Пальто

      Я слушала его голос и понимала всё, что творилось с ним. Внутри меня, под стук моего сердца выплескивались эмоции, озвучить которые у меня не хватило бы словарного запаса. Я смотрела на его профиль, в который раз восхищаясь изысканным вкусом матушки-природы. Когда его монолог подошел к концу, он взял мою ладонь в свою руку, и посмотрел мне в глаза. По законам жанра, он бы медленно наклонился к моему лицу за поцелуем, и моя любимая француженка мурлыкала бы на фоне My heart Will Go On*, а после я бы шептала с надрывом «Джек, кам бэк». Представив все это, я чуть не хрюкнула от распирающего меня нервного смеха. Но сдержалась. Всё же ущербная ему досталась пара. Впрочем, киношная пауза продлилась не долго. Её прервал звук звонившего телефона. Он взял трубку.       — Да. Здравствуй. Всё хорошо. Она со мной, мы сидим в машине. Разговариваем. — Короткая пауза, ухмылка. — Не разбирай, надеюсь, сегодня я снова уволоку её в свою пещеру. — Он улыбнулся экрану, и тот погас в его ладони. Я вопросительно уставилась на него.       — О, это твоя сестра. Она ждала тебя с работы. Волновалась, — объяснил он мне.       — И давно ты общаешься с моей сестрой? — закипала я от такой вопиющей наглости.       — С того времени как ездил за твоими вещами. — Он слегка отклонился к окну, пряча улыбку.       — И ты мне об этом не сказал? — зло рыкнула я.       — Я и не говорил, что буду говорить тебе всё. Что я, сам себе враг, что ли? — уже откровенно смеялся он.       Я насупилась, отвернулась к окну, показывая всем своим видом, насколько обижена. Придав своему лицу, как можно больше достоинства, поправив подол пальто и, как мне казалось, очень изящно потянулась к дверной ручке. Открыла машину, и обнаружив в себе возможности женщины-кошки, медленно из неё выплыла. За всем этими действиями я очень надеясь, что именно в этот момент у меня не прихватит позвоночник ревматизмом, или прищемится палец дверцей машины. Желаемое впечатление я произвела, и Клим тут же догнал, развернул меня лицом к себе.       — Эй, ты куда? Я подумал, что мы помирились? — Голос его снова был мягким и приятным моему разжиженному любовью мозгу. Услышав эту интонацию снова, я была готова бежать за ним по снегу босиком. Но! Если он об этом узнает, боюсь, что он лопнет от раздутого самомнения и забрызгает мне пальто.       — Как это куда? Домой! — возмущенно удивилась я. — Там мои сумки с вещами стоят, — добавила я уже тише и спокойнее.       После этого сложного, для нас обоих, разговора в машине наши отношения стали совсем другими. Хотя нет, они как будто начали новый виток. Они дополнились нежностью, ещё большей заботой друг о друге. А ещё добавились прикосновения. Поначалу они были какими-то незначительными и, скорее, дружескими. То он клал мне ладонь на плечо или держал за руку, когда это было необходимо. Наверное, если бы у меня было больше опыта общения с альфами, я бы и не заметила их. Но каждый раз, когда он это делал, я чувствовала, что мне этого мало. Моя влюблённость требовала от меня прикосновений к нему, тактильного контакта. Проявлять инициативу сама я не умела, а провоцировать ситуации в моём случае было глупо, потому как контролировать их мне не удаётся. Но, видимо, думала об этом не только я.       День был выходным. А мы бездельничали за просмотром телевизора. Фильм казался мне скучным, и от этого постоянно хотелось то в туалет, то есть, то пить. Клим небрежно сложив ноги на журнальный столик, полулежал на диване. Пульт от телевизора находился у его руки. Я пару раз совершила попытку кражи этого предмета, но ни одна из них не увенчалась успехом. Подозреваю, что фильм его уже не особо интересовал, и он смотрел в экран, лишь усыпляя мою бдительность для следующей попытки. Я с самым независимым видом села рядом, и тоже небрежно положила ладонь рядом с пультом. Клим головы не повернул, позы не изменил. Я таращилась в экран, медленно двигая руку к пульту. Боковым зрением я ловила движения лица Клима. Как только мои пальцы коснулись пластмассовой поверхности пульта, моя кисть тут же была перехвачена широкой и теплой ладонью. Тут он, уже не сдерживаясь, рассмеялся. Он не выпустил мою руку, продолжая смотреть кино, а большим пальцем гладил внутреннюю часть моего запястья. Это прикосновение показалось мне таким интимным, у меня перехватило дыхание и остро захотелось большего. Я уже нагло и быстро схватила пульт и нажала на любую кнопку. Канал переключился. Я с победным криком Команчей подпрыгнула на диване. Клим одним слитным движением запрыгнул на меня, сверху придавив к дивану. Голова моя оказалась прижата к подлокотнику, руки вместе с пультом задраны вверх, а сам он сидел на моей талии опираясь на свои согнутые ноги.       — Ну, все. Теперь ты у меня в плену! И я буду мучить тебя, омега! Бойся меня! — Он вполне правдоподобно изобразил раскатистый злобный смех. Удерживая одной рукой мои две, он принялся меня щекотать и совать мне пальцы под ребра. Я хохотала, выгибаясь и уворачиваясь от неприятных ощущений. В какой-то момент он изменил позу, вытянув одну ногу вдоль моего тела, и, придавив меня грудной клеткой, замер. Глаза его стали серьёзными, а губы были совсем близко. Я почувствовала, что умру прямо сейчас, если он не сделает хоть что-нибудь. И он сделал. Губы его были горячими и сухими. В этот миг я потерялась в эмоциях и ощущениях. Всё было так, как мне и мечталось, нет — даже лучше. Руки мои уже давно никто не удерживал, они разгуливали сами по себе по его голове, шее, плечам, задевая уши, и снова встречаясь, где-то на затылке. Он поднял голову, и мы встретились глазами. Взгляд его был безумным, расширенные зрачки скользили по моему лицу, ноздри жадно вдыхали воздух, на щеках появился румянец, на губах гуляла улыбка. Я подумала, что, наверное, выгляжу точно так же.       — Здесь совершенно неудобно продолжать. Ты не находишь? Идем в комнату, — шепотом спросил он. Поскольку мне было не с чем сравнивать, я решила промолчать. Впрочем, ответ его уже не интересовал, потому что он продолжил глубокое изучение моей ротовой полости. Не отрываясь друг от друга, мы перебрались в спальню. Я даже не заметила как оказалась снова лежащей на спине, а его руки уже оголяли мой живот, задирая футболку. Я малодушно подумала, что может и не стоило бы форсировать события. Но тут же обругала себя за трусость. Бояться этого в моём возрасте уже глупо. Всё-таки мне повезло, любовник мне достался красивым, умелым и страстным. Сосредоточиться на своих мыслях не получалось, они ускользали и растворялись в ощущениях. Проникновение отрезвило меня резкостью и болезненностью. Я уставилась прямо в его распахнутые удивлением глаза. Он замер на мне, во мне, и, кажется, не дышал. Я моргнула, и одна слезинка скатилась к виску. Боль притупилась. И он тоже пришел в себя, поцелуями стирая дорожку слезы.       — Почему ты не сказала? — мягко прошептал он.       — А вдруг ты бы не решился? А мне уже на днях принесут пригласительный из дома престарелых, — шепотом ответила я.       — Глупая, я бы был осторожнее.       Теперь мы не отлипали друг от друга совсем. С трудом расставаясь по утрам и встречаясь к вечеру так, словно на следующий день ожидался конец света. Я думала это пройдёт, притупится. Но нет, появилась просто крайняя необходимость в человеке. И теперь казалось, что — То, моё прежнее существование, было пустым. Моё тело, моя душа словно находились в режиме ожидания его.

***

      Как-то он сообщил мне, что его родные пригласили нас на ужин для знакомства. Для меня это стало малоприятной неожиданностью. Но я понимала, что внешний мир существует, и придётся с ним считаться. Клим, увидев мою поскучневшую физиономию, тут же привязался с вопросами. Сознаваться в своих комплексах я не решилась. Чтобы не смущать его родных своим внешним видом, я позвонила Ленке, и мы отправились за покупками. Сестрица бежала впереди меня, повизгивая от восторга, я же будто попала в другой мир, доселе мне не ведомый. Первым Ленка решила выбрать мне пальто. Продавец, высокий и уж очень стройный юноша-омега, смотрел на меня как на только вынутую из саркофага мумию Тутанхамона. Молча обошёл по кругу, как-то снисходительно покачал головой, закатив глаза к потолку, и тяжело вздохнул. Словно устал нести бремя за всю нашу без вкусовую братию на своих хрупких плечах. Всё это показалось мне забавным, и я рассмеялась. Ленка тоже прыснула со смеху. Молодой человек оттаял и заулыбался. Парень оказался просто замечательным. Так возмущённо ругал меня за то, что я прячу за этой нелепой одеждой прекрасную фигуру. Выбрал мне потрясающее пальто. Оно было свободным, фасон назывался красивым словом «оверсайз», изюминку ему придавали большие накладные карманы из песцового меха. Также мы купили сапоги под новое пальто и платье. Ленка совсем разошлась и, обозвав мою шевелюру «пегой мочалкой», сказала, что дальше мы идём в салон красоты. Ещё велела молчать в тряпочку и не называть стилистов цирюльниками. Пришлось слушаться, ей-то видней. Волосы мне немного постригли и осветлили. Так что теперь я была не пегой, а блондинкой.       Когда я вернулась, Клим уже стоял в прихожей и сверкал глазами. Впечатление я произвела. Он смотрел на меня, и я видела как разглаживается складка на лбу, как сведённые брови разглаживаются. Взгляд снова становится мягким и любящим.       — Ты очень красивая. А это было необходимо? — спросил он когда его ладони раздвинув полы пальто, по хозяйски притянули меня к нему за талию.       — Да, — тихо ответила я, зная, что он всё понимает.       — А где старое пальто? — спросил он. В ответ я потрясла бумажным пакетом.       — Торжественно выкину завтра!       — Нет. Оставь. Хочу, чтобы оно осталось на память.       — С чего бы это? — изумилась я.       — Оно тебя хранило. Прятало от других. Для того, чтобы тебя нашёл только я.       Потом мы поженились. Для меня это было лишь официальной формальностью. Но Клим подошел к этому основательно. Регистрация, гости, фата — этакий принудительный романтизм. Я смеялась над ним, он сопел, но организовал прекрасную свадьбу. Неандерталец был за рулем лимузина. Когда я спросила Клима, зачем всё это? Он возмущенно удивился и сказал, что теперь я точно принадлежу только ему. На мой комментарий о том, что претендующих альтернатив в количестве шести штук уже толпятся у меня под балконом, он угрожал ребёнка сделать через пару лет, чтобы вот прям наверняка. На вопрос почему так долго, ответил, что сам ещё не насладился мной, чтобы делить меня даже с ребенком. Путешествовать мы конечно же поехали во Францию, которую я знала вдоль и поперёк, но только по карте.