Служитель смерти

Высокий, седой и морщинистый мужчина, чуть согнувшись, положил две гвоздики на старую могильную плиту, расположенную среди множества таких же плит. Неподалеку от него стояла женщина, с распущенными, чуть вьющимися волосами; она молча смотрела как он кланяется могиле напоследок, а затем ищет ее на полузабытом кладбище взглядом. — Галь, ты не держишь на меня зла? — спросил он, подходя к ней вплотную. Женщина закуталась в легкий плащ — поутру было чуть прохладно. — По какому поводу? — спросила она, не понимая вопроса. — По поводу нашей с тобой поездки… все-таки это твой отпуск… ты… — О чем ты говоришь, папа? Я давно собиралась навестить могилу дедушки. Просто времени не было. Ты же знаешь, с моим графиком… — развела она руками. Женщина подошла еще ближе. — Просто мне никак не давали покоя эти сны… — задумчиво произнес отец-дочери, — в них ко мне приходит отец, весь такой грязный, в военной форме и пытается что-то сказать. И я никак не могу понять — что… Душа его, чувствую, не на месте. — Ты устал, — лаского проговорила дочь после недолгого молчания, — давай я сяду за руль… Галина Николаевна Рогозина — это была она, и ее отец, Николай Иванович, подошли к машине. Это был старый, но чистый и еще на ходу «жигуленок». Женщина села за руль машины и надела ремень безопасности. *** Ехали они, казалось, больше часа. Весенний лес был прекрасен — он только-только начал пробуждаться ото сна, отогреваться на солнце и выпускать навстречу лучам нежные бледно-зеленые листочки и ростки травы. Дул легчайший ветерок — прекрасная весенняя погода. Дороги были почти пусты — редкие путники ехали в этот ранний утренний час в город или из него. Их путь проходил мимо какой-то рощи. Но едва колеса авто коснулись асфальтовой дороги, как вдруг… Прогремел взрыв. Он страшным грохотом разнесся по всему леску и округе… Рогозину, сидевшую на водительском месте, ослепило и оглушило. Перед глазами возникла ярко рыжая вспышка света и огня; а так же, откуда ни возьмись, пришла дикая, нестерпимая боль. Почти моментально она и ее отец потеряли сознание. Машину подбросило над местом взрыва в воздухе; она по инерции проехала еще пару метров, и остановилась. Ее покорежило и из нее повылетали все стекла… Пассажира выбросило из машины взрывной волной; женщина осталась внутри, обессиленно повиснув на ремне безопасности. Алая кровь полилась на землю… *** За много-много километров у Гарри Джеймса Поттера, мирно пытающегося выспаться в своей постели в выходной воскресный день, резко на ноутбуке сработала тревожная сирена. Так же резко заорал у него и мобильный телефон. Он, как был — только в одних трусах-боксерах, бросился из постели к безотказной технике. Тыкнув мышкой в экран, он моментально схватил мобильник и начал звонить во все экстренные службы… *** Поттер гнал свой джип, не жалея сил; он выдавливал из своей тачки максимально возможную скорость. Сигнал тревоги был из области, и он мог успеть прибыть на место первым. Круглов с ребятами тоже спешил на место узнав от Поттера что жизнь начальницы в опасности. Кстати, мужчина поверил Гарри почти сразу. Поттер понимал, что без магии ему точно было не обойтись. Все объяснения и прочее — потом, главное чтобы увидеть все… Спасти ее… Поставив машину на режим «автопилот» и изрядно сбросив скорость, он начал рыться в бардачке. — Ну где же, где же ты??? — он отчаянно перебирал резные фигурки. Но все попадалось не то, что нужно. — Я помню, что мне тебя дарили… Точно я тобой не пользовался… А, вот ты! Пальцы схватили фигурку — резную фигурку с каменьями в виде китайского красного дракона. Так называемый амулет «магического ускорения» был подарен ему Виктором Крамом, путешествующим сейчас по всему миру. Крам стал начальником магического департамента правопорядка Болгарии (магловское прикрытие — стал еще одним дипломатом при посольстве), и теперь, с пришедшими годами, любил попутешествовать. И надарил другу множество полезных вещей. Гарри сосредоточился. Он надеялся, что магии в этой фигурке хватит на всю оставшуюся дорогу… Машина сначала резко остановилась — если бы не ремень безопасности, то Поттер непременно тюкнулся лбом в стекло. А потом его вдавило в водительское кресло с такой силой, да так заревел двигатель, что ему на миг показалось, что техника ожила и стала диким зверем — джип понесся по трассе с дикой, реактивной скоростью: как спортивный болид, реактивная ракета. При этом автопилот едва успевал говорить все новые и новые показания маршрута. Да и ветер свистел в ушах — на свое же счастье он предусмотрительно опустил стекла — иначе их бы точно выбило встречными, мощными потоками ветра. Сходное ощущение было когда он летал на своей метле «Молнии», закладывая виражи — он был тогда только хогвартским школьником, и ничего не знал о войне… Сейчас у него дома была куплена марка метлы попроще — он много лет не играл в квиддич, но он иногда, тайно, ночью, любил неспешно полетать на ней над поселком и над лесом. Правда после одного «особо удачного» полета в поселке начали поговаривать о ведьме, летящей на метле. — Вы прибыли на место назначения, — доложил механический голос мужчины из навигатора, и Поттер вновь едва не уткнулся носом в приборную панель. Хорошо, ремень безопасности удержал. Скорая, разумеется, прибыла раньше, как и остальные службы, вызванные им на место, но то, что предстало перед глазами поражало. Огромная воронка — явно образовавшаяся в ходе очень мощного взрыва. Покореженная в хлам машина… Пятна крови… Гарри, схватив удостоверение, перчатки и чемоданчик, ринулся вперед. Его сразу пропустили, проверив документы… Мимо него как раз несли на носилках незнакомого ему старого мужчину. У того отсутствовала ступня на одной ноге… *** — Николай Петрович! — крикнул Гарри, буквально порываясь к оперативникам через орду медиков, сторонних милиционеров, взрывотехников и спасателей — одна «Скорая» с мужчиной, как затем выяснилось, с отцом Галины Николаевны, не медля уехала в ближайшую больницу (поселковую — ближе не было) — состояние его было критическим. Галиной Николаевной занимались прямо на месте — она так же потеряла много крови, ее лицо было изрезанно лопнувшими от взрыва стеклами и еще была пара сопутствующих травм. Поттер уговорил их обождать, не слезая с телефона — фургон с коллегами вот-вот должен был подъехать. Взвизгнули тормоза и первой из машины выскочила белая как бумага Валентина Антонова. Ахнула, увидев все окружающее: — Гарри? — Я поехал вместе с Галиной Николаевной… Валя, со мной, быстрее! — крикнул Поттер замешкавшейся женщине. — Мне одному не раздвоиться. Валентина кинулась к «Скорой». Тут же дверцы захлопнулись, и, мигая синими огнями, машина помощи отъехала. — Что тут случилось? — все еще пытался вникнуть в происходящее Петрович. — Взрыв, мощный. Некогда! — отмахнулся от майора патологоанатом. — Николай Петрович, все, я в больницу… До свидания… Мы с Валентиной будем вас уведомлять об их состоянии. Гарри быстро пробежал и снова сел за руль своей машины — и был таков. Он ехал следом за скорой, которая увозила начальницу Федеральной Экспертной Службы в больницу, на экстренную госпитализацию. Опера, мрачные, как черные тучи, разошлись по месту преступления. Если, как говорит Гарри, это взрыв — то значит на Галину Николаевну Рогозину совершено покушение… *** Валентину не пустили в реанимацию поселковой больницы как и Гарри. Обоих попросили смиренно пождать снаружи. Врачи боролись за жизни своих пациентов. — Гарри, — тихо сказала женщина, тяжело и устало садясь на хладную поверхность металлических сидений. — Как… как ты вообще узнал о том, что… — Я из Англии привез и подарил Галине Николаевне специальный браслет. Попросил ее не снимать. В нем самая передовая новейшая технология — он анализирует состояние организма и показывает местоположение, как жучок. Как только что-то случается, у меня на компе и на мобильнике срабатывает программа. У меня такой же, — Поттер продемонстрировал полоску кожи на левой руке. — Меня охраняет Луна. И у Полумны такой же — сработает сигнал у меня. — Какое чудо, что ты так быстро отреагировал, — выдохнула Антонова, — и то, что тебе сразу мы поверили… *** Ожидание — всегда тяжело. Антонова обессилено заснула: Гарри принес из своей машины плед и окутал ее. А сам мужчина нес тревожное бдение в ночи: прошло много времени с поступления в больницу обоих Рогозиных. К ним из палаты вышел усталый врач. Валентина, тут же открыв глаза, встрепенулась, откинув одеяло: — Доктор, что? Гарри молчал и слушал, стоя напротив врача. — Мы сделали что могли. Женщина жить будет, а вот старик… — тяжело проговорил мужчина, не скрывая правду, снимая с лица белую маску. — Что? — Состояние тяжелое, нужно вести в Москву. — Изрек печально он. — Одну стопу мы вынуждено ампутировали, а другая сильно покалечена. Мы не в состоянии сделать такую тонкую хирургическую операцию — нет врачей, да и средств. — Сейчас организуем, — проговорил Поттер, доставая мобильный. — Его состояние позволит его перевезти в Москву? — Да. Чем скорее — тем лучше. — Валь… Давай езжай с… — застопорился брюнет. — Николаем Ивановичем, — подсказала женщина. — Николаем Ивановичем в Москву. — Поправился Поттер. — Я лучших хирургов уже поднял на ноги, они будут ждать его в госпитале… — Хорошо… Гарри, а как же ты? — Я останусь с Галиной Николаевной. Не беспокойся. Я буду и охраной и врачом при ней. Так будет проще. Султанов уже в курсе… — А что с ее лицом, доктор? — спросила Антонова. — Ей досталось… — Вероятно, останутся шрамы… — Нет, не останутся, — сказал Поттер жестко, — надо, сюда вылетят самые известные пластические хирурги мира. Но сейчас — самое главное, пусть оба поправятся… — Вы правы… — Гарри, тогда я поехала… Будь с Галей, хорошо? — Хорошо. Не бойся. *** Поттер перешагнул порог палаты. В ней было сумрачно: ночь уже полноценно вступила в свои права. Больная спала на жесткой больничной койке. В синем сумраке блестели серебряные шнуры-нити капельниц. Пахло бинтами, перевязочными материалами, мазями от ожогов и лекарствами. Поттер, накинув больничный белый халат, аккуратно поправил одеяло и плед (из-за сильной кровопотери женщина могла мерзнуть). Он уже знал от врача о травмах, об ожогах и прочем. Гарри Поттер тихо прошагал к окну: если это было покушение, то лучше сейчас занавесить его. Мало ли — явится тот, кто не добил полковника. Еще нужно было и о себе позаботиться… Гарри Поттер, метнув взгляд на койку со спящей начальницей, сначала тихонечко закрыл входную дверь (благо тут была задвижка) в палату, а потом приоткрыл верхнюю форточку, вскарабкавшись при этом на подоконник. Увидел глазами свою машину. Убедился в отсутствие людей внизу. Достал свою волшебную палочку из внутреннего кармана. Он надеялся, что у него получится — давно он не практиковался в манящих чарах… — Акцио, рюкзак, — довольно точно проговорил Гарри, зная, что ему он точно понадобится — там и спальный мешок, и сменное белье, и еда и вода на пару-тройку суток, и… Как хорошо, что сейчас ночь! А то бы все удивились парящему в воздухе рюкзаку с заклятием незримого расширения. Поттер с трудом втащил его через узкую форточку в палату. *** Утро встретило Поттера в спальном мешке. Он за целую ночь бдения уморился (состояние Рогозиной не ухудшалось и не улучшалось — без сознания), и лег спать только под утро. Так же на дверь он повесил «кричалку» — этакая сигнализация, которая часто в Англии спасала им жизнь. Она распознавала как и невидимок (не важно — под заклинанием или под мантией), так и просто посторонних. Раскрыв глаза от ярко бьющего в глаза луча солнечного света, пробивающегося сквозь шторы, Гарри сначала прислушался, а потом выбрался из спального мешка, свернул его и положил пока на единственный стул в палате. Хотелось вдохнуть свежего воздуха, и очень-очень плотно позавтракать — вечером от всех нервов и событий про ужин все позабыли. Он взглянул на дисплей телефона: еще вчера он произвел разведку по разным углам палаты и нашел-таки работающую розетку. Туда отправились телефон и ноутбук, прихваченный им из дома. Пусто — видимо, опера все еще были на месте события и не решались (или подзабыли от волнений) беспокоить больных. Он встал и подошел к кушетке, где лежала Галина Николаевна. Дотронулся до руки — пульс не изменился, все другие показатели, как он чувствовал, были в норме. Ему так хотелось помочь ей… Он нежно провел кончиками пальцев по ее ладони. От ее запаха кожи у него сразу повело и закружило голову — как в первый раз. Ему было плевать на все ее травмы, бинты, изрезанное осколками лицо — он любил ее любой. Лишь бы она была жива, ее сердце билось, а глаза — сияли. Если бы она знала, как у него перехватывает дух, когда в его зеленые глаза глядят стальные! Это его женщина… Помочь… Поттер решил рискнуть. Он вытянул правую руку ладонью вверх прямо над ее лицом. Сердце его пропустило удар. А теперь найти глубоко-глубоко в себе росток магии. Дать ему, едва живому, прорасти, пойти электротоком по венам. Он не видел голубоватого свечения, исходящего от его руки. Он был слишком сосредоточен и напряжен. Сейчас магический ток бежал и в крови женщины. Он находил слабые места, исцелял и сращивал переломанные кости, ремонтировал сосуды, возвращал мышцы к привычному тонусу и здоровью. Мелкие ранки на ее лице затянулись; правда еще остались три больших шрама — но и те тоже слегка подзажили, выглядя уже не так страшно - как увечье. Гарри не смог больше сдерживать и контролировать магию и себя самого, и опустил руку, тяжело дыша. То, что бушевало в нем, это была самая настоящая буря. Магия не должна вырваться на свободу — иначе ему и окружающим будет плохо. А еще он нарушит международный статус секретности: ему и так с грехом пополам простили сотрудничество с рядовыми гражданами, легко он так не отделается. Вовремя: в палату постучались. Поттер едва успел подняться и снять «кричалку» — устройство похожее на темную коробочку, с угла открывающейся двери. Перед ним предстала медсестра. — Изменений нет, — сразу же проговорил Гарри, не дожидаясь вопроса, — Галина Николаевна в себя пока не не приходила… — Я капельницы просто сменить… — Хорошо, — кивнул мужчина. Он наблюдал, как медицинская работница просто делает свою работу и после уходит. Он тихо присел на стул, который освободил от свернутого спального мешка. Веки у Рогозиной едва видно дрогнули, а затем глаза резко широко открылись… Она пришла в себя. *** Женщина плыла по какой-то серой тьме. Она слышала вокруг себя будто бы тысячи голосов — знакомых и не очень, крики, бессвязные реплики. Она пыталась что-либо предпринять, но тело и руки ее не слушались. Ее сначала слегка трясло; потом будто бы куда-то опустили, на что-то влажное и холодное, затем она ясно ощутила укол в сгибе руки, а потом на смену серой мгле пришла полнейшая тьма. Она не знала, сколько дней или часов пробыла в этой тьме, но скоро тьма стал неоднородной — к ней прибавились яркие белые пятна и разводы. А потом она ощущала себя лишь дико усталой и какой-то нереально больной. Уши как заложило ватой: отголоски, обрывки и звуки приходили как бы комками, все вместе сразу или по отдельности. Иногда в голове блуждало эхо, иногда — один-единственный звук. То становилось слишком громко, то тихо… Иногда ее изнутри била дрожь — почему-то было холодно. Она все старалась согреться, но ощущение тепла пришло лишь с появлением в мерцающей тьме ярко голубого свечения. Внутри появилась какая-то сила — она будто бы откликнулась на чей-то призыв, и открывалась ему навстречу. Кисель в ушах резко схлынул, и она поняла, что наконец-то ясно слышит одновременно тишину, чье-то тяжелое дыхание и шорох ткани. Стало тепло и уютно. И совсем-совсем не больно. Она расслабилась и тут поняла, что приятное тепло, идущее по телу, прекратилось. Она услышала шаги, чьи-то голоса, мужской и женский, и скоро все опять стихло. Неожиданно пришло понимание того, что она лежит с закрытыми глазами. И она открыла их. Первое, что она увидела был белый, низкий потолок. *** — Галина Николаевна, — она скосила глаза и увидела зеленоглазого мужчину, смотрящего прямо ей в лицо. — С добрым утром! Как вы себя чувствуете? — Гарри? Где я? Сознание неохотно возвращало ее в настоящее. Приходили и остатки воспоминаний: она и отец едут… едут в машине… по дороге… хлопок, грохот и яркие языки пламени… — Вы в поселковой больнице, все хорошо… все обошлось. — Что со мной? — Рогозина поморщилась: на смену приятным ощущениям пришли неприятные: неприятно ныла нога, мышцы — как желе, да еще и все лицо неприятно горело. Запах лекарств и собственное бессилие раздражали. — Перелом ноги, разрыв мягких тканей, контузия, вы потеряли много крови… Еще лицо осколками стеклами машины сильно порезало. — А… папа… С ним — что? Гарри поджал губы, но через минут осторожно ответил: — Жить ваш отец будет. Но повезло ему меньше. — Поттер никогда не скрывал правду какой бы тяжелой она не была. — Контузия, ему почти полностью оторвало стопу, пришлось часть ноги срочно ампутировать… Потеря крови… Но не беспокойтесь — из Англии еще ночью вылетели все самые крутые врачи-хирурги, и наверняка они уже у него в госпитале — его пришлось отправить срочно в Москву, после оказания первой медицинской помощи. Только там есть средства и возможности сделать полноценную операцию. Сейчас вам надо только отдыхать… Глаза женщины наполнились слезами. Но она их с силой, но подавила. — Все хорошо, не волнуйтесь. — Поспешил сказать Поттер. — Сейчас с вашим отцом Валентина. Она все-все контролирует. А я с вами побуду… пока не встанете на ноги… Скорее всего, вы подорвались на неком взрывном устройстве… Я не могу сказать на чем точно — потому что не исследовал самолично. Я не отходя был все время с вами. — Как… нас нашли… — Браслет. Я дарил вам браслет, а там стоит некий датчик-анализатор здоровья. Как только показания меняются, и с вами что-то происходит, он сигнализирует об этом… На мобильный и компьютер. Так я и узнал, что вы в опасности, и отправил на места все нужные службы. У меня у самого такой же… — Спасибо… — Рано благодарите… Давайте попробуем сесть? И вообще я засранец — не предложил вам даже выпить воды… Так, потихонечку… *** Поттеру начали непрерывно звонить с девяти утра. Сначала он постоянно выскакивал из бокса, где Галина Николаевна пыталась кое-как самостоятельно поесть больничную кашу. Не с первой попытки, но она смогла относительно крепко сжать ложку. Все попытки Гарри —помочь ей, она жестко пресекала. Поттер и сам знал, какого это — чувствовать себя абсолютно беспомощным, и поэтому сильно с помощью не настаивал. Но потом ему явно стало лень, и он беседовал прямо при ней. — А где, кстати, ты спал? — спросила она у патологоанатома, когда тот очередной раз вернулся в палату. — Я? Да прямо здесь, в спальном мешке… Ах да, у меня всегда все с собой, — Гарри похлопал по рюкзаку, и тот, к удивлению Галины Николаевны, отозвался дребезжанием — как будто бы в нем была металлическая посуда. — Извините, — сконфужено пробормотал мужчина. — Старая-добрая привычка… Тут ему снова позвонили, и Поттер снова отвлекся. Рогозина краем уха слышала некоторые разговоры судмедэксперта, и кое-что касалось ее персоны… Звонил Поттеру и Султанов, так же беспокоящийся за «товарища полковника». Гарри ответил, что все в норме, но трубку Рогозиной не передал — отмахнулся от нее, и заговорил о других темах. — Я просто жду звонка от Николая Петровича, — объяснил Поттер, — работы на месте продолжаются, и я хотел бы знать, кто вам… так удружил… — нашел он относительно правильные слова. — Меня так вообще трижды взрывали, и я получал гораздо худшие повреждения, чем вы. Так что вы еще сравнительно легко отделались… — развел он руками, глядя на слегка укоризненное лицо женщины. — Мне самой интересно, кто это сделал… Но я не думаю, что это было сделано умышленно. Я говорила куда поеду только Николаю Петровичу. А подозревать его — абсурд. Решение мы с отцом приняли за сутки. Плюс еще и заблудились. — Действительно, абсурд… — Гарри напряженно подумал, — если никто, как вы говорите, не знал, то целью точно был другой человек… Но кого ожидал такой «горячий прием» практически в глуши?! Конец первой части.