***
Себастьян преследовал Стефано, почти полностью ослеплённый животной яростью. Этот ублюдок посмел забрать у него самое дорогое, и он, чёрт возьми, дорого заплатит за это. Лили была жива, она ждёт его, зовёт его и нуждается в нём, в этот раз он не может облажаться. Привычные коридоры сети казались особенно бесконечные. Кастелланос не понимал, зачем кому-то понадобились такие сложности во время проектировки этого места. Впрочем нет, он вообще ничего не понимал. Когда бывший коп оказался в зрительном зале, он на мгновение застыл. Он думал, что уже ничего в этом грёбанном мире не сможет его удивить, но нет, чёртов ублюдок превзошёл сам себя. Себастьяна охватывал ужас при мысли о том, что тоже самое видела его дочь, и этот ужас мгновенно перешёл в гнев. Себастьян был готов кинуться на ублюдка и убить его прямо на месте, растерзать в клочья, но перед ним возник человек, которого он ожидал увидеть меньше всего. Женщина, которую он некогда так любил и которую пытался забыть долгие годы. Мира... Господи, Мира... Кастелланос окончательно перестал понимать, что произошло. Она просто не могла быть здесь, это была ошибка, чудовищная ошибка! Только вот Мира не растворилась, как призрак прошлого, не ушла. Она забрала дочь и исчезла, в очередной раз разбивая сердце Себастьяна. Наверное, это была его карма, наверное, он заслужил всё это дерьмо, потому что он действительно не мог понять, почему. От горечи утраты его отвлёк Стефано, это была его самая роковая ошибка. Гнев, боль, ненависть, отчаянье и непонимание переполнили Себастьяна до краёв, а фотограф не просто добавил последнюю каплю, но и опрокинул эту чашу на себя. Убить Валентини оказалось куда проще, чем Рувика, но не менее приятно. Себастьян не был из тех, кому нравятся мучения и смерть, но в тот момент он был действительно страшным человеком. В тот момент Себастьян Кастелланос был готов разрушить целый мир. Только вот он никак не мог ожидать того, что произойдёт дальше. Да и кто мог предположить, что этот сумасшедший артист был лишь пешкой в руках действительно безумного и опасного противника? Отец Теодор. По рождению Себастьян был католиком, но религия никогда не интересовала его, а после некоторых событий и вовсе от себя отвратила. Что толку в Боге, когда собственное дитя сгорает в огне? Себастьян долго шёл по неясному пути, тот, кто хотел быть его падре, называл эту дорогу путем скорби, хотя самому Кастелланосу было плевать, как это называлось. Голос священника звучал в голове звоном церковных колоколов, это были тяжелые и оглушительные удары, бьющие в самую суть. Каждый шаг давался тяжело. Себастьяну казалось, что на его плечи давит груз в несколько тонн, что ноги его слабеют и погружаются в трясину. Он слышал голос Лили, она обвиняла его в слабости, слова дочери рвали душу Кастелланоса на части. Да, это действительно его вина, он не смог, не справился. Как же он жалок. От горечи захотелось потянуться к бутылке, но Лили вспомнила и про это. Она говорила и говорила, заставляя Себастьяна внутренне содрогаться от боли и кричать. Перед глазами предстал отец Теодор. Он смотрел на Себастьяна суровыми глазами монаха, предлагая какое-то ненужное ему спасение. Только вот поздно его спасать. Никто и ничто в мире уже не спасёт его. Кастелланос и сам не знал, как нашёл в себе силы на борьбу. Даже если чувство вины прижимало его к земле, он всё ещё должен что-то делать, он не имеет право сдаться так легко. Он найдет Миру и дочь, и вернёт себе всё, что утратил.Лили
20 января 2021 г. в 19:17
Боль застилала глаза белой пеленой, мир рушился, а привычные звуки замирали в вакууме. Ода кричал, его рот был широко раскрыт, горло напряжено, но он не слышал своего голоса, с носа стекала кровь. Сознание погрузилось во мрак: остались лишь боль и желание действовать. Убивать. Убивать. Рвать зубами и хватать руками. Бежать, идти, ползти, кусать и рвать, рвать в клочья.
Тело Джозефа качнулось, страшные кровавые язвы покрыли лицо и руки, во рту разлился отчётливый привкус крови. Ноги сами понесли его куда-то вперёд, перед глазами всё плыло. Кто-то напал на него, пытаясь укусить, но Ода и сам был не против вгрызться кому-нибудь в горло. Завязалась драка. Какая-то часть сознания отчаянно взывала к нему, просила очнуться, но желание убивать было столь сильно, что он, подобно голодному псу, сцепился с тем, кто напал на него. Другие твари проходили мимо: кажется, подобное было в порядке вещей. Они чуяли — Джозеф стал таким же; его запах и поведение изменились, и это делало его неинтересным для них.
Он победил, свернул обидчику шею и крепко приложил его головой о мокрый асфальт. Ода наклонился к своей жертве, желая вцепиться в неё зубами, но что-то остановило его; не прошло и секунды, как он в ужасе отшатнулся. Осознание накрыло лавиной.
Это уже было с ним, он уже становился таким монстром, там, в "Маяке". Перед глазами промелькнули самые ужасные воспоминания — как он сражался с Кидман и как накинулся на Кастелланоса, как его голосом говорил Рувик, как он рвал других монстров на части, сам превращаясь в это ужасное существо.
От приступа головной боли Оду согнуло, перед глазами замелькали цветные пятна, но на слабость не было времени. Твари что-то почувствовали, они настороженно встрепенулись и медленно окружали его, готовые кинуться разом. От головной боли хотелось вывернуть свой желудок наизнанку.
Где-то в голове мелькала мысль о том, что он умрёт. Кажется, он даже не особо возражал — пусть убивают, только бы быстрее. Лучше смерть, чем частично вернувшаяся память. Но смерти не последовало. Вместо неё его окутал молочно-белый туман, сомкнувшийся подобно кокону. Ода плохо понимал, что происходило. Он помнил этот туман... Он шёл, он что-то видел, но что? Что? Голова отказывалась работать, хотелось спать.
Слабость навалилась на него, и в клубах белого, густеющего на глазах тумана, появилось лицо. Такое знакомое лицо, оно озарило его вспышкой света, а затем погасло; он уснул, так и не вспомнив, где и когда видел его.
Очнулся Джозеф в совершенно другом месте. Он не смог сразу понять, где именно, — окружение казалось ему незнакомым. Это был какой-то подземный бункер, только вот с этим бункером что-то явно было не так. По его стенам и полу расползалась белая густая слизь, она пахла кислым молоком.
Джозеф пробирался по незнакомым коридорам осторожно, стараясь не касаться слизи. Он оглядывался, пытался понять, где находится. Ода не знал, что под Юнионом есть сесть подземных ходов, где не ловит связь, но это вовсе не означало, что они были необитаемы. Откуда-то доносилось ёрзание и приглушённые звуки борьбы. Джозефа порадовал тот факт, что его снаряжение не пострадало.
Но что это значит? Как он оказался здесь? Его кто-то спас? Он помнил фигуру... укрытую белым. И вид этой фигуры привёл его в ужас. Он вспомнил Рувика, вспомнил его обожженную кожу, его белый подпаленный плащ, вспомнил лицо без бровей и ресниц и его злые глаза. Это же не мог быть он, верно? Это совсем другая STEM, и ему определённо нечего здесь делать? Но что, если... В голову пришла страшная мысль. Если частичка прошлой STEM как-то попала в эту? Что если не все файлы были стерты, или, хуже того, оказались просто перезаписаны? Нет, нет, нет, здесь не могло быть Рувика, просто не могло.
Джозеф попытался взять себя в руки: пора выбираться из этого места. Нужно было найти оставшихся в живых членов группы и установить с ними контакт, а ещё нужно разобраться с ядром.
Разгуливать по подземным лабиринтам было не лучшей идеей, но, к счастью, большинство проходов были либо прямыми, либо оснащены картой. По пути Ода убил нескольких тварей, каким-то образом забравшихся туда. Чем дольше он бродил по этому месту, тем лучше понимал ситуацию.
Итак, это была подземная база Юниона, с помощью которой администрация STEM управляла своим проектом изнутри. Некоторое время система была стабильна, однако иногда в ней появлялись ошибки, не такие серьёзные, чтобы начать опасаться, но, по итогу, оказавшиеся весьма и весьма опасными. Система Юниона разрабатывалась параллельно первой STEM, которой управлял Рувик; "Мёбиус" решили провести два независимых друг от друга эксперимента, и им это удалось. "Маяк" стал пробным полем, на его основе были сформулированы основные принципы работы STEM, её проблемы и сбои. Новая система должна была быть идеальна, но пару месяцев назад что-то случилось и с ней. Ошибок становилось всё больше, стали появляться первые обращённые. Долгое время это получалось скрывать, однако после потери связи с ядром наступила катастрофа.
Джозеф отложил записи, найденные в одной из комнат, и задумался. Он вспомнил многое из событий прошлого, но не достаточно, чтобы картина полностью сложилась в единый сюжет. Но за одну вещь усталый мозг Оды всё-таки смог зацепиться. Ядро... Что именно представляет собой ядро этой STEM? В прошлый раз она была основана на мозге психопата, но теперь... Мог ли роль нового администратора взять человек? Определённо, да. Значит... он ищет не какой-то компьютер, он ищет человека, который может оказаться ничуть не менее опасным, чем Рувик. А что если этот человек и был тем, кто перенёс его сюда? Джозеф сглотнул. Сначала нужно найти техников, а там будет ясно; они помогут ему и расскажут, что делать.
Выбраться было не так сложно, правда, пришлось пропустить несколько дверей с кодовыми замками: Ода надеялся, что там не осталось ничего важного. Он вышел на поверхность недалеко от центра. Город, казалось, стал ещё более разрушен.
Джозеф набрал Кидман, ему нужны были ответы или подсказки.
— Я слушаю, — голос Джулии звучал крайне обеспокоенно.
— Я видел человека в белом плаще. — Ода надеялся, что его голос не звучал слишком напряженно. — Это ведь не может быть Рувик, так?
— Исключено, — твёрдо ответила Кидман.
— Хорошо. Тогда скажи мне — кто управляет STEM, кто её ядро?
— Я не могу, — в голосе женщины отчётливо звучало сомнение.
— Послушай. Я не знаю, что делать. Здесь творится какой-то кошмар. Меня чуть не убил маньяк, я встретил кого-то, похожего на Рувика, и я совершенно не понимаю, что должен делать. Говори мне, Кидман.
— Хорошо... Это девочка.
— Девочка? Ты хочешь сказать, что весь этот кошмар придумала девочка? — Казалось, Ода вот-вот перейдёт на крик.
— Не совсем. Это не тоже самое, что было в "Маяке". Она поддерживала Юнион, но что-то пошло не так. Она исчезла, а после начались разрушения.
— Я слышал голос девочки.
— Наверное, это она. Послушай. Если сможешь найти её — хорошо. Её зовут Лили, справишься?
— Да.
От упоминания этого имени что-то кольнуло в груди Оды. Лили... Он когда-то знал девочку по имени Лили.
Джозеф занял один из пустых домов, готовясь к новой миссии. Он настроил коммуникатор, пытаясь поймать сигнал Лили, но в этот раз найти её было сложнее. Проблемой было и то, что на девочку однозначно охотится Стефано. От подобных мыслей Оду охватывал ужас: что же могло произойти с маленькой девочкой в подобном месте?
Сигнал, обозначавший девочку, постоянно перемещался, это обнадёживало. Джозеф хорошо знал город, он смог бы найти её. Ещё бы дороги не разваливались прямо на глазах...
Солдат уже нигде не было слышно. Как быстро армия нежити расправилась с бойцами "Мёбиус". Наверное, среди них тоже были обращенные. Повезло, что большинство тварей, населявших это место, не отличались особым умом.
Ода выдвинулся на поиски. Несколько раз его коммуникатор фиксировал сторонние сигналы. Это могли быть члены группы или выжившие солдаты, последние все ещё были опасны. Джозеф колебался. Должен ли он проверять их? Девочка была приоритетной задачей, но, если бы ему попался кто-то из техников, то велика вероятность, что вместе они смогли бы решить, как прекратить разрушение города и остановить поток монстров.
Джозеф пробирался через город, сдавленно ругаясь сквозь зубы. Это всё напоминало какой-то дурацкий квест, он чертовски устал, но лучше так: он не хотел останавливаться и задумываться о некоторых вещах. То, что он увидел в собственных воспоминаниях... Он не хотел думать об этом, не хотел помнить.
Рувик был его ночным кошмаром, но не только он один, сам "Маяк" внушал не меньший ужас. Было и ещё кое-что, но об этом память Оды молчала: подвалы "Мёбиус", бесчисленные опыты и голос смерти.
Джозеф вгляделся в поле на коммуникаторе — девочка была где-то недалеко, но как позвать её, чтобы она не испугалась и чтобы на шум не сбежались твари? Между мусорными баками промелькнула тень; кажется, она тяжело дышала.
— Лили, это ты? — негромко позвал Ода, но реакции не последовало. — Лили, я пришёл помочь тебе.
Джозеф осторожно приближался, размышляя, как лучше поступить. Он не знал, где сейчас Стефано и его ручная камера, нужно было поторопиться.
— Я могу защитить тебя, — продолжал говорить Ода. — Обещаю.
— Я знаю тебя, — раздался тоненький детский голосок, — я помню твой голос.
В голове Джозефа промелькнула мысль о том, что и её голос кажется ему смутно знакомым. Наверное, всё дело в том, что она ядро.
— Я тоже помню твой голос, — зацепился за соломинку Ода, — выходи, я помогу тебе. Тебе нечего бояться, ты не одна.
Девочка нерешительно замерла, после чего начала медленно выходить к Джозефу, но какой-то посторонний шум привлёк его внимание.
— Стой. Здесь кто-то есть. Стой на месте, я сейчас проверю.
Джозеф удобнее перехватил опущенную на время винтовку, где-то в кустах шевелилась очередная тварь. Пара точных выстрелов уложили её в одно мгновение, но вслед за ними раздался крик Лили. Ода обернулся. К девочке бежал двухголовый монстр, перемахнувший через забор. Джозеф ринулся наперерез, целясь в чудовище. Первый раз он промахнулся, выбора не было, нужно подойти ближе.
Джозеф ударил монстра прикладом по одной из голов, да так сильно, что едва не расколол череп, и, пока вторая голова вопила от боли, разнёс её выстрелом с расстояния вытянутой руки. Капли крови и плоти покрыли одежду и кожу, Ода поморщился.
Повернувшись к Лили, он сделал один неутешительный вывод: девочка испугалась и исчезла. Но это была не единственная проблема — крик умирающей твари привлек множество живых, пришлось отбиваться от них всеми силами.
Расправиться со всеми было невозможно. Ода устал, сил бежать или сражаться больше не было, он почти ввалился в очередной дом, рухнув на пол у стены. Он посмотрел на коммуникатор — девочка была далеко, но она все ещё отражалась на цифровом поле, это хорошо, она молодец.
Ода налил себе воды из-под крана, пытаясь прийти в себя. Лили мчалась в направление туристического центра, это было большое здание, там легко можно было найти себе место, чтобы спрятаться, но оставлять её одну всё равно нельзя. Кроме того, нужно восполнить запасы дроби и раздобыть патроны.
На подходе к центру Ода ощутил сильный толчок, похожий на те, что бывают во время землетрясения, только вместо того, чтобы начать разваливаться, город будто крепче сжался. Кажется, пространство стало более стабильным. Джозеф заглянул в коммуникатор. Так и есть. Кто-то из техников действительно выжил и запустил один из стабилизаторов, это было хорошо.
Когда Джозеф добрался до туристического центра, тот был уже пуст. В холле отчётливо виделись следы борьбы. Ода вышел наружу, вглядываясь в сигналы. Один сигнал уверенно двигался от центра; должно быть, это был техник, стоило найти его.
Ода подозревал, что девочку обнаружил Стефано, не могла же она просто раствориться. Что он может сделать с ней? Знает ли художник, кто она? Если да, это могло бы спасти ей жизнь, но что если этот маньяк похитил её только для того, чтобы сделать очередную инсталляцию? Ничего из этого нельзя допустить. Если фотограф получит доступ к управлению STEM, то реальность Рувика может обрести достойного конкурента. Кто знает, что у этого психа в голове.
Джозеф с упрямством охотника преследовал точку на радаре, но та вскоре исчезла, это заставило мужчину негодовать. Что-то случилось? На него напали? Он зашёл в здание, которое перекрывает связь? Слишком много вариантов.
Ода добрался до места, из которого связь прервалась, но здесь не было ничего примечательного, обычный дом. Джозеф немного покружил рядом, пока не нашёл небольшой лаз. Дом оказался не пустым, но застать полицейского врасплох не получилось. Дуло его пистолета замерло напротив головы временного хозяина апартаментов куда быстрее, чем тот успел среагировать.
— Ты один из отряда "Мёбиус"? — вопрос Оды звучал как угроза.
— Я техник, О'Нил, — плаксивым тоном ответил лысый мужчина, Джозеф кивнул.
— Это ты остановил разрушение города?
— Нет, не я, мой напарник, он ушёл через путь Б5.
— Хорошо.
Джозеф немного отступил назад, позволяя человеку развернуться к нему лицом, нужно было задать этому технику пару вопросов.
Ода всегда умел задавать правильные вопросы, но он абсолютно не был готов к тому, что услышал. Себастьян Кастелланос? Он здесь? Но почему? Почему Кидман ничего не сказала ему? Что вообще происходит?
Джозеф засыпал Лиама вопросами, он должен был узнать как можно больше, это могло помочь ему. О'Нилл спокойно отвечал. Сначала его удивило то, что знал Ода, но, кажется, именно это и стало ключевым фактором его доверия. Ситуация была ужасной.
Техник помог настроить коммуникатор Оды на нужную частоту, рассказав про тайные переходы, которыми пользовался Кастелланос. Джозеф кивал, некоторые вещи словно становились на свои места. Нужно найти Себастьяна и объединить с ним усилия, наверняка он ввязался в это, чтобы разобраться с "Мёбиус".
Ода петлял по однотипным коридорам сети, надеясь, что его старый друг не мог уйти слишком далеко. Мысль о том, что где-то в этом мире, полном чудовищ и ужаса, есть человек, на которого можно положиться, — грела сердце. Пусть он не помнил ничего из того, что сплотило их, глубоко в душе он ощущал, что всё правильно. Себастьян был тем, кому он доверял интуитивно, тем, за кого он волновался. Что же ему ещё нужно?
Добравшись до зала, Джозеф пришёл в ужас, он давно не видел ничего подобного — десятки людей с разорванными на части головами, застывшими в воздухе кровавыми букетами брызг, чем-то напоминающими дикие цветы или фейерверки. Стефано был совершенно безумен, чёрт возьми! Однако не только очередная инсталляция маньяка привела полицейского в волнение. Повсюду виднелись следы белой густой жижи, они вели куда-то вниз, в пустоту.
В холле, принявшем совсем уж странную форму, чем-то отдающую "Алисой из Зазеркалья", лежал труп Стефано. Джозеф облегчённого выдохнул — что ж, мир покинул ещё один маньяк.
Ода прочесал всё здание, но так и не нашёл следов Себастьяна, неужели он снова упустил его? Снова потерял друга, которого обрёл? Как же он жалок. Голову заполняли мысли: горькие, болезненные и тяжелые. Внутренний голос обвинял его, словно судья, сопротивляться ему становилось всё тяжелее. Наверное, он бы действительно не смог, но что-то произошло.
Это было похоже на взрыв. Мир разлетался на осколки, наполняясь языками пламени, расходившимися во все стороны. Город снова менялся. Ода с ужасом наблюдал за метаморфозами: произошло что-то более серьёзное, чем новый сбой STEM. Он уже видел такое, давно, не в "Маяке", позже... Он видел... Видел, как система обретала нового хозяина.