***
— Эй, Цзянь, ты не видел Рыжика? — О, Хэ Тянь, — радостно откликнулся блондин, приветственно замахав руками. — Видел, ошивался где-то тут поблизости, — И рассеяно заозирался по сторонам. — А чего? Зачем он тебе? Опять будешь доводить беднягу до белого каления? — ехидно поинтересовался Цзянь. — Да не то чтобы, — уклончиво отвечает брюнет. — Кажется, я видел, как он ушел в сторону того недостроя, поди от тебя прятаться пошел, — блондин кивком головы указывает на серые бетонные стены поодаль. — Ох, заткнись! В любом случае, спасибо. Пойду поищу его. — Ну давай, давай, — как-то чересчур понимающе хмыкает Цзянь, бросаясь в догонку за своим ненаглядным Чжэнси, усеменившим вперёд. Расклад сил был явно не в мою пользу. Пятеро на одного, не вариант, даже, если удастся уложить парочку, останутся еще двое-трое. Да, давненько я не попадал в такие передряги, прямо, как в старые доброебучие времена. Мозг лихорадочно соображает, что можно сделать в сложившейся ситуации. Звать на помощь? Хах, не вариант, сомневаюсь, что кто-то услышит, слишком далеко мы от школы. Да и не пришел бы мне никто на выручку, как обычно, а редкие прохожие вряд ли станут встревать в разборки каких-то гопников, я бы не стал…надежда только, если на него? Мдаааа…и с каких это пор я стал так на него полагаться. В любом случае его рядом нет, и это не его проблемы, он не обязан каждый раз вытаскивать меня из дерьма, в которое я планомерно и закономерно попадаю по собственной глупости и импульсивности. «Кажется, сегодня в коллекции моих шрамов прибавиться» — отрешенно размышляю я, глядя на этих быдловатых упырей, страха не было. Уже и не вспомнить, сколько раз я огребал в подобных стычках. Извечные потасовки были для меня чем-то вроде способа самовыражения, кто-то крестиком вышивает, а я получаю по харе, ну или даю, тут как повезет. Это был способ доказать свое право на существование, буквально выгрызать его. Похер, как судьба огреет меня ещё, я уже столько раз бит, что это меня не сломает, наверное. Во мне бурлила такая дикая смесь из бессильной злобы и обиды на весь этот долбоебучий мир с его несправедливостью. Ввязываться в драки было нормой, я просто не умел по-другому. Мне всегда казалось, что если ты дашь слабину, то тут же будешь размазан. Вернее, не казалось, однажды в детстве мне это наглядно показали. Тогда, в нашем ресторане…меня передёрнуло от непрошеных воспоминаний. Гопота напротив заухмылялась, видимо, приняв это на свой счет. — «Не дождетесь, дегенераты. Как же меня это все заебало» — я с тоской взираю на этих мудил, появившихся так некстати. В последнее время я почти не влипал в неприятности. Изменился, блять, успокоился. После встречи с теми тремя. Они мне показали, что бывает и по-другому. Обычная жизнь обычного старшеклассника, в той или иной степени. Но, видимо, хорошего помаленьку и мой лимит удачи на сегодня исчерпан. Это даже как-то закономерно, в моей жизни вечно все через жопу, большую такую, всепоглощающую… — Ну и долго будем глазки друг другу строить, — сострил самый здоровый из этой гвардии ушлепков, его гнусавый голос выдернул меня из сумбура мыслей. — А что, тебе уже наскучило? — я кривлю губы в жёсткой усмешке. — Спасибо, конечно, что согласились отойти от школы подальше. Но вы блять кто такие нахуй? — искусство держания языка за зубами явно не моя стезя. — Неужто забыл? — гогочет этот придурок. — Вот так раз, а я тебя не забыл Мо Гуань Шань. Пару месяцев назад ты меня знатно «украсил» со своими дружками, но сегодня вижу они не с тобой, вот так удача. «Блять, нихера не помню кто такой» — проносится в голове. Все это рожи сливались в памяти в одно неясное пятно. В слух же говорю. — Так значит, мстить пришел? — голос звучит спокойно, сам удивляюсь собственной выдержке и безразличию, хотя четко осознаю, что победителем мне сегодня не выйти. — Ну валяй… Бугай кивком головы указывает на меня двоим своим сподручным, видимо, рангом пониже. Они вразвалочку направляются ко мне, как и я, они осознают, что превосходство на их стороне. Ну и хуй с ним, я тоже не пальцем деланный. Первому ублюдку с размаху попадаю в челюсть, кажется, послышался хруст. Хорошо. Второй оказался посноровистее и успел зарядить мне по касательной в ухо, похер, боли я не чувствую. Мой кулак летит куда-то в район подбородка противника. По венам течет чистый адреналин. Тело двигается инстинктивно, мозг отказался участвовать в этой заранее проигрышной партии и отключился. А вот сейчас начнется самый интересный акт представления, сообразив, что такими темпами со мной не справиться, тройка оставшихся решила действовать сообща. Похвальная сообразительность. Один из них заходит со спины, двое других с боков, я вижу их маневр, но не успеваю среагировать…и вот уже моя левая рука «покоится» в болезненном заломе, а прямехонько в солнечное сплетение летит колено. Воздух из лёгких выбивает моментально, я, закашлявшись, сгибаюсь пополам, судорожно пытаясь заглотнуть хоть немного кислорода. Ещё немного и мой недавний обед окажется на ногах этих ублюдков. В принципе, не такой уж и плохой вариант. Следующий удар приходится куда-то по загривку, его я практически не ощущаю, просто краем сознания отмечаю, что он был. Перед глазами пляшут разноцветные кляксы, а во рту ощущается солоноватый вкус с привкусом железа. — «Когда это я успел разбить губу, или это они успели меня отделать?» — сознание путается, кажется, в какой-то момент я отключился. — Ну как оно? — злобно лыбится этот мудозвон, приподнимая мою голову, вцепившись своей грязной пятерней в волосы. — Я по-прежнему в душе не ебал кто ты такой, — хриплю я и смачно харкаю ему прямо в харю, максимум из того, что можно сделать в моем положении, с удовлетворением наблюдая как кривится его рожа, когда по ней стекает вязкая, красная слюна. — Ну все, блять! Тебе пиздец! — взревел этот кретин, выхватывая откуда-то из-за пазухи нож-бабочку. Опа, плохи дела, кажется, шрамы будут несколько глубже чем я предполагал… — Эй, Энлей, ты чего? — я слышу как из-за спины раздается испуганный голос шестерки. Его хватка ослабла, я успеваю вывернуть руку и подставить ее под взмах ножа. На землю хлынула кровь, очень много крови, хотя, вроде бы не так сильно он меня задел. — Блять, да ты чего творишь?! — истерично верещит голос позади, срываясь практически на фальцет. — Валим нахуй отсюда! — И что это блять было? — задаю я скорее риторический вопрос шустро удаляющимся спинам, перевожу взгляд на окровавленную землю под ногами, она то приближается, то отдаляется, а ещё пытается метнуться то влево, то вправо. Так себе аттракцион. — «Точно, меня ж порезали, понять бы ещё куда?» — сложно оценить ущерб, когда вот-вот потеряешь сознание, но мне удается сфокусировать взгляд на своей левой руке, вроде бы удар пришелся именно туда. Вся в крови, даже удивительно откуда ее столько, и, кажется, я не могу пошевелить пальцами. Неужели этот выродок полоснул меня так глубоко? Испугаться или удивиться не получается, все на что меня хватает это кое-как доковылять до стены строения, чтобы тихонечко по ней сползти. Глаза закрываются, в большей степени тут виноват, конечно, синяк расплывающиеся под правым глазом. Вообще не помню, когда успел словить по морде. Но это уже, наверное, и не важно. Где-то на задворках сознания зарождается вполне разумная мысль, перевязать рану, но я не могу. Тупо не могу пошевелиться. «Поспать бы» — веки кажутся такими тяжёлыми, что сопротивляться этому нет никакой возможности. — Шань! Шань! — откуда-то издалека, ну или мне так кажется, разносится какой-то знакомый голос, никак не могу сообразить кто это может быть. — Шань, блять, опять? Мать твою! — я ощущаю, как кто-то подхватывает меня за плечи. — Подожди, сейчас. — Я, наверное, только исключительно силой воли разлепляю глаза, вернее, один глаз, силясь понять, кого это ещё сегодня принесло к этим заброшенным стенам. Остатков сознания хватает на то, чтобы опознать Хэ Тяня. Ну, конечно, кто ж ещё это мог быть. — Хэ, — голос булькает где-то в груди. — Ты чего тут? Как нашел? — Кто это сделал? — вопросом на вопрос отвечает Тянь, успеваю заметить, что он какой-то необычно бледный и напряжённый, его взгляд лихорадочно шарит по моему помятому телу. Заметив мою окровавленную руку, он натурально звереет, никогда ещё не видел его таким. — Хер знает, я так и не понял, — вместо нормального ответа получается какой-то хрип агонизирующего. — Убью, — глухо рычит Хэ. Он вытаскивает из кармана кусок ткани, то ли платок, то ли ещё что-то и обвязывает им мою кровоточащую кисть. — Подняться сможешь? — Не уверен, — честно признаюсь я, потому что тело будто свинцом налито, а гравитация штука беспощадная. — Давай, аккуратно, я помогу, — Тянь закидывает мою руку себе на шею, перехватывая поперек талии. Я болезненно морщусь, кажется, по ребрами мне тоже заехали, пинали они меня что ли, пока, я был в отрубе? — Прости, — извиняется Хэ, заметив мою реакцию. — Но нам нужно дойти обратно до школы, в медпункт, а там и скорую вызывать. — Не надо, — я стараюсь помотать головой, чтобы нагляднее выразить протест. Получается не ахти как. — Скорую не надо. Просто, полежу и будет нормально… — Шань, на тебе же места живого нет, — я вижу, как Тянь сильно хмурится, скрипнув зубами. — Не надо, пожалуйста, — шепчу я. — Маму выдернут с работы и…в общем, не надо. — Ладно, — соглашается Хэ. — Но я позвоню кое-кому. — Мне уже плевать, что он будет делать, я почти отключаюсь, позволяя Тяню тащить меня куда заблагорассудится.***
— Кстати, тогда было не до этого, но я так и не спросил, как ты меня тогда нашел то? И зачем вообще искал? — поворачиваю я голову к притихшему Тяню. Он продолжает задумчиво поглаживать рубец на моей руке. — М? Как? Кажется, мне тогда Цзянь подсказал, где тебя искать. А зачем, хер его знает, дёрнуло что-то, и, как показала практика, не зря. Опоздай я, и левой рукой ты бы уже не смог так активно двигать. — Материнский инстинкт? — усмехаюсь я, наглядно пару раз сжимая и разжимая пальцы. — Молчал бы, — притворно закатывает глаза Тянь. — Ладно, ладно, — немного подумав, продолжаю я. — Не помню, сказал ли я тогда, или нет, но скажу сейчас, спасибо. — Да уж, верно говорят, лучше поздно, чем никогда, — удивленно усмехается Тянь, чуть прищурившись. — Всегда пожалуйста. Я рад, что тогда успел. Почти… — в этот момент его глаза снова вспыхивают тем яростным огнем, который я видел много лет назад. Да уж, Хэ Тяню и правда лучше не переходить дорогу. — Да ладно. Это уже не имеет значения, я даже рожи тех придурков не помню, хотя, я и тогда не смог их вспомнить, — чуть заметно улыбаюсь я, прикасаясь к шелковистым, слегка отросшими волосам. Я редко себе такое позволял, но сейчас, кажется, это вполне уместно. Сегодня вообще какой-то очень странный вечер, слишком спокойный, слишком домашний? — Тебе бы не мешало постричься, а то уже и глаз не видать. — Ага, — Тянь перехватывает мою руку, утыкаясь кончиком холодного носа в ладонь, вырисовывая им одному ему известные узоры, его дыхание щекотит кожу. — Кстати, — он поднимает на меня отрешенный взгляд своих темных глаз. — Я же тогда их всех вычислил и переловил, — чуть погодя добавляет, — по одному. — Я знаю, — мой голос прозвучал как-то сдавленно. Все это время знал, знал, что ты сделал для меня тогда, из-за меня. Именно тогда во мне зародились те странные чувства, абсолютно непонятные и тревожные для сопливого подростка. Появилось понимание, что Хэ можно довериться, вернее, он стал первым за долгое время кому я захотел доверится. Было четкое ощущение, что он всегда придет мне на помощь, и не важно насколько жалко я выгляжу. Дааа, тогда осознание того, что Тянь в моем сердце, или хер знает в каком еще органе, занимает места несколько больше чем следовало бы, неприятно меня удивило. Но что взять с подростка, которому было каких-то семнадцать лет? — Хорошо, что ты тогда меня нашел, — без тени иронии говорю я. — Это точно, — уже совершенно нормально улыбается Тянь в своей привычной манере, комично напрыгивая на меня и опрокидывая на подушки дивана. — Ты вообще-то не пушинка, — ворчу я, пытаясь выбраться из-под него. — Ничего, переживешь, — отмахивается Хэ от моих претензий. — Полежим так немного, — из его уст это звучит не как просьба, а как констатация факта. — Хрен с тобой, — смиряюсь я. Сегодня, пожалуй, можно спрятать свои колючки. Я запрокидываю левую руку вверх, рассматривая тонкий рубец. Кажется, это был мой последний шрам…