***
Война оказалась не такой, какой я ее себе представляла. Совсем не такой. Я ожидала увидеть смерть, огонь, горе, ненависть… но действительность сильно отличалась от моих представлений. Война оказалась однообразной. Пожалуй, это слово лучше всего характеризует то, что я видела на протяжении долгих недель после того, как меня зачислили в Имперскую армию. Прошло три месяца перед тем, как за моей спиной закрылись ворота тренировочного лагеря для новобранцев, и я получила свое первое назначение. Три месяца бесконечных тренировок на пределе возможностей — умственных и физических. Нашим инструкторам было плевать, где мы будем служить — пехота, авиация, связь, без разницы. Собираешься на войну? Будь готов к любым сюрпризам, ведь здесь ты, всегда можешь положиться лишь только на свои тело и разум. И даже если твоя задача не сражаться в первых рядах с оружием в руках, ты всегда должен быть готов к неожиданностям, ведь нередко поле боя само находит тех, кто обречен на нем сражаться. Мы все ненавидели своих учителей, считая их излишне жестокими, с завышенными, нечеловеческими требованиями, но, когда моя нога переступила порог пункта распределения… Я была сильна как никогда в жизни — телесно и духовно. За три месяца создать солдата невозможно, но людям, обучавшим меня, как раз платили за то, чтобы они совершали невозможное. Физическая подготовка была не единственным, на что старались делать упор во время учебы — у каждого была своя специальность, в том числе и у меня. Умение управлять сложными системами, настраивать и контролировать их работу предрешили мое будущее, и поэтому, помимо солдатского жетона в моей сумке также лежал китель с погонами лейтенанта. Говорят, что от судьбы не уйти, что наше будущее предрешено, но я в это не верю, да и никогда не верила. Я сама решаю свое будущее, и я сделала все, что от меня зависело, чтобы снова найти ту, которую считала своей судьбой. Я внимательно следила за всеми новостными сводками, стараясь узнать, что же стало с бывшими землянами. Я старалась общаться с любым солдатом и офицером, который мог хоть как-то мне подсказать, где искать зацепку. Без толку. Все без толку. Ни малейшего следа, самой крохотной, незаметной подсказки. Моя судьба действительно хорошенько постаралась замести все свои следы. Похоже, что своим решением она хотела спасти меня от боли, но, отказавшись от меня, она принесла мне ее в сотню раз больше, чем могла себе представить. Ее выбор почти уничтожил меня, раздавил и разрушил, показав, насколько слабой и беззащитной я выгляжу в ее глазах, да и на самом деле. Да, можно сказать, что она разбила мои чувства вдребезги, а вместе с ними и меня саму… Но из этих осколков родилась новая Кларк Гриффин. Более сильная, целеустремленная, не желавшая оглядываться и плакаться о своем прошлом. У нее впереди были цель и вера, что она ее достигнет — человек начинается с веры, и пока она у него есть, то он непобедим. Именно с такой верой я отправилась на Эллирию — один из форпостов Империи, такой же, как и Файмарк. Я ожидала оказаться в негостеприимном мире, в котором горстки людей борются за выживание каждый день, отстаивая свое право на существование, так же, как на родине Лексы. Но реальность сильно отличалась от моих представлений о жизни на границе Империи. Когда наш корабль сел в местном космопорту и нас повезли на базу, я с любопытством разглядывала окружающие пейзажи из кабины автолета — зачарованно любуясь на длинную полоску изумительных прибрежных пейзажей, тянущихся по живописной дороге вдоль океана. Да, перед отправкой нас инструктировали о жизни на Эллирии, показывали фотографии, но это было слишком коротко и невнятно, ведь намного больше времени уделялось боевым задачам. На фото, которые я видела, было понятно, что это место очень красиво… но я даже не представляла себе насколько. Вся планета представляла собой бескрайний волшебный сад, слишком прекрасный, чтобы быть реальным. Когда космолет остановился возле прибрежной базы, на которой я должна была служить, я решила спуститься к пляжу, так как идти до него было всего несколько минут. Оказавшись на берегу, я с наслаждением закрыла глаза и вдохнула приятный, хоть и незнакомый морской воздух, что нежно щекотал ноздри и вместе с легким бризом уносил вдаль ощущение реальности. Над фиолетовым морем летали и кричали местные чайки, а пляж простирался вдоль всей линии горизонта, и как бы я ни напрягала глаза, я не видела его конца… — Кларк, смотри! — голос Нейтана отвлек меня от любования красотами этого места. С Нейтаном я познакомилась во время обучения в тренировочном лагере, и он был единственным из моей группы, кто, так же как и я, получил назначение на Эллирию. — Что случилось? — Иди сюда! — помахал рукой парень, и я поспешила к нему. — Что ты там увидел? — недоуменно спросила я, глядя на его по-заговорщически хитрое лицо. — Смахни песок, — кивнул парень. — Что? — Уф, Кларк, почему ты всегда такая занудная? Просто смахни песок ботинком и все, — кивнул он мне под ноги. Я же посмотрела на него как на полного идиота, но все же, тяжело вздохнув, сдвинула ногой груду песка, не понимая, в чем смысл этого странного розыгрыша, но, посмотрев на то, что скрывалось под ним, я изумленно ахнула. На меня с широко открытыми от удивления глазами смотрела я сама. «Отражение», — через секунду сообразила я, но под ногами было явно не обычное зеркало. То, что было скрыто под тонким слоем песка, не было похоже на стекло — изображение выглядело слегка размытым, а если посмотреть немного под другим углом, то можно было заглянуть в глубь странного материала, на поверхности которого я сначала увидела себя. В его темно-красной, почти бордовой глубине виднелись застывшие пузырьки воздуха, растения… мне даже показалось, что я увидела внутри маленькую рыбку. Чем дольше я вглядывалась, тем больше странный, полупрозрачный камень начинал мне казаться смутно-знакомым… — Янтарь, — ухмыльнулся Нейтан. — Но… его же столько не бывает? — ошеломленно прошептала я, одновременно понимая, что он действительно прав и под нашими ногами, под слоем песка, похоже, скрываются целые толщи этого чудесного камня. — Нет, не бывает. Нигде, кроме Эллирии. С языка первой Империи Элир как раз и означает янтарь, точнее «защитный камень», так его называли в древности. А полностью Эллирия переводится как Янтарная Планета. На самом деле ее открыли потомки землян и первоначально они назвали планету Амберией, но потом было все же решено ее переименовать на имперский манер, хотя смысл названия сохранился. Я специально позвал тебя к этой скале, так как слой песка здесь потоньше, но на самом деле здесь под всем пляжем, на множестве миль вокруг скрыт янтарь. Настоящее его царство… Нейтан продолжал говорить — честно говоря, я слушала уже вполуха, любуясь красотами планеты, первую тайну которой я только что узнала. Пожалуй бы, именно ей намного больше подошло название Нового Рая, чем тому негостеприимному миру, с которого я улетела несколько месяцев назад. Да, это место точно похоже на рай, без сомнения… И скоро этот рай мне предстоит защищать.***
— Чем займешься, когда вернемся, Кларк? — окликнул меня Нейтан, пока мы дремали на сидениях транспортного челнока, что перевозил нашу смену обратно в город после недельного дежурства. — Хочу днем заглянуть в космопорт: говорят, что сегодня должны сесть транспортники, прилетающие из столицы, — ответила я, рассеянно разглядывая стремительно пролетавшие за окном пейзажи. С момента моего прибытия прошел уже месяц, и, не смотря на все мои попытки что-либо узнать о Лексе, я все еще топталась на месте. Ежедневно через мои руки проходили тонны файлов с различной информацией, но от них почти не было пользы. Сплетни же были слишком недостоверными, чтобы на их основе можно было делать хоть сколько-нибудь надежные выводы. Единственное, на что я все еще могла полагаться, — так это на разговоры с пассажирами прилетающих кораблей, ведь в большинстве своем это были солдаты или же перевозчики военных грузов, которые видели своими глазами настоящую войну и могли рассказать, что творится за пределами той небольшой территории, что было поручено охранять нашей части. На самом деле и на Эллирии война шла полным ходом — но она была далеко, ведь фронт находился в нескольких сотнях километров отсюда. Здесь же пока было тихо — каждую вторую неделю я и моя группа отправлялись на различные точки, разбросанные по местности, сканируя прилежащие территории и иногда патрулируя окружающие нас бескрайние джунгли на основе полученных разведданных. Спустя неделю моя команда возвращалась на базу, расположенную рядом с уютным курортным городком, состоявшим в основном из небольших и светлых одноэтажных домиков, что спускались вдоль пляжа почти до самого океана. Здесь ничто не напоминало о войне — разве что пару раз случались воздушные тревоги, но и то они оказались учебными. Настоящий островок спокойствия в этом сошедшем с ума мире. И именно к этому островку мы сейчас должны были вернуться. Я уже не первый раз задумывалась о переводе, но все же не спешила — не хотелось больше действовать вслепую. Космос слишком огромен, чтобы искать Лексу в его бескрайних глубинах. И, к тому же, у меня все же оставалась надежда — один лейтенант-связист, с которым я познакомилась совершенно случайно. Он не был особо умен, что для меня было только к лучшему, ведь мне был нужен доступ к секретным документам, передачей и расшифровкой которых он занимался. Они наверняка помогли бы мне узнать, что случилось с землянами. Последние две недели я регулярно виделась с ним, точнее он со мной и мне все еще приходилось притворяться дурочкой, постоянно делающей вид, что я не замечаю, что он ко мне неравнодушен. Да, его знаки внимания становятся все настойчивее, но у меня есть план, как вскоре заполучить то, что мне от него нужно, а потом, если все получится, я исчезну из его жизни, не успев толком в ней задержаться. И этот план я исполню сегодня, вечером, заглянув к нему после… — Боже, что это?! — изумленный возглас отвлекает меня от собственных мыслей, и я удивленно смотрю вперед кабины, на перекошенные от ужаса лица своих товарищей. Несколько секунд я удивлённо разглядываю их, не понимая, что происходит, но когда сама поворачиваюсь к окну иллюминатора, то тоже вижу нечто, от чего на ладонях выступают капли пота, а глаза неверяще смотрят вниз, глядя на то, что просто не может быть правдой. Черный, красный, снова черный — одни и те же цвета, повторяют друг друга… сотни пожаров внизу смешиваются воедино, создавая ощущение, что в том месте, где недавно находился город, теперь земля состоит из одного лишь пламени, что рвется наружу из глубоких, древних недр, словно в них веками спал давно забытый огнедышащий гигант и он, наконец, проснулся, решив опалить цветущий над ним мир своим могучим дыханием. Хотя нет, не опалить… Сжечь, уничтожить все живое, сожрать его, не оставив ничего, кроме пепла, забрав в свое подземное царство даже воздух. Да, этот проснувшийся гигант не знал жалости, хоть на самом деле его никогда и не было… В этом мире ужасов достаточно и без вымышленных легенд. Транспортник резко замедлился, зависая над ближайшим, и меньше чем через минуту мы выбираемся наружу и бросаемся к краю обрыва на вершине холма, ставшего нашей смотровой площадкой. Город не полностью охвачен огнем, примерно на две трети, но и этого хватает, чтобы волосы встали дыбом от кошмарного зрелища. Глаза слезятся то ли от дыма, то ли от слез, и на душе становится вдвойне тошно оттого, что ты, глубоко внутри рад тому, что сейчас не находишься там, в рукотворном аду, совсем недавно бывшего раем и являешься лишь зрителем, с трепетом вслушивающимся в урчание древней, вырвавшейся на свободу стихии, чье рокочущее дыхание слышно даже отсюда… В том аду, что создал Доминион, нанеся очередной ответный удар. — Почему мы сели?! — крик за спиной отрезвляет, я оборачиваюсь и вижу, как Найла трясет за рукав пилота, только что выбравшегося из кабины. Боже, это ведь ее родной город. Она единственная местная из этой команды. Ее друзья, родные… все, что ей дорого сейчас там. — Мы должны вернуться на базу! Мы должны им помочь! — Я не могу! — пилот отчаянно пытается успокоить сошедшую с ума девушку, хватая ее за руки. — Это может быть не последняя атака! Мы ничем… — Нет! Поднимай в воздух эту сраную железяку! — Найла бьется в настоящей истерике, ее приступ ярости быстро сменяется слезами, и она хватает пилота за куртку и начинает умолять его сквозь всхлипы. — Прошу! Мы еще можем… И тут она замолкает, так же, как и все, кто собрался рядом с ней, задирая голову вверх, видя, как к городу приближаются еще самолеты. На несколько секунд в воздухе повисает гробовое молчание — все зачарованно наблюдают за тем, как эскадрилья бомбардировщиков, словно в замедленной съемке зависает над еще не охваченной пожарами частью города и сбрасывает на нее свой груз. Вспышка. Грохот, от которого разрываются барабанные перепонки, но это лишь кажется, так как проходит секунда, две… и я слышу нечеловеческий, безумный вопль, переходящий в вой… Человек так не может кричать. Просто не может — его глотка не создана для подобного крика. Но я слышу его, я вижу упавшую на колени фигуру, бьющуюся в агонии, наблюдающую за тем, как умирает ее дом. Города больше нет, так же как больше нет и человека, стоящего на коленях рядом со мной. Осталась лишь его тень. Тень той несчастной, чью смерть я только что видела. Город умер. И вместе с ним умерла и Найла. Вместе с ними здесь, на этом холме, умерла частица меня.***
В голове все еще стоит крик Найлы, когда я открываю глаза, вскакивая на кровати. Уф, слава богу, это всего лишь сон. Сердце колотится с бешеной скоростью, но это всего лишь сон… Сон… Я поднимаюсь с постели и дрожащей рукой беру с тумбочки стакан и начинаю жадно пить, огромными глотками, слыша, как мои зубы стучат о край стакана. Сажусь обратно и медленно, постепенно успокаиваюсь. Стараюсь забыть все эти крики, весь этот кошмар, что приходит ко мне во сне. Да, это всего лишь сон… Хотя, кого я обманываю — это не просто сон, это не просто случайный кошмар, иначе бы он не возвращался ко мне снова и снова. Это намного хуже любого сна, любого кошмара: самого реального, самого безумного… Ведь на самом деле это воспоминание. Мое воспоминание.