***
Прошел месяц с проживания Луханя в Сеуле. За это время он познакомился со свитой своего брата. Ближе всех ему стал тот самый Чонин, который «охотился» на его пучеглазого Кенсу. Что касается его отношений с Сехуном, то… там все просто чудесно. Таким счастливым Хань не чувствовал себя никогда. С альфой они видятся ежедневно. Каждый день он получает маленькие подарочки. Они разные: цветы, шоколад, различные украшения, брелочки. Как бы Ханю не было приятно, он каждый раз отчитывает младшего, ведь… зачем оно ему? Когда альфа постоянно рядом, крепко держит за руку, обнимает так, что порой становится трудно дышать, защищает от всего, даже от собственного брата. Ифань. Это отдельный вид альф, которых еще поискать надо. А омега у него не лучше. Тао все еще не признал его, как альфу. Не то что бы не признал. Он его к себе даже близко не подпускает. А если и случается так, что старший подошел чуть ближе положенного, то целым он от него не отойдет. Никому не понятно такое его поведение. Даже Луханю. Он сначала пытался хоть как-то оправдывать Цзытао, но это было только первые две недели. А младший отказывается говорить об этом с Лу. Кстати, об отношениях ХунХанов так никто и не знает. Они как и хотели, держат все в тайне…***
Сехун, развалившись на кровати, в комнате Луханя, смотрел очередную серию очередной дорамы, которые Лу просто обожал. Сам старший лежал рядом. Ну как рядом. Например его голова покоилась на груди альфы, рука же находилась на уровне сердца, а нога так пособственически была закинута на бедра младшего, рука которого была вплетена в волосы омеги. Пока Лулу с удовольствием смотрел серию, Се мягко оттягивал волосы Ханя, слушая, как старший издает звуки, на подобии мурчанья. Возможно, они бы пролежали так еще долго, если бы не… — Аааах, — послышался протяжный стон, после чего запах омеги резко усилился. Течка. Ну конечно же. Альфа еще вчера вечером почуял легкое изменение в запахе. Стоило догадаться. Сехун лежал, не шевелясь, стараясь вдыхать как можно реже. — Лу… — Сехуни… мне больно… — тихий скулеж в ответ, — мне очень больно… — Маленький мой, потерпи, — после этих слов альфа бережно переложил омежку на кровать. Легкий поцелуй в лоб. И все. О с трудом встает с кровати, слушая скулеж своего мальчика, покидает комнату. Как бы он хотел остаться. Но он обещал родителям не трогать Луханя в эту течку. Превозмогая собственное возбуждение и желание вернуться в комнату, Сехун спускается в низ. Родителей омеги он находит на кухне. Те удивленно уставились на него, замечая сначала затуманенный взгляд, а после этого и усилившийся запах клубники. Папа Ханя подорвался с места и бросился в комнату к своему***
Все пять дней, что длилась течка, молодая пара жила, словно в аду. У Луханя все это время не спадал жар. Смазки выделялось очень много, что очень раздражало. Все тело ломило. Было такое ощущение, что накануне он сначала пробежал пару километров, а сразу после этого его заставили отжиматься. И почему он так сравнивал эту боль, известно лишь ему. Ифань на время***
Сегодня закончилась течка Лу. А это значит, что Ифань, к своему большому несчастью, возвращается домой.***
— Сехуни… — пара стояла в гостиной дома Ву. Омега повис на альфе, а тот в свою очередь крепко прижимал старшего к себе, — я так скучал… — Маленький, я тоже очень скучал, как ты себя чувствуешь? — Мне было очень больно, но сейчас все хорошо, ты же рядом. — Прости… — Ничего, — милая улыбка, — ты не виноват. — Ты уже кушал? Ты так похудел за эти дни. — Да… Сильно? — Очень. Но ничего. Откормим, — послышался смешок от Криса. — Да, мелкий, закорми его. — Ифань, отстань от них. Ведешь себя хуже ребенка, — за милую парочку вступился папа. — Опять я виноват, — тихий бубнеж, — ладно я ушел. — К Тао побежал, да? — Тебя это не касается, Сехун. — О как заговорил. — Мальчики, не ссорьтесь. И почему это он к панде побежал? Что я пропустил? — Ух, сколько вопросов, ладно я пошел, — ухмыльнулся Крис, обувая кеды. — Ну Фаааааань, — надулся Лу. — Ну Фаааааань, — передразнил старший, и вышел из дома, заставив омегу надуться. — Прелесть, — ухмыльнулся О, наблюдая, как Хань опять стремительно краснеет. — Не смущай… — еле слышно пролепетал старший, а альфа уже готов визжать от милоты омежки. Папа, наблюдавший за этой картиной, усмехнулся своим мыслям и оставил парочку наедине. — Идем гулять? — Сейчас? — Ну да, ты слишком бледный, тебе на свежий воздух нужно выйти. — Мм, хорошо… Я пойду собираться. — Иди, я тут подожду, — Сехун чуть улыбнулся, поцеловал его в щеку, ближе к губам. Сразу после этого раздался визг, и старший умчался наверх. Улыбнувшись реакции омеги, альфа подумал, что будет, когда он поцелует его в губы. А это произойдет всенепременно. Это только вопрос времени. Лухань спустился вниз через пятнадцать минут, одетый в белые шортики и футболку сиреневого цвета, на которой красовались белые олени. Его щеки все еще были красными, а глаза смотрели куда угодно, но только не на альфу. — Принцесса. — Ну Сехуни… — омежка закрыл свое лицо ладонями. Послышался задорный смех альфы, на что старший надувшись, отвернулся. — Прости-прости, просто ты такой милый, чудесный… — смущенное хныканье. — Сехуни, зачем ты меня смущаешь? — еле слышный голосок. — Мне нравятся твои красные щечки, и твои милые глазки, и вообще ты мне весь нравишься, — взвизгнув, омега убежал обратно в комнату, заставляя альфу давиться смехом и умирать от умиления. Но, с трудом взяв себя в руки, он поднялся в комнату к Ханю, который сидел на кровати спиной к двери, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. — Лулу, ну прости, я не хотел, правда, я больше не буду так делать, — мысленно прося прощение на будущее, потому что так он делать будет постоянно, — маленький, ну пожалуйста, — но в его сторону полный игнор. Подойдя к омежке, он обнял его со спины, целуя за ушком, — Хани, — шепот на ушко и легкий поцелуй в него же. — Сесе… — тихий шепот, а альфа уже начал сходить с ума. — Идем, — понимая, что сейчас лучше всего выйти на улицу, либо он точно сойдет с ума, он встает с кровати, подавая руку олененку, помогает тому подняться, вновь прижимает к себе, — прости, маленький, я больше так не буду. — Сам ты маленький, я вообще то старше. — Это не отменяет того, что ты маленький. Ты мой личный малыш, — поцелуй в лоб и влюбленный взгляд омеги. Улыбнувшись, Сехун взял старшего за руку, и повел в низ. Попрощавшись с родителями омеги, молодая пара вышла из дома. Первым пунктом их посещения стала та самая кафешка. После этого они были в парке аттракционов, где они провели большую часть дня. Омеге больше всего нравилось колесо обозрения, на котором они были три раза. Сехун, как и обещал, откармливал омежку. Они побывали в четырех разных кафешках. И посиделки в каждой из них заканчивались шоколадным тортиком и клубничным кексом. Домой пара возвращалась ближе к вечеру. Они, держась за руки, обсуждали сегодняшний день, делясь впечатлениями. Весь путь до дома, альфа о чем-то думал, что не скрылось от омеги. Когда они уже подошли к дому Ханя, Сехун резко остановился, чем удивил своего спутника. — Сехуни… — тихо позвал его старший, начиная краснеть от пристального взгляда альфы. Тяжело вздохнув, О начал приближаться к лицу омеги, замечая, что тот от волнения задержал дыхание. Когда между их губами было расстояние чуть меньше сантиметра, Лухань, не осознанно поддался в перед, на встречу губам младшего. И вот оно. Случилось, то, о чем альфа мечтал целый месяц. Их первый поцелуй. А в случае с Ханем, то это его первый поцелуй в целом. От таких мыслей у обоих подкашиваются коленки. Спустя пару минут они отстранились друг от друга. Сехун вновь наблюдал картину, где щечки Лулу стремительно приобретают красный цвет. Улыбнувшись, он прижал смущенную омегу к себе. — Хани, — тихий шепот. — Мм? — Я люблю тебя, — так же тихо. — Сехуни… — Лу посмотрел на младшего, в его взгляде можно было увидеть сначала удивление, которое затмевает счастье, а после там не остается ничего, кроме любви, — Я…я тоже люблю тебя… Вот оно счастье. Юный, влюбленный альфа, прижимающий к себе своего, не менее влюбленного истинного. И плевать на разницу в возрасте. Они истинные. Они созданы друг для друга. Они уже не представляют жизни друг без друга. Они любят друг друга.***
Домой Лухань вошел на ватных ногах и улыбкой на лице. Ему трудно было поверить в то, что произошло пару минут назад. Пройдя в гостиную, он обнаружил там всю семью, включая Ифаня, с его извечной ухмылкой. Они видели их поцелуй. Омежка был в этом уверен. Лу свалился на диван, стоящий рядом, а улыбка так и не сходила с его лица. — Сейчас точно вечер? Что-то светловато для десяти вечера, — хмыкнул Крис, намекая на то, что тот чуть ли не светится. В лицо тут же полетела подушка, а улыбка с лица омеги так и не исчезла, — обнаглел? — Если только чуть-чуть, — пролепетал Хань, обнимая вторую подушку, переворачиваясь на бок, вызывая смех родителей. — От тебя за километр прет шоколадом. Интересно, что будет, когда мелкий поставит метку, — хмыкнул младший альфа. — Ифань, — упрекнул его отец. — Ну, а что? Я уверен, что это скоро произойдет, — все так же ухмылялся Крис. В него полетела вторая подушка. Надутый Лухань, поднявшись с дивана, юркнул в объятия папы, который сразу начал что-то шептал ему на ухо, заставляя младшего смущенно улыбаться. Позже, пожелав всем добрых снов, он поднялся на верх. Сразу отправился в душ, постоял там минут десять, после этого вернулся в комнату. Одев широкую футболку Сехуна, о да, она у него была, и трусики, Лу расстелил постель, и практически сразу уснул, крепко обнимая плюшевого медведя.