Какого цвета ваша боль?

POV Эрик. Я разлепляю глаза, просыпаясь, от невыносимой жары. В комнате душно и хочется открыть окно, запустив в помещение холодного, свежего воздуха. Футболка неприятно липнет к спине, а сверху ещё и надета кожаная куртка, которую я не удосужился снять прежде. Здесь, как в бане. Похоже, я просто уснул за рабочим столом, прямо на документах, которые днём мне вручил Макс, приказав ознакомиться. Распрямляюсь в кресле. Какого хрена перед глазами всё белое?! Пытаюсь протереть их, тут же натыкаясь рукой на лист бумаги. Это что-то новенькое... Раздражённо отдираю прилипший к слюням на щеке документ, пробегая по нему сонным взглядом. «Мира Метьюс. 18 лет. ...» Бла, бла, бла... Всё это я уже выучил наизусть. Откладываю листок в сторону, переводя взгляд на часы. Семь утра. Значит, время привести себя в порядок есть. Потягиваюсь на стуле, сбрасываю берцы с ног и направляюсь в душ, попутно снимая с себя прилипшую от пота одежду. Утренний стояк, как бы ненавязчиво, намекает, что мне не помешает разрядка. Я тяжело вздыхаю. Даже, если я сейчас пройдусь по своим проверенным контактам, у меня просто не хватит времени на нормальный секс. Придётся удовлетворять себя старым добрым способом. Включаю прохладную воду в душе, быстро подставляюсь под лоснящиеся струи воды. От контраста температуры тело покрывается мурашками. Облокачиваюсь на стену и закрываю глаза, начиная водить мокрой рукой по члену. Представляю, как у моих ног на коленях сидит голая девушка. У нее темные волосы, но её лица я сверху не вижу. Я словно чувствую, как её набухшие от желания соски касаются моих ног. Странно, но у меня было мало брюнеток, как-то всё попадаются светленькие. Пытаюсь мысленно перекрасить девушку в блондинку. Не получается. Какого спрашивается хрена? Увеличиваю темп рукой. Внезапно, до меня доходит, что моим чтивом перед сном оказалось досье на дочь Лидера сраной Эрудиции. Всю ночь, перечитывая бумагу, я представлял, как выглядит девчонка стервы Метьюс. Почему она рассказала о ней только сейчас? Зачем её прятала? Да и вообще, насколько нужно быть отбитой на голову, чтобы скрывать своего ребёнка восемнадцать лет?! «Карие глаза и темные волосы». Наверняка, прятала её потому, что у «миссис идеальности» родилась не идеальная дочь. Уродина. Ну, или она просто залетела, подпортив свою чётко спланированную жизнь. Вот и ответ. Сомневаюсь, что за этим кроется что-то большее. Из-за всех этих размышлений, чувствую, как член начинает обмякать. Твою ж мать, ну, спасибо, Метьюс, за отличное утро! Злой и неудовлетворённый, я быстро собираюсь и выхожу из квартиры, бреду по коридорам на улицу, к входу в Бесстрашие. К своему неудовольствию я отмечаю, что появляюсь последним из Лидеров. Пятиминутная «переклички» и мы наконец-то рассаживаемся по машинам. Завожу мотор, и жму на газ, направляясь в сторону небоскрёба Эрудиции. Сегодня будет обсуждения городских потребностей и фракций по отдельности. Скука смертная. Одно радует, сегодня также будет представлена дочь Джанин, якобы способная помочь в отлове убийц Дивергентов. Даже смешно. «Брюнетка. 18 лет. Глаза карие…» Образ девушки застрял в голове. Сжимаю крепче руль. Представляю, какая она на самом деле, думаю, я буду плакать от смеха, когда наконец-то её увижу. Бросаю короткий взгляд на соседнее кресло. Со мной в машине едет Макс, другие же предпочли воспользоваться вторым внедорожником, видимо почувствовав, что сегодня я не в настроении. Спорить и уж тем более ссориться со мной идея так себе. Я даже слегка улыбаюсь, они остерегаются меня, уважают и это несомненный плюс. Кто ещё может не говоря ни слова заставить человека покаяться в семи смертных грехах. Правильно, никто. А вот я делаю это с лёгкостью, потому, что чувствую страх. Я буквально дышу им. Один Макс идёт наравне со мной. Он терпит всё, закрывая глаза на мои выходки над неофитами, мои пьяные драки, моё ёбаное поведение. Он один знает, сколько человек я убил. Я был его темной лошадкой. Палачом, выполняющим самую грязную работу. Макс знал, что мне это по нраву, при этом ему самому не приходилось «марать» руки. Взаимовыгодное распределение обязанностей. Я устранял все цели, на которые мне указывали. Делал это чисто. Молча. Без свидетелей, оставаясь хладнокровным в любой ситуации, лишь мои глаза выдавали наслаждение. Многие бы сказали, садист. Не спорю. Сколько раз я видел, как меня умоляют о пощаде, предлагая кто на что горазд. Богачи предлагал деньги, женщины предлагали себя, отцы предлагали своих дочерей, заслоняясь их телами. Мне доставались самые отбитые на голову. От одного короткого взгляда на них хотелось убивать так, чтобы они понимали, что происходит, что бы их глаза расширялись от страха неминуемой смерти, ставить их на колени, заставлять их умолять. Хотелось смотреть, как жизнь в их глазах будет медленно тухнуть, пока их тела дёргаются в предсмертных конвульсиях. Иногда, правда, довольствоваться приходилось лишь быстрым спуском курка. Но даже в такие моменты, жертвы были переполнены страхом. Страхом смерти. – Смотрю, ты не в настроении, – мои мысли прерывает Макс. – Держи себя в руках, а то снова преподнесёшь себя в дурном свете, – он усмехается, а я только плотнее сжимаю губы. Я этакий цепной пёс, охраняющий свой дом – фракцию Бесстрашия. Только вот поводок на моей шее меня никак не устраивает. Решаю перевести тему, а в голове только Мира Мэтьюс. Ну, допустим... – Ставлю бутылку виски, на то, что девчонка окажется страшной, – я протягиваю Максу руку, для «сделки». – Хорошей выдержки, на меньшее я не согласен, – Макс едва заметно улыбаясь, пожимает руку, закрепив сделку. Оставшуюся дорогу мы проводим молча. Каждый в своих мыслях. Мы едем по районам разрушенного после войны Чикаго, о которых я слышал так много легенд ещё будучи ребёнком. Легенды об изгоях убийцах. Я был наивным и глупым, полагая, что эти легенды правда, но нет, всё оказалось на много страшнее. Чуть поодаль виднеются серые дома Отречения, убогие, как и сами жители этих домов. Они выползли за пределы своих серых стен, занявшись самым любимым делом всех Отречённых - помогали изгоям. Монстрам. Проезжаем мимо маленького прилавка с едой, где в очередь выстроились грязные, потерявшие всякий смысл в жизни, но слишком трусливые, что бы сдохнуть афракционеры. Меня передёргивает. Отвратительно. Насколько нужно быть жалким, чтобы предпочитать такую жизнь смерти? Ровно в восемь тридцать мы останавливаемся у нужного здания. У входа уже поджидает Джанин, видимо, её люди давно заметили наше приближение. Тем лучше для нас. Всё же мы с Максом с минуту ждём остальных Лидеров, после чего, обменявшись парой быстрых фраз, направляемся к Мэтьюс, которая уже натянула свою блядскую улыбку. – Я рада приветствовать вас в Эрудиции. Пройдёмте, – у неё мягкий голос, но почему-то меня это дико раздражает. Уверен, что она знает об этом. Игнорируя мой прожигающий взгляд, Джанин слегка кивает и развернувшись входит внутрь, зазывая нас. Она идёт чуть впереди, слегка покачивая бёдрами, как шлюха, ведущая за собой клиента. Я злорадно усмехаюсь, поглядывая на невозмутимого Макса. Все знают, что они ебутся и кажется, я стал понимать почему. Мы входим в большой зал. От стен эхом отражаются тихие разговоры, Лидеры остальных фракций уже на месте, мы последние. Джанин жестом руки просит нас занять свои места. Сука. Я бы указал её место десять минут назад, когда она вертела предо мной задницей. Откидываюсь на стуле и, глядя в её глаза, закуриваю сигарету. Нравится сука? Слышу тяжёлый вздох Макса, но даже он ничего не говорит. – Доброе утро, – она складывает пальцы в замок. – Сегодня, нам необходимо принять несколько важных решений. С вашего общего согласия, я бы хотела обсудить предстоящую церемонию по окончанию школы. – Как вы прекрасно знаете, – Макс подал голос. – Идёт охота на Дивергентов. Бесстрашие старается обезопасить город, как может, но в данный момент террористическая группа остаётся не найденной. Со дня на день, будет большое торжество и все неофиты могут попасть под удар. Мы предлагаем особую защиту, которая должна быть утверждена каждым из Лидеров фракции. – Ни о каких операциях во время церемонии и речи быть не может! – Маркус встаёт из-за стола, вечно он, как кость поперёк горла. К сожалению, он управляет консульством, и принимает большую часть решений. – Это безумие чистой воды. Могут пострадать люди! – Маркус, по всему городу пропадают Дивергенты. На полях Дружелюбия, в стенах Искренности, в яме Бесстрашия, в кабинетах Эрудиции и конечно, на улицах Отречения, – настойчиво наседает Метьюс. – Речь идёт о детях. Они нуждаются в нашей защите. – Я вас внимательно слушаю, – в разговор вмешивается Джек Кан, Лидер Искренности. – Эрудиция вместе с Бесстрашием разработали план. Завтра, на церемонии вручения дипломов, будет внедрён специально обученный наш юный агент, – Джанин медленно подводит всех к главной идеи всей операции. В зале повисла тишина. Готов поспорить, что большинство выхватило из речи Эрудки "юный агент". Я усмехаюсь, подождите, то ли вы ещё услышите. Джоанна подаёт голос первой. – Маркус прав, как Лидеры фракций, мы не имеем права подвергать детей опасности! – она хмуро обводит присутствующих взглядом. – Верно, Джоанна. Именно поэтому нам нужен специальный агент, который сумеет за себя постоять. Дивергент. – Исключено, даже если взять Дивергента из Бесстрашия, его сразу раскусят. Хороших бойцов никогда не перепутаешь с неофитами, – Джек Кэнг говорит медленно, с расстановкой. – Разве что... твоя дочь? – Верно, – она гордо вскинула подбородок. – Она сто процентный Дивергент. Вот тут даже я поднял на Джанин взгляд. Сто процентных Дивергентов не существует. Каждый человек живущий в городе прошёл тест на степень Дивергентности. Самый большой результат был шестьдесят четыре процента. Не за что не угадаете у кого. У грёбанного Четыре. Но что бы на все сто... невозможно! – Она пойдет на церемонию вручения дипломов, под постоянным присмотром наших солдат, – продолжил Макс. – Бесстрашие готово к любым развитием событий. Мы обещаем сохранность каждого, на церемонии. Готов поспорить, это была идея Метьюс. Истинная Лидер Эрудиции, которая идет по головам, добиваясь своей цели. Думаю, сейчас она жопу рвёт ради высоких рейтингов, чтобы свергнуть Маркуса Итона. Ни для кого не секрет, что она мечтает возглавить управление городом. Об этом говорят все кому не лень. Преследуя свои корыстные цели, Джанин готова на что угодно, лишь бы приблизиться к заветному. – Опережая ваши вопросы, хочу сообщить, что Мира обучалась ведению боя с ранних лет и может постоять, как за себя, так и за других. Поверьте, я бы никогда не подвергла свою дочь смертельной опасности, – сомневаюсь, Джанин, сомневаюсь. – Откуда такая уверенность, что завтра планируется покушение на Дивергентов? - Джек Кан снова подаёт голос. – Завтра день, когда все неофиты собираются в одном месте. Ровно день, до того, как они сделают выбор в пользу одной из пяти фракций и займут свою ячейку в обществе. Процент вероятности нападения слишком велик, ведь монстры, похищающие и убивающие Дивергентов, могут воспользоваться представившейся возможностью, решив уничтожить всех разом. – Ты права, но как Лидер Отречения, я не могу рисковать детьми, в частности и твоей дочерью, –Маркус явно пытается прожечь Джанин взглядом. – Моя дочь уже совершеннолетняя и вправе решать сама. Ты можешь поговорить с ней сам, но решение участвовать в операции или нет, остаётся за ней, – Эрудитка говорит мягко, но в голосе едва различима насмешка. Она достаёт коммуникатор и приторно сладко просит: – Мира, доченька, зайди к нам. Кажется, меня сейчас стошнит от этого цирка. Как показательно. Как ложно. В ожидании, все уставились на дверь. Стук каблуков становился все громче, заставляя меня сгорать от нетерпения. Как же долго она тащится, или я просто забыл, какие длинные коридоры в Эрудиции. Дверь со звуком открылась, представив нам гостью. Все взгляды устремились к ней, рассматривая её, как чудо света. Даже Джоанна, сидящая рядом, перестала сопеть, затаив дыхание. Перед нами стояла чертовски привлекательная брюнетка. С густыми, завязанными в хвост волосами. Статная. Красивая. Полные губы дёргаются в улыбке. Волнуется. Очки, нацепленные на нос, только пуще прибавляли ей сексуальности. Я плотно сжал зубы. – Доброе утро, позвольте представиться, Мира Мэтьюс. Я спиной чувствую, как Макс бросает на меня косые взгляды. Ликует. Уже представляю, как он вечером ужирается своим виски. – Мы очень рады знакомству, Мира, – Джоанна первая нарушает тишину, которая окутала зал. – Красавица, вся в маму. Я замечаю, как она напряглась и почти скривила своё красивое лицо, когда Дружелюбная упомянула Джанин. Это интересно. Я бы подумал, что мне показалось, вот только я никогда не ошибаюсь. – Макс, когда мы обговаривали план, ты сказал, что мы будем прикрывать агента, но это… – Курт показывает пальцем на девку. – За ней нужно сопли подтирать. Она же просто расфуфыренная кукла. Девчонка всё испортит. Курт - второй Лидер Бесстрашия, мне никогда не нравился. Он был единственным, кто голосовал против того, что бы я взошёл на пост Лидера. Он редко со мной разговаривал, а я его попросту презирал. Будь я всё тем же неофитом, он бы попытался избавиться от меня, только вот вместо моего тела, в пропасти нашли бы его. Он чувствовал это. Поэтому мы не дёргали друг друга, ограничиваясь короткими фразами. – Прошу прощения, как Вас зовут? – Дивергент повернулась к Курту. Он нахмурился, явно приняв это как вызов, и быстро встав, подходит к ней на расстояние вытянутой руки. – Ты и сама прекрасно знаешь, – он ухмыльнулся и начал медленно приближаться к девушке. Джанин же ничего не предпринимала, сложив руки на груди, она корчила губы в подобие улыбки. В следующую секунду, девка резким выпадом, выхватила у него из кобуры пистолет, обезоружив. Все напряглись, а я и ещё пара Лидеров бесстрашие вскочили. Держа её на мушке, но краем глаза я видел, как Джанин улыбается. Улыбается и её дочь. Подняв руки, в одной из которой был пистолет, она сказала: – Свои. Я фыркнул, но Макс, движением руки приказал снять её с прицела. Дальше произошло то, что я не ожидал, пребывая под воздействием происшествия. Она начала разбирать пистолет. Я считал. Девять секунд. Неплохо. Разобрав его, она сделала секундную паузу и начала собирать обратно. Одиннадцать секунд. Вставив обойму в пистолет, она, резко развернувшись, начала стрелять в сторону Джанин. Секунда. Я повалил её на пол. Умом понимая, что эта сука успела сделать семь выстрелов. Пока я скручивал, даже не сопротивляющуюся девку, раздались аплодисменты. Я раздражённо вскинул голову. Хлопала Джанин и Макс. Все стояли, не нарушая молчания, в ужасе и непонимании от происходящего. Все семь выстрелов прошлись по контуру тела Джанин, не задев её саму. Это было показательное выступление. Твою мать. Я быстро встал на ноги, раздражённо возвращаясь на своё законное место. Девчонка поднялась следом. – Надеюсь, я смогла развеять Ваши сомнения. Я готова к завтрашней операции. Отдёрнула синюю юбку, она кинула взгляд на мать и получив одобрительный кивок, стремительно вышла в коридор. В последний момент замечаю, как она дотронулась до руки, там, где я держал её. Сучке больно.