Лучшие друзья влюбились в лучших друзей.
Ханбин не думала, как сказать об этой маленькой неурядице Чжинхван — наверное, она будет всю жизнь мучиться от любви к ней. Или же забудется, но ненадолго. Забудется в руках Чонхи — парня, который был безответно влюблен в солнце их университета, первокурсника малыша Мунбона. Мунбон был бы рад ответить на чувства Чонхи, но жаль, что из-за своей волнительности он постоянно краснел и обливался холодным потом, когда с ним пытался заговорить Чонхи. И последний, расценивая это как отказ, отступал. Динозавр был влюблен в солнце, и Ханбин не могла ничего поделать.***
Своей компанией — Ханбин, Бобби, Мино — они пошли выпить в бар. Да, это как-то странно, когда девушка идет пить с двумя парнями, но... Ханбин было не отличить. Она шла с Бобби и Мино как третий парень. Именно поэтому на улице к ним обращались не иначе как «молодые люди», а Ханбин и была рада. Однако на подходе ко входу в бар, откуда уже доносилась характерная музыка — Бобби уже начинал пританцовывать и тут вспомнил, что скоро должен выступать, — Ханбин приметила кое-что очень знакомое, но тем не менее совершенно новое. Девушка стояла на обочине дороги и ждала кого-то; на коленках у нее были синяки, на плечах — не по размеру огромная кожаная куртка, а на ногах — что-то вроде микро-юбки или что-то определенно очень, очень короткое, но безумно притягательное. Девушка роняет что-то в попытке достать телефон из кармана, и Ханбин сразу же бежит на помощь. Она поднимает несколько купюр и легко трогает незнакомку за плечо, желая обратить на себя внимание. — Вы тут обронили... Девушка поворачивается, и взору Ханбин предстает Чжинхван. Чжинхван, мать ее; у этой «пай-девочки» на груди маленькая татуировка, виден вышитый красными цветами черный бюстгальтер сквозь тонкую тюлевую ткань платья, а на шее у нее — черный кожаный чокер с сердечком, но лицо все такое же невинное и маленькое, как и тогда, когда Ханбин видит Чжинхван в университете. — Чжинхван?.. — Ханбин?.. Не смотри на меня! Она прячет лицо в ладонях и пытается отвернуться, но Ханбин аккуратно кладет грубую ладонь на нежное плечо и улыбается. Чжинхван такая милая. — Ты очень красива, Чжинхван. Со стороны где-то со смеху прыскает Бобби, а следом за ним и Мино — они увидели в этой сцене что-то уморительно смешное. Ханбин поворачивается к ним с ненавистью в глазах, мол, дауны или как? Они начинают ржать еще громче, хватаясь за животы друг друга — ну пиздец, вот это умора. Ханбин снова улыбается при виде Чжинхван. Вот это смешно! Но вскоре на горизонте появляется Чжунэ, и Бобби сразу замолкает. Было бы странно думать, что Чжинхван пришла в такое место без своего лучшего друга; или друзей. За Чжунэ следом появляется Донхек, который выглядит точно как вампир — белая кожа, худющее лицо и невыносимо тонкие ноги. Чжинхван сразу смотрит в их сторону и облегченно вздыхает — ее друзья почти в таких же необычных прикидах, как и она.***
Через какое-то время они уже пьют на диванах компанией из шестерых. Бобби неистово палит уже бухущего вдрызг Чжунэ — Ханбин никогда не думала, что Чжунэ так может, — а сама Ханбин смотрит только на Чжинхван, чьи ладони под действием алкоголя уже чуть более раскрепостились и лежали на торчащих через дыры джинсов коленках Ханбин. Та дышит каждый раз немного реже, когда Чжинхван снова в порыве смеха падает к ней на колени, а ее сердце пропускает удар — даже такая Чжинхван нравится Ханбин. Такая необычная, еще, кажется, более солнечная, хоть и в таком необычном образе. Ханбин не знала, может быть, это ее образ жизни? Девушка встает с дивана с тихим «я покурить», будучи не в силах выдерживать эти ладони на своих ногах, берет со столика пачку сигарет и проталкивается к выходу, не замечая за собой хвостик. Только на улице она видит, что за ней увязалась Чжинхван, которая снова улыбается своей этой невыносимой улыбкой. — Ханбин, ты такая быстрая! Она пьяна; на лице румянец, в глазах искорки, а зубы обнажаются в широкой улыбке. Да, Ханбин не перестанет замечать эту улыбку и подмечать ее при каждом удобном случае.***
Они сидят на лавочке возле клуба, и Чжинхван все неймется спросить что-то, но только она открывает рот, как тут же закрывает его, смущается и продолжает пялиться в одну точку перед собой. Ее голова давно на крепком плече Ханбин, а глаза почти закрываются. Но в один момент она все-таки спрашивает. Это был вопрос, которого Ханбин боялась, как огня. — Тебе кто-нибудь нравится? Снова тишина, и Ханбин чувствует, что сердце Чжинхван стучит, как у птички; она будто попала в сети девушки и не сможет больше выбраться. Но Ханбин не собирается заставлять ее. — Да. Чжинхван вздыхает тихо, надеясь, что Ханбин не услышит, но она еще как слышит. Рядом с предметом воздыхания ее слух обострен на все сто. — А кто? Нерешительный вопрос, на который Чжинхван собирается получить совершенно иной ответ. Она волнуется; глотает мерзкий запах сигарет как последнее, что она может попробовать от Ханбин, последнюю частичку этой странной, притягательной девушки. — Ты. Из легких Чжинхван будто разом выбили весь воздух. Она дышит часто, прерывисто, хочет сказать что-то, но не может; Ханбин улыбается, видя, как покраснела девушка, и мягко, ненавязчиво берет ее за руку, желая согреть немного замерзшую Чжинхван. — Я? Чжинхван не может поверить, что она нравится Ханбин. Игроку университетской сборной по баскетболу, единственной девушке-игроку, которая кажется такой отстраненной, веселой только со своими товарищами по команде… и с ней, с Чжинхван. В голове сразу проносятся те моменты, в которые можно было понять, что Ханбин чувствует что-то к ней. Она с удовольствием слушала Davichi и Wonder Girls вместе с Чжинхван, обращалась только к ней, если что-то не понимала по учебе, и с полной нежности улыбкой смотрела на Чжинхван, когда она занималась черлидингом с другими девочками. В жизни Ханбин во время пауз между таймами существовала только Чжинхван, которая всегда была ведущим танцором. И благодаря этому Чжинхван работала усерднее. Чтобы Ханбин видела только ее. Короткие ногти с блестящим лаком несмело касаются оголенной кожи Ханбин на предплечье, и та вздрагивает — Чжинхван никогда не была так близко. Но когда та долго смотрит в глаза девушки своими восхитительными карими омутами, Ханбин чувствует, как что-то толкает ее навстречу. Губы Чжинхван на вкус как апельсин, и Ханбин улыбается в легком, нежном поцелуе. — Апельсинка, Чжинни? Та смеется тихо, смотрит на Ханбин и целует ее в щеку, оставляя легкий оранжевый цвет на щеке девушки, а потом снова встречает ее взгляд, и«Ханбин, не смотри на меня!»