Попробуй стать набожным в мире убийц (Рабочее название)

Парню никогда не нравился новый штаб Главного Управления. Старая башня все же была родней и привычней. Хоть сам Орден никогда не вызывал теплых чувств, но здание успело стать чем-то вроде дома. Там тебя кто-то ждет. Люди, что почему-то называют друзьями. Надоедливые искатели, что всегда смотрят волком на хмурого экзорциста, он-то отвечает им тем же. Ученые, вызывающие раздражение своими идеально белыми халатами — кучка мясников. Если они еще ничего такого не сделали, не значит, что не сделают в будущем — такова их жуткая натура экспериментаторов. Этот новый штаб так и не стал новым домом. Вроде все тоже, а чего-то не хватает. Может всему виной последние события? Конечно, здание не виновато, ведь как камни могут быть в чем-то виноваты. Но самые худшие события начались именно с переезда. Чего только стоил один приезд инспектора Рувелье с его шавками и их постоянное здесь торчание. Допросы, смерть генерала Кросса, появление жертв проекта «третий экзорцист», исчезновение историков и появление Алмы. А затем вновь пережить смерть дорого человека. Пожалуй, не стоило возвращаться. Может хоть тогда на его руках не умирал бы второй дорогой человек. Как только Канда, в то время находящийся где-то возле средиземного моря, подслушал разговор искателей о том, что младшего историка нашли он вопреки здравому рассудку и своей натуре сорвался с места. А ведь хотел просто затаиться, кануть в небытие. Но конечно! Как не Орден его найдет, так он сам найдет Орден. Ведь он сам искал неугомонного кролика. Не то чтоб он волновался…просто нужна была цель, раз предыдущая так быстро была исполнена. Вместе с новостью о рыжем друге его слегка отпустило беспокойство. А после того как стало известно, что Ватикан ничего не сделал Уолкеру за его превращение в ноя, перед глазами всего руководства, то с сердца мечника и вовсе будто камень исчез. Все же это была его вина, что Четырнадцатый так скоро пробудился в парнишке. Конечно, с мелким продолжает таскаться эскорт из ворон, но это было и раньше. Канда вообще ожидал, что приговором будет ликвидация, а не тотальный контроль. Преодолеть половину Европы было не сложно, и как оказалось, он подоспел даже до начала веселья. То, что его никто не задержал, не показалось экзорцисту странным лишь потому, что он знал — слишком ценный кадр для начальства. Казалось, что как бы Рувелье не тявкал, наверху кто-то считал японца слишком дорогостоящим проектом, чтоб просто арестовать его за дезертирство. А вот то, что на входе никого не было, уже очень насторожило Канду. «Мугэн-Лави, Лави-Мугэн…сначала Мугэн. А то передумают еще…» — Решив для себя, что важнее, парень пошел в сторону убежища Хевласки. — «И куда все исчезли? Надеюсь это не очередной переезд.» Мечник шел по мрачным коридорам штаба Черного Ордена. По абсолютно пустым коридорам. Ладно, здание большое и вполне возможно, что еще никто не встал — Юу решил заявиться пред светлы очи орденцов очень раним утром. Хотя здесь и в три часа ночи тот еще кавардак из-за чего-то не поделивших ученых. Но големы! Вокруг здания он еще замечал небольшие летающие шарики и огибал их по широкой дуге, стараясь, лишний раз не попадаться. Но пофиг на этих маленьких шпионов, мысленно вздохнул Канда. А вот куда подевалось очередное чудо Комуи — мелкий робот-уборщик, не убиваемый причем, действительно интересовало. Этот мелкий мусор ровно с четырех до семи долбился в стену, мимо которой только что прошел экзорцист думая, что так попадет в следующее помещение. Все остальное время он просто убирал за собой же. Даже пинок с ноги не избавил от неприятного существа. Он мистическим (а точнее комуевским) способом вернулся обратно в коридор и даже на этаж — в своих пинках Канда никогда не сомневался. Долбился робот именно в стену его комнаты, только вот вход был с другой стороны. И чтоб угомонить сие творение, надо было пройти три длиннющих коридора, спуститься и подняться по лестнице, вырубить смотрителя и лишь потом отпинать самого робота. Так что он уверен — даже если его нет в комнате, робот не перестал бы мучать камни. А инстинкты что никогда не подводили, почти кричали — вали. Что-то не так — вали. Тебя больше не должно интересовать, что тут произошло. Разрушений и крови нет — значит все нормально, и ты можешь спокойно валить. — Лави и Мугэн, а все остальное не важно. — Пробормотал Юу сам себе и ускорившись уже через две минуты стоял напротив двери в свою комнату. Только парень открыл дверь, как оттуда вылезла рука, тут же затащив юношу внутрь. Инстинкты снова оказались правы — стоило валить.

***

— Яма или Анубис, Аид или Шинигами, Хель или же Ангел смерти. — Существо в черном балахоне оскалилось и, как показалось, усмехнулось. — Как меня только не называют. В каждом народе в разных культурах мне приписывают самые разные имена. Лично я считаю, что это не совсем верно. Бог смерти он один на всех. На всех людей и все миры, что только могут существовать. — И что все боги властвуют над всеми мирами? — Вдруг спросил юноша. Обычно божество не перебивают, но парень никогда не обладал чувством такта или вежливостью. А уж страха он и вовсе уже давно не испытывал. — Нет. Не все. Я как бы Бог смерти, смекаешь? — Кажется, он его раздражает. — А ты забавный. — Вдруг рассмеялось существо, и его черный балахон стал, будто растворяться в воздухе. Пространство, в котором находились собеседники, вдруг озарилось ярким светом и парню пришлось не только зажмуриться, но и прикрыться рукой. Божество же продолжало говорить. — Те имена, что я перечислила выше — названия моих как бы сущностей-помощников. Другие же помощники являются умирающим в виде самых дорогих сердцу, но уже ушедших людей. — Лица юноши коснулась теплая ладонь. Такая знакомая. И он больше не боясь света поднял глаза встречаясь с ласковым взглядом светловолосой девушки. — Алма. — Он улыбнулся. Впервые за десять лет это имя не отдалось болью плохих воспоминаний. Теперь он все знает, и на его сердце или что у него там, спокойно. — Ты ее отпустил и это замечательно. Но слишком поздно. Слишком мало ты прожил свободным спокойным и счастливым. Тебе так не кажется? — Алма исчезла и на ее месте снова была сущность в черном балахоне. — Это моя вина. Я позволила людям заиграться, и они создали настоящее чудовище. Твое тело просто не выдерживает, а душа настолько крепко привязана амулету поддерживающему жизнь, что их не разъединить. — Ты что хочешь сказать, что это не конец! Мне что до конца света работать на проклятый Орден! — Не выдержал Канда. Знакомые б сказали, что он идиот, если кричит на Бога смерти. Но парень был бы не против быть расщепленным на атомы и отправиться в небытие, чем снова возвращаться к жизни в руках Ватикана.  — А конец света уже наступил. Во всяком случаев для участников так называемой «Священной войны». Всех участников. — На лице Юу застыл немой вопрос, и существо махнуло рукой. В голове тут же возникла картинка с поля боя — полностью разрушенного главного подразделения. Кучи трупов: как уже распавшихся акума и некоторых Ноев, так и экзорцистов, искателей, ученых, смотрителей… даже он сам рядом с Лави. — Ты думаешь, какого черта я тогда с тобой разговариваю? Только вот я действительно не могу тебя отправить на перерождение. Да и их тоже. Ваша война не будет окончена, пока Граф не уничтожит Сердце, или пока Сердце не уничтожит Графа. Такова трагедия и печальная история этого мира. — Но ведь мира больше нет… — Мир есть, но эта история больше ему не принадлежит. Да и главные герои просто так не могут уйти со сцены. Можешь считать это антрактом. — Почему я не могу просто уйти со сцены? — Устало спросил мечник. Он устал воевать, он устал воскресать. — Ты можешь в этом не участвовать. Во втором акте. Но ведь это не в твоем характере. Я могу еще раз попытаться убедить некоторых, что в продолжении нет смысла. Но ты, — существо наверняка сочувственно и в то же время как-то зло улыбалось за своим темным капюшоном. — ты, не можешь просто так уйти. Я бы с радостью подарил тебе свободу, но это действительно не в моих силах. Я могу властвовать над жизнями людей, а ты, как бы мне не было жаль, уже просто не человек. Ты всегда будешь отправляться дальше. Раз за разом. Пока сам не найдешь способ успокоения своей души или прекращения действия этого проклятого амулета. Только в этот раз тебя будут сопровождать твои товарищи и враги. — И если я захочу, то смогу не вмешиваться? — Ты не захочешь оставаться в стороне. — Уверено сказало божество. Уж оно-то позаботиться об этом. — Но, в общем-то, так. И у меня для тебя утешительный приз. — Божество выкинуло вперед два пальца, будто изображая знак мира. — Если сможешь найти и поймать моего сущность-помощника с нового мира — то я исполню два любых твоих желания. Кроме, опять же, избавления тебя от бренных оков любого мира и т.д. и т.п. — Божество устало вздохнуло, кажется, экзорцист его уже уморил. — Короче вали уже! За этими словами последовал взмах рукой. Канда, ожидавший, что это будет чем-то вроде полета, просто провалился в темноту, будто кто-то сильно ударил его по затылку. В следующее мгновение он уже очнулся. Парень стоял посреди светлого помещения, и свет в который раз сильно резал глаз мечника. Через минуту он пришел в себя и не поверил. — Да ну нафиг. — Прошипел он. То, что его никто не услышал, пришло с пониманием, что его еще и не видно. Последними осознанными мыслями были лишь ругательства. — Я что опять в лаборатории воскрес?!