Понять Придда

Все мы родом из детства, и Придды не исключение. Со своей обычной категоричностью Юлианна Вейзель заявила, что в этой семье ужасно относятся к детям. Формально можно возразить: не похоже, чтобы Ирэна и Валентин голодали, мерзли, терпели побои и унижения. Они были сыты, одеты, здоровы, получили прекрасное воспитание, блестяще образование. Но вряд ли чувствовали себя счастливыми. "Мы слишком замерзли," - говорит Ирэна. Холод Приддов ощущают все, кто сталкивается с ними. Со льдом сравнивает Матильда Ракан Валентина при первой встрече, ледяным красавцем мысленно именует его Робер. Искренне благодарная Мэллит думает, что в сердце у него нет тления, но нет и не будет весны - лед в глазах, лед в словах... Его сестра для гоганни - лед и горечь, ее голос - осенний дождь, не сильный, но нескончаемый. "Мы почти разучились говорить", - признается Ирэна. Разумеется, речь не о способности вести беседу. С этим все в порядке: складывать фразы, играть словами, ускользать от нежелательных тем - Придды умеют в совершенстве, но говорить откровенно, делиться переживаниями, раскрывать душу... Даже самым близким... "Самое странное в нашей семье то, как мы скрываем взаимную привязанность". Возможно, лучше так, чем скрывать ненависть, подобно Каролине Ариго, но теперь Ирэне и Валентину необходимо "очень много тепла и очень много доверия". Им невероятно трудно вырваться из ледяного оцепенения, позволить приблизиться к себе, открыться. Жермон замечает, что Валентин замерзает на глазах от воспоминаний. Приддам не была свойственна жестокость, но тепла и доверия в семье явно не доставало. полагаю, у них не были приняты объятия, совместные игры с родителями, шумные забавы. Вальтер Придд - владетельный герцог, вельможа, государственный служащий - вряд ли уделял много времени детям. Справедливости ради, для описанной эпохи такое отношение типично. Рокэ говорит о своем отце: "Мы не были настолько дружны..." По-настоящему близким человеком стал для него маршал Савиньяк: "Отец просто умер, а со смертью Арно ушел целый мир". Жермон замечает, что сыновья похожи не на родителей, а на своих генералов. И на страницах Отблесков встречается лишь один отец, лично воспитывающий сыновей - Бертрам Вальмон. В полном соответствии с наблюдением Жермона, Марсель похож именно на него, разделяет его мысли и ценности, между ними существует настоящее взаимопонимание.* Это исключение. Вальтер Придд со своими детьми доверительных разговоров явно не вел. Ангелика Придд, урожденная Гогенлоэ, была фрейлиной королевы Алисы, придворной дамой. Она вела к алтарю Катарину Ариго. Ее жизнь проходила в столице, во дворце, а дети, по всей вероятности, росли в Васспарде без нее. У них были кормилицы, няни, наставники, менторы, доверенные слуги... Один из них - Эдуард - появляется на страницах книги. Он учил маленьких Приддов верховой езде и глубоко привязался к Габриэлле. Нам неизвестно, кто и как воспитывал младших Приддов, но результаты говорят о многом. Их манеры безупречны, доведены до степени рефлекса. За Валентином замечают, что он срывается на светский тон, как другие на грубость. На самом деле это многое дает, особенно в сословном обществе, где каждый жест, каждое слово прописано этикетом. Не нужно думать, как повернуться, где встать, что сказать и ответить. Вспомним, сколько времени и сил тратил Ричард Окделл на то, чтобы избежать неловкости, какие страстные внутренние монологи произносил он о том, что подобает герцогу и Повелителю. Валентину нет нужды задумываться об этом, его действия привычны и естественны. Даже голодный и уставший он ест с изяществом "очень вежливого, но достаточно хищного зверя", в отличии от сравнившего себя с волком Жермона. Валентин и в Багерлее произвел приятное впечатление на тюремщиков - вот дознаватели были им недовольны! - а комендант отметил неизменную вежливость и отсутствие просьб. Безупречные манеры придают уверенность и в королевском дворце, и в салоне куртизанки, и на заседании суда, и в штабе, особенно в штабе главнокомандующего вражеской армии, однако, в компании ровесников они не всегда уместны. Мгновенно делает стойку Руперт, сам в совершенстве владеющий светской наукой. "За меньшее убивали!" - делится в последствии впечатлениями Арно. Но проблема не в слишком хорошо усвоенном материале, а в отсутствии навыков непосредственного общения. Валентин признает, что после смерти брата он много читал, мало говорил и еще меньше доверял людям. Мне кажется, он и до трагедии больше времени проводил в одиночестве. Вероятно, взаимодействие в семье Приддов было жестко формализировано, подчинено этикету. Валентин не умеет, просто не представляет, как общаться в менее официальной обстановке, он вынужден прибегать к привычному способу, что вызывает у отдельных теньентов возмущение. Старый и мудрый маршал фок Варзов прямо спрашивает, со всеми ли Придд такой портретный или только со спасенным начальством? Узнав, что со всеми, принимает, как есть. Бывалые вояки, поглядев на Придда в деле, признают Зар-разу своим. Умница Жермон сразу все понял и протянул руку. Валентин сам знает, какое впечатление производит и надеется со временем преодолеть отчуждение. Менторы Приддов, кем бы они ни были, научили детей учиться. Для Валентина сам процесс познания становится наслаждением. "В Васспарде было легко полюбить карты." Он помнит наизусть отрывки из из записок герцогини Гертруды, написанных Круг назад. Прекрасно знает классиков, легко цитирует не только великих, но и несуществующих древних авторов. Валентин черпает сведения из старых книг, у Капуль-Гизайля, из собственных наблюдений, и с толком применяет информацию. Столь же легко обращается к ученым трудам Ирэна. Она прекрасно знает растения, и ее сад - подлинное произведение искусства. Интеллектуальным и культурным развитием образование представителей благородного сословия не ограничивалось. Для знатного дворянина обязательны были рыцарские умения - верховая езда, владение оружием, танцы. Кавалерийские навыки Валентина оценила опытная лошадница Матильда. С фехтованием дело обстояло несколько хуже - восьмое место из двадцати, в биатлоне было бы последнее призовое. По собственному признанию, Валентин считал неправильным придаваемое шпаге значение. Ульрих-Бертольд заставил его изменить свое мнение, мне кажется, дело не только в том, что Непарный Катершванц вдохновил его своими впечатляющими достижениями. В пренебрежении, с которым Ульрих-Бертольд относится к иным не ратным наукам, Валентин мог углядеть сходство со своим отношением к фехтованию. Не уделяя этому искусству внимания, он ограничивает свои возможности, становится уязвимым для тех, кто развивал эти навыки даже в ущерб прочему. Валентин рьяно берется за дело и качественно повышает свой уровень. В боях он себя уже проявил и еще проявит. А я льщу себя надеждой увидеть Валентина танцующим. И поющим! Я была уверена, что Придды музыкальны - Волна не может не петь, а триолеты были очень мелодичны. И в Рассвете выяснилось, что Ирэна играет на органе, а Валентин признался, что поет - "...запел второй раз после смерти Юстиниана". Мне очень интересно, сам Вальтер Придд наметил программу обучения или нашел очень толкового ментора, у которого были собственные представления о сути образования. Его дети выросли очень талантливыми, умными, понимающими. В отличии от Окделла, Валентин знает не только официальную облагороженную версию семейной истории, но и подлинную. Таково было желание отца? Или Валентин работал с архивом без его ведома? Когда Жермон говорит, что он удивительно точно подбирает формулировки, Валентин отвечает: "Меня этому учили". Учили не просто связно излагать, учили думать. Работать с информацией, сопоставлять и упорядочивать. Валентин говорит, что многое можно узнать из вопросов, так во время расследования исчезновения Арамоны, он догадался о многом. Он умеет получать сведения, анализировать, делать выводы. Принимать решения и реализовывать их. _______________ *Под вопросом Рудольф Ноймаринен. Его жена недовольна тем, что из сыновей он вырастил торских офицеров, но его участие в воспитании могло свестись к тому, что он определил мальчикам правильных наставников.