Бельчонок

- Ты уже решил, что подаришь Юу на день рождения? – этот вопрос Ютаки застал Кою врасплох. Конечно, он решил, но сказать об этом вслух даже Уке-сану было ужасно стыдно. - Да, - Кою почувствовал, что краснеет. Мужчина понимающе улыбнулся. - Значит, решил. Ты хорошо подумал, Кою? - Я не… Я знаю, что это может немного порывисто и… слишком быстро… Но… я действительно хочу этого. Очень. С ним. Ютака поднялся из кресла и отошел к окну, чуть отодвинув жалюзи, и задумчиво взглянул на вечерние городские огни. Сегодня был один из тех вечеров, которые Кою про себя называл «сеансами у психолога». Уке-сан вроде бы и был таким же, как обычно, но что-то в их беседах неуловимо менялось. Вот и сейчас тема разговора слишком резко переместилась с оценок за экзамены на Юу. - Не думай, я не стану тебя отговаривать. Нет ничего более бессмысленного. Я думаю, вы оба достаточно взрослые, чтобы осознавать, что делаете и к чему это может привести. Попрошу лишь об одном – будьте осторожны. Я не знаю, как ты отреагируешь на боль. Я не знаю, как ты отреагируешь на такой близкий контакт, понимаешь? - Но это же Юу… Он не сделает плохого… - Кою растерялся. - Я знаю это не хуже тебя, малыш. Но случиться может всякое. Телесная память - штука сложная. - Хорошо, я… Мы будем осторожны… Ютака, обернувшись, улыбнулся. - Ты чудо, Кою. Юу невероятно повезло встретить тебя. - Надеюсь… - И не сомневайся, - Уке подошел и, всё так же улыбаясь, встрепал рыжие волосы. – И надеюсь, он это понимает. Кою нервничал. Все эти дни его не отпускали страх и нервное предвкушение. Хотелось, чтобы скорее настал день рождения Юу, чтобы не томиться в ожидании и неизвестности. Он успел придумать тысячи препятствий, сотни неудачных исходов, но продолжал ждать. И эта очередная задушевная беседа с Уке была глотком свободы. Хотя до дня рождения Юу оставался всего-то день, но Кою неожиданно понял, что он больше не боится этого. Даже несмотря на то, что Кою почти не мог сосредоточиться ни на чём, кроме этих мыслей, они продолжали репетиции, собирались компанией и даже ходили на свидания. Кою не хотел, чтобы Юу думал, что с ним что-то происходит. Всё шло своим чередом. Ну, или, по крайней мере, почти так. - Вы пойдете в лав-отель? – вопрос Уке-сана вырвал Кою из раздумий. - Да, - он снова мучительно покраснел. – После школы… Только зайдём переодеться… Юу ещё не знает, я сказал, что… Я еще не говорил ему, куда мы пойдём. - Настоящий сюрприз, да? – Ютака мягко усмехнулся. - Да… Мужчина, видя, что Кою совсем смутился, улыбнулся своим мыслям и перевёл разговор на очередную репетицию. Он знал, что почти наверняка напрасно волнуется, но не мог просто пустить всё на самотёк. Не тогда, когда дело касалось Кою. Когда Кою ушёл, Саюри села рядышком и устроила голову на плече жениха. - Что-то случилось, дорогой? - Случилось. Кою решился на… - Ютака сделал неопределенный жест рукой, но Саюри его поняла. - Неужели… Когда? В день рождения Юу, да? Мужчина кивнул. - Ты беспокоишься? - Конечно. Юу-кун, безусловно, хороший и заботливый… Но я не уверен, что Кою действительно к этому готов. -Не бойся. Он умный и рассудительный мальчик. И я верю, что всё у них получится. Ютака тихо вздохнул в ответ. *** - Куда мы идем, Кою? – Юу уже заметно нервничал. За время пути Кою не сказал ни слова. И шли они в незнакомый квартал. - Увидишь, - Кою очаровательно покраснел, наталкивая Широяму на мысль, что его слова о «сюрпризе» имели под собой тот самый подтекст, который виделся Юу. Сомнения окончательно развеялись, когда Кою решительно потянул его за собой к броскому зданию лав-отеля. - Ты же не… Кою… Рыжеволосый подросток покраснел ещё гуще, но остановился только рядом с терминалом оплаты. - Я… это… Это мой подарок тебе… Юу почувствовал, как сердце забилось быстрее. Кою, его Кою решился на такой шаг. Решился. Он крепко обнял возлюбленного, осторожно, нежно целуя за ухом. - Ты уверен? Я не буду настаивать. - Уверен, - Кою едва слышно вздохнул, прижимаясь крепче. Всё то волнение, которое скопилось за дни ожидания, сейчас рвалось наружу, и его едва ощутимо потряхивало. И пальцы дрожали, когда он выбирал комнатку. В таком месте он бывал впервые. Было не с кем, да и… До встречи с Юу Кою и не задумывался о том, чтобы прийти в лав-отель. Юу молча накрыл пальцы Койю своими, невесомо погладив пальцами нежную кожу, и сам нажал кнопку напротив фотографии небольшого уютного номера. Кою смущённо и благодарно улыбнулся в ответ. И доверчиво прижимался к брюнету, пряча пылающее лицо, пока они поднимались в лифте до нужного этажа. Не верилось, что вот сейчас, сегодня, совсем скоро те сны - те сладкие, порочные сны, которые так долго оставались только его тайной, станут реальностью хотя бы в какой-то части. Что он позволит Юу всё. Сегодня. Сейчас. Приглушенный свет ночников, большая кровать, уютная атмосфера. Кою с любопытством оглядывал небольшую комнату. Нервное напряжение всё еще не отпускало, и он дёрнулся, когда Юу прижался к нему сзади и уткнулся носом в волосы. - Не бойся… Я не сделаю ничего, если ты не захочешь… Ты ведь знаешь… - Знаю… - Кою чуть отстранился и сделал неуверенный шаг к кровати. – Но я хочу. Он не видел ласковой и немного печальной улыбки Юу. А брюнет, решив не спорить, сам взял его за руку, вынуждая следовать за собой к кровати, манившей мягкостью и обещанием большего наслаждения, чем они когда-либо испытывали. И Кою расслабился только когда Юу поцеловал его, мягко подталкивая, опуская на покрывало и уже привычно нависая над ним. По телу разливалась приятная истома, от которой путались мысли, и страх отпустил, уступая место пока ещё слабому, почти робкому желанию. Юу был нежен, осторожен, он не напирал, лаская Кою медленно, чувственно. От тёплых пальцев с загрубевшими от струн подушечками, поглаживающих кожу, скользящих под одежду, намеренно или неосторожно задевающих чувствительные точки, от восхитительно мягких губ Юу Кою сходил с ума. Было жарко, сладко и хотелось, теперь уже совершенно точно хотелось гораздо большего. - Юу… - едва слышным выдохом в губы. – Я хочу… Хотелось чувствовать его - больше, сильнее. Кожей к коже. Всего. И Кою подрагивающими, непослушными пальцами потянулся к пуговкам на рубашке, стремясь освободиться от такой лишней, ненужной сейчас одежды. Юу осторожно отстранил его руки, и уже сам начал расстёгивать пуговицы, невесомо целуя обнажающуюся светлую кожу, срывая с губ Кою едва слышные стоны. Кою и не думал, что может быть таким чувствительным, что едва ощутимые касания губ Юу будут отзываться дрожью во всём теле и сладким спазмом внизу живота. Что это может быть так… А когда губы Юу коснулись кожи чуть выше пряжки ремня, Кою, кажется, забыл как дышать. С пересохших губ сорвался тихий стон-всхлип, а бёдра непроизвольно подались вверх. Юу мягко усмехнулся и легко скользнул самыми кончиками пальцев под грубую джинсовую ткань, лаская чувствительную кожу, другой рукой удерживая его бёдра, не давая двинуться. - Юу… пожалуйста… - Кою сам не знал, чего хотел сейчас. Просто хотел, чтобы Юу сделал хоть что-то. Широяма отстранился, расстёгивая собственную рубашку гораздо быстрее, чем делал это с Кою, но всё же недостаточно для его жадного взгляда. А когда Юу так же быстро стянул джинсы, Кою почувствовал, что краснеет. Таким он видел Юу только в школьной раздевалке перед физкультурой. Но никогда – так близко. И, как бы ни старался, он не мог отвести взгляда от недвусмысленной выпуклости на боксёрах Юу. Последняя преграда между ними – тонкая чёрная ткань. И Кою, шалея от собственной смелости, провёл ладонью по тёплой коже Юу и, цепляясь пальцами за резинку, потянул боксёры вниз. - Сними… Юу, как и он сам, очевидно, просто не ожидал такой смелости и растерялся, но почти машинально стянул ткань со своих бёдер, оставаясь совершенно обнажённым. Красивый… возбуждённый… Его… Кою не знал, куда деть взгляд, а Юу, наконец, взяв себя в руки, неспешно расстёгивал его джинсы, поглаживая нежную кожу. И поднялся выше, нежно, сладко целуя Кою, одновременно стягивая джинсы вместе с бельём. Кою тихо, коротко застонал, когда Юу случайно коснулся пальцами возбуждённого члена. Ощущение было таким острым, таким невозможным, не имеющим ничего общего с тем, когда Кою касался себя сам. - Ну что ты… Кою… - тихий ласковый шёпот на ухо и теперь уже намеренное прикосновение. Юу осторожно поглаживал подушечками пальцев напряжённую плоть, а Кою едва помнил как дышать. Хотелось ещё - больше, сильнее… - Юу… ещё… - Кою судорожно вцепился пальцами в ласкающую руку, накрывая пальцы Широямы своими, вынуждая сомкнуть ладонь на члене. – Пожалуйста… Но Юу совсем не слушал. Он убрал руку, вовлекая Кою в ещё один сумасшедший, сладкий, такой жаркий поцелуй. Ладони гладили бёдра, скользили совсем рядом, пальцы едва ощутимо задевали член, но недостаточно сильно. Но это чувство мучительной неудовлетворённости сменилось невозможным смущением, когда Юу скользнул пальцами ниже, лаская самые чувствительные места его тела. Когда пальцы коснулись тугого колечка мышц, Кою инстинктивно сжался и напрягся. Кажется, Ютака был прав, когда говорил про телесную память. Юу отстранился, вглядываясь в лицо Кою. Он понял. Конечно, понял. - Не бойся… Это я… я не сделаю ничего плохого… Кою вновь почувствовал, что заливается краской. И удивлённо распахнул глаза, когда Широяма отстранился, садясь на кровати, и выдвинул ящик прикроватной тумбочки. И покраснел, кажется, ещё гуще, когда увидел в руках Юу блестящий квадрат упаковки презерватива и пластиковый тюбик с прозрачным гелем. - Так будет легче, - Юу вновь опустился сверху, нежно целуя. – Позволь мне… Я не хочу причинять тебе боли. Кою кивнул и зажмурился, не в силах смотреть на то, как Юу будет… Только вздрагивал от звуков, а после тихо ахнул, когда его коснулись прохладные скользкие пальцы. Такашима постарался расслабиться, когда Юу скользнул в него. Боли не было. Смазанный палец с небольшим усилием скользил в его теле, а Юу целовал и гладил Кою, отвлекая от ощущений. И Кою пропустил момент, когда Юу задел какую-то чувствительную точку, и сквозь него словно прошёл электрический разряд. Кою выгнулся и застонал. - Ещё… - коротким рваным выдохом. - Нетерпеливый… - мягкий смешок куда-то в волосы, а тело содрогается от новой волны невиданного до сих пор удовольствия. Теперь уже не до осторожности, когда хочется - невозможно… И Кою, совершенно потерявшись в ощущениях, даже не замечает, что Юу осторожно готовит его уже двумя пальцами. И лишь где-то на краю сознания ему всё ещё немного страшно. Особенно когда пальцы исчезают, оставляя тянущее чувство странной пустоты. И замирает, слыша недвусмысленные звуки разрываемой упаковки и хлюпающие, влажные, когда Юу готовит себя… И сам, отчаянно краснея, поднимается на четвереньки, жмурясь и утыкаясь в подушку, прижимая хвост плотно к спине. Так легче и не так стыдно. Он не смог бы в такой момент смотреть в глаза Юу. Кою тихо ахает, когда Юу всё так же мягко переворачивает его, осторожно опуская на спину, подкладывая под поясницу подушку и ласково поглаживая у основания хвоста. Эти ощущения тоже незнакомы и приятны. И Кою кусает губы и жмурится, когда Юу разводит его бёдра, побуждая раскрыться, и опускается сверху, поддерживая под колени. В тот момент, когда Широяма, пристально вглядываясь в лицо Кою, направляет себя, Кою судорожно вздыхает и до боли стискивает пальцы на его плечах. Больно… Но всё же эта боль не идет ни в какое сравнение с той… Юу осторожен. Нежен. Он целует, он шепчет Кою, что всё хорошо, что это он, что Кою самый лучший, самый любимый и самый прекрасный. Он не двигается, давая привыкнуть к ощущениям, хотя сумасшедший стук сердца и рваное дыхание выдают усилия, которые он прилагает, чтобы сдержаться. И на глаза наворачиваются слёзы. Не от боли, не от страха, а от невозможного чувства благодарности. И Кою подаётся навстречу, давая понять, что уже можно, что он привык, что он готов. Движения немного неловкие, медленные, судорожные. Юу осторожничает, сдерживает себя. А Кою хочется ещё, больше… Хочется вновь почувствовать то острое наслаждение. - Не сдерживайся… всё… хорошо… Я… хочу… ещё… - в губы, рваными стонами-вздохами. Теряя голову, жадно отвечая на ставшие вдруг такими раскованными, жаркими и сладкими поцелуи, вновь и вновь стараясь податься навстречу, ещё сильнее почувствовать его. И тихо стонать и вскрикивать, когда Юу всё же задевает ту самую точку. Так хорошо, так правильно, и Юу только его - весь, без остатка. Эти мысли и чувства пьянили, туманили разум и дарили ни с чем не сравнимые ощущения. Никогда, ни с кем больше такого не было и не будет… Юу не выдержал первым. Кою почувствовал, как он напрягся и скорее угадал, чем услышал, тихий стон, сорвавшийся с его губ. Юу уткнулся лбом в плечо Кою, прекратив двигаться. И прежде чем Кою успел хоть что-то сделать, тёплые влажные пальцы обхватили его член, лаская и поглаживая так, как хотелось больше всего - потирая головку, иногда чуть сильнее сжимая. И Кою, не выдержав острого наслаждения, которое дарили пальцы Юу, и его тяжёлого рваного дыхания на своей коже, выгнулся, с тихим вскриком изливаясь в ласкающую руку, пачкая пальцы Юу и свой живот. Он в изнеможении откинулся на подушку, судорожно дыша, ещё не веря в то, что сейчас было между ними. Он, словно в полузабытьи, наблюдал из-под ресниц за тем, как Юу сходил в ванную, а потом слабо улыбался, когда Юу вытирал его живот тёплым влажным полотенцем. И, не выдержав, потянулся к нему, устраиваясь в объятьях, обвивая бёдра хвостом и утыкаясь носом в шею. - Кою… - это он слышал уже в полусне, пригревшись и расслабившись в кольце сильных рук. - Ммм? - Я люблю тебя… и это был самый лучший подарок на день рождения в моей жизни. Кою в ответ смог лишь сонно улыбнуться и прижаться крепче. Этим вечером, в полутёмном номере лав-отеля он засыпал абсолютно счастливым.