О грибах и не только

Ничего не подозревающий Гарри Поттер, восьмикурсник, Избранный, Надежда Магической Британии и просто хороший человек, сладко спал в своей кровати. Он ещё не знал, что потерявшие всякий страх перед Героем однокурсники заколдовали балдахин так, чтобы тесёмки на шторах не дали ему выбраться из-под одеяла, как не знал, что Ужас Подземелий, Герой Войны и Старый Ублюдок Северус Снейп уже близко. Гарри спал безмятежно, лишь изредка затаившиеся соседи по комнате могли услышать, как он с тихим причмокиванием выдыхает: «М-м-м… пельмени…» Что такое пельмени, никто из них не знал, но мечтательное выражение лица Гарри не оставляло сомнений – «пельмени» были чем-то неприличным. – Готов поспорить, это та штука, когда привязываешь девчонку к кровати и наказываешь, – возбуждённо блестя глазами, прошептал Симус Финниган. Его друг, Дин Томас, моментально навострил уши и заинтересованно зыркнул в его сторону, а потом – в сторону пока ещё дремлющих тесёмок. Очевидно, он был не прочь стать ненадолго девчонкой. Невилл Лонгботтом шикнул на обоих и вдруг задумчиво проговорил, поглаживая Мимблетонию, прижатую к его мягкому боку: – Может, это когда Дьявольскими Силками… я бы одолжил у профессора Спраут… На его губах заиграла глупая улыбка, и мальчишки тихо вздохнули: о тайной безответной страсти Невилла знал весь Хогвартс, но дородная хохотушка Спраут никогда ни словом, ни жестом не давала понять, что в курсе его чувств. – Дураки! – Рон самодовольно ухмыльнулся, очевидно, готовый продемонстрировать большой опыт в делах амурных, и со знанием дела авторитетно произнёс: – Пельмени – это когда девчонка сидит на твоём лице, а ты такой… – Мне кажется, Рон, это называется как-то по-другому, – неуверенно предложил нежно зардевшийся Невилл; видимо, он волей-неволей представил в столь откровенной позе профессора Спраут, и теперь горшок с несчастной Мимблетонией покоился на его бёдрах. – Что ты понимаешь, – отмахнулся нисколько не смущённый Уизли и вдруг замер, прищурившись. – Тише! Гарри просыпается! – Ты так орёшь, что проснётся любой, – хмыкнул Симус. Пару секунд он помолчал, ожидая, что Гарри попытается сесть в кровати, но Поттер лишь повернулся на другой бок, лицом к соседям, и с глухим «М-м-м-м-м… котлеты…» обслюнявил подушку. – Ну он и извращенец! – восхищённо заметил Дин, воровато огляделся, выудил из-под своей подушки журнал неясного содержания и поманил друзей к себе. – Идите сюда, что покажу… Если бы кто-то сейчас заглянул в мужскую спальню Гриффиндора, он увидел бы сгрудившихся мальчишек, передающих друг другу что-то, что невозможно было разглядеть; лишь изредка мелькал в просвете между улыбающимися лицами кусочек обложки, но, заметив его, случайный зритель счёл бы забаву ребят непредосудительной. В конце концов, если им нравилось разглядывать девушек с кроличьими ушками, что ж… Благословенная тишина, прерываемая лишь восторженными вздохами и хриплым «Во даёт!», наступила в спальне. И лишь спустя долгие минуты скрипнула дверь, и чёрная тень появилась в дверном проёме. Поднявший голову Невилл пискнул, вскочил на ноги, едва не выронив драгоценный горшок, по его щекам поползли пятна, и он гаркнул: – Здравствуйте, директор Снейп, сэр! Северус Снейп – а это был именно он – презрительно вскинул бровь и двинулся к побледневшим мальчишкам, вкрадчиво поинтересовавшись: – Что это там у вас? – Ничего! – Томас проворно спрятал журнал за спину, аккуратно отступил назад, увеличивая дистанцию между собой и директором, гулко сглотнул. Симус тут же прижался к нему плечом, выпалил тоже: – Совершенно ничего, так, маггловская газета! Снейп оглядел их, бледных и смущённых, многозначительно хмыкнул, остановив взгляд на всё ещё прикрывающемся горшком Невилле, отвернулся… в два широких шага пересёк половину спальни и гаркнул в самое ухо сладко похрапывающему Гарри: – Поттер, подъём! – АААААААА! – Гарри подскочил, как ужаленный, тесёмки тут же поползли к его щиколоткам, обхватили, сжали, не давая встать, Герой глупо задрыгал ногами, хватка усилилась… Тонкие кисточки поползли вверх по костлявым ногам, взобрались на бёдра, потёрлись намекающе и провокационно. – Уберите это от меня! – взвизгнул Поттер, сражающийся с ожившими завязками за право остаться в трусах. Позади что-то сдавленно-обречённо булькнул Рон, Симус храбро выступил вперёд, выдохнул: – Сэр, это не то, что… – Фините Инкантатем! – приказал Снейп озабоченным тесёмкам, и они жалобно обвисли, едва не забравшись Поттеру под бельё. Нежно-розовый Герой что-то проблеял, то ли благодаря, то ли проклиная директора, слепо зашарил ладонью по тумбочке, ища очки… Снейп нацепил их на него сам, вдавив так сильно, что от дужки осталась маленькая вмятина, и рявкнул: – Уизли, Финниган, Томас, Лонгботтом, вон! Поттер, – на тонких губах Мастера Зелий, директора Хогвартса и, как уже упоминалось, Старого Ублюдка заиграла многообещающая улыбка маньяка, и Поттер малодушно пожалел, что не умер во сне, полном чак-чаков и эчпочмаков. – Собирайтесь. Мы едем в Россию. – К-куда?! – Гарри подавился воздухом. Идея заавадить себя вдруг показалась ему не такой уж и сумасшедшей. Он осторожно отполз от, очевидно, двинувшегося Снейпа, попытался добраться до палочки… – Не глупите, Поттер! – зарычал Снейп, дёрнув его за ногу обратно, и Гарри, ухватившийся было за столбик кровати, спланировал задницей на холодный пол. Обречённо вздохнул, поднялся, потирая пострадавший копчик (взгляд, которым Снейп проводил его движение, был очень красноречив, но, к счастью, Поттер никогда не отличался сообразительностью), неохотно взялся за мантию… жалобно пробурчал: – А может, ну её, Россию? Там холодно. И медведи. Чуть подумав, добавил ещё: – И русские. – Вы кого вообще боитесь, медведей или русских? – Снейп картинно заломил бровь, закатил глаза и, предупреждая попытку Поттера потянуть время, долго завязывая мантию, сам затянул на чужой шее завязки. Полузадушенный Поттер захрипел и дёрнул за ворот, ослабляя жгут. Снейп на него уже не смотрел – вдохновлённый, он подталкивал Гарри к двери и вещал: – Вы просто не понимаете, как вам повезло, Поттер, что я решил помочь вам! Давайте, что вы копаетесь? Штаны надели? Да не краснейте так, проверять не полезу. Выходим. Что за походка беременного фестрала? Вы ловец или кто? И не сопите мне в пупок, щекотно. Ещё щёки надуйте, чтобы я точно понял, что вы обиделись. Что-что-что? Зачем нам в Россию? Поттер, вы меня вообще не слушаете! А, я не сказал. Нам нужен гриб. Что значит «с ума сошёл»?! Какой ещё наркоман? Поттер, вы меня за кого принимаете?! Он мне совсем не для этого нужен! НЕТ! И не для этого тоже! Как вы меня достали. Силенцио максима! На скромный взгляд Снейпа, оставшаяся часть пути прошла довольно мирно. Замолчавший Поттер покорно шагал рядом, изредка вздрагивая: стоило ему замедлить шаг, и незримый хлыст мгновенно проверял на прочность ягодицы национального достояния. Едва они оказались за пределами Хогвартса, довольный Снейп вытащил из кармана порт-ключ в форме схематичной, но узнаваемой задницы и любовно сдул с него несуществующие пылинки. Лишённый возможности вставить словцо Поттер затрясся от беззвучного смеха. Снейп сердито глянул на него: – Что вы веселитесь, Поттер? Это мне друг подарил. Замечательный персик. Гарри судорожно икнул, рискуя подавиться хохотом, но руку протянул и даже робко коснулся «персика». Водоворот аппарации закрутил их, вызывая тошноту, сравнимую разве с той, какая бывает после беляшей с белорусского вокзала, и выплюнул прямо в снег. Очередной жизненный удар Поттер принял стойко: рухнул в сугроб он красиво – да так там и замер. Снейп, чудом устоявший на ногах, закатил глаза, вздёрнул Поттера за воротник и шепнул: – Не время прохлаждаться! Тише. Они могут услышать нас… – Кто – они? – успевший справиться с Силенцио Гарри захлопал глазами. Снейп вздохнул, пробормотал себе под нос что-то про «патлатого тупицу» (это положительно возмущало, волосы Снейпа были длиннее, чем волосы Гарри!) и ровно ответил: – Грибы. – Ага, – медленно повторил Поттер. – Грибы. И принялся бочком отодвигаться от Снейпа, лихорадочно раздумывая, куда бежать и есть ли в России маги, способные вправить мозги директору. Бедняжка, крыша, должно быть, совсем поехала! Правильно Дамблдор говорил, на такой должности или сопьёшься, или тронешься… Сам незабвенный старик успешно совмещал и первое, и второе. Снейп огляделся, ссутулился. И вдруг вытащил из кармана нож. Гарри судорожно сглотнул – маггловская игрушка в руках экс-преподавателя зелий выглядела угрожающе. Что ему там в голову взбредёт? Решит ещё, что Поттер сам – гриб… Не замечая его внутренних метаний, Снейп забормотал: – Где же ты, где… давай, покажись, не упрямься… – Э-э… сэр… – осторожно попробовал достучаться до выискивающего что-то в снегу директора Гарри. – Мне кажется, мы не найдём тут грибов. Ну, в смысле, сейчас же зима. Их просто нет. – Это особенные грибы, – фанатично отозвался Снейп, склоняясь так низко, что кончик длинного носа едва не мазнул по снежной шапке. – Они есть всегда… У Гарри оставалось всё меньше сомнений насчёт вменяемости директора. Ужас, до чего доводят климат Англии и бумажная волокита! Осторожно приблизившись к Снейпу, Гарри робко положил ладонь на его плечо и неуверенно проблеял: – Сэр, давайте вернёмся, а? Я найду вам какой хотите гриб в Запретном Лесу, хоть сто шт… Его прервали – Снейп рванулся вперёд, оставляя ошарашенного Поттера позади, рухнул на колени, начал судорожно раскапывать снег… Гарри тактично не полез под руку – нельзя мешать человеку сходить с ума в своё удовольствие. В дремучем лесу пугающей страны России веяло холодом и медведями. Должно быть, именно поэтому русские так часто пили – соревноваться с ними в этом непростом искусстве был способен разве что ныне покойный чемпион по магическому литрболу, Бородатый Пахан и просто любящий дедушка Альбус Дамблдор. Лишь когда Снейп, что-то держащий в ладонях, поднялся на ноги, Гарри подал голос: – Профессор? – Смотрите, Поттер, – с нежностью в голосе произнёс Снейп. – Смотрите. Разве он не прекрасен? Гарри взглянул на сморщившийся коричневый гриб, больше напоминающий фестралье дерьмо, и неуверенно отозвался: – Э-э-э… ну… просто восхитителен. – А сколько в нём силы… – заворожённо проговорил Снейп, и Гарри ревниво подумал, что уж о нём этот мизантроп никогда не говорил так нежно. А ведь Гарри был в сотню, нет, в тысячу раз лучше какого-то там гриба! – Гриб как гриб. Да поганки и те посимпатичнее, – подчёркнуто холодно произнёс Поттер, гордо вскинув подбородок, и даже скрестил руки на груди в типично снейповском жесте. – Да ты тоже не писаный красавец! – пискляво буркнул кто-то совсем рядом, и Гарри едва не подпрыгнул на месте. Испуганный Герой завертел головой в поисках говорящего. – Здесь я, идиот очкастый! Гарри опустил взгляд и медленно осел в сугроб. Говорил… гриб. – Поттер! – рассердился Снейп, не вытащивший его из снега за шиворот лишь потому, что в ладонях у него сидело ЭТО. – Вставайте немедленно! Что за детский сад? Вы что, никогда не видели рязанских грибов? Гарри медленно покачал головой, глядя, как блестят на круглой шляпке два внимательных глаза гриба. Смотрели они прямо на него. – Бездарь, неуч, тупица! – надрывался оскорблённый гриб, даже подрагивая от возмущения. – Сравнить меня с поганкой! Меня! Миллионы лет эволюции для того, чтобы какой-то двуногий придурок… О-о… умираю… Даже Драко Малфой умирал с меньшим апломбом. – Поттер, встаньте, я сказал! – прорычал Снейп; чёрные глаза его метали молнии. – Хватит валять дурака! – Вот-вот, – поддакнул передумавший умирать гриб, но досталось и ему – разъярённый Снейп прошипел: – А ты заткнись! Вздорное дитя суровых русских лесов послушно замолчало и даже не стало сопротивляться, когда его запихнули в сумку. Снейп бесцеремонно дёрнул Поттера на себя, вынуждая неловко переставить ноги. Гарри вцепился ему в плечи, простонал жалобно в плечо: – Он… он… разговаривает. – И даже способен, в отличие от вас, на осмысленные предложения, – зло буркнул в ответ Снейп. – Да стойте же вы! Что это такое… Так, пойдёмте. Аппарацию Гарри не запомнил – всё ещё переваривал новость о том, что грибы, оказывается, умеют разговаривать. Изумление его было так велико, что он даже позволил Снейпу увлечь себя в подземелья и более-менее пришёл в себя лишь тогда, когда гриб был водружён на стол в лаборатории. Только теперь, осознав, что Россия с медведями и водкой позади, Гарри нерешительно приблизился к грибу и даже присел на колени, разглядывая его. – Чё смотришь, четырёхглазый?! – немедленно возмутился тот, и Поттер осторожно протянул палец, пощекотав гриб куда-то под рёбрами. Если у грибов вообще были рёбра. Гриб задрожал, затрясся, заизвивался, завертел шляпкой. – Прекрати, прекрати! Ааххаха… прекрати! – Нашли себе развлечение, достойное вашего уровня развития, Поттер? – Снейп снял насквозь промокшую от снега мантию, оставшись в одних брюках и рубашке, и приблизился к Гарри, неожиданно сдёрнув с него тяжёлую влажную ткань. Голос директора понизился до мурлыкающего шёпота. – Заболеете. Вам стоит согреться. – Э-э-э… – глубокомысленно протянул Гарри, разглядывая его шею и оказавшиеся неожиданно крепкими, хоть и худыми руки. Снейп хмыкнул. Пощёлкал перед его глазами пальцами. Осведомился прохладно: – Пытаетесь прожечь во мне дыру взглядом? – Э-э-э… – тупо повторил Гарри. Замолкнувший было гриб ехидно проворчал: – Подумать только, даже опята в моём лесу умнее, а я считал их примитивными! Гарри его не услышал – жадно разглядывал прорисовывающиеся сквозь ткань рубашки очертания тела Снейпа. А потом полез трогать холодными пальцами: пощупал плечи, сполз на грудь, повозил здесь, задевая соски и не замечая, как окаменела кожа под ладонями, полез ниже… – Поттер, вы что творите?! – рыкнул Снейп. Гарри поднял глаза на его лицо, завис на чёрных безднах глаз и беспомощно открыл рот: – Э-э-э… – Мерлин всеблагой… – пробормотал Северус Снейп, то ли закатывая глаза, то ли сражаясь с собой, а потом вмял Поттера в стол и вгрызся в его губы. Очевидно, он ждал, что Гарри оттолкнёт его, но тот, ополоумевший от восторга и удовольствия, только послушно приоткрыл рот и ответил на поцелуй – неумело, пылко, неловко, так, что сомневаться не приходилось: за восемнадцать лет жизни Национального Символа Британии его партнёром была разве что правая рука. – Дадада! – зачастил Гарри, сдирая со Снейпа рубашку и прижимаясь кожей к коже; обхватил длинными ногами бёдра, подался навстречу, потёрся провокационно, требуя продолжить. Снейп навалился на него всем телом, вынуждая забраться на стол, где-то рядом взвизгнул гриб: – Осторожнее, недоумки, вы же меня раздавите! Его проигнорировали – Снейп был слишком занят раздеванием Поттера, а Гарри – вылизыванием белой шеи, иссечённой шрамами. Не то чтобы он когда-либо планировал, что Снейп нагнёт его прямо на лабораторном столе, и будет так суетливо стягивать с него джинсы, и так порывисто втолкнёт в него наскоро смоченные слюной пальцы… хотя ладно-ладно, ещё как планировал! Фантазировал, трахал самого себя, дразня костяшками стенки… Снейп ухмыльнулся: два пальца вошли легко, Поттер даже не вскрикнул, только задрожал, маленькая похотливая сучка. – Развлекался с собой? – спросил в самое ухо, и Гарри бесстыдно кивнул, и поводил бёдрами нетерпеливо, и почти капризно протянул: – Если ты не трахнешь меня прямо сейчас, я решу, что… ох… ты импотент. – Я бы не рассчитывал на другое, – прокомментировал отползший подальше гриб, и чёрные глаза сузились. С почти животным рыком Снейп вытащил из Поттера пальцы, подтянул мальчишку поближе к себе, раскрыл, вынуждая подтянуть коленки к груди, и одним слитным резким движением толкнулся в него до конца. Глаза Героя закатились в экстазе, грудь заходила ходуном, над верхней губой выступили бисеринки пота; он восторженно пробормотал, впиваясь ногтями в плечи Снейпа: – Да… да… вот так… – Гадкий, развратный мальчишка, – прошептал Снейп ему в губы под возмущённое фырканье причитающего о «творящемся среди бела дня разврате» гриба; Гарри застонал, откинув голову назад и больно ударившись затылком о стол, нетерпеливо заёрзал, выдохнул: – Да! Да! Снейп задвигался быстро и рвано, входя до упора, до шлепка яиц о кожу; ненасытный Поттер извивался и дрожал под ним, обнимал его коленями за бёдра, периодически хрипло вскрикивая: – Ещё, ещё! Вот так… о-о, Мерлин… это лучше маггловской порнухи… Комментировать последнее заявление Снейп не стал – только сорвался с ритма, вколачивая Поттера в гладкую поверхность, вцепился пальцами в волосы, притянул к себе, выдавил в искусанные губы вместе со злым поцелуем: – Представлял, как я делаю это с тобой? Как трахаю? Как раскладываю на столе? Представлял… Поттер-р? – Я… я… – Гарри всхлипнул, подался вперёд, до упора насаживаясь на член, и выкрикнул перед тем, как спустить себе на живот: – Да… да, да, да! Снейп кончил почти сразу же – Поттер так сильно стиснул его тугими мышцами, что силы остались только на то, чтобы с глухим «ох, мать твою» облокотиться на стол, выскальзывая из расслабленного тела. С минуту они молчали, глядя друг на друга расфокусированными взглядами, пока забытый в процессе гриб не прокашлялся и не забормотал: – И почему я не родился обычным примитивным грибом, грибом без глаз, и почему мне пришлось всё это видеть… – Кстати, – едва отдышавшись, Поттер приподнялся на локтях, близоруко сощурился – очки они куда-то забросили, раздевая друг друга – и подозрительно поинтересовался: – А зачем тебе… вам… тебе… короче, нахрена было тащить сюда этот гриб? – О, я не сказал? – кровожадно усмехнулся удовлетворённый Снейп, уже потирающийся с намёком о Поттера: второй раунд был близок. Гарри довольно обхватил ладонью ещё вялый член директора Хогвартса, поелозил пальцами, зарылся в курчавые жёсткие волоски, и, перемежая слова с довольными выдохами, Снейп выдавил: – Я, м-м… планирую сварить из него зелье… для восстановления твоего зрения. – И правильно, мальчишка же слепой, как крот, – одобрительно кивнул гриб, старательно абстрагирующийся от стонов Гарри. И вдруг застыл, вытянувшись в струнку. – Минуточку. Что значит «из него»?!