Служитель смерти

— Галь, иди сюда… Тут так хорошо… Женщина, стоя в одном халатике, оглянулась на блаженно растянувшегося в собственном джакузи Гарри Поттера. О встречах они договаривались только лично, на работе, минуя звонки и смс-ки, зная, что их могут отследить, а телефоны в выходные стали часто отключаться, или оставаться дома — никто никому не хотел портить ни карьеру, ни отношение с наивысшим руководством. В основном встречались у Гарри — он привозил полковника на своей машине. Поттер дотянулся до бокала шампанского; глотнув игристую, чуть прохладную жидкость, он с удовольствием смотрел, как шелковый халатик плавно сползает с плеч женщины, и падает на пол. — Иди ко мне, — поманил он ее, и Рогозина, как зачарованная, присоединилась к нему в большую ванну с пеной и пузырьками. Оба тут же чокнулись бокалами и отпили из них содержимое. Вообще, Гарри умел быть романтичным. Один раз у них был ужин на небольшой террасе (он принес стол прямо из дома) — они вволю полюбовались закатом солнца; еще она обожала заросшую вьюнком беседку, где они праздновали его прошедший день рождения; Поттер ей устраивал завтрак у камина — в ненастную погоду так было приятно слышать треск дров, смотреть в огонь и ощущать веяние тепла! — С тобой тут стало еще лучше, — прошептал он ей на ухо так, что по ее спине побежали мурашки. Мужчина просто наслаждался ею: ее сильно развитым, спортивным прессом, идеальными скулами, чуть волнистыми волосами (хотя ей больше всего идет «строгий образ» полковника ФЭС, и скрученные в прическу волосы), узкими бедрами и упругой грудью. Поттер, не выдержав искушения, жадно, начал оцеловывать ее шею. — Гарри-Гарри, подожди, — прошептала женщина, пытаясь аккуратно оттолкнуть мужчину от себя. — Ну Гарри! — захихикала она, едва ли не полностью при этом погружаясь в ароматную пену. — Ты почему-то напряженная, — заметил Поттер, касаясь ее плеч, — расслабить? — его теплые руки легли ей на плечи. — А ты умеешь? — Ты еще много не знаешь, — раздался тихий голос Поттера, — чего я, на самом деле, умею. Она звонко рассмеялась. Его руки начали умело массировать ее плечи; женщина едва ли не урчала от удовольствия. Спустя пару минут он начал страстно с ней целоваться, и массаж был окончательно забыт. Секс в большой ванной был потрясающим. Правда мыльная вода и пена им слегка мешали; да и телам было скользко удерживаться на акриловой поверхности, да и руки не находили должной опоры, но это не помешало им получить удовольствие от процесса. *** (Тремя днями ранее) — Мальчики, — проговорил Гарри по английски, — это Федеральная Экспертная Служба. Все мобильные устройства, фото- и видео- записи сдать на проходной. Тедди, это, кстати, тебя касается в большей степени — ты же у нас компьютерщик. Пацан все еще был с красными волосами (хотя запросто мог сменить его), зато был с ирокезом. И демонстративно возвел глаза к небу. — Я тебя самолично проверю, — пригрозил мужчина, крутя руль. Люпин-младший поежился. Но тут же нашелся: — Зато какой цветущий вид у Шу! И с букетом прется! — заметил он. — Тихо! — рыкнул подполковник, — ведите себя достойно! Шу уже достаточно взрослый, а ты — шкет мелкий! Шу, одетый с иголочки и с маленьким букетиком в руках, лучезарно улыбался, ожидая того, что снова сегодня встретиться с Татьяной Белой. — Выруливаю к зданию Федеральной Экспертной Службы. *** Рогозина, думая, что первая приехала в здание Федеральной Экспертной Службы, с удивлением увидела в журнале роспись за ключ от лаборатории. И расписалась за него Белая — которая всегда приходила в последнюю минуту, опаздывала на все мероприятия и летучки-совещания. Странно. Она расписалась за ключ от своего кабинета. Потом там же оставила сумочку и пошла в релакс-комнату, чтобы выпить кофе. Белую она заметила в буфете. Девушка нагрузилась двумя книгами: одной толстой, в выцветшей обложке, и другой — яркой и тонкой. И сидела она в мощных наушниках, что-то строча ручкой в тетради. Иногда вслух что-то изрекала. — Таня? — осторожно произнесла Рогозина — чтобы не напугать, и девушка, услышав ее голос, стянула с ушей наушники. — Доброго утра, Галина Николаевна, — смущенно проговорила баллистик, явно пытаясь что-то быстро спрятать под пиджак. Но скрыть увесистый том «японской грамматики» с первой попытки не так-то просто. — Я тут занимаюсь, — едва ли не прошептала Белая, признаваясь. — Да вижу, — ухмыльнулась женщина. О романе японца с влипающей во все Белой, во всем ФЭС не знал только разве что глухой и слепой. — Удачно? — С горем пополам осилила первые главы, — в глазах лучшего баллистика страны сквозило отчаяние, — но мне так хочется говорить с ним самой, без помощи интернета и переводчика! Тем более, он английский язык чуть подзабыл уже за годы жизни в Японии. — Да, Гарри мне говорил, что Шу живет в Токио. И работает нашим коллегой. — Да, он мне тоже об этом сказал. Сказал, что именно его, как он называет Гарри, отец, оказал на него сильнейшее впечатление и влияние. Но у них там вообще, круче чем у нас — город один из самых густонаселенных на Земле, работы много. Но, в основном, там кражи и оборот наркотических средств плюс убийства. Изредка разбираются дела по мафиозным кланам и, так называемые, «дела врачей» — незаконная трансплантология и тому прочее. У них все дела по участкам, и он пока в основном на кражах, как молодой полицейский, и работает только первый год. — Хороший парень, — сказала полковник, глядя, как заалели щеки девушки. — А вон, кстати и Гарри с мальчиками. Сегодня у нас гости. Девушка круто обернулась. Забыв обо всем, она быстро швырнула все на барную стойку — книга-разговорник японского языка улетел куда-то в темный угол, а плеер с диском опасливо завис на самом краю стола, и через секунды бросилась в объятия красивого молодого человека. Рогозина, улыбаясь, глядела на эту пару. Всегда было приятно наблюдать со стороны чье-то сильное и красивое чувство — любовь. Японец английского происхождения, с букетиком в руке, и простая русская девушка открыто и жарко целовались у стойки администратора. Алла смущенно отвернулась от молодых людей. Гарри, не став беспокоить парочку, повел второго паренька в буфет. Тедди, со своим дерзким ирокезом огненно-красного цвета, с интересом косился по сторонам. Полковник только усмехалась в кружку с кофе — н-да, какие только бунтари сюда не попадают. Гарри в двух словах объяснил ему, что тут они отдыхают и едят, и Люпин быстро и согласно закивал. — Сейчас, мы Шу подождем, и двинемся дальше. — Сказал он по-русски вслух. — Да он, похоже, надолго, — заметила Рогозина, кивая на то, как все крепче и теснее сплетаются в объятиях и целуются молодые люди. Но тут Тедди что-то спросил у крестного; Рогозина уловила лишь часть вопроса — так быстро спрашивал юноша. Гарри спокойно ему ответил, и тот, уже с нетерпением во взгляде, начал поглядывать в сторону Шу и Тани. Но за стеклом полковник различила и то, что их поцелуй распался, и Таня, сжимая небольшой милый букетик розочек в бутонах с воткнутом в него бумажным драконом, быстро побежала обратно в буфет. — Галина Николаевна, у нас ваза есть? А то Шу букет принес, а ставить некуда, цветы завянут, — грустно проговорила Белая. — Где-то была, — полковник поднялась со своего места и начала смотреть в шкафчике на верхней полке, — вот, держи, Таня. — Спасибо! Молодые люди вошли вместе в буфет; Шу был на полголовы выше девушки, и той приходилось иногда задирать подбородок вверх, что смотреть ему в глаза. Но они были явно очень счастливыми. Мысленно полковник пожелала им обоим еще большего счастья. — Ну, — сказал Гарри, — мы все пошли на экскурсию! Пока! Он поднял пацанов от сидения на стульях, и вся компания двинулась к выходу из буфета. В коридоре они столкнулись с Кругловым, и тот пожелал всем доброго утра. — Какой у крестника Гарри ирокез, — Николай Петрович покачал головой, присоединяясь к полковнику и утреннему кофе из кофеварки, — веселый парень. — Не говори. Мне интересно, долго ли его делать, — женщина тоже, смеясь, говорила это, — столько труда вложено в… прическу. Поттер спровадил дуэт иностранцев где-то в три. Причем, одного — едва ли не оттащил за уши от Тихонова, который моментально почуял в парне «родственную душу», и они громко обсуждали новинки игрового мира, а другого оторвал от очередного соития в поцелуе с девушкой. — Фу-у-ух, — выдохнул он, — насилу крестника оторвал от Ивана! Два сапога пара, даром что один — старше другого. Тедди классный спец в компьютерной технике, ведь. Как и Тихонов. — А-а-а, понятно, — женщина ела кусок пирога с мясом. -… я не знаю, что мне делать с этими двоими. Я про Таню и Шу. Шу и Тедди завтра последний день здесь. И, кажется, Шу не очень-то настроен уезжать обратно в Японию. — Озадаченно проговорил мужчина. — Н-да, задачка, — Рогозина кивнула, заглатывая откушенный кусочек, — жаль мне их. Прекрасная парочка. — Хотя у меня есть одна идея, — неожиданно шире заулыбался Гарри, — пусть потерпят друг без друга год, и я смогу, затем, через знакомых, устроить его работать в Россию, в японское посольство. Там только минимальный стаж и идеальная характеристика нужна. — Отличая идея, — оценила полковник. — Предложишь им? — Вечером, — сказал Поттер. — Все обговорим и решим. Я думаю, это идеальный выход в этой ситуации для двух влюбленных друг в друга людей. Полковник кивнула. Идея Поттера была действительно разумной. *** После того, как Гарри отправил в аэропорт парней, Рогозиной и ее команде спустили новое дело. Был найден в реке труп молодой женщины с черепно-мозговой травмой. Не хотевшее очередного «глухаря» в месячном отчете о раскрываемости преступлений отделении милиции благополучно спустило дело фэсовцам. В кармане был бейджик с читаемым фото, именем и фамилией убитой. «Коноплева Ирина Андреевна», так было на нем написано, так же на нем было написано и место работы убитой — супермаркет средней руки «Абсолют». Рогозина, рассудив, что опера давно, в принципе, без дела — с предыдущей недели, дала курировать это дело не Гарри, а Николаю Петровичу. Тем более, неделя была полностью забита сроками сдачей отчетов в Министерство, а для их написания требовалось время. Поэтому и Гарри, и она были заняты бумажной волокитой. После обыска квартиры, опера приехали не одни — с собой они привезли маленькую, прелестную девочку — дочку убитой. Так как расследование продолжалось, а оставить ее было не с кем и опасно (неясно было, почему ее мать убили), ее привезли в Федеральную Экспертную Службу. Но и так просто девочку нельзя было оставить с лаборанткой или кое-кем другим: Соня, так звали ребенка, была больна, и ей требовался пристальный присмотр, а так же вовремя давать лекарства для поддержания жизни. — Галина Николаевна, — проговорил Гарри, — давайте я с малышкой посижу, мне не сложно! И лекарства, если что дам по расписанию. — Ладно, — Рогозина метнула взгляд на сжимающую плюшевого зайчонка девочку, — сам вызвался. Гарри присел на корточки перед девочкой, вертевшей игрушку в ручках. — Я, дядя Гарри. Привет, Соня. Я рад с тобой познакомиться. Пойдешь со мной? — вкрадчиво спросил мужчина у девочки. — Мы весело сейчас поиграем, порисуем… Девочка моментально отпустила руку Юли Соколовой и взяла мужчину за большую ладонь. — Да, дядя Гарри, — обрадовалась Соня, — я тоже рада с тобой дружить… Поттер увел малышку к себе в кабинет. *** Hush-a-bye, Don’t you cry, Go to sleep, little baby. When you wake You shall have All the pretty little horses. Dapples and grays, Pintos and bays All the pretty little horses. Way down yonder In the meadow Poor little baby crying mama. Birds and butterflies flutter round his eyes Poor little baby crying mama Hush-a-bye… all the pretty little horses.* Пел детскую песенку тихонько Гарри, глядя как все ниже и ниже наклоняется головка девочки над столом, и та засыпает, положив голову на руки. Подождав несколько минут, и услышав ровное дыхание малышки, Поттер перестал писать и, аккуратно положив ручку на стол, бесшумно поднялся со своего места, и переложил Соню со стула на лавку, где ее поджидал уютный плед и маленькая подушка. Вложив в ее руки зайца — любимую игрушку, Гарри сел на стул рядом, и скоро начал легонько гладить ее по волосам. Рогозина хотела было войти, но тут услышала голос мужчины, напевающий что-то. Полковник никогда не слышала, чтобы он пел. Она аккуратно выглянула в щель между дверью и косяком, увидела как Гарри гладит девочку по волосам, а сам украдкой стирает рукавом пиджака текущие, струящиеся из глаз слезы. Наверное, он плакал из-за того, что снова вспомнил сына…, а возможно, из-за того, что знал, что ждет теперь девочку-сиротку. Остаться в одиночку перед большим, жестоким миром… Он слишком хорошо знал, что это такое. Она, было, хотела войти, но передумала. Гарри не любил демонстрировать собственную слабость какой бы она ни была. Мужчина имел на это право. Он слишком долго был сильным — наверное, даже больше, чем она сама. Эта яркая сцена все еще стояла перед глазами, когда она шла по коридору к себе в кабинет. Ее иногда окрикивали, но Рогозина ничего не замечала — она просто села на свое место, и невидящим взглядом уставилась в одну точку. А потом с силой потерла переносицу, пытаясь сбросить с себя навязчивое впечатление. *** — Гарри, — постучалась в дверь кабинета подполковника женщина, — можно? — Можно, — раздался голос из-за двери. Рогозина вошла в кабинет. Соня сидела на стуле рядом с Гарри, и, высунув язык, напряженно рисовала на альбомном листке. У Поттера глаза были потухшие и чуть припухшие веки — от слез. — Там социальный работник приехал, — сказала полковник, — за Соней. — Соня, — подозвал мужчина девочку, а та подняла голову от листка, — мы с тобой, к сожалению, расстаемся. — Да? — у девочки были удивленные глаза, — а я могу увидеть маму? — очень тихо спросила она. — Соня, — сказал Гарри, — помнишь, что я тебе сказал? Ты всегда можешь увидеть маму. Никто и никогда тебе в этом не помешает. Ты можешь найти ее вот здесь, — он коснулся ее груди, — в своем сердечке. — Он слегка улыбнулся. — Мертвые никогда не уходят. Они всегда остаются с нами. А твоя мама стала ангелом. И она никогда тебя больше не покинет. Никогда… Девочка, подумав, кивнула и слезла со стула. Рогозина грустно поглядела на девочку — она и сама знала, как ей будет тяжело без мамы. — Это тебе, дядя Гарри, — протянула она подполковнику рисунок, и серьезно так сказала: — Спасибо. — Ой, красиво как! — улыбнулся мужчина. — Пока, милая. — Пока! — помахала девочка рукой мужчине, уходя вместе с лаборанткой. — До свидания! — До свидания! — попрощалась с ней полковник. — Хорошая девочка, — сказал Гарри с грустью во взгляде. — Самостоятельная. Спокойная. — Да, хорошая, — сказала Галина Николаевна. — Очень. Все окружающие мать и дочь люди их предали: лучшая подруга, шеф на работе, работодатель притона и ее «мужчина»**. Попытались вытянуть деньги, собранные на лечение Сони. — Лишить ребенка шанса на выздоровления, это высший цинизм. — Сказал мужчина зло. Жилка на его шеи вздулась. — Вот твари. — Они все получат по заслугам. По срокам. Успокойся. — Я знаю. Зло должно быть наказано… Я решил оплатить лечение Сони и ее реабилитацию после операции. — сказал Гарри после недолгого молчания. — Дети не должны страдать от алчности взрослых. — Очень здорово. — Возможно, может быть для нее снова найдутся любящие родители. Я попытаюсь сделать и это. — Гарри, — Рогозина бережно положила свою ладонь поверх его руки. Раньше она никогда этого себе не позволяла. — Пойдем по домам. Поздно уже. Все устали. — Все устали, — эхом повторил мужчина, и послушно пошел вместе с ней к выходу...