Просить

Клон в себя не приходил. Они с Завулоном успели уже обсудить, что действовать надо именно завтра, тянуть дольше не стоит, и о чем рассказать Гесеру, а о чем пока умолчать. Клон дышал, показатели состояния имел стабильные и не самые худшие, но не очнулся даже после аккуратной магической встряски, что проделал Антон. Признаться Завулону, что накосячил, Антон не рискнул: это же испортить не просто его любимое пальто, к примеру, а покалечить клона, который все-таки какая-никакая часть его самого, и за подобную ошибку Завулон душу вытрясет и вернуть назад забудет. Применять какое-либо врачебное вмешательство показалось опасным, непонятно чем такое закончится, вдруг Третий в магическую кому впадет, а это на несколько месяцев, и то не факт, что выживет. Антон попытался представить, что сделал бы Завулон, будь на его месте. Наверняка переложил бы ответственность на кого-нибудь другого и дело с концом. Вызвонил бы, к примеру, Шиндже и пообещал, что тот выудит важную информацию, если сможет оживить клона Городецкого. Завулон смог бы: и Шиндже прибежал бы, и лечебных артефактов принес, и в чувство привел максимально быстро, еще и остался бы должен Завулону. Почему Антон так не умеет? — В магическую заморозку его бы. И в мозгах покопаться, — как бы между прочим предложил Антон. — Код наверняка выудить получится. — А ты умеешь? — с сомнением уточнил Завулон. — У тебя копался же. Завулон так скривился, как Антон давно у него не видел. — В пыточной тебе работать бы. — Не прибедняйся, я почти не причинял боли. — Зато выуживал то, что даже последний гад не посмел бы, постеснялся. — Что ты прятал, то я и выуживал, — обиделся Антон. Еще понять бы, что такого особо ценного и запретного он узнал. То ли страх Завулона оказаться полностью беззащитным, то ли искреннюю потребность быть поблизости от хозяина, сидеть и смотреть, касаться, прислушиваться к дыханию. Максим ему для такого не нужен был точно, Антон тогда же в воспоминаниях и проверил. А еще удалось случайно подцепить мысли о том, зачем Завулон так жестоко припечатал Светку, когда приходила и угрожала. Злорадства там было — ведрами не вычерпать, а еще и какой-то обреченной беспомощности. Ну вот когда убьешь всю жизнь на какое-то дело, вывернешься наизнанку, а затем обратно, но результата нет и в помине. Вроде Антона на этих глубоко запрятанных мыслях Завулона даже чуток встряхнуло, но он постарался побыстрее абстрагироваться, а потом и вообще отодвинул подальше от себя, потому как сложно понять того, кто веками выстраивает вереницы сложных ходов и переигровок, привык и выигрывать, и проигрывать, и годами накручивать инстинкт выживания любой ценой. — А вдруг у него тоже сердце? — спохватился Антон и засуетился вокруг клона еще больше. Опять запустил сканирующее заклинание: сердцебиение было ритмичным и без особого напряга. Ну вот, выдал себя все-таки, признал, что ничего не понимает и не контролирует. Завулон точно сейчас примется насмехаться… а может и убьет… Но Завулон лишь странно посмотрел, чуть завис, потом проморгался и снова принял невозмутимый вид, и даже с каким-то неподдельным любопытством уставился на своего клона. — А это идея, — решил он, — в следующий раз надо будет внести корректировкой какую-нибудь неизлечимую болезнь и активировать при необходимости. Клона контролировать станет проще. Антон уставился на него, ничего не понимая. — Тебя кто обучал в дозорной школе? Все та же старушенция Агафья Пантелеймоновна что ли? Гесер не нашел более сведущих кадров? — Да в чем дело? — При клонировании воспроизводится объект на основании ДНК. Первоначальной модели ДНК, то есть новоприобретенное не передается. Ясно? Или на пальцах объяснить? — Болезни и травмы не передаются, я понял, — буркнул Антон. Мог бы и сам, конечно, догадаться. Но с результатами эксперимента его не знакомили, какие же тут можно было сделать верные выводы? Завулон же смотрел так, будто Антон совсем-совсем идиот. Ну не знаком Антон с темой, не было необходимости рыться в архивах, и что теперь? Хотя… Завулон на его месте… давно бы всю дозорную базу перевернул, изучил и сопоставил бы… Кстати, про сердце. Антон и сам не понял, когда успел просканировать состояние самого Завулона, проверить результат застарелой травмы: магии, что давал браслет, пока хватало, регенерация поддерживалась на постоянной основе, как и должно быть. Антон понадеялся, что сделал это хотя и на автомате, но незаметно. С тех пор, как Завулон уже не скрываясь пробирался по ночам в кресло напротив и смотрел, Антон тоже не особо скрытничал, если дело касалось его самочувствия или же необходимой подпитки для раба — проверял как и положено хозяину, без всяких лишних заморочек. Но сегодня такая забота почему-то казалась неуместной: то ли Антон лишнего себе напридумывал, то ли у Завулона сделался слишком хвастливый вид, ведь всегда любил поработать на публику, даже если эта публика — всего лишь клон, да и тот в отключке. В общем, Антон мысленно ругал себя за то, что невольно подыгрывал Завулону весь вечер, позволял выдавать желаемое за действительное и тем самым злить клона еще больше. Впрочем, Завулон тоже не отставал и, растеряв всю осторожность, будто бы случайно тесно прижался со спины, стал изучать клона через плечо хозяина да еще и в задумчивости заводил пальцами вдоль позвоночника. Эти прикосновения становились все более и более двусмысленными. Но Антон, хотя и поскрипывал зубами от досады, все-таки был вынужден признать, что ему это нравится. Вот такая наглость — нравится. Наглость, незаметно перетекающая в ласку, а затем снова — в опасность и неприкрытое доминирование. Казалось бы, всего лишь пальцы на его спине, но как можно сказать так много простыми прикосновениями? — Где-то в коробке с амулетами, возвращенными инквизиторами, я вроде видел один с развязывающим язык эффектом, — сказал Антон, не зная что лучше сделать: грубо отстраниться или все-таки притвориться, что его совсем не волнуют чужие руки на спине. — Нам нужен код. До его мыслей сейчас не добраться, а пытать и мучить я как-то пока не готов. — Кстати, Антош, — Завулон со странным придыханием шепнул в ухо, — как ты объяснишь свой импульс? По какой такой причине чуть не убил его? — Ну так… бил на опережение? — предложил вариант Антон. — Не мне объяснишь, а ему. Он вообще-то пришел за гарантиями, что оставишь его в живых, а ты по пустяковому делу едва в сумрак не упек его. Не станет он тебе после такого код давать. — Почему? — Я не стал бы. — Так то ты, — они продолжали шептаться, будто клон мог их подслушать, а тот не мог, Антон был уверен. — Третий меня плохо знает. Просто скажу ему, что все из-за тебя. И поверит. — Из-за меня? Это еще почему? — пальцы Завулона оставили наконец лопатки Антона в покое, спустились ниже, закружили в районе талии. — Из ревности что ли? Неужели признаешь вслух, что хозяин неравнодушен к своему рабу? Антон возмущенно отстранился: — Чего ты шепчешь? Кто тут может подслушать? Скажу ему, что ты меня настолько достал, что любое неосторожное движение воспринимаю как угрозу или же изворотливость, вот и бью сразу с гарантией. Кому как не ему знать, насколько ты горазд вывернуть мозги и потрепать нервы? — Тогда еще хуже. — Да почему?! — Если так скажешь, он решит, что ты меня боишься. А показывать свою слабость — всегда проигрышная позиция. — Ты меня еще поучи, как тебя в могилу свести, — буркнул недовольно Антон. Ситуация казалась совсем уж идиотской. — Оно вот в самый раз. На нем потренируюсь, а на тебе… Завулон внезапно куснул за ухо, вроде как наказывая. Антон дернулся, но тот держал крепко — не вырваться. Не применять же магию? Нестабильный клон совсем рядом, вдруг его по касательной заденет? — Чего ты там тренировать собрался? Я категорически против. Ну соберись, Антон, думай, как код заполучить. И желательно меньшими жертвами. — Придумал, — решил Антон его позлить и таким образом отомстить за то, что никак не отпускал, вцепился, словно бы в последний раз. — Сейчас очнется, и я ему позволю тебя пытать. Сделать с тобой, что захочется. Еще и помогу: браслетом все силы выпью и сдам ему тепленьким. В обмен на код. Общее дело ведь важнее, сам понимаешь. Завулон застыл. Пальцы как сжимали за локоть, так и остались там, забыв про всякие поглаживания. — Врешь. — А что такого? — удивился Антон. — Ты мне тут рассказываешь, чего сам не сделал бы. А я пытаюсь представить, как ты поступишь на моем месте. Легко обменяешь на информацию, еще и гордиться станешь, как хорошо выкрутился. Скажи, что нет? Завулон, все еще не шевелясь, заторможено поразмышлял за спиной, но руки убирать не спешил. — Не сработает. Все равно — нет, поверь. В твоем присутствии ему неинтересно. Он не дурак, чтобы поверить, будто ты уйдешь на пару часов, выпустишь из полного своего контроля. А если станет подозревать, что ты уйдешь только ради того, чтобы вызвать инквизиторов — вообще останемся в проигрыше. Так код из него не выудить. Антон недовольно сбросил с себя его руки и возмущенно обернулся: он всерьез, что ли, обдумывает такое предложение? Не понимает, что Антон шутит? Судя по нахмуренному виду, не понимал. Вот ведь Темные, выгода для них — прежде всего, того же ждут и от других. — Если и этого окажется недостаточно, надо еще чем-нибудь подкупить… — сказал Антон, оборачиваясь. — Пообещаю, что как только он мне сообщит код, я прикажу тебе позвонить Гесеру и признаться ему в чем-нибудь таком, из-за чего мой шеф с тебя три шкуры спустит. Наверняка есть что-то, о чем ты Гесеру успешно соврал много лет назад, что-то напрямую касающееся самого для него дорогого. Хорошая сделка, что скажешь? Завулон скрипнул зубами. Опять подвис, но в этот раз довольно быстро оттаял. — Шутишь что ли? — Был бы я клоно-о-ом, — протянул Антон, — особенно твоим, точно ухватился бы за такую возможность. Гесер — беспроигрышный вариант. Клон полжизни своей отдаст, лишь полюбоваться, как разозленный Гесер сводит с тобой счеты. Честно сказать, я и сам поглядел бы на это. С попкорном и в первом ряду. Наверняка есть что-то касательно Ольги, когда ты извернулся, соврал, убедил, что не виноват и тебя даже рядом не стояло. А на самом деле… — Хватит. Если шутишь, так хоть не переигрывай. Кому нужно вспоминать давно забытое и поросшее мхом прошлое, — Завулон казался равнодушным. Слишком уж равнодушный, чтобы поверить, будто Гесеру не на что будет разозлиться. Вот, выходит, на что можно подцепить Завулона — Антон сделал мысленную пометку на будущее и похвалил себя. — Ладно, раз тебе все равно, значит, я бужу клона и звоним Борису Игнатьевичу. Считай, на этом и останавливаемся… — Антон с наслаждением пронаблюдал, как задергался глаз у Завулона. И как он побледнел. Красота. Сразу отлегли от сердца все обиды на Завулона. Месть удалась. Можно расслабиться. Завулон дернул рукой, на которой был браслет, сквозь зубы выругался. — Уже и силы вытягиваешь? — обиделся он, но как-то лениво. — Ну-ну… Антон прислушался к себе: чем он там может быть недоволен, как хозяин? Вроде причин не было, скорее уж несчастный вид раба его радовал. Ну и… самую малость недоставало рук на спине, жестких поглаживаний. Не мог же браслет из-за этого наказывать раба? Или мог? — Считаю, что мой план идеален, — сказал Антон. — Судя по твоей реакции должно сработать. Кто сильнее, тот и съел. Твоя любимая присказка? Было видно, как напряженно Завулон просчитывал варианты, чтобы отговорить от подобных действий. Сейчас посыплются аргументы, просьбы, намеки и подкупы. Не забудет Завулон и обвинить в тупости, как не раз бывало. Потом сдастся и обиженно надуется. Затем притворится совсем уж обделенным судьбой и обессиленным сверх меры из-за браслета. Проходили, было дело, Антон часто попадался на такую уловку. Зато теперь, как в награду, пронаблюдал, что Завулон почти ему поверил. Чуть ли не восхищенно блеснул глазами, оценивая такой ход. С кем поведешься, как известно… да что посеешь… В общем, пожалеть уже надо, сознаться, что пошутил.