***
Переполненный зал в здании Искренности кишит выпускниками пяти фракций. Гул, который производят люди, собравшиеся на церемонию награждения, отражается от белых стен и возвращается в двукратном объёме. Мы стоим на сцене и слушаем речь Маркуса. Она неизменно одна и та же, из года в год. Речь, в которой присутствуют напутствия всех пяти фракций нашего города и куча никому не интересной херни. Зал аплодирует. «– Макс, ее нигде не видно,» – отдается у меня в наушнике. Лидеры Бесстрашия начинают переглядываться друг на друга, прямо на сцене. У нас общая связь в наушниках. Мы слышим всех Бесстрашных, участвующих в сегодняшней операции. Со злости плотно сжимаю зубы. Сука. Я так и знал, что дочь - выродок Джанин, все испортит. Уверен, она уже валяется с распоротым животом, ни опыта ни мозгов нет. – Мира Метьюс. Маркус со сцены произносит имя той, на которой лежит весь груз ответственности нашей операции. Как Макс подписался на всё это дерьмо?! Чувствую, как напрягаются все мышцы от времени ожидания. В зале начинают перешептываться. Ещё бы, в её честь по городу разнесли слухи на любой вкус. Я вижу движение у входа. К сцене торопливо спускается молодая девушка. Это определенно она. Платье в пол не больше чем дешёвый понт, но росту ей явно прибавляет. В наушнике слышу, как кто-то начинает свистеть. «Вот это красотка» «Эрик, тебе повезло сопровождать её» Опять свист. Теперь из зала. Я раздражённо фыркаю, наблюдая, как она поднимается на сцену. Такая уверенная. Сжимаю кулаки и скрещиваю руки сзади. Меня дико бесит её довольная рожа, её походка, её улыбка. Дивергент. Эта ошибка природы чуть задерживается перед Маркусом и почти незаметно отдергивает подол платья. Ещё и шлюха, видимо хоть где-то знает своё место. Останавливается напротив меня, смотрим прямо в глаза, словно имеет на это право. Она боится, я знаю, чувствую, как все её инстинкты требуют немедленно ретироваться, но она медлит. Выплёвываю своё напутствие. Чем дальше такое отродье от Бесстрашия, тем лучше. Её реакция не заставляет себя долго ждать. По глазам вижу, что эта дура принимает мои слова, как вызов. Хочешь поиграть? Ну что же, рискни. Взмахнув волосами, гордо удаляется на свое место, которое располагается в первом ряду и прямо напротив меня. До конца церемонии мы прожигаем друг-друга взглядом. Я дарю ей свой взгляд полный ненависти к ней, к её матери и к её мутации, но она даже не удосужилась опустить глаз. Я смотрю не моргая, с высоты этой сцены. Всё правильно, я всегда буду выше по рангу, лучше и сильнее этой куклы. Она смотрит также. Не отводя глаз, полу улыбаясь. Немой контакт ненависти нарушает шквал аплодисментов, но даже тогда она отвлекается лишь на секунду. "Хочу свернуть тебе шею" эта мысль не выходит из головы, но я тешу себя надеждой, что когда-нибудь мне подвернётся случай это сделать. Официальная часть церемонии закончилась. Все медленно переползают в зал для празднования и танцев. Я не спешу присоединяться к сборищу малолеток, и так нужно таскаться за этим Дивергентом. Вижу, как Макс с Джанин идут в её сторону. Я чуть не рычу от злости, но вынужденно занимаю более удобную позицию для наблюдения за объектом. Рядом, нахально громко, как бабы, верещат двое мальчишек: – Ты ее видел? – парень из Искренности пьяно тыкает жирного урождённого Бесстрашного. Сука. Если он выберет Бесстрашие, то его фракция станет для него могилой. Позабочусь об этом лично. Искренний тычет в сторону моего объекта наблюдения, именуемой спутницей на вечер. – Давай, иди к ней и пригласи её, – он уже пихает, не особо то и сопротивляющегося Бесстрашного в спину, подталкивая в её направлении. – Не забудь полапать! – бросает в след. Долбаёбы. Но я решительно ничего не делаю. Наблюдаю, как девка смотрит на него с отвращением, как жирный сминает ткань ее платья. Ей неприятно. В какой-то степени, меня это даже удовлетворяет, вот только всё должно быть по моим правилам. «О нет, парень, сегодня неприятности ей буду доставлять только я.» Подхожу нарочито медленно и с лёгкостью скидываю его руки. Она поднимает взгляд полный благодарности, но тут же меняется в лице, признав во мне своего “спасителя”. Должен признать, что её ногти в моей руке не то, что я ожидал, девчонка оказалась сильнее, чем я думал. Так даже интереснее. Я всё сильнее сдавливаю её кисть. Хрустит. Этот звук ещё сильнее подстёгивает желание уничтожить эту дуру. Тонкую талию, словно железный пояс, защищает мышечный корсет от моей хватки. Большим пальцем я чувствую, как напрягаются её мышцы пресса, и с трудом борюсь с желанием сломать её пополам. В прямом смысле. Пришло время. Направляюсь следом за ней к заднему выходу во двор. Мимолетно бросаю взгляд на кисть. До мяса. До костей. Виднеются красные полукруглые порезы от ее ногтей, но кровь только начинает проступать. Это даже заводит. Я люблю боль. Прислоняюсь к кирпичной стене здания. Закуриваю сигарету и смотрю прямо на нее, пусть только попробует завалить эту операцию. Слышу стоны. Похоже, кто-то решил потрахаться прямо здесь. Дебилы. Дивергент пьет и непрерывно смотрит мне в глаза. Сука. Разгибается, и я вижу, как от стекающей воды твердеют горошины её сосков, она ловит мой взгляд. Понимает, что я заметил. Сейчас бы поставить её на колени и занять её ротик своим членом. Усмехаюсь. «– Эрик, саперы сканируют территорию Искренности. На заднем дворе непробиваемая линзой коробка. Она в домике. Уводи всех оттуда.» И без него, блять, знаю, что нужно делать. Быстро направляюсь в сторону будки, чтобы вытащит так не кстати решивших поебаться малолеток. Боковым зрением вижу, как девчонка смотрит себе под ноги, поднимает на меня взгляд... Взрыв.***
Открываю глаза. Я в лазарете Эрудиции. Синие стены выдают себя. Резко сажусь. Голова слегка кружиться, но особенно действует на нервы писк каких-то приборов. Выдёргиваю из руки капельницу. Суки, напичкали каким-то дерьмом. Я раздражённо морщусь, осознание произошедшего доходит медленно и чем больше я понимаю, что случилось, тем злее становлюсь. В палату забегает молодой Эрудит в идеально чистом халате. – Вы должны лежать, Вам... – он подбегает, но договорить не успевает, так как я, подорвавшись с места, с чувством хватаю его за шкварник. – Где Джанин? – встряхиваю сопляка, что бы дошло всё с первого раза. – Эрик, не стоит убивать моих сотрудников, – а вот и сама стерва объявилась. Отпускаю трясущегося Эрудита, который что-то лепеча, выбегает из лазарета. Джанин же садится на койку, на которой минуту назад лежал я. – Я очень рада, видеть, что ты в норме. Моя дочь спасла тебе жизнь. – Спасибо не дождешься, – я рычу от злости, но стараюсь не терять профессионализма. – Потери есть? – Двое из Дружелюбия, которые так некстати оказались неподалёку. Взрыв был мощный, они вряд ли что-то почувствовали. – На это мне глубоко насрать, – я направляюсь к двери. – Где Макс? – В данный момент, он разговаривает с Мирой, – слышу, что она следует за мной, – Я провожу тебя. Мы поднимаемся на лифте в пентхаус Эрудиции. Когда эта фракция была моим домом, то верхние этажи были оборудованы под спортзал, в который никто не ходил, кроме меня. Сейчас, я так понимаю, Джанин обустроила там свою квартиру. Нас встречает огромная гостиная в синих, голубых и белых тонах. Окна в пол тянутся по всему пентхаусу, открывая вид на разрушенный Чикаго. Завораживает. Особенно остро чувствуешь, что в прошлом произошло нечто действительно ужасающее, нечто великое. И руины города напоминают тебе об этом, каждый раз, когда ты смотришь вниз. На большом полукруглом диване сидит Макс, а рядом с ним девчонка, в изрядно порванном синем платье. Сидит и кутается в плед. Мне кажется, что на ней ни царапины, но как только я откидываюсь на диван, краем глаза вижу, как её спина располосована, вся в разрезах, которые за столь не долгое время уже запеклись кровавыми коростами. Я хмурюсь. Слишком быстро для обычного человека. – Завтра я жду отчета от ваших саперов и всех камер видеонаблюдения, – Джанин закурила, сев рядом с Максом. – Непременно, – Макс поспешно встаёт, словно ему неприятно общество этой женщины и поворачивается к Дивергенту. – Мира, ты большая молодец. Ты спасла нашего лучшего бойца, – он искоса поглядывает на меня, ждёт реакции. Я кривлюсь от отвращения. Сука, как же я жалею о том, что она меня закрыла. И при этом не сдохла. – Это моя работа, – сидя сзади неё, я не могу видеть выражения её лица, но по голосу эта тварь точно улыбается. Я встаю следом за Максом. Отмечаю, что ткань её платья разорвана практически до самого бедра, открывая вид на черные ремни, к которым закреплены ножны. Откуда у неё это? Такие вещи можно получить только работая на Бесстрашие. Она замечает мой пристальный взгляд и поспешно накрывает ноги пледом. Из квартиры я выхожу не оборачиваясь и не прощаясь.***
По дороге домой, что-то никак не даёт расслабиться. Из головы не выходит её растерзанная взрывом спина. Мне невыносимо хочется добавить несколько надрезов от себя. Хочется почувствовать, как нож медленно разрывает тонкую кожу, и эти маниакальные мысли никак не хотят улечься. – Думаю, в Бесстрашии завелась крыса. И не одна, – Макс курит в открытое окно машины. – Ты про то, что взрывчатку подложили после того, как была проверена территория? – Макс недовольно морщится. – Надо проверить твою теорию, но нельзя откидывать и другие фракции. Все знали, что мы готовим операцию, – я с силой сжимаю руль, до боли в руке, на том месте, где были оставлены следы от её ногтей, выступает кровь. – Твою мать, нахрена нужно было посвящать в это Дружелюбие, Искренность и Отречение? – Ты и сам прекрасно знаешь, мы не могли действовать без согласия совета. Не забывай, что решение городского масштаба принимает Итон старший. На улицах Чикаго темно, а дорогу освещает только свет фар. Как же хочется напиться. – Думаю, мы сегодня вместе откроем бутылку виски, которую ты мне задолжал, – словно прочитав мои мысли, говорит Макс. – Я готов поклясться, что ты знал, как она выглядит, – напряжение спадает, а желание напиться только усиливается. – Завтра она выберет Бесстрашие, – выкидывая сигарету в окно, Макс поворачивается ко мне. – С чего такая уверенность? Ты не думаешь, что Джанин не отпустит её? Эта Дивергент пропуск Джанин на выборах, оружие, которое она готовила восемнадцать лет и судя по ножнам, закреплённых у девчонки на ноге, не без твоей помощи. – Девчонка ненавидит Джанин, точно также, как и Джанин её, – он усмехается. – Я заметил. И я так понимаю, ты не прочь того, что она выберет Бесстрашие? – Я на это очень рассчитываю. Мы подъезжаем ко входу фракции. Только теперь я понял, что как только Макс увидел, на что способна Дивергент, он захотел получить её в свои ряды. Макс в расчётливости не уступает Джанин, а может и превосходит, не зря же он положил эту суку под себя. Хороших бойцов он высматривает сразу, а тем более таких «особенных». Если завтра кровь Дивергента капнет на угли, я сделаю всё, что бы жизнь под присмотром Джанин, показалась ей раем, по сравнению с тем, что будет ждать её в Бесстрашии.