***
Себастьян очнулся в собственном кабинете. Было непривычно темно, а единственным источником света оказалось скопление свечей, расставленных на полу и столах. Происходящее сразу же не понравилось Кастелланосу, STEM снова изменилась. Его кабинет — это безопасная зона, и если даже сюда долетели отголоски происходящего, то за пределами кабинета должно происходить что-то совершенно сумасшедшее. Себастьян вздохнул, эти гонки сильно утомили его, он ощущал себя собакой, преследующей собственный хвост. Сколько это может продолжаться? Он так чудовищно устал, и эта ситуация с Майрой... Он думал, что уже никогда не увидит её. Что за ужасное место, где прошлое оживает таким безумным образом? Себатьян не был полностью уверен в том, что видел именно свою жену и что Лили сейчас в безопасности рядом с ней. Он не доверял этому чёртову месту, где люди сходили с ума и не было никаких гарантий. Он должен найти девочку и выбираться отсюда, а после — будь, что будет. Покинув кабинет, Кастелланос попал в какое-то кровавое средневековье, его перекосило от отвращения. Чем-то это всё отдалённо напоминало ему "Маяк", где хозяйничал Рувик. Очередной сумасшедший Бог, это уже начинает походить на классику. Хуже всего было то, что сейчас Кастелланос не имел ни малейшего представления о том, где находится. В любом случае, ему стоит попытаться найти выход. STEM изменилась, и это было понятно не только внешне. Сами ощущение от неё были иными. Ещё и с Кидман никакой связи... Скорее всего это безумный священник попытался подавить всякую связь с внешним миром. Подземные коридоры напоминали лабиринт, однако в их хитросплетении была некоторая логика, что позволяло понять: всё-таки от сюда должен быть выход. Себастьяна беспокоили изменения в STEM. Он давно привык к трупам, тут его было не впечатлить, но когда он задумывался о том, кому принадлежит подобный мир… Сводила ли людей с ума STEM или она просто накапливала в себе всё то дерьмо, что находилось в их головах, но всё это было лишним доказательством того, что подобное устройство просто не должно существовать. Всю дорогу Себастьян не переставая думал о дочери и жене. Майра всегда была сильной, в силе духа она никогда не уступала ему. Могла ли она сойти с ума в этом месте? Вполне. Он и сам не был до конца уверен в собственном рассудке. Но что, если она попытается помешать ему забрать Лили? Честно говоря, новый образ Майры пугал Себастьяна, она слишком сильно напоминала ему Рубена Викториано в этом белом плаще. Новая версия STEM угнетала куда сильнее прежней, она словно чувствовала, в каком душевном раздрае находится Кастелланос и давила на него ещё сильнее. Когда долгие поиски и скитания привели его в огненный зал, Себастьян практически не удивился. — Очередной псих с комплексом бога, да? Сегодня я уже убил одного, — сквозь зубы выдавил Себастьян, щурясь от яркого света огней. — Ну конечно, убил. Только так ты и решаешь свои проблемы: угрозами или грубой силой. И куда тебя это привело? В Ад, который ты создал сам. Опусти оружие. Хоть раз пусти в ход мозги, а не кулаки. У нас одна цель, Себастьян Кастелланос. Давай поможем друг другу. Иди со мной, и ты снова будешь рядом с дочерью, а я получу силу ядра. — Я уже знаю, с кем находится Лили. — Да, и ты знаешь, что Майра её так просто не отдаст. — Где они? — Хотел бы я рассказать тебе, но ты пока не готов слушать меня. Ты признаешь меня своим пастырем, и только тогда я разделю с тобой знание. — А ну говори, где они! — Прими моё предложение, Себастьян. Я помогу тебе уйти от собственной тьмы. Я приведу тебя к Лили. — Ну уж нет, ты мне не пастырь. — Один человек говорил мне сегодня тоже самое. Так взгляни же на него. Отец Теодор махнул в сторону. Себастьян напряг зрение и вздрогнул, когда понял, на что смотри. На полу рядом с кафедрой полулежало тело Джозефа. Кастелланос ощутил себя так, словно его сбила машина. — Он тоже не пожелал освободиться от тьмы, и она почти сожрала его. Отец Теодор стукнул тростью по полу, языки пламени взметнулись и взяли Кастелланоса в кольцо, кожу обожгло, а глаза сильно заслезились. — В тебе столько боли. Прошлое ни на секунду ни отпускает тебя. Но ты не должен его забывать, иначе последуешь дорогой Джозефа. Ты должен принять его и победить в себе тьму. Я показал тебе путь сюда, чтобы помочь, как и ему. Но помочь ему я уже не в силах, его грехи куда сильнее твоих, Себастьян. Так не повторяй судьбу своего товарища. Возвращайся ко мне, когда будешь готов, тогда мы станем теми, кем должны были быть. Не врагами, а союзниками. А пока что прощай. Волна крови потоком хлынула из-за решётки, перекрывающей огромную трубу, унося тело Себастьяна вместе с сознанием. Отец Теодор усмехнулся. Он знал, что Себастьян Кастелланос вернётся и всё будет так, как должно быть. Взгляд его переместился на Джозефа, по лицу которого стекали капельки крови. В этом человеке было много тьмы, пожирающей его душу, и эта тьма прижимала его камнем к земле. Ода был безнадежен, его душа легко поддавалась влиянию злу, но разве не в том суть истины, чтобы с помощью неё можно было перехитрить даже Дьявола? Отец Теодор не был полностью уверен в своей догадке, но он ощущал, что у этого человека ещё остались козыри в рукаве и избавляться от него слишком рано. Кроме того, Себастьян и Майра доверяли ему и любили его, этим можно воспользоваться, главное правильно разыграть карты. В конечном итоге Отца Теодора интересовали только великие цели, а ради них всегда приходится чем-то жертвовать. Стукнув тростью, священник переместил бессознательное тело Оды в отдельное пространство, заточив таким образом в своеобразную ловушку: как только Джозеф потребуется ему, он вернёт его. А сейчас ему нужно поговорить кое с кем о вопросах религии и морали.Третья сторона
7 марта 2021 г. в 00:30
Огонь пожирал Юнион, меняя привычный облик города на что-то инфернальное с элементами средневековья. Ода помнил, что в старшей школе они проходили Данте: кажется, виртуальный город начал напоминать ему средневековые представления об Аде. Сначала Джозеф подумал, что сгорит, — пламя охватило весь город, асфальт рушился, а из обломков одного здания вырастало другое. Но ему в каком-то смысле повезло. Пламя взяло его в кольцо, потому что здание, в котором он по несчастливой случайности оказался, стало центром нового города — башней Саурона или чем-то вроде этого.
На пару мгновений полицейский потерял сознание, а когда обрёл его снова, он уже находится в каком-то подвале, слишком сильно напоминающим камеру пыток средневекового замка. Джозеф не был слишком удивлён этому, что-то подобное уже было в его «прошлой» жизни. STEM обрела новую волю, а значит, само пространство изменилось, подчинившись своему богу.
К сожалению, оказавшись в эпицентре событий, Ода не мог надеяться на то, что его появление здесь окажется незамеченным. Тот, кто управляет STEM, может располагать сведениями абсолютно любого характера. Впрочем, вряд ли новый хозяин системы так быстро стал её администратором, полный пакет данных не так-то просто получить. Им обладал в своё время Рувик, вряд ли «Мёбиус» снова позволят кому-то получить столь же обширные права. Должно быть какое-то серьёзное ограничение.
Оглядевшись вокруг, Джозеф пришёл к неутешительному выводу — он заперт, и у него почти не осталось оружия. За массивными деревянными дверьми с решёткой из железных прутьев слышались знакомые звуки: снова монстры, Господи, когда же это закончится.
Итак, выходило, что девочка пропала. Возможно, кто-то кроме Стефано хотел заполучить её силу, и, судя по тому, что труп Валентини лежал в комнате с шахматным полом, новый администратор STEM был умнее и сильнее. Также оставался важный вопрос о Себастьяне. Где он мог находиться? Если пространство полностью изменилось, то где угодно: STEM могла создавать новые города и страны, Кастелланос мог быть слишком далеко или в соседней комнате. Нужно хорошо обдумать план дальнейших действий.
Первое, о чём стоит побеспокоиться, — это оружие. Сейчас он находится в незнакомом месте, предположительно кишащим различными тварями, и, снова предположительно, где-то рядом находится создатель нового облика Юниона. Из небольшого окошка под самым потолком виделась стена огня, что могло говорить только об одном — Джозеф находится в центре катастрофы. Скорее всего его занесло в форт нового администратора системы. Это было и очень хорошо, и очень плохо — переиграть игрока на его поле всегда было непросто.
Разработав план на случай экстренного побега, Ода кое-как разобрался с дверью и выглянул из своей камеры. Это было что-то вроде темницы, только вот с каким-то религиозным оттенком. На полу многих камер и в коридоре стояли свечи, столы с крестами и жертвами. Но это были цветочки. Спустившись на нижние этажи, Джозеф обнаружил, что коридоры уходят в море крови. Кем бы ни был новый владелец Юниона, он был также безумен, как и первый хозяин системы.
Джозеф внимательно изучал надписи и изображения крестов на стенах, вглядывался в изувеченные жертвы инквизиции и сосуды, наполненные кровью. Он всё больше приходил к выводу, что имеет дело с религиозным фанатиком, чьи взгляды основываются на Арваамских верованиях с обширной практикой жертвоприношений.
В камерах темницы удалось разжиться боевым ножом и отличным топором, не хватало кого-нибудь арбалета, тем более, что гарпунов к нему было предостаточно, но тут уже ничего не поделать. Может быть, у Кастелланоса есть? В прошлой STEM у него был прекрасный арбалет, это Ода помнил хорошо.
Местонахождение Себастьяна волновало Джозефа особенно сильно. Если Кастелланос находился в другом месте, то как он сможет пройти через стену огня? Нужно было что-то придумать; возможно, что есть какой-то подземный ход или что-то вроде того.
Выбравшись из подземелья, Ода оказался в небольшой часовне, от вида которой он непроизвольно вздрогнул: залитый кровью пол, кадила и свечи, скрещенные кресты и трупы, даже Сатанисты не могли бы придумать что-то более ужасное.
— Я долго ждал тебя, Джозеф Ода, — произнёс человек, вышедший из тени. Это был высокий темнокожий мужчина, одетый в церковную стихарь и орарь, его серьёзные, жестокие глаза как будто смотрели в самую душу.
— Кто Вы?
— Твой пастырь, отец Теодор. Я вижу, что ты напуган, страх — это совершенно нормальное явление для человека. Тем более для человека, которому пришлось спуститься в ад. Ты, верно, считаешь, что я сумасшедший, но это не так. Я истинный верующий, и моя вера — это очищение души. Погляди вокруг. Перед тобой сам ад — реки крови, трупы и раскалённые камни, всё это — олицетворения адского мира, в котором живёт человек. Но я не желаю, чтобы ты попал в ад, я призываю — пройди через него со мной, подобно Данте, ибо я тот — кто будет направлять тебя. Ты пройдешь все круги ада, чтобы подняться в чистилище и оттуда — на небеса. Я возведу дорогу в небо, тысячи борющихся взойдут по этой лестнице к нашему Отцу и будут пребывать там в вечной радости. Иди же за мной.
Голос отца Теодора обладал какой-то поистине гипнотической силой, Джозеф послушно кивал ему, но что-то заставляло стоять его на месте, что-то не давало ему легко отключить голову и последовать в рай.
— Я вижу, ты сомневаешься, но тот, кто сомневается, не наследует Царство Небесное. Отринь сомнения, оставь грехи за спиной и ступай по пути избранных, по пути Бога.
Священник подошёл ближе и заглянул в глаза Оде, на пару секунд Джозефу показалось, что его прочитали, как раскрытую книгу. Улыбка Отца стала пугающей.
— Ты через многое прошёл, Джозеф. Я вижу твои страхи, вижу, как ты страдаешь. Твоя память раскололась на куски, и ты не видишь многое, из того, что ты мог бы увидеть. Ты забыл очень ценные вещи — твоя семья, твоя работа, твой друг и тот, кому ты поклялся быть верным. Твои мысли и чувства греховны, и сам ты греховен, ты убивал, ты пытался умереть сам, ты желал тех, кого не можешь желать, ты желал того, чего не имеешь права желать. Ты не был хорошим сыном, Джозеф, но все мы совершаем ошибки. Покайся за них, иди за мной и страх навсегда покинет тебя, иди за мной и ты обретёшь свободу.
Ода против воли сделал несколько шагов вперёд, после чего снова обрёл способность мыслить. Этот человек обладал сильным внушением, к сожалению, Джозеф со времён первой STEM знал, что достаточно восприимчив к чужой воле.
— Разве я не свободен? — спросил Ода, пытаясь заговорить ему зубы. — Я могу делать то, что хочу, при этом, моя ответственность за мои действия нисколько не обременяет меня.
— Разве же это называется свобода? Ты слеп, сын мой. Слеп, но не глуп. В тебе есть желание познать Бога.
— Расскажите мне о свободе, но сначала, расскажите мне кое-что другое.
— Что же ты хочешь знать?
— Что это за мир в котором я нахожусь? Где находится рай и как мне отпустить свои грехи?
Джозеф надеялся, что сможет разговорить отца Теодора, священники были людьми весьма болтливыми, как, впрочем, и сумасшедшие. Может быть, если постараться, то новый хозяин STEM сообщит ему что-то полезное.
— Ты спрашиваешь меня со злым умыслом, но я знаю, что тебе действительно интересно, поэтому я поведаю тебе истину об этом мире. Это страшная и тяжёлая истина, не каждый готов принять её.
— Пусть так, я видел достаточно.
— Да, ты видел, но ещё больше ты забыл. Я расскажу тебе всё.
+++
Бледный хрупкий юноша в толстовке с капюшоном, воровато огляделся по сторонам, быстро проносясь под камерами, стараясь слиться с толпой. Последние несколько лет он стал профессионалом в вопросах сокрытия личности.
Убедившись, что всё идёт по плану, он завернул в подвальное помещение, где располагался магазин деталей для электроники. В последнее время с деньгами было совсем туго, но он надеялся, что скоро решит эту проблему, в конце-концов он потратил почти два года чтобы воплотить свой замысел в жизнь и сейчас оставались последние штрихи.
Забрав свой заказ, он окольными путями вернулся в жалкую лачугу на углу полуразрушенной улицы — город, в котором он поселился, изобиловал пустырями и заброшенными зданиями, большинство из которых некогда были заводами или многоквартирными домами, построенными в начале двадцатого века. В этой помойке ни одна крыса не смогла бы до него добраться, разве что местная шпана или бомжи, но для них по всему периметру нижнего этажа были заготовлены сложные ловушки. В последнем он был настоящим мастером.
Выгрузив покупки на пол, он подсел к собственноручно собранному устройству, выглядевшему так, как будто его смастерили из первого, что попалось под руку. По правде говоря, во многом так и было. Отчаянные времена требовали отчаянных решений, но ничего, если у него всё получится, то об этом можно будет забыть.
Включив прибор, он попытался настроить его на нужную частоту. Всё-таки Рубен Викториано никогда не был дураком, он всегда не доверял людям и факт предательства его даже не особо удивил. Именно поэтому он не стал говорить Хименесу и остальным о многих секретах своего творения, всё-таки правы были великие мастера прошлого — иногда творению стоит умереть вместе с его изобретателем. Правда, Рувик вовсе не собирался умирать, концепция бессмертия серьёзно его привлекала, а так как он был воспитан в христианской вере, то идея совмещения бессмертия души и сознания была чем-то совершенно естественным.
Лаура всегда понимала его, она была его единственным дорогим существом и то, что он творил, — он творил во имя науки и любви к ней. Вся STEM была его личным миром, миром, в котором бы жила его сестра, только вот закончить идею не получилось — образ из собственной головы был недостаточно силён, чтобы на его основе создать личность сестры, чёртов «Мёбиус». Ну ничего, Викториано не станет прощать им подобные грехи.
Подключиться к STEM на расстоянии было достаточно сложно, но человек, который создал её, знал много секретов, о которых не знал даже администратор системы. Первое подключение было недолгим и вызвало серьёзные проблемы, вплоть до бегства, но Рувик не расстраивался, его месть могла немного подождать.
Идея поселить вирус старой STEM, создав его максимально адаптированным к новой системы была гениальной, новая система почти полностью базировалась на старой, это была главная ошибка «Мёбиус». Рубен легко взломал коды новой системы и запустил в неё вирус порабощения, привязав его в нестабильному процессу насильственного изменения памяти.
Викториано не желал уничтожать STEM, он лишь хотел загнать в угол Мёбиус, а дальше сделать то, ради чего и задумал всё это — оживить сестру, создав свой собственный, идеальный мир.
Но, как оказывается, старыми могут быть не только вирусы. Себастьян Кастелланос тоже стал частью STEM и именно его наличие снова портило Рувику все планы, и если бы дело ограничивалось только его вмешательством, то он бы давно как-нибудь разобрался с ним, но нет, в этот раз сотрудники Мёбиус превзошли сами себя и устроили распил системы.
Сначала Рубен был в неописуемом бешенстве, но после решил, что сможет повернуть ситуацию себе на пользу. Сейчас система подстраивалась под нового хозяина, именно сейчас она была наиболее уязвима к влиянию из вне. Мёбиус не знали этого нюанса, как и многие другие.
Проникнув в систему, Викториано сразу нашёл несколько уязвимых мест, люди, которых он мог использовать и глупость администратора. Никто, начиная от девочки, заканчивая религиозным фанатиком, не мог получить полный пакет данных системы, потому что Рубен с самого начала скрыл некоторые важные данные получения полного доступа STEM. Чтобы стать настоящим администратором, нужно одновременно быть подлеченным и внешнее и внутренне. Девочка была подключена, как администратор, внешне, а священник изнутри, но никто из них не мог считаться полноценным администратором системы, из-за чего Рубен смог легко проникнуть в неё.
Особенно Викториано заинтересовало то, что в STEM находился Джозеф Ода. Этот человек был сильно подвержен его влиянию, и именно его Рубен мог сделать своей послушной марионеткой. Кроме Оды он мог подчинить себе техника или Майру, но с последней было куда больше возни. И только Кастелланос остался тем же непробиваемым бараном.
Себастьян сильно интересовал Рувика, ему было бы интересно заглянуть в голову этого человека, но не всё сразу. Кастелланос оставался проблемой, и Рубену нужно было придумать, как обратить врага в союзника.
Кастелланос не жилец, это однозначно. Как только он найдет дочь, «Мёбиус» восстановят её в правах администратора, и управлять системой станет сложно. А если они ещё и настройки сбросят… Двухлетний труд может пойти насмарку, этого нельзя допустить.
Если бы Теодор был чуть менее одержим своей идеей, Рубен мог бы сделать из него прекрасную марионетку, но тот был слишком непробиваем. Вот если бы права администратора получил фотограф, тогда Викториано смог бы легко воздействовать на него, но, увы, выбирать не приходится. Если самым доступным вариантом был и оставался Джозеф Ода, значит он будет пользоваться им.