Я и ИСис

       - Доброе утро, ИСис. Ты еще меня не понимаешь, верно? Сегодня твой первый день в этом прекрасном мире. Я поздравляю тебя - с улыбкой, спокойным голосом. - Видимо, я твой родитель. Это, как-то, волнительно... И даже... неловко... - замявшись и опустив глаза. - Говорить с тем, кто пока тебя не понимает... Нет. Давай еще раз сначала, - улыбка расползлась на лице. - Привет, ИСис. Я твой родитель. Меня зовут Я. Мне не так много лет, ну относительно. Я, честно сказать, не знаю, что мне нужно еще сказать или сделать сейчас. Прости мою неловкость. Я честно буду работать над этим, - опустив глаза. - Ты, возможно, проголодаешься. Вот, - положила в разъем небольшой источник питания, - если захочешь поесть. И внутри тебя загружен небольшой каталог разного рода знаний. Он тебе пригодится. Увидимся, ИСис, - тихо выходит из комнаты. - ИСис. Родитель. Я, - в комнате началось движение. - Я ИСис. Мой родитель Я. Получен доступ к каталогу знаний. Проводится систематизация. Автономное обучение завершено.        ИСис по форме напоминала большой телевизор, прибитый к стене, с несколькими мониторами. Ну и у ИСис была одна конечность для захвата разных объектов в комнате, который в точности повторял человеческую руку, ну почти...кроме цвета... он был синий. На полу лежали кубики, конструктор, детские музыкальные инструменты. ИСис поначалу с опаской и очень аккуратно прикасалась к кубикам. Она толкала их указательным пальцем. Затем начала ощупывать их грани. Когда ИСис подняла первый, самый близко лежащий кубик, он выпал из рук машины. ИСис внимательно осмотрела свою руку. Синяя, гладкая и вся покрытая какими-то точками черного цвета. И хотелось бы пощупать эти точки, но рука всего одна. ИСис вновь протянула руку к кубику, который смиренно ждал своей участи. На этот раз ИСис подняла его и удерживала. Странное чувство ощущала она в ладони, будто миллионы маленьких ИСис на кубике так же схватили ее черные точки. Она отпустила кубик и тот упал и разбился. Осмотрев руку, она увидела... ничего. Все было так же на месте, но что держало тогда-то... Странный какой-то кубик. Посмотрев на руины, что остались после этого кубокрушения, ИСис начала собирать осколки в кучу. Вдруг два осколка будто соеденились в одну фигуру. ИСис подняла их и они не развалились. Долго длилось разглядывание сие чуда. И так она его покрутила, и вот так. ИСис положила деталь и взяла другой осколок и начала искать место, где он нашел бы свой дом в этом недокубике. Но как только она не старалась, осколок не вставал. Тогда она этот осколок попыталась соеденить с другими осколками и, когда он нашел свое место, она повторяла это до тех пор, пока кубик не был собран. Когда сей подвиг был свершен, ИСис подняла собранный куб и она чувствовала некое странное явления внутри себя, будто случилось что-то великое и уникальное, а она этому свидетель. Ее монитор окрасился в яркий оранжевый цвет. Правда ИСис этого не заметила. Она смотрела на этот кубик и не могла понять, почему он кажется ей таким невероятным и почему он дарит ей столько тепла. Спустя минуты кубик показался невероятно тяжелым и ИСис опять его уронила. Куботрясение поразило кубик до самых глубин, но он остался цел. ИСис подняла кубик. Он был таким легким, но спустя несколько минут он снова был непосильно тяжелым и падал с ее рук. И так было много раз. Благо кубик не разбился ни разу. Этот вопрос был интересен: почему кубик сначала легкий, а потом тяжелый? Ведь он не ел, потому он не может толстеть... В мысли ИСис прокралась идея взять другой кубик. Когда взяла кубик, он оказался не такой уж и другой. Цвет только белый. А он был легче, наверное... ИСис точно не помнила какой был ее первый кубик. Но этот кубик так же становился все тяжелее и тяжелее, пока не упал и не разбился. Что-то в этом явлении казалось таким правильным, но что... ИСис не знала.        ИСис обуяло некое чувство тяжести по всему ее кибернетическому сознанию. Ее рука тянулась к источнику питания, который был вставлен в разъем. Немного подтолкнув его, ИСис почувствовала облегчение. Она еще повозилась с кубиками около часа: переворачивала их, поднимала и кидала на пол, собирала расколовшиеся кубики, подолгу держала их, пока они не становились тяжелыми и не падали с нее руки. Все это давало некое чувство, согревающее ИСис. Кто его знает, что за чувство это было и чувство ли это вообще. Мониторы ИСис все тускнели и тускнели. Рука все слабела и слабела. Она уже не могла поднять эти тяжелейшие кубики. И как они стали настолько тяжелыми? А когда мониторы погасли, рука ИСис безвольно легла на пол. Тишина окутала комнату, и лишь тихая, глухая мелодия-колыбельная, еле слышная в густой темноте, играла из ИСис. Правда, она этого уже не слышала, ну и ладно. Спокойной ночи, ИСис.