Какого цвета ваша боль?

POV Мира. В спешке покидаю кабинет, направляясь к лифту. Мне нужно попасть домой. Мне срочно нужно в душ, что бы смыть с себя всё волнение. Обхватываю себя руками, чтобы скрыть дрожь. За всю свою жизнь я наконец-то сделала первый шаг к исполнению своей мечты. Свободе. Обо мне узнали. Я показала себя. Меня услышали. Быстро ополоснувшись и закутавшись в полотенце, я плюхаюсь на кровать. Сегодня, словно впервые, я начала дышать, получая особое наслаждение от жизни. Мир заиграл яркими красками. Скоро я получу шанс стать обычной девушкой, а не экземпляром в руках учёных. Но стану ли? Мне страшно даже подумать, что будет если мои планы сорвет Джанин... Что если она догадывается?! Меня бросает в дрожь. Нет, это невозможно. Она не может и подумать, что её идеальный эксперимент, стоя перед чашей, предаст её, пролив капли мутированной крови над раскалёнными углями. Я буду молиться, что бы их шипение услышала моя «мамочка». Я буду уходить к Бесстрашным, глядя в глаза той, что отравляла мою жизнь. Той, кто лишил меня детства, семьи и возможных друзей, заперев в башне и ограничив общением врачей и ученых, помогавших ей в проведении блятских экспериментов. Она пользовалась мной, переливая мою кровь, и вливая новую, думая, что этим сумеет вывести ген Дивергента. Безумный ученый. Я таяла на глазах, но очень быстро возвращала себе силы. Кровь же, которую мне перелили, меняла свойства, становясь снова мутированной, как и прежде. Понятие не имею, что Джанин делала со всей той кровью, которую выкачивала из меня литрами, доводя до критического состояния. Может она пила её? Подавив смешок, я забираюсь под одеяло, надеясь быстро уснуть. Эти стены, окружающие меня, душат. Лишь огромное окно даёт мне волю фантазировать и рассматривать неизвестный мне мир, вокруг Эрудиции. С этой высоты, люди кажутся крошечными, словно игрушечными, но я не перестаю воображать, что где-то там, какой-то отец, берет за руку дочь и ведет её к лавке с мороженным. Или вот это точка – чья-то мать, помогающая завязать шнурки своим маленьким детям. Представляла, как влюбленные парочки идут в кино. А ещё, пусть и крайне редко, я представляла, как сбегаю отсюда, прячась у изгоев. Ведь даже это лучше, чем быть «идеальным экземпляром» в плену нелюбимой и даже не родной женщины, которая зовётся матерью. О церемонии выбора фракции мне рассказал Румын. Конечно, до него я знала о существовании пяти фракций, но даже и представить не могла, что после окончания школы позволено выбрать одну из них самому. Можно остаться в родной, а можно перейти в другую. Сделав свой выбор, пути назад нет. Обо всем этом Джанин конечно же умолчала. Однако удержать меня в Эрудиции, больше не могла, не имела права, в этом я не сомневаюсь. Решив открыть всему городу тайну, о существовании “родной” дочери, она добровольно развязала мне руки, позволив действовать. Даже смешно, её план о поимке убийц Дивергентов, операция для отвода глаз, что бы собрать на будущих выборах больше голосов в свою пользу. Плевать она хотела на детей и уж тем более, на Дивергентов. Она грезит властью. Теперь, когда обо мне знают все представители и Лидеры фракций, я должна, как и положено, пройти церемонию выбора. Я буду улыбаться, так широко, как только смогу, когда пополню ряды своей новой фракции. Назло той, чья ненависть ко мне взаимна. Проваливаясь в сон, я чувствую, как у меня в груди тихо бьются два сердца. Моё и почти в такт, сердце моего зверя. *** День пролетел незаметно. Я суматошно собиралась и продумывала запасной план действий, в предвкушении сегодняшнего вечера. Меня переполняют эмоции. Много ли придёт человек? Познакомлюсь ли я с кем-то? Объявится ли убийца? Как все пройдет? Я хочу всё и сразу. Мне нужно, как кислород всё то, чего меня лишила Джанин. Хочу веселиться до утра с друзьями, которых нет, хочу принимать поздравления от родственников, которых нет, хочу танцевать и целоваться с парнем, которого тоже нет. Я просто хочу сделать хоть что-то, что делают все нормальные люди, а не эта бесконечная стрельба по мишеням, изнуряющие тренировки и закалка ума. Выхожу из душа, в нос сразу же ударяет её запах, который с годами я могу распознать даже за километр. Во всей фракции так несёт только от Джанин. Её аромат запатентован, ведь эти духи она изготавливает сама. Для себя. Она назвала их на мертвом языке: «искушение великих», так чтобы почти никто не смог это прочитать или просто решила выебнуться. Уж что-что, а искушать Джанин любила. Не раз я заставала её с раздвинутыми ногами, перед молодыми, талантливыми Эрудитами, которые трахали её где придётся. Заметив меня, она лишь улыбалась, начиная стонать ещё громче. Она отвратительна. – Я приготовила тебе платье, – Джанин закурила. Прямо в моей комнате, просто взяла и закурила, крутя в руках мои детские рисунки, лежавшие рядом с ней на тумбочке. На них я всегда рисовала её толстую, с волосами в разные стороны, с кривыми ногами и перекошенным лицом, а что бы никаких сомнений не оставалось, кто на рисунке, я жирными буквами подписывала ДЖАНИН. На дверце шкафа висит матовый чехол, и я сразу отмечаю, что платье синее. В пол. Я не двигаюсь, дожидаясь её действий. Переоденусь, когда она выйдет. Не хочу, что бы она увидела на ноге новые раны. Иногда я режу себя, умоляя внутреннего зверя проснуться. Режу, когда ужасно злюсь на Джанин. Но зверь внутри меня спит, круша мои мечты о том, что однажды я сотру с её наглой рожи улыбку, изуродовав её «идеальный» образ. Я представляю металлический вкус во рту, представляю, как Метьюс харкает кровью. Однако больше, чем маленького пореза на ноге, я не могу себе позволить. Она бы заметила и контролировала мои действия ежесекундно. – Спасибо, – это всё, что я могу выдавить из себя. Она встаёт с кресла и делает шаг мне на встречу, останавливаясь совсем близко. – Ну, и что? Неужели ты даже не обнимешь свою мамочку? Да чтоб ты сдохла, тварь! – Конечно, – меня передёргивает. Это сложно назвать объятием. Так люди случайно касаются друг друга на улице, извиняясь после, потому что причинили дискомфорт. В последнюю секунду, она притягивает меня ближе и тихо шепчет на ухо: – Будь хорошей дочкой. Она резко отстраняется, отряхивает кофту и распрямив плечи, удаляется, оставляя меня стоять на месте. Я кривлюсь, дотрагиваясь до уха, до сих пор ощущаю её холодное дыхание на коже. На том месте, где она только что сидела, лежат сложенные в стопку рисунки, с продырявленными от сигареты ровными кружками. – Ну, посмотрим, что ты мне приготовила, мамочка, – дернув резко замок на чехле, меня мгновенно ослепляют стразы, расшитые по всей поверхности платья. Усмехаюсь. Джанин в своем репертуаре. Лучшее платье, для лучшей дочери, лучшей женщины, из лучшей фракции. Какое клише. Быстро натягиваю его. Оно на удивление легкое, даже не смотря на огромное количество пайеток. Длинное, обволакивающее меня, словно вторая кожа, которая держится на двух тонких бретельках подчеркивая мою небольшую грудь. Лёгкие локоны красиво обрамляют моё лицо. Надеваю круглые серьги и высокие каблуки. Румын всегда говорил, что от красивой девушки на шпильках и в вечернем платье никогда не ожидаешь, что в любой момент она может перерезать тебе горло тем, что прячет под длинной юбкой. И всегда, смеясь, добавлял, разве что ты не в Бесстрашии. Под длинным подолом платья прячу на ремнях ножны, которые закреплены на бедрах. Два ножа. На каждую руку. Стою у зеркала, довольно окидывая себя взглядом. Через полчаса начнётся вручение дипломов. После, бал для выпускников, их родственников и друзей. Ежегодно, это празднование устраивают в большом зале Искренности. Чтя традиции и отдавая дань предкам, повторяя ритуал награждения. *** Торжество вот-вот начнётся. Люди торопливо рассаживаются по своим местам, а Джанин в очередной раз даёт мне последние наставления, показывая, куда мне сесть. Первый ряд, крайнее место у самой лестницы у сцены. Я решаю не расталкивать всех, что бы добраться до своего места. Стоя в проходе, меня словно прячет штора, позволяя незаметно рассматривать присутствующих в зале. Наряды каждого из собравшихся заставляют затаить дыхание. Лишь Отречённые пришли в своих фирменных балахонах. Просто смешно! Зал гудит. На черных сиденьях быстро размещаются выпускники в разноцветных нарядах, красных, черных, синих, белых, серых цветах переливающихся в зале, смешиваясь в яркую палитру. Моё сердце бьётся с бешеной скоростью. Вручение началось. Звучат поздравительные речи всех Лидеров фракций, напутствие на будущую жизнь, и главный девиз каждого живущего в Чикаго. «Фракция превыше крови». Хором проносится по залу. Начинают вызывать по имени, вручая дипломы цвета фракции. Это все что будет служить тебе напоминанием о прошлом, если ты перейдёшь в другую. Я смотрю на каждого, выходящего на сцену. Счастливые. С улыбкой до ушей, они уверенно смотрят в зал, зная, что там собрались самые близкие друзья и любящие родители. – Мира Метьюс. В зале начинают оглядываться. Я стою, как зачарованная, пока не соображаю, что до сих пор нахожусь у входной двери за шторкой. Ну, будь, что будет. Делаю глубокий вздох и задерживаю дыхание, считая до пяти. Гордо поднимаю голову и уверенно шагаю мимо рядов к сцене, нацепив самую очаровательную улыбку. Краем глаза улавливаю, как головы сидящих, словно под гипнозом, следуют за мной. Вижу довольную ухмылку «мамочки», стоящей на сцене. С платьем она не прогадала. Качая бедрами, поднимаюсь по лестнице на сцену. Слышу свист из разных уголков зала. Улыбаюсь ещё шире. Мне и в правду приятно. Подхожу к Маркусу Итону, принимая из его рук диплом. Только теперь я позволяю себе спокойно вздохнуть и немного расслабиться. Он бормочет, какие-то поздравительные слова, но его я уже не слушаю. Я тону в аплодисментах. Торопливо отхожу в сторону и начинаю пожимать руки каждому из Лидеров фракций, которые выстроились в ряд. У Джоанны, теплые руки и добрый взгляд. Может мне уйти в дружелюбие? Нет, это слишком приторно для меня. Там всё мило и… дружелюбно. К тому же там нет изнуряющих тренировок, к которым, честно признаться, я привыкла. Да и если узнают, что я ношу под желтой юбкой ножны, меня выгонят нафиг к афракционерам. Джек Кан, короткое поздравление и искренняя улыбка. Может в Искренность? Я бы может и не против, вот только, не пройду я испытание сыворотки правды. Все узнают, что я не дочь Джанин, а научный эксперимент и поднимется ужасный скандал, который ещё и не понятно, как может закончиться. Нет, спасибо. Джанин Метьюс. Если я останусь в Эрудиции, то из нас двоих выживет только одна. Уверенна, что это буду я, а Джанин найдут обескровленной в своей грёбанной лаборатории. Натягиваю улыбку и обнимаю её, на что слышу в ухо: – Поцелуй мамочку, – слюняво целую её в щеку, оставляя мокрый след. Едва морщится. Старается не подавать виду. Двигаюсь дальше. Дальше начинается самое интересное. Пять Лидеров Бесстрашия стоят в ряд, разглядывая меня с ног до головы, как мясо. Все, кроме, последнего. Он стоит широко расставив ноги, с руками убранными за спину. Смотрит перед собой. Поза настоящего солдата. Пожимаю каждому руку, старшие Лидеры не удержавшись скользят взглядом на грудь, заставляя меня лишь усмехнуться. Только последний, даже не удостоившись пожать руку, встречается со мной взглядом. Серым. Леденящим. Он смотрит с отвращением. Даже больше с презрением. Я замираю, всё ещё ожидая своего поздравления. Мозг кричит, беги, а тело, словно большой мешок с картошкой прибило к полу. – Не смей выбирать Бесстрашие. Я улыбаюсь, понимая, что все сомнения отпали. На церемонии, я пролью кровь на горячие угли, и помимо взгляда Джанин буду искать твой, Лидер. Ведь только что, ты мне бросил вызов, который прежде мне никто не смел бросить, кроме Румына. Можно даже сказать, что это у меня это впервые, по-настоящему. Поздравляю. Ты оказался первым. Когда церемония оканчивается, все перебираются в соседний зал, где уже гремит музыка. На огромном танцполе, по бокам от стен, расположились пять больших столов. По цветам фракций можно с лёгкостью определить где, чей. На каждом из столов стоят фирменные блюда и алкоголь. В принципе, брать можно с любого стола, всё, что хочешь. Я почти уверенна, что на столе Отречения, вместо алкоголя, стоит вода. Святая. Ко мне подходит Джанин, вместе с Максом. – Сейчас к тебе присоединится твой спутник, который в случае чего прикроет. Он Бесстрашный. Надеюсь, ты помнишь, что должна делать, – она мило улыбается. Да, конечно, забудешь тут. Макс просто едва заметно кивает, после чего они удаляются к столу Эрудитов и берут по бокалу шампанского. Что я должна делать? Быть приманкой и смотреть в оба, для выявления любого подозрительного объекта. Правда, подозрительными здесь выглядят только Бесстрашные, замаскированные под черными строгими костюмами. Какой дурак решит что-то сделать, когда куда не плюнь, везде они. После того, как Джанин "вывела" меня в свет, она начала действовать по плану, а точнее, пустила по всему городу слух, что я идеальный Дивергент. Чистая. Единственная в своем роде. Поэтому, когда я шла на сцену за дипломом, на меня только ленивый не смотрел. За день, я стала самой обсуждаемой личностью города. Кто-то говорил, что у меня черные глаза и заострённые зубы, кто-то считал, что я умею читать мысли, кто-то думал, что я человек без пола, этакий новый вид. Все это мне перечисляли сегодня перед церемонией, личные стилисты Джанин. Ко мне подходит уж слегка подвыпивший парень. Он чуть выше меня. Черноволосый с хитрыми глазами и приплюснутым носом. – Могу я пригласить Вас на танец? – гогочет. До чего мерзкий и наглый. Неужели это мой спутник на весь вечер?! Молча вкладываю свою руку в его и мы выходим на танцпол. Как на зло, песня играет медленная. Опускаю ладони к нему на плечи, он мне на талию. Через тонкую ткань чувствую, что они у него мокрые, вспотевшие. Расстояние между нами совсем маленькое. Я чувствую его выпирающий живот. Он касается моего, когда мы переступаем с ноги на ногу в танце. Неужели в Бесстрашии у кого-то может быть выпирающий живот? Разве только, что у урождённых неофитов, даже не прошедших инициацию. Лыбится. У него желтые зубы. Дайте сил пережить этот вечер, а ведь он только начался. Неожиданно, его руки слетают с моей талии. – Пошёл вон. Этот голос, которым можно резать, без ножа. Поднимаю глаза на источник звука, встречаясь с серыми льдинками. Лидер. – Уже нашла мне замену? – смотрит на удаляющегося парня, который ещё минуту назад танцевал со мной. – Оу, так это ты?! Никого получше не могли найти для прикрытия? – он вскидывает пирсингованную бровь вверх, рисуя немой вопрос. – Да от тебя Лидером Бесстрашия за версту пахнет. – Сочту за комплимент. Теперь к делу. Когда все будут смотреть концерт в основном зале, ты должна быть на заднем дворе у фонтана, это через полчаса. Там открытая местность. Думаю, ОН уже тебя заметил, сегодня ты произвела фурор на всех. – Сочту за комплимент, – ехидно улыбаюсь. Лидер с минуту смотрит на меня, а потом, протягивает мне руку, приглашая жестом на танец. "Но ведь это не обязательно" Бесстрашный кладет мне руку на талию, в другую берёт мою руку. Неожиданно. Вряд ли он умеет быть тактичным. Народу в зале много. Почти все танцуют, душно, но мне это доставляет дикое удовольствие. Я нагло представляю, что где-то тут мои друзья, а молодой мужчина, с которым я танцую - мой парень. Не могу сдержать тихого смешка, что не остается не замеченным, от моего кавалера. – Тебе смешно? Неужели ты действительно настолько тупа, что не понимаешь серьезности операции? – на это, я сжимаю его ладонь со всей силы, впиваясь ногтями в его кисть. Уверена, что до крови. Уголки губ ползут вверх, растягиваясь в ухмылке. Он хмуро переводит взгляд на наши сцепленные руки. Знаю, что ему больно, но он виду не подает. Снова поднимает на меня взгляд. – И это всё, что ты можешь? – теперь и он усмехается, заставляя меня оскалиться. Он скользит рукой вдоль спины, к моему боку. Большой палец его руки остается на животе, в то время, как остальные пальцы на спине. "Какая же у него большая рука". Но мои умозаключения быстро пресекает Лидер, который начинает сдавливать обе свои руки. Моя ладонь, оказывается, словно в тисках. Он с чувством сдавливает мою кисть. До хруста. Я отвечаю тем же, ещё сильнее вгоняя в него ногти. Жаль что, не такие длинные, как у Джанин. Другая рука, которую он расположил на моем боку, обхватывая мою тонкую талию. От этого, мне приходится напрячь пресс со всей силы, что бы его пальцы не встретились, разрывая мои органы пополам. Мы медленно кружимся в танце, вцепившись в друг друга. Делая больно. Неотрывно смотрим в глаза один другому и скалимся, словно животные. "Не на ту напал, мудак" - проносилось у меня в голове. Азарт щекочет нервы. Лидер опять кидает мне вызов, а я жадно принимаю его. Музыка сменяется на быструю, со сцены кто-то начинает говорить. Это знак, что концерт начинается. Выпускники, окружавшие нас, начинают прыгать и кричать от восторга, танцевать и дергаться. А мы стоим на месте. Прикованные друг к другу, с пылающей в глазах ненавистью, с окутывающей сознание жгучей болью, которую доставляем обоюдно. – Не пора ли нам заняться делом, Ли - дер, – растягиваю последнее слово, также, как и свою улыбку. – Очень надеюсь, что это наша последняя встреча, – он расцепляет руки, позволяя мне наконец-то расслабить пресс. С трудом сдерживаю вздох облегчения. "Звучит, как новый вызов". Обязательно об этом подумаю. Резко развернувшись, я направляюсь в сторону заднего двора. Я знаю, что Лидер, имя которого мне неизвестно, будет рядом, следить за мной. В чем я абсолютно не нуждаюсь. На заднем дворе тихо. Влюблённые пары прячутся в густых кустах сирени. Кто на что горазд. Я медленно бреду к питьевому фонтанчику. Раз уж я на задании и алкоголь мне нельзя, хоть воды попью. Приглушенный свет фонарей едва ли освещает двор. Нагибаюсь, тут же встречаясь с серыми глазами Лидера. В таком положении начинает ныть бок, на котором недавно была его рука, доставляя дискомфорт. Он стоит оперевшись на стену главного здания, и курит, не сводя с меня глаз. Нас разделяет метров десять. Начинаю пить из фонтанчика, всматриваясь в его глаза, словно пытаясь найти его душу, которая вряд ли есть у Бесстрашного. Выпрямляюсь. Холодные брызги капают на грудь, мгновенно остужая кожу. От контраста температуры я чувствую, как встают соски, предательски выпирая из под тонкого слоя платья. Поднимаю взгляд, замечая, как Лидер едва заметно напрягается. Эффект достигнут. Азарт накрывает меня с головой. Я улыбаюсь и нагибаюсь снова - пью. На этот раз не сводя глаз с мужчины. Я вижу, как он прикладывает руку к уху. Там наушник, это я знаю. Его лицо непроницаемо, но что-то в его поведении меняется. Он откидывает сигарету и направляется ко мне быстрым шагом. Но он не смотрит на меня, скорее, сквозь меня. Я оборачиваюсь и вижу одноэтажную будку. Зачем он идёт туда? Нервы напрягаются до предела, я чувствую интуитивно, что что-то не так. Сердце колотится в бешеном ритме. Я опускаю глаза вниз, но зеленой травы больше нет. Все окрасилось в чёрно-белый цвет. «Он проснулся…» Я поднимаю взгляд. Мужчина, направлявшийся ко мне, двигается, как в замедленной съёмке. Я слышу, как стучит его сердце, почти также быстро, как моё. Мой монстр хочет что-то показать. Я концентрируюсь, находя другое биение. Но оно скорее похоже на щелчки. Словно секундная стрелка часов. Звук идет сзади, из этой будки. В моей голове, словно пазл, складывается ответ. Всё вокруг обретает краски, а время начинает двигаться с привычной скоростью. Мужчина тут же ровняется со мной, но дальше, я мешаю ему пройти. Резко делаю подсечку, заваливая его и наваливаясь всем телом, закрываю его голову руками, а его тело своим. Взрыв. Меня оглушает, и на секунду я теряю зрение. Всё словно в вакууме. Я смотрю перед собой, мужчина лежит в крови, без сознания. Я испуганно отшатываюсь, чуть ли не падая, смотрю по сторонам. Из-за дыма почти ничего не видно. В ушах звенит. Я тру глаза, пытаясь вернуть себе зрение. Смотрю на руки - кровь. От шока я не чувствую боли, не понимая, ранена ли. Пытаюсь подавить волну паники. Нужно срочно позвать на помощь, но думаю я не о себе. Лидер. Он лежит не двигаясь. Я чувствую, что он дышит. Вижу, как его грудь вздымается вверх, а потом уходит вниз. Сидя перед ним на корточках, я смотрю, как выбегают люди. Все кричат. Повсюду кровь. Кусты, в которых прятались парочки выдраны с корнем, под ним лежат окровавленные тела. Опять шум. И я чувствую, что теряю сознание, падая на твердую грудь Бесстрашного.