Жизнь - странная штука

— А ты уверен, что мы вообще сможем что-то найти? — Почему ты в этом сомневаешься? — Не пойми меня неправильно, Барон, но я съела носом достаточно пыли на сегодня и… а… а… апчхи! — Хару! *** Пока не закончилась ночь, было решено начинать поиски решения «небольшой проблемки» Хару. Мута и Тото отправились проверять какие-то свои каналы связи в город — Хару была уверена, что ворон двинется в сторону птиц, а толстяк пойдет по всем бродячим кошкам ее города. Сама же девушка вместе с Бароном засела в библиотеке Канцелярии, с головой зарываясь в кучи пыльных талмудов. Они с котом быстро определили фронт работ — под книги о различного рода метаморфозах был выделен отдельный стеллаж — и поделили его на две части: Ёсиока забралась на шаткую, но относительно крепкую лесенку, составляя просмотренные книги на специально оставленную пустой полку, а Гумберт устроился прямо на полу неподалеку от шкафа. К тому моменту, когда девушке окончательно надоели пыль и бессмысленность поисков, они с Бароном просмотрели половину стеллажа и не нашли совершенно ничего, что могло бы помочь. Конечно, Хару не особенно-то и надеялась что-то найти, в конце-концов, если бы здесь действительно было хоть что-нибудь стоящее, Барон бы определенно об этом знал. Но он тоже просматривал книгу за книгой, лишь иногда задерживая взгляд на каких-то страничках. — А ты уверен, что мы вообще сможем что-то найти? — со вздохом спросила девушка, откладывая в сторону очередную книжку — кажется, это было «Превращение» Кафки — и прижимаясь щекой к той ступеньке лестницы, что была ровнехонько перед ее лицом. — Почему ты в этом сомневаешься? — Барон задрал голову и воззрился на нее, осторожно переворачивая очередную страничку очередной книги. Почему-то в этот момент девушке подумалось, что, будь она человеком, кот мог бы сейчас видеть то, что у нее под юбкой. От этой мысли Ёсиока покраснела, но постаралась не подавать виду. — Не пойми меня неправильно, Барон, — Хару осторожно отодвинулась от лестницы, продолжая держаться за нее вытянутыми руками, чтобы лучше видеть кота, — Но я съела носом достаточно пыли на сегодня и… а… а… апчхи! — Хару! Все произошло за какие-то пару секунд, но Ёсиоке показалось, что прошла минимум вечность. Чихнув, она пошатнулась и начала заваливаться назад вместе с лестницей. Потеряв опору, они обе на жутковатой скорости полетели вниз, на пол, а заметивший это Барон, прокричав имя девушки, бросился ловить ее. Каким невероятным образом ему это удалось, Хару не поняла, но он ее действительно поймал, хоть они оба докатились по полу до противоположной стены и ударились головами, опрокинув на себя кучу книг и шкаф. — Ты в порядке?! — в один голос спросили они друг у друга, резко поднимая головы и снова стукаясь головами об накрывший их, словно одеялко, шкаф. Почему-то девушке от этого стало невыносимо смешно, и она захохотала, а от нее смехом заразился и Барон. Они оба лежали на полу, придавленные кучей книг и шкафом сверху, и бессильно смеялись. — Боже. Так ты в порядке? — сквозь душащий его хохот спросил кот, находя девушку глазами в полумраке завала. — Да, я… я в порядке. А ты? — девушка потерла лоб и тоже воззрилась на кота, ориентируясь на яркие зеленые глаза. Почему-то эти глаза начали ее гипнотизировать, но девушка была почему-то не против этого наваждения. — И я… — мягко перегнувшись через лежащие книги, он коснулся пальцами ее лица, погладил самыми кончиками нежную щеку и вздрогнул, когда она положила свою руку поверх его руки. — Хару, я люблю тебя. Чувствуешь ли ты ко мне то же самое? — Что? — недоумение и надежда перемешались в карих глазах, и кот, помотав головой и улыбнувшись, потянулся к девушке. Она тоже чуть придвинулась вперед, прикрывая глаза и чуть наклоняя голову, еще немного и… — Я… — Эй, вы там в порядке?! — рявкнул где-то сверху Мута, и шкаф явно приподнялся. Книжки рассыпались сами, стоило их невольным пленникам начать двигаться. — Барон, Тото вернулся, у него появилась парочка вариантов. — Надо бы все убрать… — задумчиво протянула Ёсиока, поднимаясь на ноги и оглядывая весь беспорядок. Зиккиген согласно покивал. Мута, задушенно икнув, искоса глянул на отставленный в сторону шкаф, после чего перевел взгляд на окно. — Знаешь, Хару, иди к Тото. Попробуйте те способы, которые он придумал, а мы с Мутой пока приберемся, — на страдальческий возглас толстяка никто не обратил внимания, а девушка, пытавшаяся возразить — по ее мнению, она была причиной этого беспорядка, следовательно, именно она должна была убираться — наконец, вышла из библиотеки. *** Барон и Мута вышли на улицу как раз вовремя, чтобы стать свидетелями крайне странной картины: Хару стояла на голове, а Тото придерживал ее крыльями. — Окей, я встала, а что дальше? — пыхтя, спросила девушка, размахивая хвостом. — А дальше тебе нужно кувыркнуться, — и ворон убрал крылья. Естественно, девушка рухнула. Вот только кувыркнуться ей не удалось, она просто упала на спину и замерла, раскинув руки. — Что-нибудь чувствуешь? — Боль, — буркнула девушка, отгоняя склонившегося над ней ворона и осторожно поднимаясь. Мута подошел к резко погрустневшей птице, насмешливо осуждая предложенные — и несработавшие — «варианты», заставив ворона, размахивая крыльями, броситься в атаку. Хару же отошла к Барону и со вздохом признала, что совершенно ничего не получилось. — Ну, ничего страшного, мы обязательно что-нибудь придумаем, — кот приобнял Ёсиоку за плечи и почувствовал легкую дрожь. — Замерзла? — Немного, — кивнула Хару, и на ее плечи тут же опустился пиджак. Теплый бежевый пиджак, одурительно пахнущий самым восхитительным мужчиной в жизни девушки. — Оу… Спасибо. — Не за что, — Хару смутилась так сильно, что у нее щеки заболели. А зеленоглазый стоял, обнимая ее со спины, словно так и надо. — Да, — словно бы невпопад бросила Хару, сильнее прижимаясь спиной к груди Гумберта. — Что — «да»? — недоуменно поднял бровь он, чуть разворачивая девушку к себе. — Да, я тоже тебя люблю. Очень сильно. С тех самых пор, как ты меня спас, — беснующиеся где-то на заднем плане Тото и Мута оказались моментально забыты, теперь для Барона существовала только совершенно невероятная девушка, стоящая перед ним и кутающаяся в его пиджак. От невыносимой нежности коту просто снесло крышу, он чувствовал себя на седьмом небе от счастья и, поэтому, не сдержавшись, поцеловал столь желанные губы. Что было потом, не понял никто. Мута и Тото наперебой рассказывали о вспышке света, блестках, лепестках сакуры и даже бабочках, но все это едва ли было правдой. Просто в какой-то момент до девушки дошло, что у нее замерзли ноги, хвост перестал ощущаться, боль в порванном ухе переползла с макушки куда-то к виску, а с щеки Барона, по которой она скользнула ладонью, исчезла шерсть. Разорвав поцелуй, Хару отстранилась и огромными глазами уставилась на вполне человеческие зеленые глаза и спадающую на них рваную рыжую челку. — Барон? — слегка неуверенно произнесла Хару, с каким-то внутренним спокойствием понимая, что ее голос не подводит ее, срываясь на мурлыканье. — Я уже говорил, что твое настоящее лицо нравится мне гораздо больше? — голос мужчины был глубоким и густым, таким же, как девушка и представляла, поэтому она лишь счастливо взвизгнула и повисла на его шее. От этого резкого движения пиджак, все еще висящий на ее плечах, распахнулся и медленно спланировал на землю. Визгом, который издала совершенно обнаженная девушка, наверняка можно было сбивать самолеты. Она покраснела так сильно, что ее щеки почти светились, впрочем и Барон не отставал. — Кхм… — откашлялся он, отводя глаза в сторону, поднимая пиджак с земли одной рукой и подавая знаки друзьям другой. Тото оказался умнее и понятливо отвернулся, крылом прикрывая глаза стоящему с открытым ртом Муте. — Ты, безусловно, очень красивая, Хару, но, думаю, нам нужно найти что-то, что не распахнется и не свалится с тебя в самый неожиданный момент… Решение было найдено — Барон принялся расстегивать рубашку, а Хару — успокаивать дыхание. — Слушай, — вдруг спросила девушка, втихую любуясь своим — как же приятно было думать в таком ключе — мужчиной. — А что вообще произошло? Ну, я имею ввиду… После поцелуя. Или во время поцелуя? Признаться, я запуталась. — Любовь меняет людей. И котов. И даже фарфоровые статуэтки, — улыбнулся Барон, протягивая рубашку девушке. Та хитро улыбнулась, взмахнула пальцами — мужчина понятливо отвернулся — и стянула пиджак. Сразу стало как-то зябко, поэтому девушка побыстрее сунула руки в рукава и принялась застегивать пуговицы. Когда Зиккиген обернулся, он едва смог удержать свою челюсть на месте: обнаженная девушка — это одно, а девушка в одной только рубашке — твоей рубашке — это совершенно другое.  — Хару, сегодняшняя ночь столь прекрасна, но ты куда прекраснее сотни таких ночей, — начал было сыпать комплиментами Барон, но тут его прервал недовольный голос Муты. — Я, конечно, все понимаю, более того, сам в подобной ситуации вел бы себя еще хуже, но, — толстяк вспрыгнул на руки Хару — та едва смогла удержать его — и сердито посмотрел на мужчину. — Но у девчонки явно замерзли ноги — это во-первых, скоро встанет солнце, и на улицах начнут появляться люди, а вам лучше бы никому на глаза не попадаться — это во-вторых, и в-третьих — лично мне уже тошно смотреть на ваши слюни. — А ведь Бута прав, — ворон приземлился на плечо девушки и чуть потоптался, ожидая реакции. — Это кого ты свиньей назвал?! — взорвался белый кот, но его удалось успокоить. — Что ж… Тогда выдвигаемся, — Барон с улыбкой подхватил девушку на руки и повернулся к Муте. — Веди. — Куда? — девушка назвала адрес и, покраснев, обхватила руками шею мужчины. На самом деле, девушка была уверена, что умрет от стыда. Конечно, рубашка Барона была длинной, улицы пустовали, а хихиканье Тото и Муты девушка смогла бы пережить, но… Но лицо Зиккигена с какой-то поистине сумасшедшей улыбкой, его горячие ладони, буквально обжигавшие ее тело через ткань, крепкая грудь, скрытая только жилетом… Это все вгоняло девушку в такую краску, что из ее ушей разве что пар не шел. — Мы почти пришли, — прошептал мужчина, и Хару едва не взвизгнула — он едва не коснулся губами ее уха, пуская по всему ее телу толпы мурашек. Наконец, когда они подошли к нужному зданию, Тото залетел в открытую форточку, открыл дверь изнутри, и вся честная компания ввалилась в прихожую. — Я пойду переоденусь, — пробормотала девушка, пока Барон ставил ее на пол, но тут из гостиной вышла заспанная Хироми в пижаме. Девушки несколько секунд смотрели друг на друга, после чего Хироми удивленно вскрикнула, а Ёсиока снова залилась краской. — Где ты была? Кто это? Почему ты в таком виде? И что вообще происходит?! — сходу завалила завалила подругу вопросами блондинка. - Клянусь, Хироми, я могу все объяснить, но сначала скажи мне, что ты здесь делаешь? — Хару одернула рубашку и сложила руки на груди, но, услышав довольное фырканье Барона, снова покраснела. — В смысле? Ты же сама попросила последить за своими котами… — Хироми зевнула и качнула головой в сторону кухни, из которой огромными испуганными глазами на стоящую в коридоре хозяйку пялились ее незадачливые жильцы. — Котами… Барон, будь добр, расскажи Хироми нашу историю, а мне нужно решить кое-какую проблему… — девушка решительно выпрямила спину и захлопнула за собой кухонную дверь. Барон и Мута в два голоса рассказывали ошалевшей блондинке о своих невероятных приключениях, Тото поддакивал и вставлял свои искрометные комментарии, а с кухни доносились крики, перемежаемые мяуканьем, звоном разбивающихся тарелок и руганью. Наконец все услышали достаточно громкий удар, крик кота, которому прищемили хвост, и, наконец, крик. — И скажите ему, наконец, что я замужем! — рявкнула Хару, со звоном захлопывая окно. В гостиную она зашла совершенно растрепанная, с закатанными рукавами, с несколькими царапинами на щеках и руках, но до ужаса довольная собой. Поймав на себе четыре удивленных взгляда, Хару изогнула бровь и спросила. — Что? — Давно замуж выскочила? — со смешком спросила Хироми. Шутку оценили все. *** Хару проснулась посреди глубокой ночи от какого-то странного шума. Встав с кровати и накинув поверх ночной рубашки халат, девушка спустилась по лестнице и прислушалась — за дверью что-то шуршало. — Грегор, это вы? — зевнув, спросила Хару, приоткрывая дверь. — Да, госпожа Хару, мне нужен совет, — за дверью обнаружился серый кот в очках, шляпе и с тростью. — Проходите, я сейчас разбужу Барона, — вздохнула она, открывая дверь. Кот прошел в комнату, а Хару поднялась в спальню. С заварушки с Королем Кошек прошло несколько лет. Хару и Барон поженились — почему-то ни у кого из друзей не возникло вопросов, откуда у Гумберта фон Зиккигена человеческие документы — Лун, наконец, стал королем и назначил нового главу Кошачьей Канцелярии — молодого кота Грегора, который частенько захаживал к Барону за советом. Вот и сейчас Грегор сидел в гостиной, пока Хару осторожно будила самого лучшего мужчину в ее жизни. Жизнь — странная штука. И Хару фон Зиккиген знает об этом, кажется, лучше всех.