Попробуй стать набожным в мире убийц (Рабочее название)

В тот день море бушевало как никогда прежде. Может оно чувствовало перемены, что скоро наступят. На природе вообще отображаются многие действия человека, особенно в этом мире. Когда море штормит, тогда оно будто предрекает будущие проблемы. А они обязательно возникнут. Ведь этот мир не может жить без проблем. Войны, договора, торговля, миссии, убийства, подрастающие поколения новых воинов. И так год за годом. Круг, который наверно никогда не будет прерван. Войны, договора, торговля, миссии, убийства… и так бесконечно. Конечно, есть не только это. Есть ещё и дружба, товарищество, преданность каким-то идеалам — у каждого они свои. Есть семья, любовь, дети. Эта история начинается с детей. Точнее будет верно сказать, что эта история начнется с попытки одной деревни увеличить боевой потенциал. Дети. Если у них с самого начала не будет никаких привязанностей, кроме как к своему господину их можно будет считать идеальными шиноби. Многие предают свою страну особенно сейчас из-за этих самых привязанностей. Почему-то всем всегда кажется, что там на другой стороне жизнь лучше и достаточно пообещать полную сохранность любимых и человек у тебя в руках. Подобное действительно мешает… Из чего лучше всего можно слепить хорошего воина? Правильно! Ну конечно с ребёнка. Новорожденного ребёнка, над которым ещё в утробе матери ставили эксперимент. Таков этот жестокий мир во всей своей красе. Мир Шиноби. Страна снега находилась на севере и была самой холодной из всех известных стран. Вечная зима. Все вокруг засыпано снегом. Но не таким, о котором мечтают зимой малые детишки из какой-то страны Чая или Огня. Это были вечные снега, которые не растают и под техникой Огненного шара наверно. Местные уже давно привыкли к суровому климату. А вот тем, кто проездом или решили поискать тут счастья, не позавидуешь. Холод, пробирающий до самых костей, а то и дальше. От него тут не спасают ни тёплые одежды, ни нахождение в помещении. Особенно это касается основной территории страны. Говорят, что в Юкигакуре потеплее климат будет. Но на то она и самая технически развитая деревня. Впрочем, многим людям все равно на холод. Для них важно другое — они выжили, они выбрались. Выбрались из чертовых территорий охваченных войной. Третья мировая война шиноби не щадила никого. И бывшую жительницу страны Травы она тоже не пожалела. Она ещё в детстве часто ругалась с мамой по поводу места жительства. Одно время даже хотела уйти к отцу — шиноби Тумана. Была маленькой и не понимала тогда много. Сейчас думает, наверное, стоило все же уйти. Неважно куда, если не к отцу, то просто подальше. Возможно, тогда бы война ее так и не застала. Может тогда ей не пришлось, не по своей воле, бежать из родного дома. Может тогда б она не оказалась простым инкубатором в Стране Снега. Не чувствовала, как жизнь покидает её с каждой минутой. Она не хотела смотреть на ребёнка. Зачем? Чтобы очередной раз пожалеть себя? Чтоб понять, что после неё в этом мире останется лишь то, чего она не хотела. Она ненавидела этого ребёнка. Она ненавидела чертовых врачей, что заходили к ней каждый божий день и что-то кололи. А сейчас она думает — «Это моя последняя минута жизни». Поворачивает голову к новорожденному ребёнку и видит над ним неясный полупрозрачный силуэт. Что может хоть малыш останется не один. Но лучше б ему умереть сейчас. «Конец». И правда, конец. Повезло, она не почувствовала как ее снова будто разрывает изнутри. Пара врачей засуетилось у стола с уже мертвой женщиной. Объект 8091 скончался. Как и было задумано. Вот только… А в лаборатории, никем не услышанный, прозвучал комментарий: — Я что опять в лаборатории воскрес?! **** Длинный коридор обволакивает тьма. Здесь почти никогда не горит свет. Тем, кто здесь проходит, свет не нужен. Ничто не должно освещать это забытое богом место. Грязные поступки сильных мира сего не должны освещаться. Ведь тогда все увидят, все узнают. А пастухам не надо чтобы овцы вышли из-под контроля. Зачем воинам знать, что их правительство творит за их спинами. Их место на поле боя отдавать жизни за страну. Им не стоит знать, что власть имущие уже давно все решили с другой стороной. И даже запустили совместный проект. — Идиоты. — Проговорил человек, идущий по коридору. Эхо разнеслось по пустому коридору и слилось со звуком шагов. Ему не нравился этот коридор. По нему сложно пройти тихо. Обычно он использует другой путь, но там произошла какая-то авария, и его перекрыли. — Глупый эксперимент. Половина погибла ещё в утробе матери, а остальных они хотят угробить моими руками. Орочимару не был святым. Отнюдь. Многие, да почти все кто его знал, или хотя бы слышал о нем, точно никогда не назвали б его святым. Скорее злом, вселенским злом, дьяволом, демоном, психом… и так далее. Ему не было до этого дела. Ему важно лишь собственное мнение о своей персоне. Иногда прислушивается к товарищам по команде, иногда к сэнсэю. Только вот то, что будет тут происходить, сэнсэйем одобрено. А также одобрено лично советниками и Данзо. Если бы кто спросил самого ученого, то он бы сказал: — Вероятность удовлетворительного завершения эксперимента 40 процентов. Но почему-то его некто не спросил. Они понадеялись на специалистов другой страны и в итоге шансы из 100 задуманных сократились до 50. Орочимару не хотелось этим делом заниматься. Он бы лучше был на фронте. Раз уж тут такие специалисты собрались, то и без него как-то бы справились. А самое жуткое — это лишь одна из баз. Страшно подумать, как они могли там все испортить. Столько ценного материала просто потеряно. У Змея чувствовалась даже какая-то обида. Уже два года со старта второй фазы прошло, а ему об этом проекте только сейчас сообщили. «Хмм. Кучка детей. Не люблю детей. Они странные — вечно ноют и хотят внимания. А эти так тем более странные. Эхх… Каге сказал надо, шиноби ответил — хай!» — Пока шел, коноховец предавался мрачным мыслям. В другом случае он бы давным-давно обдумывал будущие опыты, почему-то над этим делом ему совсем не хотелось размышлять. У него было дурное предчувствие. Такое появляется, если чувствуется — последствия будут долгоиграющими. И ему не нравиться исправлять ошибки криворуких идиотов. «Ну, наконец» — Коридор кончился. В конце была дверь, ведущая в комплекс, где жили дети с надсмотрщиками. «Сегодня для них особенный день». И правда этот день детей станет особенным. Они выберут себе имена. Для двухлетних карапузов они достаточно развиты. Это и не удивительно — дети шиноби. Такие малявки и так быстро развиваются, если их не забрасывать, а тех, что пичкают препаратами так точно. Хотя одно все же непонятно ученому. Подобным личностям редко вообще дают имена, только коды. Но так как все курирует Хокагэ и это вообще его проект ничего странного. Старик очищает перед самим собой совесть. Уж ученик-то знает. Сарутоби пытается сделать вид, что не такой как его старый друг. Металлическая дверь сама открылась перед Орочимару и он зашёл в общую детскую. На него тут же обратили свой взор два десятка детей и пять нянечек. Что примечательно, в комнате не было игрушек, какие есть у нормальной ребятни, только какие-то развивающие, книги и даже кунаи. Деревянные конечно. У ребёнка сидящего в углу на коленях лежал боккен. «Какая прелесть» — хмыкнул коноховец про себя. — Привет детки, — прошипел он, и как только малыши не обделались. — отныне я — один из ваших кураторов. Все ясно? — малыши нестройно ответили «Хай», некоторые лишь кивнули. — Вот и прекрасно. А сейчас познакомимся поближе… — А как лас золут? — Коряво спросил тот, что стоял ближе всех. Это был милый мальчик с темными глазами и волосами. Вообще, как отметил для себя ученный, тут все были темноволосыми детками с глазами цвета ночи. Только оттенком отличались, а так ощущение, будто у Учих у яслях. Хотя тут выбор внешности понятен. Шиноби с, скажем, зелеными волосами и какими-то розовыми глазами всегда привлечет больше внимания к себе, чем любой из этих деток. Но тут ещё надо смотреть, что из них вырастет. — Вы можете называть меня сэнсэй. — прошелестел своим голосом он. — А вот как я и остальные будут вас называть, мы сейчас узнаем. На прошлой неделе вам дали листики с именами и фамилиями, которые вы можете взять. — Он посмотрел на нянечек, и одна из них кивнула, подтверждая его слова. — Они все уже в основном умеют читать. — Сказала надсмотрщица. — Поэтому вполне могут выбрать. — Отлично, — Орочимару обернулся к ребёнку, который первый с ним заговорил. — начнём с тебя. Итак? — Ямада Изами. — Неуверенно сказал ребёнок. Имя означает «Храбрый». Ну, может ты и вырастешь храбрым, мальчик. Время покажет. — А ты что выбрал? — обратился учёный к следующему. Некоторые так и не смогли выбрать, и ученому пришлось напрягаться. В голову как назло лез сокомандник, и не выбрать какое-то пошлое имя удавалось с трудом. «Это затянется надолго… Предпоследняя малявка! И кто вообще решил, что подбором имён для детей должен заниматься я?! Я ненавижу бесполезные вещи — а они-то к ним как раз и относятся. С этой стороны кажется, что отсутствие имен у подчиненных Данзо — не так уж и плохо» — И ты кем будешь? — после всяких Мамору, он уже и не надеялся на что — то интересное, вроде ребёнка с фантазией. Да и какая фантазия в два-то года? — Абэ Кеншин. — Имя означает «сердце меча». «Ты поэтому сел рядом с парнем, у которого боккэн? Надеешься забрать?..хотя стоп. Ведь мальчиков девятнадцать. Значит девочка? Интерессно». Данный проект был рассчитан на шиноби-мужчин. Не на куноичи. И из-за одной девочки в группе план никто менять не будет. — Я решил взять такое имя. — Достаточно внятно сказал мальчик. Он кивнул на соседку. — А это… — Тч. Я сама представлюсь. Канда Юу. Называть только по фамилии. — Кхе-хе-хе. — Засмеялся Орочимару своим любимым смехом. Так он смеялся лишь, когда находил что-то занятное в, казалось бы, обычных вещах. Если чутье его не обманывает, то эта веселая парочка когда-то задаст жару. Лично для него они уже выпали из критериев данного проекта.