Мертвая бабочка

— В чем заключается твоя главная проблема, так это в неспособности должным образом контролировать свои силы. Для твоего возраста уровень вырабатываемой пси-энергии слишком высок, ты не можешь справится с ней лишь подавлениями и редкими выбросами, а не то это приведет к тому, почему мы вообще здесь находимся, — строго сказал Найн, вырвав ребенка из прострации. — Разве это такая огромная проблема? Я уверен, что решений полно. Например, поместить меня в условия, где я постоянно буду использовать силу, — пожал плечами тот. — Это так. То, что ты предлагаешь, является наилучшим и наипростейшим решением. С другой стороны, ты только ребенок, который даже не проходил начального обучения, не говоря уже об освоении основных пси-умений. Выдать тебе разрешение на использование дара никто не позволит. Но если ты не будешь выпускать ее, то постепенно твое сознание помутится снова, ты выйдешь из-под контроля, и неизвестно, что может тогда произойти, — нагнетает мужчина. — Вряд ли я буду целенаправленно нападать на людей. Установки подсознания предотвратят действия, противоречащие моим моральным принципам, — с сомнением ответил Раз. — Но ты можешь нанести серьезный вред, если сочтешь угрозу существенной и начнешь защищаться. Мне и агенту Воделло потребовалось много усилий, чтобы просто вымотать тебя. А поймать получилось только благодаря воде и твоему страху перед ней. Кроме того, намного больше вреда это несет тебе самому, чем окружающим. В это время энергия не покидает твое тело плавно, она прорывается, травмируя тебя, заставляя пси-умения работать против твоей воли постоянно. Если бы мы тебя не остановили, то ты мог бы на всю жизнь остаться инвалидом или, того хуже, умереть, — мрачно рассказал Саша, сложив руки на груди. — Ндаа… не слишком хорошие новости? — с сомнением спросил мальчик. Он действительно не знал, как относится ко всему этому. С одной стороны, возможность смерти его порядком напугала. Но с другой, чтобы этого не случилось, он должен постоянно использовать силу. Правильно? — Честно говоря, я склоняюсь к тому, чтобы разрешить тебе поехать в лагерь, даже если агент Воделло будет против, — неожиданно заявил Найн, огорошив ребенка. Тот взглянул на него неверяще, но через мгновение его лицо приняло восторженное выражение. — Тебе было бы полезно обучиться контролировать свои способности прежде, чем мы вернем тебя домой. — Да! Да! Я поеду! Я стану настоящим психонавтом! — радостно воскликнул Раз, кружась и подпрыгивая на месте, нагло проигнорировав вторую часть. — Я еще не сказал, что ты поедешь. Даже если я добьюсь этого и ,если агент Воделло согласится, это не значит, что тебя будут учить. Все еще будет нужно разрешение старшего по званию, — охладил его пыл Найн. — Если я поеду, то это не важно. Я смогу найти способ обучиться так или иначе, — легкомысленно заявил он. — Ты поедешь в лагерь в любом случае, если мы не найдем твою семью. Сейчас ответственность за тебя лежит на мне и агенте Воделло, — устало сказал Саша. — Кстати, что будет, если вы не найдете мою семью? — заволновался мальчик. Он подозревал, что поиск его родственников вызовет определенные трудности, вплоть до невозможности их найти. У него нет постоянного места жительства, да и родом он не отсюда. Когда Раз родился, труппа находилась где-то в Европе и не задержалась там надолго. Хотя он и знает, что, по сути, цыган, но он не имеет представления, какое у него гражданство. — В обычной ситуации мы бы уже давно отдали тебя органам опеки, но это не тот случай. Ты нуждаешься в пристальном наблюдении. Даже если твоя семья будет найдена, то мы будем просить их либо тесно сотрудничать с нами, либо попросим передать опеку над тобой. — Сомневаюсь, что мои родители сделают что-то из этого, — разочарованно покачал головой Раз. — Я уже понял. Поэтому и не помогаю, — отвечает мужчина, ухмыляясь. — Серьезно?! — ошарашено спросил мальчик. — Вполне. Я не горю желанием терять такой ценный образец для исследований. Кроме того, родители зачастую не имеют представления, как позаботиться о ребенке-экстрасенсе. Пренебрежение и страх встречаются в подавляющем большинстве, даже если семья продолжает любить, — угрюмо сказал Найн, затушив сигарету. — И все они живут, как я? — печально интересуется Раз. — Не все дети как ты, Разпутин. Способности редко проявляются в раннем возрасте, это большая редкость. Мои собственные силы проснулись уже в подростковом возрасте, у агента Воделло после совершеннолетия. В лагерь привозят детей до тринадцати. Все, кто старше, обучаются самостоятельно контролировать себя, или после пятнадцати могут поступить учиться на психонавта. — То есть самому молодому психонавту было пятнадцать? Я не готов ждать еще пять лет, чтобы просто начать учиться. Неужели нельзя сделать исключение? Если я покажу какие-нибудь невероятные способности? Совершу подвиг? — настаивал мальчик. — Только если ты спасешь мир в ближайшее время, но это вряд ли, — насмешливо сказал Саша. — Ты просто не знаешь мою удачу, — предупредил он. Неожиданно дверь с грохотом открылась, от чего на пол посыпались книги и бумаги. В проеме стояла Милла с невероятно обеспокоенным лицом. — Саша, Разпутин исчез! — испуганно прокричала она, сбив их обоих в ступор. Из-за стола мальчика было не видно, и ему вдруг захотелось, чтобы так и оставалось. — Да, я знаю, — с опозданием ответил Найн, поправив очки. — Что? — непонимающе спросила женщина. — Он здесь, — сказал мужчина. В этот момент Раз не слишком уверенно высунулся, робко махнув рукой. — Боже, Саша, зачем ты притащил его сюда? Да еще и мне ничего не сказав, — устало спросила Воделло, зажав переносицу и прислонившись к дверному косяку. — Я не приводил его. Он сам пришел, — ответил Найн, переводя взгляд на ребенка, что мгновение спустя сделала и Милла. — Зачем ты сделал это? — она подошла к тому и присела на колени, заглянув в глаза. — Ну, мне стало немного скучно. Да и сидеть в четырех стенах так долго мне еще не приходилось. Поэтому, я пошел на разведку. Я даже не знал, что наткнусь на Сашу, — нервно оправдывался мальчик, потирая затылок и отводя взгляд. Ему было немного стыдно за то, что он заставил женщину волноваться. — Больше не делай так, милый. Я боялась, что что-то случится, — она улыбнулась и потрепала его по голове. — Прости, — смиренно извинился Раз. — Чем вы занимались здесь, в любом случае? — спросила Воделло, вновь посмотрев на напарника. — Я исследовал его проблему с водой, — ответил тот. — Мы также обсудили его потенциал и опасности дальнейшего использования способностей. — Надеюсь, ты не дал ему никаких ложных надежд? — с надеждой спросила Милла, снова вставая и подходя к столу. — Не могу ничего гарантировать, хотя я и пытался, — ухмыльнулся Саша, возвращаясь к монитору компьютера. — Он все еще ребенок, — возразила женщина, проследив ход его мыслей. Она не спеша прошла к близлежащему креслу и медленно опустилась в него. — Крайне нестандартный ребенок. Ты не можешь отрицать, что отправить его в лагерь — хорошая идея, — не согласился Найн. — Нет, не хорошая. Мы должны найти его семью, чтобы вернуть домой и, если понадобится, провести ряд бесед с его родителями, а не потакать его желанию стать психонавтом. Даже если Разпутин обладает достаточным зарядом пси-энергии и, что не может быть, кто-то обучит его умениям, то он все еще остается незрелым десятилетним мальчиком, — нахмурилась Воделло. — Он образованнее детей его возраста и обладает отличной физической подготовкой. Кроме того, его обучаемость выше всяких похвал. Он уже прочитал все, что я ему дал, параллельно читая комиксы и проводя время за разговорами с тобой, — настаивал Саша, скрестив руки на груди. — То, что он их прочитал, еще не значит, что он их понял, — повторила жест Милла. — Произвел впечатление, что понял, — твердо ответил мужчина. Пока взрослые спорили, объект их пререканий решил держаться подальше от обсуждения и не вмешиваться. Вместо этого Раз решил поближе ознакомиться с содержимым кабинета. Пространство было максимально захламлено коробками и бумагами, так что взгляду не было за что зацепиться. В углу стояли приборы, накрытые серой пыльной тканью. У стены расположились два единственных стеклянных шкафа, заполненные книгами, более мелкими устройствами и разнообразными мелкими деталями. Мальчика привлекли два светящихся камня в стеклянных сферах. Темно-фиолетовый осколок светился сиреневым потусторонним светом через множество прожилок. Он выглядел грубым и ребристым. Желтый же был больше похож на толстый осколок стекла, излучающий ярко-белый слепящий свет. Они стояли слишком высоко и под неудобным углом, чтобы разглядеть подписи под ними. — Саша, — позвал Раз, отвлекая внимание агентов на себя. — Что это? — он пальцем указал на камни. — Ммм… — Найн вскинул бровь, посмотрев на указанное место. — Это пситаний и псилириум. — Что? — не понял мальчик. — Пситаний — это вещество, влияющее на разумы людей и пси-способности. Людей с нестабильной психикой он сводит с ума, милый. А экстрасенсам позволяет лучше управлять своим даром, — пояснила Милла. — Психоопасные кристаллы, псилириум, вызывают галлюцинации и дестабилизируют пси-способности. При сильном влиянии могут ввести в коматозное состояние. Они под стеклом, чтобы не влиять на людей в комнате, хотя в таком малом количестве они почти безвредны, — продолжил мужчина. — Существуют вещи, которые могут повлиять на умы людей? Не только экстрасенсы способны на это? — удивленно спросил Раз. — Конечно, милый. Экстрасенсы — далеко не единственное, что может изменить и повредить чужие разумы. Обычные люди вполне могут сделать это, если обладают навыками и знаниями. Они способны манипулировать другими для своей выгоды, способны довести человека до безумия и саморазрушения одними словами. Ты еще слишком юн, чтобы знать все это, дорогой. Психонавты сталкиваются с последствиями действий таких людей, но наша работа — это не череда супергеройских миссий. Мы не всегда имеем право сражаться и не всегда противостоим злодеям, чтобы принести мир, — поучительно рассказала Воделло, пока Саша хмуро смотрел на нее. — То, что я мал, не значит, что я не могу научится. Мне просто нужны книги и немного практики, — запротестовал мальчик. — Некоторые вещи могут прийти только со временем и опытом. Книги не научат тебя противостоять жуликам и манипуляторам, милый, — возразила женщина. — Но я никогда не получу этот опыт, если мне не позволят даже попасть в такую ситуацию! Это просто замкнутый круг. Разве не будет лучше, чтобы я наделал ошибок сейчас и исправился, чтобы потом я знал, как их не совершить? — спросил Раз, активно жестикулируя. — Лучше оставайся ребенком, пока можешь. Взрослая жизнь не такая прекрасная, как тебе может показаться, — устало выдохнула Милла, покачав головой. — Но я не знаю, как! Я никогда не был обычным ребенком. У меня не было детства, посвященного играм с другими детьми и посещению школы. Я всегда был с семьей и много лет работал и тренировался под присмотром отца, так долго, что едва могу вспомнить то время, когда этого не было. Я не могу оставаться ребенком, но мне не позволяют стать взрослым. Кем я должен быть? — в отчаянии спросил мальчик, отвернувшись. Женщина посмотрела на него с грустью и нежным сочувствием. Дети всегда будут ее слабостью, и она будет делать все, чтобы защитить их. Но сейчас она испытывала много противоречивых чувств. Милла хотела, чтобы Разпутин оставался дома с семьей и имел счастливое детство, которое должен иметь каждый ребенок. Но она также боялась, что все, что говорит ее подопечный, не просто выдумки для отвлечения внимания. Если это так, и он сбежал из дома потому, что не мог больше выносить подобной жизни, какой бы она ни была, то она не хочет возвращать его. Возможно, она была согласна с идеей Саши обучить мальчика, но она все еще была категорически против того, чтобы тот стремился стать психонавтом в таком юном возрасте. Она не волновалась о других детях в лагере, так как большинство из них либо не хотели становиться агентами, либо задумывались стать ими в будущем. Не испытывая фанатичного желания стать одними из них прямо сейчас. В поисках поддержки Воделло беспомощно перевела взгляд на своего напарника, но тот смотрел на нее более выжидательно, чем она ожидала. На ее молчаливую просьбу он только поднял бровь. Она поняла, что Найн хочет иметь этого ребенка в своем распоряжении больше, чем позволяет себе показать, и надеется на ее согласие не меньше Разпутина. Помощи от него не дождешься. — Я не знаю, — в отчаянье сказала она, прикладывая пальцы ко лбу. Ее фраза нарушила застоявшуюся тишину и привлекла внимание мальчика. — Я все еще против того, чтобы отправлять тебя в лагерь. Но… я все еще не нашла никакой информации о твоей семье, и если так пойдет и дальше, то у нас не останется выбора, кроме как взять тебя с собой, — признала поражение Милла. — Да! — воскликнул Раз. — Но, если мы не найдем сведенья о твоих родственниках до окончания лета, то мы будем вынуждены отдать тебя службе опеки, так как ты не можешь вечно оставаться на базе психонавтов, — вставила она последнее слово. — Хорошо, — скорбно согласился мальчик, сложив руки на груди. — Я все еще смогу стать психонавтом, если обучусь всем навыкам за одно лето, — высокомерно ответил он. — Ты не можешь обучаться без согласия родителей, милый. Максимум, который ты можешь получить, так это начальную подготовку, — нахмурилась женщина. — В лагере все еще есть другие дети. Кроме того, книги по навыкам не запрещены, — предложил мальчик. — Вряд ли другие дети захотят тратить свое время на твое обучение, а книги тебе взять негде, — ответила Воделло, с угрозой смотря на Сашу. — Я очень настойчивый. И очень гибкий, — со смехом ответил Раз, направляясь к вентиляционному люку, в который мгновение спустя без проблем забрался, и скрылся в тоннеле. — Я сдаюсь, — призналась Милла, расслабляясь в кресле, пока ее напарник с улыбкой продолжил работу.