Возвращаясь, входи без стука...

Город, за несколько дней превратившийся в огромный склеп, наполненный голодными чудовищами и прячущимися, обезумевшими от страха людьми, угрюмо растекался под холодным, грязно-серым небом с рваными кляксами облаков. На улицах больше не было патрулей и военных. Там вообще никого не было. Кроме них… Джон горько усмехнулся, глядя в щель между занавесей на пустынную улицу с брошенными автомобилями, усыпанную мусором и битым стеклом. - Джон? – тихо поинтересовалась миссис Хадсон, - что там? – мужчина понимал, что со стороны его смешок, по меньшей мере, кажется странным. - Не обращайте внимания, Марта, - покачал головой Уотсон. – Просто смотрю на улицу. А там все нисколько не отличается от кошмара в моей голове… - О, Джон, - женщина скорбно приподняла брови. – Тебе так и снятся эти сны? Шерлок? – Джон кивнул и устало прикрыл глаза, потирая пальцами переносицу. - Знаете, Марта… - доктор умолк и снова уставился в окно. - Да, Джон? – она давно заметила, что мужчина стал более замкнутым, хотя и раньше не отличался излишней болтливостью. – Продолжайте… если вам нужно выговориться, не нужно копить в себе. Вы же знаете, как я относилась к Шерлоку… к вам обоим… - она вздохнула, зябко натягивая на плечи теплую шаль. – Я не хочу терять и вас, Джон… - он вскинул на нее блестящие от близких слез глаза и выпалил на одном дыхании: - Я иногда мечтаю, чтобы он вернулся. Даже таким, Марта… даже ТАКИМ! – голос Джона дрогнул, и плечи мгновенно опустились, словно силы оставили его. – Это верх эгоизма. Я знаю. Я понимаю, что так нельзя, что… - он осекся, увидев, какими глазами смотрит на него миссис Хадсон, и выбежал из комнатки, бросив короткое: - Простите… Оставив миссис Хадсон отходить от его заявления, Джон тяжело опустился в кресло у заклеенного пленкой камина и, до боли в костяшках сжимая кулаки, попытался успокоиться. Так не могло продолжаться бесконечно. Бесконечное неведение. Бесконечное ожидание… И, нащупав в кармане мобильный, Уотсон решил снова попытаться связаться с Лестрейдом, искренне надеясь, что тот жив и невредим. Электричество отключили, так что, возможно, это будет последним звонком, думал доктор. Когда на другом конце раздалось хриплое «слушаю!», Джон едва не подпрыгнул. - Грег?! Грег, это вы?! - Джон?.. Вы живы… слава богу, - голос инспектора был усталым. – Где вы? - На Бейкер стрит… - О, господи, Джон! Там же все кишит этими тварями! Вы один? Миссис Хадсон… - Она со мной, - предупредил его вопрос Уотсон. – Мы не заражены… - зачем-то уточнил доктор. – А вы где? Оказалось, что уцелевшие из полицейского участка Лестрейда устроили подобие штаба в Бартсе. В здании было все необходимое, чтобы можно было продержаться долгое время автономно. Майкрофт связывался и с Грегом, но Джон не мог понять, почему ему за все это время никто не позвонил, ведь он сам обзванивал всех. - Майкрофт приказал соблюдать секретность, потому что никто не знает, с чем мы столкнулись, и что это за вирус, - торопливо рассказывал инспектор. – Инкубационный период у вируса – четыре дня. После этого происходят необратимые изменения. Зараженные люди становятся одержимыми голодом тварями, пожирающими живых. В городе почти никого не осталось… Одну часть Лондона удалось эвакуировать, а ту, где сейчас вы, Джон, не успели: пошел дождь и все впиталось в почву, воду… В вашу сторону больше не ходят патрули – слишком опасно. Ваша часть города отгорожена стеной. Ее еще достраивают… - А есть сообщения из других городов? Стран… - Джон комкал подлокотник кресла, и нервничал, что аккумулятор вот-вот сядет, или что закончится счет на телефоне. - Это повсеместно, Джон. Разнеслось почти мгновенно… Воздух, вода… никто же не знал… а потом было поздно. – Инспектор замолчал, а потом, словно пересиливая себя, сказал: - Джон… я не имею права просить о таком риске, но… если ты можешь добраться до Бартса… вы… - исправился он, - Вы с миссис Хадсон. - Грег… - Мы не сможем прикрыть вас, Джон. Простите, ради бога… Мы не сможем выслать людей… - Я понял, - кусая нижнюю губу, произнес Уотсон. – Я подумаю над возможностью… я… что-нибудь придумаю, Грег, - голос предательски дрожал. – Грег? - Да, Джон… - Будь живым, хорошо? - Хорошо, Джон… В Афганистане Джону приходилось иногда стоять на вахте ночью, вытаскивать из-под огня раненых, штопать тела… Он помнил многое, но в разведку ему ходить не приходилось. Разве что в тренировочных лагерях. Но ни в тренировочных лагерях, ни в самой пустыне не было абсолютно непредсказуемых голодных тварей, не боящихся ни боли, ни смерти, потому что они уже были мертвы… Готовясь к вылазке, Джон скорее рассчитывал не на оружие, а на собственные ноги. Ему нужно было, во-первых: незаметно, чтобы не рассекретить их убежище, выйти из дома, а во-вторых: найти машину, потому что миссис Хадсон явно не была марафонцем, учитывая ее возраст и проблемы с бедром. - Джон, будьте осторожны, - причитала женщина, суетясь возле доктора. – Если что-то с вами случится, я… - она всхлипнула, и Джон, бросив все, прижал ее к груди, осторожно гладя ладонью по плечу. - Ну, не надо пророчить. Я вернусь за вами, и все будет хорошо, слышите? Я найду машину, и мы уедем в Бартс. - Да… да, конечно, - ее плечи вздрагивали, но она старалась сдерживаться. - Нет смысла ждать темноты. Вдруг эти твари в темноте видят лучше, чем я при дневном свете…- вслух размышлял Уотсон. – В конце улицы я видел более-менее целые автомобили. У Шерлока в кладовой была канистра с бензином. Я ее возьму. Даже если баки тех машин пусты, до Бартса мы на этом топливе дотянем. Из дома Джон решил выйти через смежные с соседним домом подвальные помещения. Когда он повернул в чуть заржавевшем замке ключ и приоткрыл дверь, в лицо пахнуло запахом плесени и какой-то дохлятины. Помимо этого, там было по щиколотку воды, и мужчина радовался, что пригодились и Шерлоковы болотные ботфорты, найденные в куче разнообразного хлама. Он морщился, снимая с лица и волос паутину, но шел. - Шерлок, Шерлок, сейчас бы тебе, наверное, не было бы скучно… - покачал Джон головой, и уголки рта опустились вниз, рисуя скорбную дугу. Перед глазами как наяву стояла высокая фигура в черном пальто. Если во снах Шерлок всегда являлся Джону в неком потустороннем образе, то в его мыслях и воспоминаниях все было иначе. Джон всегда видел его со спины, в пол-оборота, когда не видно выражения лица, а только четкий контур скулы. Уотсон даже в мечтаниях снова и снова бежал за своим гениальным светочем, своим маяком, но все чаще отставал, потому что понимал – не догонит… - Не отвлекайся, Джон, - мужчина одернул себя вслух и решительно шагнул в темный коридор, подсвечивая себе путь фонарем. …На улице было тихо. Вымерший город навевал тоску, но останавливаться было нельзя – спасение было близко, но для этого нужно было рискнуть. Подвальные коридоры вывели Джона почти к самому концу обозримой из окна улицы, и он, припадая на одну ногу – канистра была нелегкая – стал высматривать подходящий автомобиль. В первом, небольшом фольксвагене, не было ключей, и Джон, чтобы не возиться, заглянул в соседний автомобиль. Ключ торчал в замке зажигания, а это значило, что бензобак пуст, иначе машины бы давно уже здесь не было. Отвинтив крышку бака, Уотсон запрокинул канистру, слыша, как булькает в ее горлышке жидкость. - Давай же… быстрее, - уговаривал он, и надеялся, что его еще не почуяли. У доктора были возможности убедиться, что твари обладают силой и скоростью, превосходящей человеческие, поэтому и в наличии хорошего обоняния он им не отказывал. Внезапный хруст за спиной – и Джон понял, что все-таки почуяли… Их было восемь. Грязная одежда в непонятных пятнах вызывала омерзение, но хуже всего были их лица с чуть ввалившимися глазницами и голодными, неожиданно яркими глазами. Шерлок бы уже просчитал варианты отхода, мелькнула в голове непрошеная мысль. Их было бы двое против восьми… Но теперь он один. - Чертовы твари… - просипел Джон, вытаскивая носик полупустой канистры из бака, и лихорадочно завинчивая крышку. Он реально смотрел на вещи – чудес не бывает. Каждый сам себе волшебник. С этими мыслями Уотсон шагнул в сторону от автомобиля, и те, что были когда-то людьми, с раздраженным рычанием бросились к нему, мешая друг другу в одержимой потребности впиться в его теплую плоть. «Не позволить укусить. Бензин», - в голове все выстроилось четко и до примитивности просто. Джон крутанулся на месте, выставив вперед руки с канистрой, и остатки бензина разлетелись брызгами, попадая на одежду и бледную до синевы кожу загонявших его охотников. - Вот вам! – выдохнул он, отбрасывая пустую емкость и вынимая из кармана зажигалку. Доктор чиркнул кремнем и отбросил зажигалку в сторону ближайших тварей. Вспыхнуло пламя. Одежда и кожа горела, тошнотворно воняло плотью, а они шли, нелепо размахивая руками, лишенные чувства страха и боли, удивленные теми переменами, что принес им огонь… И это было страшно. Джон отвлекся лишь на мгновение, и избежавший огня двуногий труп бросился на него, сбивая с ног, рыча и вытягивая шею, силясь дотянуться зубами. Они покатились по земле, и еще двое спешили присоединиться в схватке за еду. В очередной раз, отмахиваясь и юлой вертясь под наваливающимися телами, мужчина приложился головой о бордюр. Искры из глаз напоминали праздничный салют, но вот праздновать было нечего… Джон терял сознание и понимал, что это конец. Его снова тряхнуло, и, прежде чем окончательно погрузиться в темноту, Уотсон услышал, как кто-то глухо зарычал у самого уха. «Прощайте, миссис Хадсон. Простите…»