Служитель смерти

— Гарри, — раздался женский голос. Поттер, который сейчас сидел в кресле у камина и читал книгу (или точнее делал вид, что читал книгу), задумчиво смотрел на пламя, и будто бы не слышал ее. — Гарри! — уже громче произнесла Галина Николаевна и коснулась сильного плеча мужчины. Только тогда тот чуть пошевелился и устремил на нее взгляд своих пронзительно зеленых глаз: — Ты как будто мыслями не здесь. Я словно со стеной разговариваю! В ее голосе ясно прозвучала обида. Поттер насилу вынырнул из омута мыслей и скрученного клубка чувств. — Прости, — очень тихо сказал он. — Я просто задумался. — О чем? — полюбопытствовала женщина садясь рядом (она залезла в кресло с ногами, уютно там расположившись, как делала тут, в этом доме, всегда), — о чем же? — О том, что сказала мне та девочка, Соня. Помнишь ее? — Да, конечно. Как у нее дела? — спросила тут же полковник, вспоминая несчастную сироту, по злой людской воли лишившейся матери. — Полным ходом идет реабилитация. С операции прошло несколько недель, и она постепенно встает на ноги… Но я сейчас не об этом, — отмахнулся Поттер. — А о чем? — Помимо Сони, с которой нас познакомили печальные обстоятельства, есть сотни других людей, которым требуется помощь, а ждать ее неоткуда и не от кого. Я еще больше хочу создать благотворительный фонд от своего имени. Чтобы такого больше никогда не повторялось. Чтобы зла вокруг стало меньше. И еще, — заметил Гарри, — мы много с ней разговаривали. Она будто бы сломала во мне невидимую преграду, барьер. И я… я понял, что хочу еще раз рискнуть. Я окончательно перевернул эту очередную печальную страницу жизни… Галь, — сказал он женщине просто, — я хочу ребенка. Серо-голубые, удивленные глаза скрестились с твердым взглядом темно-зеленых. Судя по всему, Гарри действительно все решил сам. И он был уверен в этом. — Я хочу увидеть как он дышит… говорит мне «папа», как растет, радуется и печалится. Я хочу радоваться его успехам и достижениям, и вместе с ним переживать все бури и шторма нашей жизни. Я уверен, что теперь смогу более осознанно вести себя с малышом, и не делать тех ошибок, что совершил в прошлом. Мне кажется, что я готов к этому. Я нашел в себе силы начать все заново А ты? — он пытался отыскать в лице женщины хоть какое-то проявление чувств. Он был в великом волнении. — Ты не хочешь… Невысказанные слова «…родить ребенка» повисли между ними в воздухе. Женщина попыталась собрать себя в кулак. Она и сама не знала, чего именно хочет. Ей и самой теперь приходили в голову такие мысли — особенно после того, как она стала крестной мамой маленького Льва Майского. Крошечный малыш поднимал в ней странную бурю доселе не испытанных чувств. Она много видела в своей жизни маленьких деток, но сейчас… Ей очень нравилось гулять с ним, помогать кормить и играть. Плюс дети Вали (уже не такие маленькие): Галина видела пример настоящей дружной и любящей семьи перед глазами — у подруги. Атмосфера дома была иная, чем у всех, чем у нее. Дома царил детский смех и любовь. Нет, она любила детей, как и все, но такая резкая перемена — родить ребенка, лишала ее четкого ориентира. По жизни она всегда ступала прямо, а здесь… Она и сама не знала, чего именно хочет. Ее пугала такая перемена… — Гарри, я не знаю, чего я хочу, — сказала она мужчине правду, — я действительно… не знаю. Ребенок — это очень и очень ответственное решение… — Хорошо, — спокойно сказал Гарри Поттер, — к этой теме мы возвращаться больше не будем. Женщина тут же с облегчением выдохнула, но мысли все равно были в полнейшем смятении. Гарри заговорил о другом, и она ухватилась за новую тему, но что-то внутри говорило Рогозиной, что они еще толком не договорили. И то, что вид у Гарри был раздосадованный, от нее не скрылось. *** — Валь, — женщина с подругой наконец-то вырвались в кафе в первые свободные выходные — у ФЭС пока было не столь много дел, и можно было пожить нормальной жизнью обычного человека, — помоги мне советом. — Конечно, Галь. О чем хочешь поговорить? О Гарри? — Антонова вертела в стакане с коктейлем яркий бумажный зонтик. — У вас же вроде все отлично… — Почти. Он поднял тему… что хочет иметь ребенка. — С трудом выговорила женщина на одном дыхании. — О! — поднялись брови у патологоанатома. — Серьезно. А ты, Галь? Ты — хочешь собственного ребенка? — Валя, я не знаю. — Честно сказала полковник, покачав головой. — Не знаю. — По возрасту ты еще не вышла, жизненный опыт уже есть, так что тебе мешает? Здоровье… А как здоровье? — толкнула ее локтем блондинка. — Я пока не жалуюсь. — Иронично проговорила полковник. — Но, Валь, мне как-то от этого не по себе. — Призналась подруге Рогозина. — Гарри очень хочет малыша, я это понимаю, а я все не могу на это решиться. Страшно. У меня врагов много, работа дикая, график ненормированный. Вдруг — что! Да и если что-то во время беременности вылезет… Да и сама беременность — опасное время для любой женщины. Ребенок — это большие заботы. Ответственность. — Полковник помешивала не растаявший лед в высоком стакане. — Я не чувствую себя готовой к такой перемене. — А так же ребенок — любовь, участие, контроль и прочее. Это маленькое существо, которое будет тебя просто любить всю свою жизнь за то, что ты подарила ему жизнь. Это смех, счастье… — Антонова заулыбалась. — Так, как любят меня мои дети, никто не может на этой земле. Да, порой хлопотно, заботы, ошибки — ну с кем не бывает! Но все-таки дети — это счастье. Это то, что дополняет любую семью. Делает ее сплоченнее, дружнее, даря еще больше любви. Да и с ними ты по-другому видишь этот безумный мир. Он не только темный, серый и мрачный, в нем есть и яркие краски. Это целый другой мир! Галь, решайся! Тем более, если бы у меня была возможность, я бы подарила такому потрясающему мужчине много детей. — Лукаво улыбнулась женщина. — Гарри, как мне говорили, да и я его видела возившимся со Львом, сыночком Сергея, был бы замечательным отцом. Лучшего отца для малыша и не придумаешь, и не найдешь. Ре-шай-ся, подруга. Я-то знаю, какая ты храбрая, так что мужества тебе не занимать! — стукнула ей по плечу подруга. — Ну? Рогозина улыбнулась ей, и отодвинула подальше бокал с недопитым коктейлем. Но смятение в душе все равно осталось и никуда не делось. *** — У нас новое дело! — объявила полковник, входя в неярко освещенную светом переговорную. Весело гомонившие между собой оперативники почти сразу замолкли, когда Галина Николаевна начала раздавать распечатки, ходя между стульями. — Отлично, — негромко пробурчал недовольный Майский, — к сыну и жене я сегодня ночевать точно теперь не поеду. — Серега, крепись, — шепнул ему на ухо близко сидящий к нему Гарри. — Товарищ подполковник Поттер Гарри! — возмущенный голос Галины Николаевны рассек воздух словно кнут. Гарри моментально закипел — он просто ненавидел, когда его так называли. — Потрудитесь чуть помолчать! Убита Надежда Васильева, жена одного из депутатов. Нашли ее тело в собственном бассейне, на частной вечеринке… — скучным тоном проговорила Рогозина. — Ненавижу такие дела, — высказался вслух Поттер, чего делать было сейчас опасно, — если частная вечеринка — значит в шкафу у всех находящихся не по одному скелету… — Тебе как раз и будет задачка, — сказала Рогозина, усмехнувшись, — ты как раз ведешь дело. — Супер! — Гарри не выдал свое появившееся неудовольствие ни малейшим движением лица. — Все свободны… Гарри, останься. — Попросила его полковник. Гарри безмолвно остался сидеть на своем месте. — Гарри, ты какой-то раздраженный в последнее время, срываешься на всех… — Рогозина остановилась в нескольких сантиметрах от него. — У меня голова стала часто болеть, — нехотя признался ей Поттер, — я уже сдал все необходимые анализы, и жду результатов. Скорее всего, это обычное переутомление, и надо просто отлежаться. — В отпуск тебе надо, в отпуск, — улыбнулась женщина, — ладно, иди, работай. Таблетку от головы прими, наверняка полегчает. *** — Скорее всего, это убийство, — сказал Гарри, быстро анализируя отчет Бориса по вскрытию тела Надежды; сейчас он был в лаборатории, где были дежурными Амелина и Холодов, — ее некоторое время удерживали за голову под водой. Плюс, она была сильно пьяна. Еще и этот половой акт… ставлю все свое состояние на кон, что он состоялся у нее не с «любимым» мужем. — Да, та еще… дамочка видно была. — Ухмыльнулась блондинка, — итак, она перед смертью разговаривала с двумя людьми. Это телефон водителя, Руслана Водникова, она ему звонила, и еще был звонок от ее мужа. — Андрей, видео с камер отсмотрел? — спросил подполковник у капитана. — Ничего интересного. Тем более внутренние камеры были выключены, чтобы не стеснять гостей. Всего было двадцать четыре человека. — Уточнил мужчина. — Ладно. — Поттер чиркнул это в блокноте. — В здании есть окна? А запасной выход? — спросил он. — Окон нет, а вот черный ход имеется. Кстати, запертый. — Сказала Оксана. — По крайней мере, к приезду наших оперативников. — Ну, это мы в расчет не берем, — отмахнулся Гарри, — хорошо, общую картину я составил. Пойду, допрошу подружек-друзей погибшей. Может, что интересное поведают. — Удачи, — отозвался Холодов. — Да уж, учитывая, что у всех разная степень алкогольного опьянения… Допрос меня ждет веселый! — отозвался брюнет, кидая белый халат на вешалку. *** — Серега, — перехватил мужчина опера за рукав в коридоре, — ты допросил водителя? — Ничего он не знает. Так, сказал, что у хозяина алиби — ресторан; сам он ждал мужчину в машине, и то, что они с Надеждой учились в одной школе и в одном классе. И то, что у его хозяина есть внебрачный сын-наркоман, Петр Ломов. — Понятно, тогда я к Рогозиной, — метнулся, было, в сторону кабинета начальницы подполковник. — Гарри, Галя в морге. Там Борис чего-то нарыл. — Ну, не зря я, видно, собирал у всей честной компании отпечатки пальцев и ДНК, — сказал мужчина. — Тогда я в морг загляну. — Скучаешь по родным пенатам? — сощурился оперативник. — Да, теперь-то тишина мне только снится… — Поттер не клюнул на подкол Майского. — Я побежал. *** — Среди сданных образцов ДНК любовника-полового партнера Надежды нет. Но у нас нет и двух недостающих образцов. — Селиванов четко докладывал женщине о результатах вскрытия тела. — Я так и знал, — грустно сказал Поттер, — секс по пьяни. Скука! И камеры она выключила, чтобы не засветить своего любовника. — Гарри! — коротко одернула его полковник. — Но, как ты мне сам рассказал, что погибшая частенько изменяла мужу, иногда встречаясь сразу с двумя мужчинами одновременно. Но последним любовником был некий… Виталик. — Надо проверить еще и алиби внебрачного сына. Если ему нужны деньги на наркоту, то он мог ее убить ради наследства и денег. — Подхватил ее мысль Гарри. — Все проверим. Невольно мужчина снова потер виски. Голову схватило противным обручем боли. *** — Среди гостей есть два персонажа, — сказал Андрей. Поттер мерил шагами лабораторию, ожидая развития ситуации, — именно они не сдали ДНК и их не было среди оставшихся веселиться на празднике гостей. Это некий… Виталий Евгеньевич Хмельницкий — год как лишился абонемента клуба, но был приглашен на вечеринку, и Кирилл Анатольевич Ветряков — одноклассник сына, Петра. Он из бедной многодетной семьи, и слишком уж выделяется во всей этой компании благополучных и успешных… -…тусовщиков, — продолжил говорить Поттер. — Понятно. Надо в розыск обоих. — Я вот-вот отправлю, — сказала Оксана, щелкая по клавиатуре. — Плюс добавляю Петра Ложкевича. — Спасибо, Оксана. Но знаете, что я думаю? Я думаю, что Хмельницкий и есть наш искомый любовник. Навряд ли она крутила с бедным школьником — все-таки образ «бизнес-леди» не позволяет. *** — Петра нашли и задержали с пакетиком героина. — Доложили Гарри по телефону. — Наркоман, он и есть наркоман, — сказал Поттер, скидывая вызов от Круглова. В лабораторию зашла Рогозина. — Я допросила мужа потерпевшей, он особо ничего не знает. Так что я без результатов. — Развела она руками. — Н-да, — хмыкнул мужчина с подозрением, — но что-то внутри мне подсказывает, что муж был в курсе всех измен жены. У него почти все имущество и бизнес был записан на жену. Он же депутат, бизнес нельзя было иметь по законодательству. Вот и женушка служила неким… щитом. — А, понятно, — сказала полковник, — старая схема ухода от ответственности. — Товарищ полковник, Кирилла Ветрякова доставили, — обратился к ней вошедший в лабораторию, офицер. — Отлично, — сказала полковник, — тогда я в допросную. Поговорим. — А как же я? — спросил Поттер. — А ты работай, Гарри. Работай, — покивала ему женщина. *** Гарри слушал допрос молодого человека, восседая за стеклом, уже понимал, что тот к убийству не причастен. У него была травма руки, а с такой травмой невозможно было удержать, пусть в драбадан, пьяную, но все равно сильную женщину под водой некоторое время. А потом ему доложили по телефону о том, что муж погибшей пропал. *** — Куда пропал муж погибшей? — спросила Рогозина довольно зло — ручка в ее руках вот-вот грозила преломиться на две половины, — тут еще и эта беременная нарисовалась… Да что вообще здесь происходит?! — Я думаю, все просто, — сказал Гарри. Все опять сидели на совещании. — Итак, жена изменяет мужу направо и налево. Развода он не дает — боится, что имущество и бизнес уплывет из-под носа. Потом Надежда изменяет со Хмельницким, а его беременная жена бьется в истерике, что муж ее кинет на большом сроке беременности. Она устраивает за Надеждой слежку и снимает ее в тот момент, когда она изменяет мужу в собственной машине… А потом, наверняка, как-то передает запись мужу погибшей, чтобы он повлиял на нее — чтобы отвадить неверную жену от своего мужа. И своего мужа от любовницы. Но как? Как она передал запись Аркадию? Он с охраной, депутат и прочее, так просто не подступишься. Ответ напрашивается лишь один… — Водитель, — сказала вслух Оксана. — Я, тут, — сказал Андрей, вклиниваясь в разговор, — кое-что нарыл про Руслана Водникова. Оказывается, он давно, в девяносто пятом году, подавал заявление в ЗАГС вместе… с угадайте с кем? — С Надеждой? — спросил Гарри. И Андрей кивнул. — А старая, школьная любовь, как тут говорят, не ржавеет, — сказал Поттер задумчиво. — Мне теперь ясен мотив, и даже — кто вероятный убийца… *** Теперь Руслан Водников сидел перед Рогозиной совсем другой — мрачный, полный сжигающей его ненависти и ярости. Раньше он искусно скрывал себя и свои эмоции. А теперь был словно зверь, загнанный в угол и готовый впиться в чужую шею. Он спокойно рассказывал про то, как она заказала ему мужа, а затем муж заказал жену (предложив больше денег) — и Водников выполнил его заказ, утопив ее на вечеринке в ее клубе, а шеф сделал ему полноценное алиби. А потом он замочил и шефа. А потом он совершил резкий выпад, и приставил к горлу женщины лезвие складного ножа, который он искусно спрятал в рукаве. Взял полковника в заложники. Гарри, сидящий за стеклом, кинулся звонить остальным. А потом ударил кулаком по столу. Лезвие противно впилось в горло, и на ее блузку потекла теплая кровь. Поттер, за стеклом, моментально пришел в ярость. Никто и никогда не посмеет причинить его женщине боль! У него имелся свой план, отличный от плана оперативников и Круглова. *** Руслан Водников легко завладел табельным оружием охранника, оглушив его. Теперь он диктовал по рации условия — двести тысяч долларов, самолет, и выезд из этой страны, держа при этом женщину на мушке. *** Федеральная Экспертная Служба была в полном составе эвакуирована; по коридорам блуждал ОМОН; кое-как были выбиты деньги на выкуп. Машину и выезд высшее руководство, разумеется, не гарантировало, да и вообще сказало, что, если что — незаменимых нет. Разрабатывался операми план действий… Поттер, тем временем, залег в засаде в одном из темных коридоров. Не миновать его было невозможно. Он стоял, прислонившись к стене, ожидая выхода Руслана вместе с заложницей. В руке было зажато лезвие грюмовского ножа-кинжала. Он всегда ему очень-очень помогал. Поможет и сейчас. *** Мужик буквально волок женщину по пустынному, темному коридору. Но на секунду, все-таки, упустил свою спину из виду и чуть сдвинул в сторону ствол пистолета… Гарри этим и воспользовался. Рогозиной тогда показалось, что на них рухнул потолок. Она, падая на пол, все-таки услышала прозвучавший выстрел, чей-то вскрик, а потом ясный треск ломающихся костей и звуки борьбы. Затем затем зажегся яркий свет и ослепил ее на миг. И осветил сцену. Руслан лежал на животе, со скованными наручниками руками, которые были за спиной. Был он без сознания. Пистолет валялся чуть в стороне; Поттер сидел у стены, и зажимал простреленное левое плечо здоровой правой, из которого струилась алая кровь. — Гарри, — ахнула она на коленях подползая к нему, — у тебя пулевое! — Я нормально, ты как? — бросил скупо мужчина, ощупывая руку. — У тебя тоже кровь. — Где? — рассеяно спросила женщина, касаясь шеи, — а, царапина. — Различила она на пальцах красные пятна. — Надо пулю извлечь… Ты где вообще прятался??? — У тебя над головой. Старый, грюмовский трюк. Всегда срабатывает. А ты думаешь, что я тебя кину в такой ситуации?! Свою любимую женщину?! Никогда. — Галя! — кинулся к ним Круглов, а затем подоспели и бравые ребята из ОМОНа, оттягивая их разговор на неопределенный срок, — как вы? — У меня-то царапина, а вот у Гарри пулевое. Считай, отделались легким испугом. Этого в камеру, — показала она рукой в сторону Руслана Водникова, — с меня на сегодня хватит этого… мерзавца. Мужики в камуфляже отволокли находящегося без сознания убийцу в его камеру-одиночку. — Эй, аптечку быстро! — рявкнул Николай Петрович, но Гарри, который уже встал на ноги, отмахнулся: — Николай Петрович, не нужно, меня Галина Николаевна сейчас залатает, да? — вопросительно посмотрел на женщину Гарии. — Конечно, — женщина тоже поднялась на ноги. — Пошли в морг. ОМОН, отставить! — отдала она последний четкий приказ мужикам на сегодня. *** Гарри без звука выдержал операцию по извлечению пули из плеча. Рогозина проколола его обезболивающим, обеззаразила, а потом начала его зашивать. — Опять у тебя будет шрам, — провела она рукой по накрученным на руку бинтам. Гарри снял мешавшую ей рубашку, обнажив свой торс. — Какая разница. Одним больше — одним меньше, — сказал мужчина пожав плечами. — Главное, что ты не пострадала при этом ни капельки. Серо-стальные глаза, все еще находясь в тревоге, глядели в такие же тревожные зеленые. Через минуту они уже страстно целовались на низкой кушетке. Так как морг был закрыт на ключ, и на много оборотов, то они не опасались быть увиденными и услышанными. Камеры тут отсутствовали. Гарри буквально сдергивал с ее плеч ненужный пиджак, затем едва не разорвал на ней блузку; она жадно оцеловывала его шею, грудь, плечи… Порывом страсти снесло все — их осторожность друг с другом, скованность, страх… Опасность быть замеченными, застуканными. Они оба отдавались на кушетке друг другу без остатка — в крови обоих все еще кипел остаточный адреналин, в висках стучало, а желание безраздельно обладать друг другом правило балом. После того, как был снят, сдернут последний лоскуток одежды с каждого тела, мужчина, не тратя времени на слова, вошел в ее лоно. Она, как впервые, ощутила его внутри себя полно и целостно. Такого ощущения у нее не было ни с кем до Гарри. Такого секса — никогда. Каждый раз как в первый. Она стонала, кричала его имя; он вбивался в ее податливое тело то нервно, то медленно и глубоко, то очень быстро. Их руки сжались в замок и уже не разжимались до самого конца. Она извивалась под его сильным телом, со всей страстью отдавая себя ему без остатка. Гарри любил ее бешено, страстно, как только мог. Мужчине на все сейчас было наплевать — лишь бы она была с ним рядом. Лишь бы только любила его… Он никому и никогда не даст ее в обиду, никогда…