Du er min sjel

Они не сказали друг другу и десяти слов после той встречи на кухне. Илай редко бывал дома, пропадая где-то целыми днями и от него часто пахло спиртным. Эллисон почему-то было интересно узнать о нем побольше, поэтому она подслушивала разговоры матери и мистера Джонсона. Она узнала, что парень жил с матерью, бывшей женой мистера Джонсона (с которой они были в разводе около десяти лет.) Она умерла месяц назад и парень забросил учебу, сильно запил и влип в неприятности. Мистеру Джонсону пришлось буквально забрать его из Норвегии, где парень жил. Сегодня вечером у них должен был состояться ужин в честь приезда Илая, мама сказала об этом заранее, чтобы Эллисон подготовилась морально и не смогла отвертеться. — Я хочу, чтобы вы подружились с Илаем. Вы оба недавно потеряли близких вам людей, и мне кажется, что вы смогли бы… — мама никогда не умела говорить напрямую, ей проще было смолчать и поэтому слова давались ей трудом. Эллисон не хотела слушать о бабушке из ее уст. Это было слишком родное и откровенное, только ее и она не могла позволить, чтобы об этом говорили. — Хорошо, — коротко отвечает она, — Я познакомлюсь с ним, но откровенничать и тем более дружить, не собираюсь. Женщина устало поправила всегда идеальную прическу. Ей хотелось быть ближе к дочери, понять ее и помочь справиться с потерей. Но между ними выросла непреодолимая пропасть в несколько лет, которую она не могла преодолеть. Она не знала свою дочь, последний раз когда они говорили по душам Эллисон было одиннадцать и она хотела путешествовать по миру, спасая животных. Сейчас дочь выросла и поменялись ее интересы, мировоззрение. У нее был свой мир, в который она никого не пускала, а особенно мать. — Спасибо Эллисон, — только сказала женщина. За ужином царила напряженная обстановка, каждый был в своих мыслях. Мистер Джонсон посматривал на сына, который только ковырялся в своей тарелке, ничего не замечая вокруг. Наконец тишину нарушил сам мужчина. — Илай, чем ты планируешь заняться в перерыв?  — Я хотел отдохнуть, — пожимает плечами парень, — мне надоела учеба. Эллисон понимает, что затаила дыхание и внимательно слушает парня, который говорит с едва заметным норвежским акцентом.  — Мне кажется, тебе нужно чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься, — осторожно вмешивается мама. «Мама, прекрати» — мысленно просит Эли.  — Спасибо, но мне кажется, что это не ваше дело, — с нажимом отвечает парень, сильно сжимая в руках вилку до побелевших костяшек. Эллисон молчит, но внутри у нее все кипит от злости. Как он смеет так говорить с ее мамой? — Не обязательно хамить, — она вдруг слышит свой дрожащий от злости голос. — Что прости? Я еще не хамил, принцесса, — он снова пронзает ее своими глазами и у нее отчего-то пересыхает в горле. — Илай, — отец строго отдергивает сына. Ему не нравится царящая атмосфера и то в какое русло перешел разговор. Он так хотел, чтобы все было по-семейному, чтобы Джиневра перестала переживать по каждому пустяку, а Эллисон стала немного ближе к ним, чтобы его сын понял, что он не один и не должен справляться со всем в одиночку. Но все летит к чертям.  — Спасибо за ужин, отец, миссис Харвард, — женщина опускает глаза. Она уже давно не Харвард, естественно Илай знает об этом и нарочно упоминает фамилию отца Эллисон, показывая, что он не одобряет его выбор. — Она уже давно не Харвард, — взрывается Эллисон, чаша ее терпения переполнилась, — И если ты еще раз упомянешь фамилию моего отца, я тебе врежу. Илай коротко усмехается, он доволен произведенным эффектом. — Не злись принцесса, я хотел разозлить эту «сладкую парочку» не тебя, — и под гневные восклицания отца вальяжно уходит, громко хлопнув дверью. Атмосфера становится настолько натянутой, что слышно тиканье часов в гостиной. Мама сдерживает слезы и Эллисон почти жаль ее, но детская обида сильнее и она лишь поджимает губы. Мистер Джонсон только играет желваками, успокаивающе поглаживая жену по руке. Он откашливается.  — Эллисон, извини моего сына за его бестактность.  — Он все равно прав. Я не хочу жить с вами, меня воспитала бабушка, она единственная любила меня, — Эл резко встает. Ей нужно сбежать от них, чтобы не наговорить еще больше. Она хочет сбежать, найти своего соулмейта. Он единственный может понять ее. Эллисон спустила лестницу и буквально ринулась наверх по ступенькам, не замечая, что слезы застилают ей глаза. Захлопнув за собой дверцу, она чувствует облегчение, она в безопасности в своем мире.  — Какая пламенная речь, я тебя даже зауважал, — слышит она и резко оборачивается. На ее кровати сидит Илай Джонсон, а в руках у него бутылка дорогого скотча. Илай Джонсон сидит на ее кровати пьяный в стельку и курит прямо в ее комнате. Эллисон может рассмотреть его поближе. Вздернутые девчачий нос, ядовито-зеленые глаза и длинные пальцы держащие сигарету. — Будешь? — предлагает, а затем осекается, — принцессы не курят.  — Кто сказал, что я принцесса? — взгляд Эл пытается сфокусироваться на чем-то определенном, но у нее плохо выходит. Она никогда не пила до этого. Бабушка была строга насчет вредных привычек и держала внучку в ежовых рукавицах, но сейчас все стало слишком паршиво, чтобы следовать правилам. Она закуривает и начинает кашлять, на что парень смеется.  — Не куришь, я же говорил, — он делает глубокую затяжку, пялясь в потолок.  — Твое какое дело? — она снова затягивается и замечает, что парень с интересом смотрит на нее.  — Ты наглая, люблю таких, — Эллисон становится жарко, то ли от его слов, то ли от количества выпитого скотча. Она машинально облизывает горькие от никотина губы. Видимо Илай воспринял это как вызов, его губы внезапно оказываются близко, так близко, что она чувствует его дыхание. Он осторожно касается ее губ своими. Они со вкусом алкоголя, горькие от никотина, но мягкие и горячие. Эллисон никто не целовал до этого момента и она не знала, что нужно делать. Илай осторожно раздвинул ее губы языком и проник внутрь ее рта. Нежно провел языком по ее губам, облизывая. Эллисон почувствовала, что у нее дрожат колени и быстро бьется сердце. Когда Илай отстранился, она четко произнесла. — Ты мой соулмейт, — эти слова странно подействовали на парня. Он словно изменился, помрачнел и нахмурился. Он сразу резко сел на кровати, опустив голову вниз. — Принцесса, ты ошибаешься. У меня нет метки, если не веришь, можешь проверить даже, — Эллисон опешила. Она медленно посмотрела на свое запястье в надежде увидеть изменения метки, но ничего не произошло, тогда она машинально посмотрела на запястья Илая, но они были чистыми, как и всегда. Бабушка говорила, что у ее соулмейта будет метка на том же месте, что и у Эллисон. Как она могла такое сказать? Из-за дурацкого поцелуя она выставила себя полной дурой. Она отвернулась и отсела подальше.  — Принцесса, подожди, ты просто ошиблась. Ничего страшного. Я не могу быть твоим соулмейтом и ничьим-либо еще. Я бракованный, у меня нет метки, а мне уже двадцать два. Это значит, что она уже не появится, у меня нет родственной души.  — Но я почувствовала, — растерянно шепчет Эллисон.  — Это виски на тебя так подействовал. Давай забудем об этом, мы оба напились. Я лучше пойду, — немного шатаясь, он спускает лестницу, обернувшись он говорит, — ты сладкая на вкус.