Пальто

      — Вы в нём немного утонули.       — Это верно, — сказала я, думая не о пальто. © Франсуаза Саган, «Смутная улыбка»       — Всего доброго Анастасия Владимировна. Увидимся завтра.       Застегивая на ходу своё серое осеннее пальто, поправив берет, и сумку, сползающую с плеча, я пошла на остановку. На улице уже смеркалось, и начал накрапывать дождь. Автобуса все не было, и я стала все чаще поеживаться. Подумалось о чашке горячего чая, и незаконченной книге Франсуазы Саган, оставленной у теплого пледа. Наверное, Ленка уже пришла, надеюсь, пожевала чего в холодильнике, там кажется, вчера еще были сосиски, и пара яиц. Всё-таки плохой из меня опекун. Может, у тети Розы Ленке было бы лучше? Ну, по крайней мере, сытнее. Лучше чем с родной старшей сестрой, слегка тронутой на своем призвании училки, и потенциальной старой деве. Ленке было двенадцать когда мама умерла, а мне девятнадцать. Я уже училась на третьем курсе, и думала что достаточно взрослая чтобы присматривать не только за собой, но и за младшей сестрой. Вот так мы и остались вдвоем. Обе мы были омегами. Хотя, чего уж жаловаться, проблем с Ленкой никаких у меня не было, даже наоборот. Отчасти это она обо мне заботилась. Ей уже восемнадцать, у нее во всю бурлит личная жизнь, и я искренне за нее рада.       За окном автобуса проносились дома. Мерцали вывески магазинов. Выходить из неуютного, но всё же теплого автобуса в промозглую темноту не хотелось. Наверное, эта та самая хваленная омежья интуиция подсказывала мне о предстоящих переменах в моей пресной и скучной жизни.

***

      Машина, стоящая у подъезда, была черная, и я, конечно же, со своей близорукостью не разглядела ее в темноте. Громко и больно стукнувшись коленкой о что-то твердое, я зашипела, и провела рукой по гладкой поверхности автомобиля.       — Черт! Что это такое вообще? Безобразие! Хоть бы габариты какие горели… — ворчала я в темноту и пыталась найти, где заканчивается машина, чтобы аккуратно ее обойти и не вывозить пальто. Звук открывающейся дверцы я пропустила, потому как уже двигалась по направлению к двери подъезда.       — Кузнецова Дарья Сергеевна? — голос, который произнес мое имя был мужским, и незнакомым. Я подслеповато оглянулась, и машинально ответила.       — Да, — удивиться я не успела.       — Вы-то нам и нужны! Пройдите и сядьте в машину! — командный тон, которым говорил незнакомец, вызвал неприятные ощущения где-то в районе диафрагмы.       — А, в чем собственно дело? Вы по какому вопросу? — как можно спокойнее выдала я в темноту, потому как продолжала не видеть, с кем веду беседу.       Шагов приближения я тоже не услышала, а только почувствовала как мой локоть сильно сжали, и меня куда-то поволокли.       — Что вы делаете? Отпустите меня немедленно! Помогите! Люди! Полиция! Пожар! А-А… Ф-Ф-Ф, — с каждым новым словом, вырывающемся из моего трусливого рта, громкость повышалась. И мой похититель, просто заткнул мне его рукой. И тихо прошипел в ухо:       — Ты что орешь? Шлюха! Заткнись! Иначе ударю! — В голосе его было столько злости, я буквально онемела от страха.       Меня совсем негалантно затолкали в машину. Похититель сел рядом, и машина бесшумно двинулась с места. В моей голове была поразительная пустота. Мне казалось, что всё, что происходит прямо сейчас, это глупый розыгрыш моих придурковатых одногруппников. Сейчас мы приедем в какой-нибудь ресторан или клуб, куда они уже несколько раз пытались меня затащить. Там-то я им устрою гулянку. Подослали же такого правдоподобного головореза. Света от панели приборов было достаточно чтобы разглядеть этого малоприятного типа. Альфа. Он сидел ко мне в профиль. Одет во всё черное. Бритая лысая голова была украшена массивным носом, на который были надеты нелепые чёрные очки. Как же он меня вообще разглядел на улице? Ярко выраженные надбровные дуги, мощная нижняя челюсть, чтобы дробить хребты мелких животных. Не помню, как точно на латинском… О, Home Neanderthlensis*! Я думала, что таких вот индивидуумов уже не водится на наших просторах. Что полегли они все в равном бою с себе подобными ещё лет двадцать назад. Но мне вот не свезло лицезреть этот экспонат прошлого века в непосредственной близости. Наверное, в другой ситуации я бы непременно посмеялась над этим.       Уверенная в своих догадках о розыгрыше, я тихо, смирно сидела и ждала когда мы приедем на место. Только когда мы пересекли черту города, я разволновалась. Дождь усилился и уже сильно хлестал по лобовому стеклу. Мимо проносились дорожные знаки. И чем дальше мы удалялись от города, тем сложнее мне становилось душить панику, которая росла внутри меня.       Машина остановилась у металлических ворот бетонного завода. Место тихое, заброшенное, ещё после перестройки. От столь сильного страха стало подташнивать, и я, кажется, начала стучать зубами.       Меня за шкирку выволокли из машины и повели в здание, где раньше располагалась администрация. В небольшой, захламленной комнате, горела лампа дневного света. Мужчин было шестеро. Все альфы. Они о чём-то спокойно переговаривались, смеялись. Когда мы вошли, все они повернулись к нам. Некоторые расступились, чтобы продемонстрировать вошедших, видимо, главному из них.       — Ба-а, кто к нам пожаловал? — наигранно удивился он неожиданно приятным баритоном. Мужчина был очень хорош собой. Он в довольно небрежной позе, опираясь на одну ногу, сидел на крышке старого стола. В шикарном дорогом костюме и туфлях, стоимость которых представить у меня не хватит фантазии.       — Проходите, проходите. Дарья Сергеевна. Вы ведь она? — продолжал улыбаться мужчина. А я даже немного обрадовалась, вот же он один нормальный в этой дурацкой ситуации. Сейчас мы с ним поговорим, и он поймет, что это какая-то ошибка. Я кивнула в ответ на заданный им вопрос.       — Как добрались? — И тут до меня дошло, что сарказм, которым сочился голос альфы, не сулит мне ничего хорошего.       — Послушайте. Это какая-то ошибка. Я не понимаю, — еле слышно бормотала я. Мужчина же легко спрыгнул со стола и, как-то нехорошо улыбаясь, приблизился ко мне.       — А что это на вас надето? Это вы с работы, что ли? — почему-то рассмеялся мужчина.       — Да, с работы, — тихо проблеяла я.       — И кем вы сегодня «работали»? Тс-с, не говорите. Позвольте угадаю… Беспринципная учительница математики? — После этой его фразы, все собравшиеся в комнате альфы дружно засмеялись. Я почувствовала, что где-то в районе затылка у меня зашевелились волосы.       — Не-е… не математики, и почему беспринципная? Я вас не понимаю. О чем вы говорите? — Голос мой дрожал и вибрировал.       — Да, вы совершенно правы Дарья Сергеевна, — сказал он, улыбаясь, а потом вдруг резко перешел на холодный как сталь тон. — Не с тобой мне светские беседы вести! На всяких грязных шлюх время тратить. Ты не вернула свой долг моей сестре вовремя. Прошла уже неделя.       — По… по… слушайте. Я, я… я не понимаю, — заикаясь, я пыталась его перебить. — Я не шлюха, отпустите меня. — Истерика подкралась ко мне совсем близко.       — Заткнись! — раздраженно крикнул он и наотмашь дал мне сильную пощечину. От неожиданности и обжигающей боли я замахала руками, хватая ртом воздух. Слёзы наконец-то брызнули из глаз.       — Если ты сейчас же не прекратишь, отдам тебя ребятам. Хотя, для такой профессионалки это, конечно, не угроза. Значит, выберем более действенные методы? Твои родные!       — Шеф, отдай ее нам. — Стоящий рядом со мной альфа глумливо улыбался, глядя то на меня, то на своего шефа.       Странный мужчина, уже не казавшийся мне красивым, а уж тем более нормальным, плавно перекатываясь с пятки на носок и сунув руки в карманы брюк, какое-то время рассматривал меня очень внимательно. Потом в отвращении скривился и произнес:       — Нет. Еще подцепите заразу какую. Поехали лучше в клуб, там хоть шлюхи поприличнее, — лениво произнес он, обращаясь к альфам. — А тебе я дам неделю. Принесешь деньги по этому адресу. — Он что-то начиркал на клочке бумаги. — Да, и не удивляйся процентам, — улыбнулся он мне на прощание.       Меня так же за шкирку вывели к машине и сунули в салон. Я плохо соображала, что происходило вокруг, кто сидел рядом, и сколько мы ехали. Меня трясло, и я, вынув носовой платок из сумки, судорожно вытирала слезы, от которых у меня уже, кажется, промокло пальто.       Когда машина выехала на освещенный проспект, где ездило много машин и сновали по тротуарам люди, я несказанно обрадовалась и рыдала уже от счастья, потому что осталась жива. Меня в буквальном смысле выкинули из машины. Я шмякнулась в лужу и ободрала и без того многострадальную коленку.       Я бежала домой, перепрыгивая через лужи, и думала о своем грязном пальто. Это, наверное, защитная реакция мозга на стресс. Une cancidence idiote * — стучало в моей голове, когда я стояла под струями горячего душа. Une hasard con* — такое слово я подобрала для Ленки, когда она открыла мне дверь, уставившись на меня во все глаза. Лёжа в кровати, я разобрала эти словосочетания грамматически, потом по составу сопоставила их с подходящими предложениями, и только благодаря этому наконец то уснула.