Шизуо терпеть не мог всякие злачные места. Они были пропитаны злобной аурой, там болтались криминальные элементы, и воздух там был отвратителен. Но, по какой-то глупой шутке судьбы, именно в таком месте оказался экс-бармен. Он знал, что от склада ждать ничего хорошего не придётся, понимал, что там наверняка придётся применить силу или, сжав зубы, наблюдать каким подлым способом получает информацию Изая, но к случившемуся он был совсем не готов.
Послушно лазя за ним по узкому лазу, покрытому пылью, Шизуо оставалось только следить за тёмной макушкой Изаи, чтобы не врезаться в полутьме в какую-нибудь арматуру. В какой-то момент информатор остановился, и блондин с трудом не вписался в него, больно ударяясь головой о какую-то выступающую балку. Заскрипев зубами, он медленно отполз назад. Но просто так, лежать вытянувшись во весь рост было совсем неинтересно. Было тесно и душно. Пыльно. В носу щекотала и хотелось громко чихнуть. Пытаясь отвлечься, он подполз вперёд и заинтересованно спросил:
— Что там? — Изая резко дёрнулся и завозился. Потом раздался его злобный шёпот:
— Ты что творишь? — Шизуо недоумённо приподнял брови. Он подполз ещё ближе, опираясь руками по бокам, удивляясь тому, что они оба умещаются в таком тесном проходе.
Он всегда знал, что Изая невысокий и почти по девчачьи хрупкий. Тщедушное тельце, которое обладало талантом влипать в истории. Но сейчас, практически, нависая над ним, он не просто видел эту разницу, а ощущал её всем телом.
Длинная тонкая шея, которая белела в сумраке, совсем неширокие плечи, тонкие руки. Прямо кукольная конструкция на шарнирах. И сейчас эта изящная фигура едва заметно дрожала. Он видел, что Орихара сложил голову на руки.
— Изая? — осторожно позвал его блондин, аккуратно сжимая плечо.
— Отвали, — донеслось сдавленное до Хейваджимы.
Резко информатор перевернулся на спину, дыша часто-часто, будто погружался на огромную глубину. Лицо у него отдавало болезненной краснотой, губы странно алели, словно по ним мазнули вареньем. Взгляд винных казался больным и каким-то влажным. Он лихорадочно обводил ими пространство, пока не натолкнулся на Шизуо. Резко зрачок расширился, полностью растворяя в себе цветную радужку. Издав какой-то полу болезненный стон, он прижался сухими, горящими губами ко рту Шизуо.
Даже через одежду телохранитель ощущал, как от тела Изаи распространяется жар. Он был как оголённые провода. Потерянно прижимался к нему, цепляясь пальцами за жакет парня. Шизуо был настолько поражён его действиями, что на краткий миг пропал из реальности. Он туманно понимал, что сейчас они в разваливающем складе бывшего сгоревшего торгового центра. Этажом ниже обсуждали какой-то план члены непонятной группировки.
Когда суть происходящего стала до него доходить, он понял, что, продолжая так же нависать над информатором, позволяет ему себя целовать. Чувствует его влажный язык между зубов, слышит утопаемые в шорохе тихие всхлипы. Изая прижимался всё теснее и теснее, трясь об него пахом и скуля.
Только когда Изая, перестав цеплять и мять жакет, сильно обнял его, притягивая к себе и захныкал от того, что не получал никакого отклика на свои действия, Шизуо очнулся и, вцепившись в края капюшона информатора оттолкнул его от себя.
— Ты чего творишь, урод? Совсем страх потерял?! — Шизуо был в бешенстве. Он шипел, стреляя глазами в сторону щелей, через которые доносились голоса. Только верность Тому удерживала его от желания тут же проломить блохе позвоночник и выбросить его вниз, умирать.
Мутный взгляд медленно прояснялся, румянец кричаще сиял на бледных щеках. Изая устало упал спиной на пол, то кусая, то облизывая, без того малиновые губы. Ко лбу прилипли взмокшие волосы. Через пару минут он с трудом привёл дыхание в норму и просипел одно только слово:
— Уйди.
— Что? — напрягся Шизуо, пытаясь расслышать.
— Уйди, — громче сказал информатор, избегая встречаться с ним взглядом. Дождавшись, когда блондин отползёт дальше, он сжался, переворачиваясь на правый бок и подтягивая ноги.
Больше Хейваджима не решился ничего говорить. Он вообще не понимал происходящего. Изая же, казалось, просто затих и ушёл в себя. Несколько раз экс-бармен порывался позвать его и предложить уйти, но тут же гасил в себе такие порывы. Он уже и вовсе решил, что Изая просто приходит в себя, позабыв о деле, но когда люди внизу засобирались уйти, Орихара тоже встрепенулся. Он задвигал плечами, однако продолжая также сжиматься.
Скоро на складе стало тихо. На улице вечерело, и видимость в их укрытии становилась нулевой. Только тогда Изая подал голос:
— Можешь уходить.
Переспрашивать и уточнять Шизуо не стал. Это место осточертело ему. Он быстро пополз обратно, вылез на улицу через окно и принялся яро отряхивать костюм. Пару минут спустя появился Изая. Оказавшись на земле, он бегло отряхнул куртку и затянул молнию, натягивая её так, словно пытался растянуть до пят.
— На сегодня свободен, — спокойным голосом сказал он, разворачиваясь, чтобы уйти.
— Изая, — вдруг заговорил Шизуо, — что это было? — он видел, как вздрогнул парень, но ответа не последовало.
***
Шизуо сразу же пошёл домой. В квартире затолкал костюм в стиральную машину и встал под душ. Стоя так с закрытыми глазами, он снова вспоминал горящие, ненормальные глаза Изаи. Что странно, былого гнева он уже не испытывал. Вероятно, уже успел остыть. Да и был информатор в этих воспоминаниях каким-то… жалким. Эти его прижимания и всхлипы, будто он был одновременно озлоблен на весь мир и при этом хотел быть его частью. Мешанина какая-то полнейшая. Становилось даже стыдно как-то перед ним.
Мало того, что он хиляк и придурок, работающий тем, что собирает грязную информацию, обладающий талантом находить себе кругом врагов и номер один в списке Шизуо, ждущих кровавую расправу, так ещё и мазохист и долбанутый на голову. Больной ублюдок какой-то. И в какого такой? Сестры-то хоть немного, но на нормальных людей похожи.
— Бесит, — как-то беззлобно фыркнул Шизуо, принимаясь намыливать голову.
А вот Изая домой влетел пулей. Он был страшно возбужден. Член упирался в ткань брюк и причинял нестерпимую боль. Лёжа там, на прогнившем полу, он с трудом сдерживал болезненные стоны. Со всей силы сжимал колени и удерживал себя от желания самым наглым образом начать ласкать, глазея на Шизуо.
— Шизу-чан сдох бы от такой картины, — мечтательно протянул он, наконец-то стаскивая узкие брюки и со стоном удовольствия касаясь эрегированного члена.
В голове тут же возникло лицо Шизуо. Его светлые волосы, манящие желтовато-золотые глаза и губы. Он проматывал бессчётное количество раз сцену на складе, представляя, как экс-бармен, распаляясь отвечает на его действия, раздевает и жарко берёт. Неистово. Сильно.
Рука скользила по всей длине члена, размазывая выступавшую смазку. Брюнет гортанно стонал и прикусывал нижнюю губу, откидываясь полностью на кровать. Представлял, каково это, ощущать в себе чужой член, чувствовать, как он раздвигает стенки ануса и почти втрахивает в кровать или в тот же пресловутый пол.
Очнулся парень, только когда, скрутив, его настиг оргазм. После, лежа обессиленный на нерасправленной, смятой кровати Изая безумно хохотал. Он вдруг осознал, что до скрипа, до боли, до крика хочет Шизуо.
***
Намиэ была дома. Снова телевизор работал отдалённым фоном, а она стояла у окна, наблюдая за проносящимися машинами и огнями ночного города. После того, как закончила работу у подпольного доктора, она вдруг, неожиданно для себя, поехала в офис Изаи. Дверь оказалась закрытой, блоха где-то бегала вместе с Фортиссимо Икебукуро. А запасного ключа у девушки не было. Он был убран в ящик комода в квартире.
Немного постояв, она вдруг собралась и поехала в Академию Райра. Но совсем не для того, чтобы нанести визит учителям, а только чтобы отдалённо на него посмотреть. Сэйдзи наверняка переживал о сестре, которая вдруг пропала из научной лаборатории и вообще исчезла.
Сердце отбивало бешеный ритм, пока брюнетка ходила возле ограды, хватаясь пальцами за металл и с надеждой смотря на каждую группку школьников или парочки.
Под конец ей удалось увидеть младшего брата. Он был возле скамеек с этой ненавистной Мику. Они держались за руки и о чём-то говорили. Намиэ прижалась к прутьям, пытаясь то ли услышать со своего места их разговор, то ли так стать ему ближе. Но Сэйдзи не видел её, не ощущал её желания. Он целовал Мику, чувствуя только то, как она льнёт к нему. Не замечал даже косящихся на них школьников.
Секретаршу обожгло. Она отскочила от ограды и отвернулась, но перед глазами всё ещё стояла картинка. Слишком яркая, чтобы её можно было забыть. Она сжала кулаки и, сделав огромные усилия, зашагала прочь. Вошла в первое попавшее кафе, заказала самый горький кофе и уселась за дальний столик. Сидела, сцепив руки в замок. Смотрела на всех, как приведение. И мужалась. Ждала, когда боль, схватившая сердце в тиски, отпустит, и оно вернётся в прежний ритм.
Ей вдруг мучительно хотелось, чтобы кто-нибудь обнял и прижал, совсем так, как это делал Сэйзи с той полоумной сталкершей. Даже у безголовой мотоциклистки был свой, почти семейный уголок.
— Глупость, — шипела Намиэ, потягивая кофе. В ней разгоралась чёрная ненависть.
