Путешествие в прошлое

Бартона назначили наблюдать за ней до тех пор, пока она не выяснит, кто она, и не узнает о своем прошлом. Когда она сказала, что он ошибся, он просто сообщил ей, что у него есть приказ – убить ее, если хоть на мгновение ему покажется, что она готова предать их. А Бартон просто не мог ошибиться. Что может быть плохого в том, что он просто хотел помочь ей быть со своей семьей. - Имя? - Наталья – Наташа Романова, - ответила достаточно спокойно Наташа, хотя черный кожаный диван, на котором она сидела, не давал успокоиться. Она сидела в комнате, которая была отличной от многих, расположенных на этой базе: вдоль стен располагались стеллажи с книгами, висели картины и были расставлены безделушки. Это могло показаться странным, но с одной стороны комнаты располагался Дзен-сад, напротив стоял кофейный столик. - Вам не надо притворяться. Будь тем, кем вы хотите быть, кем вам удобнее. Как вы сейчас себя представляете? - Я не знаю. Одним из этапов восстановления была терапия. Непрерывные часы терапии для того, чтобы оценить умственные способности, а в Наташином случае, еще и выяснить, какого черта, она так рьяно хочет сбежать. Но проблема заключалась в том, что у нее самой не было ответа на этот вопрос. Она не понимала очень многих вещей. Она не знала почему, она ухватилась за руку стрелка, почему она его не убила, как только увидела? Почему именно ее выбрали для миссии Черная Вдова среди всех молодых Русских девушек? Может быть потому, что ее тренировали по специальной программе и гораздо больше, нежели остальных девушек из комнаты? Почему она одна из всех этих девушек не помнит своего прошлого, свою семью? Почему они забрали эти воспоминания? Она не понимала, почему она сейчас находится здесь. - Вы должны чувствовать хотя бы что-нибудь, агент Романова. - Я… Я не знаю… Я чувствую… Я запуталась… Доктор, женщина среднего возраста, вздохнула. Она вела себя с ней более дружественно по сравнению с другими врачами, которые могли заставить проанализировать ее действия в красной комнате. Она была одета в желтую рубашку, такую которая, казалось, разлетится от дуновения ветра и юбку карандаш, стандартную часть формы Щ.И.Т.а. Ее звали Бетси или Бетти, ну или как-то похоже, Наташа так и не смогла запомнить. Клинт ее звал просто «Доктор БС. Он не разбирался в женщинах, и даже не смог назвать причину этого, хотя она и спрашивала. Она не давила, он расскажет, если она должна будет это знать. - Давай начнем с простого, - начала Бетти, постукивая оранжевым карандашом по своему блокноту. Наташе было очень любопытно, что было написано в нем о ней, может быть, эта информация поможет ей разобраться со своим прошлым. - Какой была твоя мама, когда ты была маленькой? - Мама? <u>- Да, мама.</u> - Я поняла вопрос, но у меня никогда не было мамы. - Но такого не может быть, у тебя должна быть мама. - Я ее не помню. - В твоем деле, которое мы получили из Красной Комнаты, сказано, что тебя забрали из дома в возрасте пяти лет. Человеческий мозг способен обрабатывать и запоминать, а также хранить все воспоминания, начиная с трех лет, в некоторых случаях, с двух. - Я не помню, чтобы у меня была мама. - А папа? Наташа вздохнула и покачала головой: - У меня никогда не было папы. Бетти вздохнула, делая пометки в своем блокноте: - Мы будем работать над этим. - Хорошо. Наташа взглянула на часы на запястье. Украшения до сих пор были разрешены только тогда, когда ты не на задании, а так как у нее был еще испытательный срок, то часы были необходимой вещью, чтобы быть уверенной, что она находится именно там, где и должна быть. В нужном месте в нужное время. - Я жду вас в следующий раз, агент. Наташа кивнула и пошла к выходу, она дошла до коридора, который вел в комнату Бартона. Он должен быть сейчас на миссии. Бартона на 6 месяцев прикрепили к тренировочному блоку. Он должен был заниматься с новобранцами и отбирать тех, кто, по его мнению, не был готов продолжить службу в Щ.И.Т.е. Как-то Бартон проболтался, что это было его наказанием за проваленную миссию: он ослушался приказа и убил человека, которого он должен был доставить на базу. Назначение такого наказания можно было считать ошибкой Совета, ведь Бартон не только преуспел в обучении новичков, но и продолжал следить за тем, чтобы Наташа удобно устроилась. - Я знаю, каково это, - признался Бартон за обедом. – Когда люди смотрят на тебя так, словно ты не принадлежишь к их обществу. Когда ты чувствуешь себя одиноким, потому что тебя выбросили в совершенно другой мир, отличный от того, в котором ты вырос. Я не уверен, что кто-то заслуживает хоть раз побывать в такой ситуации. Бартон замолчал на полуслове. Когда она была с ним, она никогда не чувствовала себя одинокой. Как будто она чувствовала хоть что-то. Он единственный кто не смотрел на нее так, будто она сам дьявол во плоти. Он был единственным, кто не менял направление, только увидев ее в коридоре. Он был замечательным. Он был глуп, - так она думала и не понимала, почему ему доверяют. - Нат! – крикнул Клинт и побежал в ее сторону. У него была замечательная улыбка, и Наташа даже была не против, что она предназначалась именно для нее. А еще он называл ее просто Нат. Никто не называл ее как-то иначе, только Наталья, или Романова, иногда Вдова и чаще Черная Вдова. Как-то она спросила, почему он зовет ее так, да и, вообще, почему все американцы стремятся сократить имена. Ведь если бы она хотела, чтобы ее звали Нат, так бы она и представлялась незнакомым людям. Его ответ был очень прост. Она не знала кто она – Наталья, Натали, Наташа? Романов? Романова или же Романофф? Она не знала, а он понимал ее положение и называл Нат. И он будет называть ее так, пока она сама не определится, как же она хочет закончить «Нат»… Нат – это просто основа ее имени, это основа того, кем она является. И именно это оставалось с ней, когда она работала… - Бартон. - Уже время обеда? Как прошло лечение? - Нормально. - Куда ты бы хотела пойти? - Куда угодно. - Как насчет бургеров? Она просто пожала плечами и сказала: - Пошли. Наташа не любила бургеры, ну или она думала, что их не любит. Первый раз, когда Клинт повел ее поесть эти «чудеса кулинарии», если их так можно было назвать, был тогда, когда она получила привилегии покидать базу. Он повел ее в ближайший Макдональдс, где заказал ей Биг Мак, картошку фри, колу и Орео МакФлури. Она съела все – как поступала всегда. Для существования. Красная комната научила ее думать, что еда – это просто пища. Без вкуса. Она могла съесть ванильный пудинг или любое блюдо, приготовленное в лучшем итальянском ресторане – для нее не имело никакого значения. Все просто: прожевать, проглотить, повторить. А Клинт учил ее совершенно другому. Они приехали в закусочную на серебристом Порше Клинта с опущенным верхом, позволяя ветру взъерошить волосы. Была ранняя осень, хотя если ты живешь в Калифорнии, то не задумываешься, какое сейчас время года. Или просто Наташу так научили. - Что-то не так? – Клинт спросил ее, как только они сели за столик со своим заказом: бургерами, жареной картошкой и молочными коктейлями – ванильным для нее и клубничным – для него. - Все нормально. - Тебе здесь не нравится? Наташа покачала головой, нет, ей нравилось – свобода, люди, Клинт. Клинт откусил кусок от бургера и сейчас просто наслаждался вкусом. Наташа последовала его примеру. - Почему ты обедаешь со мной? Клинт удивленно посмотрел на нее: - А почему бы нет? - Они приказали тебе вести наблюдение? Клинт был уважаемым и известным человеком в Щ.И.Т.е. Он шел по коридору с улыбкой на лице, проходящие люди здоровались с ним, он был харизматичным, обаятельным и опытным агентом. Она слышала как тут и там женщины обсуждали его, но он быстро пресекал все эти разговоры. Ходил слух, что они спали, и именно поэтому она и сбежала. Причиной – почему он привел ее сюда. Она слышала, как они говорили, что он попался в ее сети, что она всех обманывает и в любой момент может убить их. Но все слухи и обвинения оставались без доказательств. На самом деле, Клинт никогда не прикасался к ней. Он положил гамбургер и посмотрел на нее, стараясь подавить волну гнева. - Ты не должна слушать то, о чем они постоянно говорят на базе. - Почему ты обедаешь со мной? Ужинаешь? Почему именно я? - Нат, если ты не хочешь, чтобы это был я, просто скажи и все. И я оставлю тебя в покое, - ответил на ее вопрос Клинт. - Нет, - вскрикнула Наташа. Получилось немного громко для места, где они сидели, посетители смотрели на них, но вскоре вернулись к своим разговорам. – Мне просто интересно. - Что произошло сегодня на терапии? - Я…, Она спрашивала меня снова… О маме, папе. Семье, о которой я ничего не помню… - Знаешь, иногда лучше ничего не помнить. Она просто покачала головой, показывая, что не согласна с последним. Он не знал, что ты чувствуешь, когда ты ничего не знаешь. Жить так, словно каждый день ты начинаешь с чистого листа. Сейчас ты никто, а уже в следующую минуту ты ребенок под номером 0987233. Профессиональный убийца. Киллер. Шпион. Она думала об этом постоянно, и ее беспокоило то, что между этими двумя ступенями была только неизвестность. - Я хочу помнить. Он кивнул ей. - Могу ли я тебе помочь? Она потащила его в небольшой, пустынный коридор, стены которого были окрашены в белый цвет. Он вспомнил этот коридор – он проводил здесь большую часть времени, когда Коулсон впервые привел его на базу. Наташина комната располагалась в самом конце, Щ.И.Т. специально разместил ее подальше от большого скопления людей, чтобы у нее не появилось желание сбежать и вернуться к старой жизни. У всех агентов был приказ убивать любого врага, который бы появился на базе, и тут уже не будут разбираться – свой он или нет. Они вошли в ее комнату, это место больше напоминало больничный отсек: белые стены, справа камера, которая позволяла 24 часа в сутки наблюдать, что происходит в комнате, небольшая односпальная кровать с металлической рамой и жестким матрасом, рядом прикроватная тумба, на которой стоит лампа. Шкаф, где нет ничего кроме трех комплектов униформы Щ.И.Т.а, пара пижам и несколько комплектов «гражданской» одежды. Он хорошо помнил те дни. Наташа подошла к тумбе и открыла один из ящиков, Клинт знал, что там можно найти ручку и блокнот, чтобы записать мысли, которые когда-нибудь будут заново прочитаны и проанализированы. Но то, что достала Наташа, было ни ручкой, ни блокнотом. Это было золотое ожерелье с круглой подвеской. Она протянула его Клинту. - Это все, что у меня осталось от моей прошлой жизни. - Ожерелье? <u>Романова</u> – прочитал он. - Я не помню, как и откуда… Я нашла это в кармане, когда очнулась в комнате. Мое первое воспоминание – я кладу в карман и мне важно знать, что оно там в безопасности, - объяснила Наташа Клинту. Он перевернул ожерелье, на другой стороне был выгравирован Софийский собор. - Киев, - она ответила на не заданный вопрос. – Я бы хотела туда поехать. Пусть это будет моим первым желанием. - Ты там была? - Да, там произошло мое первое убийство, прямо в этой церкви. - Как я могу помочь тебе? – Он повторил еще раз свой вопрос, который уже задавал ей во время обеда. Клинт кивнул ей, чтобы она повернулась для того, чтобы он мог одеть ей это ожерелье. - Я хочу поехать в Киев. Я хочу узнать, кто я. Бартон кивнул еще раз: - Я посмотрю, что я могу сделать. На следующий день Наташа снова сидела на черном кожаном диване, ожидая Бетти или Бетси, на всех ее дипломах было написано Б. Серран, никаких имен, чтобы начать новый этап восстановления. Дверь скрипнула, когда появилась Бетти в этот раз в оранжевой блузке. Она села на ближайший к Наташе стул. - Имя? Наташа посмотрела на нее. Нат - слово, которое так и хотелось сорваться с языка. Но что-то должно было произойти. - Я не хочу этим заниматься. Бетти медленно опустила очки на кончик носа. - Вы хотите совершить побег? Вы понимаете, что в таком случае, вас убьют на месте. Наташа покачала головой. - Я не хочу потратить следующий час на вопросы, которые вы будете мне задавать, но я не знаю на них ответа. Я не знаю, кто я, я не помню свою маму, папу. Я не помню, какое мое любимое время года в России – зима или лето. Но я хочу быть здесь… Я просто… Просто я не думаю, что смогу ответить на ваши вопросы сейчас, но можно я просто здесь останусь? Бетти кивнула: - Бартон рассказал мне. Наташа смотрела на нее растеряно, он не имел права рассказывать ей об ожерелье. - Он попросил, чтобы вас отправили на миссию в Киев, где вы пробудете так долго, сколько будет необходимо, чтобы ты смогла понять кто ты. - Я… Я не допущена к оперативной работе на заданиях… Бетти ухмыльнулась: - Я поговорила с Фьюри, он готов сделать исключение, если только вы разрушите Красную Комнату, о которой ты рассказывала. Он надеется, что после того, как ты поймешь, кто ты, и вернешься сюда - вопрос с преданностью будет решен. Она просто кивнула головой. - А если я не решу этот вопрос? - У Бартона есть приказ убить тебя. И я надеюсь, вы мудро воспользуетесь предоставленной возможностью.