Светоч

      — Да... — тихо хрипит Стив, с силой сжимая в руке щит.       Он тяжело дышит, долго смотрит на застывшего Старка, глаза которого потемнели от ярости и горечи. Лучше бы он кричал на него, плевался ядом, как прекрасно умеет, но не молчал, заставляя Роджерса сгорать заживо за его спиной.       В голове гудело, словно что-то сдавливало виски с неимоверной силой. Что сказать? Стив чуть подался вперед, в надежде протягивая руку к брюнету, борясь с желанием притянуть к себе болезненно сжавшего губы мужчину. Но Старк резко дернулся, когда кончики пальцев Капитана, еле касаясь его брони, проехались по гладкой поверхности металла.       Тони поднял на него свои большие глаза, глядя на того, кто был его кумиром в детстве, на кого говорил равняться отец. Мог ли Говард предсказать, что его горячо любимый Капитан Америка предаст доверие его сына? Восхищение пропало, к горлу медленно подбиралась желчь, хотелось сплюнуть ее в лицо блондину и вырвать сердце стоящему позади Барнсу, разодрав грудную клетку. Перед глазами вновь и вновь проносились картинки того, с какой легкостью Зимний Солдат проломил голову Говарду, сколько удивления и непонимания пронеслось в темных глазах отца перед тем, как тяжелая рука Солдата опустилась на его лицо.       «Гова-а-ард», — сквозь слезы звала Мария. Милая, заботливая и любящая женщина, не заслуживающая подобной смерти. Ее светлые глаза блестели от слез, которые непрерывным потоком бежали по ее щекам. Губы подрагивали, когда к ней наклонился Барнс и с каменным лицом обхватил рукой тонкую шею. Мария еще пыталась что-то сказать, ее тонкие губы двигались, а глаза были широко раскрыты от ужаса.       В миг, когда Зимний Солдат остановился напротив камеры, глядя темными, будто выжженными глазами, Тони понял, что его душа снова раскололась вместе с последним растворяющимся в темноте стоном матери.       Предательство. Глаза неприятно жгло от накопившейся влаги, в горле застыл рев, просившийся на волю. Старк был похож на оголенный пульсирующий нерв, готовый порваться. Он уже был знаком с этим раздирающим изнутри внутренним зверем, который был давно похоронен на дне и без того потрепанного сердца. Но стоило ему забыть ту боль, стоило кому-то снова довериться, как тут же кожу сдирают с его груди, ломают ребра, наслаждаясь хрустом проломившихся костей, опускают руку в искаженное обидой тело и безжалостно, раз за разом вырывают окровавленное сердце.       Однако среди ядовитой смеси ярости, обиды и отчаяния есть то, благодаря чему можно заглушить боль, — сильное чувство — месть. Раньше Тони отмахнулся бы и рассмеялся вам в лицо, утверждая, что на такое способны лишь слабые духом и абсолютно лишенные высоких чувств (таких, как прощение и понимание) люди, которым не дан трезвый аналитический ум для объективного взгляда на ситуацию. Но сейчас эта мысль казалась смехотворной, ведь вот он, Зимний Солдат, стоит прямо перед тобой, если приглядеться, то на дне его черных глаз можно увидеть затаившийся страх. От этого Старка повело, словно от тяжелых наркотиков. Видеть размазанную кровь по ненавистному лицу, слышать хриплые панические вздохи и крики — это, пожалуй, лучшее, чем может компенсировать Баки Барнс свой поступок.       Здравый смысл всегда ускользал, так почему сейчас он должен оставаться его приверженцем? Выдох получился слишком громким, слишком долгим, слишком трудным… Слишком много «слишком» для одного физического действия. Словно с этим вышедшим углекислым газом из легких Старк подал немой знак, потому что Баки напрягся всем телом, физически ощущая дрожащий внутри комок напряжения.       Удар был ожидаемым, точнее, Стив, ощущая исходящую от Тони ярость, был готов. Больно. Мощь брони Старка была немалой, он с силой отбросил Капитана в стену, словно тот ничего не весил. Встреча со стеной пришлась на выдох, Стив схватился за грудь, ощущая пустую боль, застывшую у начала шеи.       — Тони! — с паникой закричал Роджерс, видя, как Железный Человек яростно выхватил оружие из рук Баки, ломая его одним движением пополам.       Джеймс блокировал удары, уворачиваясь и пытаясь сбить прицел Старка. С каждым новым ударом по телу Тони словно проходил удар тока, заставляя сильнее и яростнее наносить удары. Повалив Барнса на пол, Старк навис над ним, нещадно сжимая его шею, видя, как черные глаза убийцы родителей забегали в поиске спасения. Губы Тони тронула злорадная ухмылка, он уже направил готовые репульсоры на Баки, как тот вдруг перехватил бионической рукой запястье, впиваясь пальцами и ломая прочный металл. Экран перед глазами замигал красным, оповещая Железного Человека о сильном повреждении брони.       Ножные репульсоры тихо загудели, и Старк резко взлетел, выворачиваясь в руках Барнса, готовый с силой наступить на лежащего Солдата. Но тот успевает увернуться в последний момент, замечая краем глаза впечатляющий след после встречи брони с бетоном.       — Тони, послушай! — Стив возникает перед Старком так же неожиданно, как и Баки, резко кинувшийся наверх, в сторону люка.       Голос Роджерса словно не проходил сквозь металл, Тони слышал лишь малую их часть: «не он», «это Гидра», «он не виноват». С каждым обрывком он начинал закипать все сильнее.       — Это был не он! — последний раз попытался докричаться Капитан перед тем, как, с яростью отбив удар репульсоров, оттеснил Старка дальше от выхода.       «Мы сами порождаем своих демонов»¹, и Роджерс только что породил своего, который заберет у него единственный обрывок прошлого. Тони не убийца. Но лишь от намека на мысль, что убийца мамы будет продолжать жить (а она нет), дышать (а она нет), узнавать мир (а она НЕТ), заставляла взглянуть даже на Капитана Америку как на врага.       Железный Человек бьет со всей силы, вкладывая ярость и боль: в грудь словно впиваются миллионы осколков тех самых пробитых Роджерсом ребер. Тони неприятно видеть, как первая капля крови стекает по подбородку Стива, как синяя маска тряпкой падает на пол, как в небесных глазах напротив гаснет последний огонек и наступает такая же всепоглощающая ярость. Баки затронул прошлое Тони, а он — прошлое Кэпа. Ненависть поглощает и уничтожает изнутри. И она почти уничтожила их обоих…       Это заставляет Старка желать смерти Баки еще больше. Сражался бы Капитан за него с таким же глубоким поглощающим взглядом? Очевидно, нет.       Раздается оглушающий хлопок, и Железный Человек падает, прижатый к полу широким звездным щитом. Голубые глаза Стива при тусклом освещении приняли сероватый оттенок, в них застыла ответная ярость. Злоба за то, что посягнули на его друга…       Тишина давит куполом, в ней без остатка растворяются звуки ударов, рев репульсоров, вздохи и подавленные рыки. Мрак озаряют искры проезжающей стали по щиту, энергия репульсоров лучами отскакивает от отражающей поверхности, разрезая толстые бетонные стены как масло, и Баки со звериной яростью кидается на Старка.       — Это похоже на хорошо нарисованную картину, — подмечает Земо, застывший по ту сторону стекла бомбоубежища. — Так красиво, когда люди, охваченные яростью, убивают тех, чьи спины готовы были прикрывать ценой своей жизни до этого. Это словно смотреть комедию Данте, восседая в первом ряду. Только вместо пасти Цербера — разъяренный Железный Человек, а роль Иуды сыграл не кто иной, как Капитан Америка.       Гельмут мог бы смотреть на это вечно. Мстители отняли у него все. Он никогда не забудет, как нашел тела своей семьи. Как его маленький сынишка, свернувшись комочком, прижимался к матери, обхватывая ее своими тонкими ручками. Как его заботливая жена укрывала дитя от опасности, будто волчица, готовая отдать жизнь ради своего потомства. Как его пожилой отец, бывший отставной офицер, прошедший великую войну, закрывал его жену и сына своим телом в надежде, что они выживут.       А Мстители потом вернулись домой, снова погружаясь в повседневную рутину и позабыв, сколько жизней они погубили. Но Земо не забыл. Он видел, как боль поглощала и разрывала Старка, он видел это в его мгновенно потухших голубых глазах, видел затаившийся немой страх между Баки и Стивом, которые с опаской переглядывались. На бледном лице мужчины расплылась горькая усмешка, он медленно опустил взгляд на свою грудь и, сделав глубокий вдох, нажал на единственную кнопку.       Отсчет начался.       — Вы чувствуете эту разрывающую боль, мистер Старк? — громко воззвал Земо, выходя из бункера и медленно спускаясь по ледяным ступенькам.       Стив замер, поднимая злой взгляд на того, по чьей вине все это случилось. Тот, кто подставил Баки, тот, из-за кого Тони узнал об этом, тот, кто уничтожил Мстителей под корень. Встав с колена, Роджерс был готов метнуть щит, как неожиданно его глаза расширились от промелькнувших за длинным пальто Гельмута цифр.       Волосы на загривке встали дыбом, а сердце пропустило удар, когда Стив сделал глубокий вдох, взволнованно переводя взгляд на Старка.       Пять — противно мигнули огоньки на дисплее, что висел на груди офицера. Баки непонимающе взглянул на застывшего, как мраморное изваяние, друга.       Четыре — Старк медленно поднялся с пола, с силой откидывая в сторону обломки потолка, что обвалился на него секунду назад. Дисплей мигал, голос Пятницы пытался что-то сказать, но из-за поврежденной системы получалась белиберда.       Три — Роджерс разрывается между желанием прикрыть Баки своим щитом и подбежать к Тони, умоляя улететь. Ухмылка Земо, тяжелое дыхание Барнса и неоновые глаза Железного Человека.       Два — Старк видит затаившуюся беспомощность в голубых глазах Капитана, его сердце противно екает от этого, ведь Роджерс — бравый солдат, который без страха кидался голыми руками на Гидру. Но сейчас он смотрит на него так, словно Тони — утопающий, до которого тот не успевает доплыть.       Один.       Гений горько усмехается, ругаясь на себя за подобную слабость к одному человеку. Поддаваясь порыву и с легкостью хватая Земо за шею, Старк резко взлетает вверх. Последняя мысль о собственном идиотизме промелькнула в голове брюнета перед тем, как раздалось тихое пиликанье и Гельмут язвительно оскалился напоследок, глядя в горящие прямоугольные глаза брони.       Тони всегда думал, что перед смертью будет ощущать дикий пронизывающий страх хотя бы как в кино или книгах, длинную ленту со всем жизненным путем. Ничего не было. Глазам предстала холодная красота Сибири: пышные кроны деревьев с редкими, опущенными от снега ветками, которые переливались миллионами огней в последних лучах уходящего дня. Сердце ровно отбивало свой ритм, даже показалось, что несколько ударов были словно проглочены. Погибнуть, спасая того, кто предал? Погибнуть, спасая того, кто убил? Иногда Тони не мог перестать удивляться собственной глупости и сентиментальности.       «Ты просто непоправимый кретин», — усмехнулся Старк перед тем, как закрыть глаза и ощутить жар, разрывающий все вокруг. Где-то вдали, снизу, звучал душераздирающий, разносящийся эхом в пространстве крик:       — Тони!       Старк узнал бы голос Капитана из миллионов. В кино он часто видел, как герои выкрикивают имя человека, который вот-вот погибнет. Каждый раз задавался вопросом «зачем»? Это же не придаст тебе спокойствия за его жизнь. Или это некий ритуал? Тони не знал. Но услышать голос Роджерса перед тем, как подорваться, пожалуй, не самая худшая идея.       Взрыв оглушал. Стены дрожали, а потолок с присущим звуком начал ломаться. Миллионы паутин расползались по бетону, круша его на мелкие кусочки. Руки Стива дрогнули, и щит с глухим хлопком упал на пол. Он хотел подбежать, хотел было крикнуть Старку: «Улетай, беги, спасай свою чертову жизнь!» — но его тело будто приросло к земле. Он помнил это щемящее сердце ощущение потери, то же самое он испытывал, когда не смог поймать руку Баки там, на поезде. Однако Барнс здесь, является убийцей родителей человека, который доверился ему, а он его предал.       — Тони!!! — во все горло закричал блондин, чувствуя, как бионическая рука Барнса обхватывают его сзади, не позволяя подбежать ближе и попасть под падающие сверху бетонные глыбы.       Роджерс не мог сказать, сколько по времени они так просидели. Баки крепко прижимал к себе все еще вырывающегося друга, который резко затих, как только рев ломающегося камня прекратил звучать между стен. Казалось, Стив не дышал. Он сидел и смотрел в одну точку, не понимая, что произошло только что.       Хотелось снова закричать, выкрикивать те ругательства, которыми его осыпал Старк в моменты ярости, ведь он сам только что совершил такую глупость.       — Бак, — хрипло произнес блондин, и Барнс сам готов был взвыть от того, как пронизывающе отчаянно звучал его голос.       Он сам не осознавал до конца произошедшее. Пять секунд. Жалкие пять секунд решили его судьбу. Дыхание никак не приходило в норму, Джеймс хмурился от непонимания произошедшего. Минуту назад Железный Человек хотел проломить ему голову, вырвать сердце и растоптать на ледяном полу. Но пять секунд назад спас его жизнь. Это не укладывалось в голове.       — Бак, — вновь жалобно позвал Роджерс, сжимая подрагивающими пальцами его руку, — мы должны… — слова не давались, застревая большим комом в горле, — должны… — вновь повторил он и, скинув руку друга, резко вскочил на ноги.       Перед глазами поплыло, а в ушах еще звенело после прогремевшего взрыва. Не вдохнуть и не выдохнуть: его взял в тиски и не отпускал дикий и пробирающий страх. Взрыв был мощным. Не хотелось даже представлять, что случилось с Земо и Тони там, в обнимку с бомбой. Потолок наполовину обвалился, теперь в помещение проникал леденящий душу ветер. Криокамеры, в которых находились тела убитых суперсолдат, разметало мелкими осколками в разные стороны, окропляя давно застывшей в их жилах кровью пол.       Когда пыль немного осела, Стив пошатнулся и, даже не взглянув на щит, подбежал к месту, где мгновение назад стоял Гельмут. Он медленно поднял взгляд вверх, боясь увидеть там нечто пугающее, но глазам предстало лишь голубое небо, по которому спокойно проплывало большое громоздкое облако. Это походило на издевательство: Старк, может, только что отдал за них жизнь, а небо все равно такое же до отвращения прекрасно голубое.       — Стив, — Барнс вздрогнул от того, как громко прозвучал его голос в нависшей тишине.       — Мы должны… — выдохнул он, поднимая растерянный взгляд на Баки. — Я должен…       Пора бы привыкнуть к потерям, но Стив не мог так просто отпустить. Особенно если это друг. Особенно если это Тони.       — Да, — только и смог ответить солдат, поднимая с пола звездный щит.       Подняться наверх отняло несколько минут, но даже это время тянулось для Роджерса чересчур медленно, словно его собственный мозг решил позабавиться над ним.       — Взрыв мог откинуть его дальше, — Баки успокаивающе положил руку на зажатого друга, глаза которого в панике бегали от обломка к обломку, — броня наверняка защитила его…       Стив не смог ничего ответить, лишь кинул в ответ затуманенный страхом взгляд. Баки не нужно было повторять дважды. Он отступил, огибая блондина и начиная логически думать, куда могло отбросить взрывом тяжелую броню.       На снегу валялись обломки, трещина от взрыва медленно ползла вдоль бетона, напоминая горную реку подо льдом. Легкие горели от ледяного воздуха, голова гудела, а на губах застыло лишь одно имя, когда Роджерс, откинув очередной большой обломок, не обнаружил там заточенного в собственной же броне гения.       Ему казалось, что это безумно страшно — быть похороненным в собственном изобретении, которое должно тебя оберегать. Если питание отключено, то ты не можешь даже пальцем шевельнуть, ты оказываешься заперт сам в себе. Но самым пугающим было то, что, очнувшись в одиночестве, Тони мог подумать, что Стив бросил его. Одна мысль об этом выбивала почву из-под ног.       — Капитан, — раздался знакомый голос, и оба солдата вмиг повернулись.       Черная Пантера медленно вышел из-за полуразбитой взрывом стены, снимая маску. Глаза Т’Чаллы еле заметно поблескивали в уходящих лучах солнца, когда он подошел к ним.       — Что… что вы здесь делаете? — Стив пытался говорить спокойно, но голос был предательски хриплым и тихим, а в глазах было столько сожаления, что король Ваканды внутренне содрогнулся.       — Я следовал за вами с самого начала, — Т’Чалла одной рукой прижал маску к себе и покосился на сразу же затихшего Барнса. — К сожалению, я стал свидетелем всего. И думаю, что вам, Капитан, нужно хватать своего друга и бежать, пока сюда не добрались люди Росса.       — Я и шага не сделаю, пока не найду Тони, — нахмурился Роджерс и хотел было отвернуться, чтобы продолжить поиски, но на его плечо неожиданно легла рука короля.       — Капитан, я даю вам слово как король Ваканды, как воин, что найду Старка, но вы должны уходить, — Т’Чалла подошел почти вплотную, заглядывая в глаза блондину, — немедленно.       — Он спас нам жизнь, мы... — вступился Барнс.       Внутри все бурлило. Он не понимал, как человек может быть таким безрассудным. Старк спас того, кого ненавидит всем сердцем, ради другого, которого любит? Все же Тони действительно непостижим.       — Я понимаю вас, но если вы сейчас будете задержаны Россом, то жертва Старка будет напрасна.       От того, как прозвучало «жертва», Стив неосознанно поморщился, отказываясь принимать такой исход.       Жертва? Нет, Тони Старк должен быть эгоистичным, смеющимся тебе в глаза, но точно не жертвенным и всепрощающим. В голове не укладывалось, почему Старк неожиданно решил спасти всем жизнь. Стив всегда знал, видел, что Тони мужественный человек, хотя часто пытался скрыть этот факт ото всех за миллиардами масок. Зачем? Он не знал. Каждый раз, когда пытался поговорить об этом, обсудить, помочь советом или хотя бы компанией, Тони переводил тему или сводил все к шутке. Истинную причину подобного поведения Роджерс так и не смог узнать за все это время.       — Садитесь на квинджет и летите в Ваканду, — предложил Т’Чалла, кивнув в сторону люка, — я предоставлю вам политическое убежище. Ни совет ООН, ни Росс не смогут до вас там добраться. Я же прибуду сразу, как найду Старка.       — Почему вы это делаете?       Темные глаза Барнса сверкнули подозрением.       — Потому что мог предотвратить это, — мужчина отвел глаза, задумчиво глядя на свои руки, — но поступил не так, как должно королю. Я прошу прощения, что считал вас убийцей своего отца. — Он склонил голову в извиняющемся жесте.       — Да, — коротко кивнув, тихо ответил Джеймс, косясь на блондина.       Уехать, сбежать после всего (даже с данным Т’Чаллой обещанием) Стив не мог. Ведь Тони где-то здесь, лежит среди снега и льда, его костюм наверняка без питания, скорее, он и сам без сознания, если…       — Стив, — заметив, как исказилось лицо Роджерса, Баки взволнованно обхватил его за плечи и потряс, чтобы немного привести в чувства.       Но блондин продолжал стоять с абсолютно отсутствующим видом, словно его тут и не было. Барнс понимал состояние друга, но сейчас был не тот момент, когда нужно поддаваться отчаянию и угрызениям совести. Уж он-то знает, что ни к чему хорошему это не приводит.       — Нужно идти, — Барнс старался говорить спокойно и четко, будто разговаривал с маленьким ребенком. — Старка найдут, но если мы сейчас не уйдем, то его поступок действительно будет считаться совершенным впустую.       Стив вздрогнул.       — Но…       — Я найду его, даю вам слово, — вновь повторил Т’Чалла, положив руку на его плечо.       Роджерс только еле заметно кивнул, борясь с желанием послать всех и отправиться на поиски самому.

***

      Глаза жгло, когда Тони впервые попробовал открыть их. Однако от этой идеи отказался почти сразу: солнечный свет слишком беспощадно ударил по и без того израненному зрению. Легко пошевелив пальцами на руках и ногах, он с облегчением осознал, что важные части тела на месте. Это уже неплохо. Значит, броня действительно сберегла.       Только стоило сделать глубокий выдох, как по телу прокатилась волна боли, и Тони болезненно простонал, чуть выгибаясь. Жгло в центре груди, словно на нее положили разгоряченную сковороду. От резкого всплеска боли все тело заныло, а дышать стало сложнее.       Перед глазами пронеслись обрывки из Афганистана, когда ему почти без анестезии пытались вытащить осколки из груди и поместить реактор. Энтони никогда не забудет ту боль. Даже после удаления шрапнели он еще год ощущал фантомную боль в центре груди, словно тело, привыкшее к металлу, изнывало по нему. И сейчас страх резко вонзился в голову гения, он боялся открыть глаза и увидеть в своей груди снова ярко горящий холодным голубым светом круг.       — Мистер Старк, — рядом раздался немного знакомый голос, и Тони инстинктивно повернул голову вбок, — как себя чувствуете?       — Как будто упал с велика и кубарем скатился с Эльбруса², — хрипло произнес Старк и попытался усмехнуться, но в груди снова неприятно заныло, отчего он скривился, издав полустон.       — Вам лучше сейчас обойтись без резких движений и высказываний.       Т’Чалла сидел около кровати на небольшом стуле, с волнением подмечая состояние механика.       Поморщившись от боли, Старк все же медленно открывает глаза, несмотря на яркий солнечный свет, проникающий через почти прозрачные занавески. Он находится в просторном светлом помещении, где ничего необычного в глаза не бросается, кроме сидящего сбоку короля Ваканды.       — Не подскажете, что произошло? А то я тут погеройствовал и не досмотрел эту серию. — Кончики губ дрогнули, изгибаясь в корявую усмешку на загорелом лице мужчины.       — Вы поступили опрометчиво, — нахмурился Т’Чалла. — О чем вы думали, когда вылетали на открытую местность с бомбой у груди?       В голосе промелькнуло явное осуждение, отчего Старк еще больше расплылся в усмешке. Король Ваканды отчитывает его, как директор провинившегося школьника.       — Честно? Что я конченый кретин.       В грудь снова будто ударяют молотом, и Тони хрипит, медленно скользя чуть подрагивающими пальцами по поверхности одеяла.       — Мистер Старк, — Т’Чалла неожиданно резко поднимается со стула, когда рука брюнета останавливается на середине груди.       В голубых глазах гения мелькает страх, когда под пальцами сквозь тонкую ткань он чувствует знакомую прохладу металла.       — Это… — сразу произнести не получается, поперек горла словно встала кость, — то, о чем я думаю? — выходит слишком тихо, но Т’Чалле достаточно взглянуть в большие глаза мужчины, чтобы понять, о чем он думает.       — Взрыв произошел ровно напротив вашей груди. Из-за ударной волны вы упали с крыши бункера, у вас сломано несколько ребер и сильное сотрясение. — Взгляд короля скользнул по еле заметному голубому свечению под одеялом. — Мелкий осколок, что оставался у вас в груди все это время и не двигался, сместился из-за взрыва и оказался в опасной близости к сердцу. У нас не оставалось выбора. — Он тяжело вздохнул, отводя взгляд. — Если бы мы попытались хирургическим путем вытащить его, хоть малейшее неправильное движение — и ваше сердце бы остановилось. Мы не могли пойти на подобный риск.       — И поэтому решили, что вставить снова реактор — это меньшее из зол? — тихий низкий голос Старка прозвучал пугающе спокойно.       — А вы предпочли бы смерть? — голос Т’Чаллы моментально окаменел.       Он понимал сложность ситуации, но возиться и выслушивать упреки не соглашался.       Старк не ответил, нахмурившись, отвернулся, делая глубокие вдохи, чтобы хоть как-то унять болезненное нытье в груди.       — Мне позвать вам врача, чтобы вколол обезболивающее? — учтиво поинтересовался Т’Чалла, обернувшись в дверях.       — Нет, благодарю, — сглотнул Тони и прикрыл глаза.       Однако в тот момент, когда король хотел толкнуть дверь, до него донесся слабый голос.       — Что со Стивом и… и Барнсом?       — А вы уверены, что хотели бы знать? — с этими словами он тихо закрыл за собой дверь.       А Тони, лежа на боку и слабо сжимая чуть выпирающий из груди реактор, тяжело дышал в подушку.       А хотел бы он знать? Ему было интересно лишь одно: бросил ли Роджерс его там, в Сибири? Но ответа он боялся больше, чем самого вопроса.