На грани (Зазеркалье)

16 декабря 2 г. Н.Р. Мир за гранью Контр-адмиралу Байерляйну, стоявшему возле шлюза «Беовульфа» во главе встречающей делегации, с трудом удавалось скрыть волнение. Через каких-то двадцать минут он — они все — увидят здешних «хозяев». Маленькие вёрткие кораблики впервые заметили дней пять тому назад. Поначалу их приняли за десантные боты. Два корабля, сдуру открывшие огонь по предполагаемому противнику, исчезли. Были — и нет. Ещё несколько кораблей провалились в никуда при попытке добраться до флагмана или отправиться в разведку. Двум из них удалось спастись благодаря помощи неизвестных — похоже, те прекрасно видели опасные места и старались обогнуть. И, несмотря на инцидент со стрельбой, были настроены миролюбиво. Обо всём этом в штабе флота (его превосходительство предложил объединиться, хотя бы на время, и гросс-адмирал Ройенталь согласился) узнали постфактум — связь не работала несколько суток. Зато нескольким командирам удалось сделать и прислать записи манёвров чужаков. Судя по всему, те тоже имели проблемы со связью. Иначе бы не переговаривались между собой световыми сигналами. Серебристые разведкатера принадлежали к разным подразделениям — одни были веретенообразные, с серебряной розой в чёрном круге на бортах, вторые больше напоминали лимон. На них был изображён чёрный тюльпан на красном фоне. «Розы» действовали в основном во флоте Миттермайера, а «тюльпаны» облетали корабли мятежного генерал-губернатора. Хотя были, если верить докладам, и смешанные группы. Командующие флотами и старшие офицеры, временно забыв о политических разногласиях и недавней битве, строили гипотезы о том, куда попал флот и что это за катера. Ни в Рейхе, ни в Альянсе таких не строили. Эх, военного министра бы сюда — уж он-то должен знать обо всех новейших разработках. Не могло же это быть прощальным подарочком Яна Вэньли! Или всё-таки могло? Сам Байерляйн про себя склонялся к варианту вмешательства асов, но эту версию решили не рассматривать. Но если появились чужие разведчики, значит, неподалёку основной флот противника. И нужно быть готовыми к встрече. Это было вчера. А сегодня к «Тристану» и «Беовульфу» подлетел отряд из пяти разведчиков. Три «розы» и два «тюльпана». И этой группой командовала женщина! Капитан рейхсфлота, командир эскадрильи «Тотентанц» Хильда фон Миттермайер. Госпожа капитан вышла на связь и попросила гостей по возможности оставаться на своих местах, так как волна, поднятая их появлением, утихнет только через полторы-две недели, а до того есть риск провалиться ещё дальше. Что находится на той стороне, неизвестно, так как оттуда никто никогда не возвращался. Прорыв — это дорога в один конец. Однако подразделения «Серебряная роза» и «Чёрный тюльпан» готовы оказать посильную помощь и поделиться необходимой информацией. И вот теперь контр-адмирал Байерляйн ожидает, пока откроется внутренний шлюз «Беовульфа» и оттуда шагнёт... кто? Неужели «розы» — это девушки? Гостей оказалось двое, и оба мужчины. Тот, что с серебряной розой на шевроне, был примерно одних лет с Байерляйном, может, чуть старше. Офицеру с чёрным тюльпаном на груди можно было дать около сорока. Старший лейтенант Рихард фон Штернталь оказался заместителем фройляйн капитана. «Короче, розенриттер», — добавил «тюльпан», прежде чем представиться. Когда он назвался, Байерляйн и офицеры «Беовульфа» были ошарашены. Капитан флота Новоафинской Демократической Республики, командир эскадрильи «Вихрь» Алекс Росс. Схожие строгие чёрно-серебряные мундиры, только у демократа ещё и красные нашивки. Ничего общего с формой Альянса. И, похоже, обоих забавляло замешательство имперцев. Видимо, они все выглядели слишком ошеломлёнными, поскольку старший лейтенант по пути к адмиральской каюте, где ждали оба гросса, упомянул, что командор Лютц запросил дополнительных военных психологов. Когда же старший помощник флагмана возмутился и заявил, что настоящие офицеры рейха не нуждаются в психологах и прочих демократических выдумках, гости переглянулись, и капитан Росс полюбопытствовал, понимают ли господа лоэнграммовцы (они знали о кайзере! Значит, его слава дошла и до этих краёв) разницу между психологией и психиатрией. «Господа, вам всем потребуется курс психологической реабилитации и социальной адаптации. Если вы будете считать, что женщина не может быть отличным пилотом и боевым офицером, а имперцы и демократы никогда не найдут общий язык — вы погибнете. Сопьётесь, застрелитесь или попадёте в психушку. И не пытайтесь уверить нас, что во всём флоте в эти дни царила образцовая дисциплина. И что никто не устраивал истерик, не напивался и не стрелялся с горя. У нас в последнем улове двое свихнулись. И оба — имперцы». Последнем улове? Так это бывало и раньше? Оказалось, да. В этом квадрате грань между мирами особенно тонка. И здесь же проходит государственная граница. Поэтому большая часть флота мятежного гросс-адмирала оказалась на территории НДР, а меньшая и флот Миттермайера — в Нойе Рейхе. Подобные «красные зоны» существуют и на некоторых планетах, но самая большая — здесь, в космосе. «Прорыв — это стихийное бедствие, вроде землетрясения или извержения вулкана. Его можно просчитать, заблаговременно эвакуировать людей из опасного места, — но нельзя ему помешать. Стихия слепа, она не разбирает правых и виноватых. Пол, возраст, политические взгляды — прорывам нет до них дела. И мы встречаем их сообща. Только так можно выжить». Так сказал фон Штернталь, потомственный розенриттер, и капитан Росс (первый заместитель и кузен подполковника Конрада Росса) подтвердил его слова энергичным кивком.

***

Ройенталь слушал рассказ «сторожевиков», мысленно кляня себя последними словами. Если бы он не выбрал систему Рантемарио для последней битвы... Если бы они знали или хотя бы предполагали существование прорывов... всех этих проколов, воронок... Теперь ему никогда не оправдаться перед кайзером, а Волку — вернуться к семье. Всех, провалившихся в эту воронку, объявят погибшими. Вот оно — наказание за гордыню. Он до самой смерти не забудет, как пропадали с экрана свои и вражеские треугольнички. И как кусок строя исчез прямо на глазах. И виновен в этом был он, гросс-адмирал Оскар фон Ройенталь. В исчезновениях прослеживалась определённая система. После пятого (пятой волны, как здесь говорят) Оскару удалось её разгадать. А после шестого, открывшего «Тристану» прямой путь к миттермайеровскому флоту, он приказал экипажу флагмана эвакуироваться. На Рекендорфа пришлось прикрикнуть — тот не желал идти в спаскапсулу без командующего. Ройенталь надеялся, что их подберут. Ну, по крайней мере, ни одна капсула не провалилась за грань. Оставалось только проститься с Миттермайером и направить «Тристан» туда, где должны быть ворота в Хель. О Вальхалле мятежный гросс не думал — Чертоги Одина не для таких, как он. Он знал, чувствовал, что поступает верно, он всё рассчитал. Не учёл только того, что у Волка такой же ураганный пилот. Друг рванул наперерез, желая остановить... и они вместе провалились в никуда. За грань, будь она неладна. И седьмая волна стала последней. Больше ни один из кораблей самого Ройенталя и Миттермайера не исчез. И то, что вместо мифического Хельхейма они все оказались в не менее мифической параллельной реальности, где Нойе Рейхом правит династия Кирхайсов, а Нойе Ланд — не что иное, как прежнее название НДР, когда та была далёкой имперской колонией, Ройенталь воспринял как изощрённую иронию судьбы. Как выяснилось, они с Волком попали точно на границу между государствами. Миролюбивая грань забирала тех, кто устал от войны. Или тех, кому дома не осталось места. А ещё она сплачивала бывших врагов. Оказывается, после той битвы при Рантемарио сюда провалились несколько кораблей из флота Бьюкока и почти два десятка — Валена. Отстали от своих, вот и... И это отнюдь не первый случай. И о Галактической федерации, гольденбаумском рейхе, Альянсе и Феззане здесь знают если не всё, то очень многое. Если его величество не догадается закрыть зону Рантемарио для полётов, скоро прибывших из-за грани будет много. Потому что такого количества «гостей» единовременно не бывало ни разу за всю шестисотлетнюю историю «сторожевиков». И согласно Второму закону кайзера Эберхарда Разумного (он же «закон брошенного в воду камня») спонтанные прорывы будут возникать ещё лет семь-восемь. «Ваша беда, господа, в том, что ни в Рейхе, ни в Альянсе толком не вёлся учёт пропавших без вести судов. Разумеется, ваш кайзер прикажет провести расследование и, вполне вероятно, создаст нечто вроде нашей службы, — в ровном голосе старшего лейтенанта мелькнуло облегчение. — Однако у вас — у тех, кого пришлют сюда — нет ни соответствующей подготовки, ни оборудования. Знаний тоже нет. Слишком велик риск, что часть кораблей предполагаемой комиссии окажется здесь. Слишком велик...». На случай, если подобное произойдёт (а в том, что это рано или поздно случится, не сомневались ни гросс-адмиралы, ни «сторожевики»), желательно оставить часть людей на базе, хотя бы на ближайший год. «Во избежание инцидентов с патрулями», — как тактично выразился «тюльпан». Самих же Ройенталя и Миттермайера по окончании курса адаптации ждали в имперской столице. Но это будет потом, а пока главная головная боль — размещение новоприбывших. Обе базы «сторожевиков» рассчитаны на не более чем три десятка кораблей и экипажей каждая. Остальных гостей разместят в приграничных гарнизонах и военных базах как рейха, так и НДР. Простите, но иначе не получится. Кайзер Зигфрид Второй и правительства обеих стран извещены о прибытии лоэнграммовцев, и желают знать точную численность кораблей и людей. Нет, никто не будет принуждать к принятию гражданства НДР либо же измене своим убеждениям. Насколько известно капитану Россу, в настоящее время в парламенте обсуждается вопрос создания своего рода имперской автономии. Нет, это не только и не столько из-за вас, господа. Эта проблема время от времени поднимается в парламенте последние лет тридцать, ваше появление просто ускорит дело. Оказалось, отнюдь не все беженцы из Рейха благополучно попадали в Альянс. Кто-то оставался в здешнем Нойе Рейхе, кто-то нашёл новый дом в НДР. Причём, по словам «сторожевиков», беглецы составляли около трети от общего числа «провалившихся». Остальным просто не повезло. Подобная автономия, только демократическая, существует в Нойе Рейхе двести с лишним лет. Её основали бывшие военнопленные и узники концлагерей, вместе с будущим кайзером и его сподвижниками боровшиеся против узурпатора. И, как добавил фон Штернталь, вот в этих самых краях, пользующихся дурной славой, тогда многие нашли надёжное убежище. Особенно после «кровавой зимы». И все переговоры с властями будущей НДР тоже тут проходили. Потому что эта зона является демилитаризованной со времён Фридриха Второго из прежней династии. Здесь не воюют. Вот уже триста восемьдесят лет, с тех пор, как у всех на глазах пятьдесят семь судов с обеих сторон вот так же канули в небытие. Война завершилась подписанием Двадцатилетнего мира. Грань не любит кровопролития. Всё это — и многое другое — предстояло хорошенько обдумать и разъяснить подчинённым. Ознакомиться с историей, географией и всем прочим, что содержалось на оставленных им дисках и было необходимо для дальнейшей жизни. И, хотя войны здесь двести лет как нет, дело всегда найдётся. Раз уж смерть не желает встречаться с Оскаром фон Ройенталем, глупо навязываться. Нужно жить. Разумеется, не всё так благостно, как уверяют «сторожевики». Проблемы ещё будут. И со здешними, и с собственными подчинёнными. Но друг рядом, долг офицера и командующего тоже никто не отменял. Они справятся, и будут достойны своего великого кайзера. А забавно получится, если бывший генерал-губернатор Нойе Ланда станет президентом автономии. Но всё-таки жаль, что пришедшие из-за грани не могут быть «сторожевиками». Он бы не отказался сплясать со смертью. А интересно, как вальсирует фройляйн капитан...

***

тот же день, зона Рантемарио Биттенфельд опять напился. Вален прекрасно понимал Фрица Йозефа, но кайзер ждёт доклада! Да, Чёрные Уланы, в отличие от флота самого Валена, дрались бок о бок с миттермайеровцами и видели этот кошмар ближе всех. Трём экипажам Улан впору праздновать второе рождение — смерть прошла совсем рядом. Биттенфельд сориентировался в обстановке первым. Это его люди подбирали капсулы с «Тристана» и наводили порядок в осиротевшем флоте Ураганного Волка. Конечно, он преувеличивает, и пропала не половина, а всего около полутысячи кораблей. Но среди них были два гросс-адмиральских флагмана. И как теперь воевать с Изерлоном? Или лучше вообще не воевать — асы сказали своё слово? Хорошо, молодой Грильпарцер не растерялся и не позволил панике разрастись. Он же выдвинул версию об аномальной зоне, новом Бермудском треугольнике, где пропадают суда. Разом взъярившийся Биттенфельд не дал договорить. Еле растащили обоих, а Фриц потом долго ругался и пил. Он видел в случившемся волю асов. Дескать, Один и Тюр не допустили братоубийства. А лично ему, Фрицу Йозефу Биттенфельду, и Фаренхайта хватает. Да. Снится до сих пор. Сегодня вот тоже... привиделся. На горящем «Асгриме». И Ройенталь... он остался на верную смерть. Спас экипаж, а сам... Да ты же сам всё видел. Да, Вален видел. Он до самой смерти не забудет тот день. Последняя речь Ройенталя, транслировавшаяся по всем флотам, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Мятежный гросс-адмирал признавал свою вину и сожалел, что в гордыне своей возомнил себя врагом, достойным кайзера. У Ройенталя на последней записи было лицо человека, готового к смерти. И эти последние слова и взгляд: «Прощай, Миттермайер». Неудивительно, что гросс-адмирал попытался перехватить друга. И ему это удалось. Оба флагмана сгинули одновременно. И всё закончилось. Ну как тут не поверить в волю богов? Особенно когда Вален с Грильпарцером, руководствуясь показаниями очевидцев, составили примерную схему исчезновений. Всего их было семь, включая последнее гросс-адмиральское. Миттермайеровский флот... ройенталевский... снова миттермайеровский... Из строя выхватывались отдельные куски. На схеме получилось нечто вроде лепестков розы. Sub rosa... Будь это природное явление, корабли засосало бы разом в воронку смерча. Или в несколько воронок. А так это больше походило на предупреждение для кайзера Райнхарда. Особенно если вспомнить, что сестру его величества зовут Аннерозе. Но как теперь объясняться с его величеством? Как рассказать ему, что во флотах зреют волнения, а несколько кораблей попытались прорваться в Вальхаллу вслед за командующими? Что скажет кайзер, узнав о попытках самоубийства своих офицеров и солдат? А ведь не все из них удалось предотвратить. О пьяных и говорить нечего. Август сам грешен. Когда все неотложные дела закончились, и пришло осознание потери, он не рехнулся только благодаря коньяку и виски. Поймёт ли кайзер, что люди устали от войны? Вален и сам предпочёл бы сейчас сидеть дома рядом с сыном. А Ройенталь о своём ребёнке и не вспомнил. И Миттермайер вряд ли думал о жене, когда пытался остановить друга. Что теперь будет с фрау Эвой? Кто сообщит ей горестную весть? Август Вален ещё не знал, что на Хайнессене ему предстоит встреча с фройляйн фон Кольрауш. И, вернувшись после Нового Года на Феззан, он отдаст её малыша фрау Миттермайер.

***

31 декабря, база «Серебряная роза» Золотая роза с бриллиантом в сердцевине казалась просто красивой брошью. Если бы Ройенталь не присутствовал в качестве почётного гостя на сегодняшней церемонии награждения экипажей «сторожевиков», принял бы этот нагрудный знак за обычное женское украшение. Два рубиново-золотых тюльпана у фройляйн капитана уже имелись, а вот «роза» — самая редкая и самая тяжёлая из всех сложных воронок. Часто «золотой розой» награждают посмертно. Строгая темноволосая фройляйн не походила ни на Эву, ни на Эльфриду, не к ночи будь помянута, ни на прочих его женщин. Боевой офицер, и этим всё сказано. Та, что танцует со смертью. Беседовать и танцевать с фройляйн фон Миттермайер оказалось одно удовольствие. А бальное платье сидело на ней так же естественно, как и парадный мундир. В отличие от фройляйн Мариендорф. Ройенталь отогнал эти мысли. Потом. Всё — потом. Сегодня праздник, и можно забыть о прошлом и пофлиртовать с молодой красивой женщиной. Тем более, что она и сама не против. Он оглянулся, выискивая друга. Миттермайер не танцевал. Они с командором Райнхардом Лютцем и вице-адмиралом Вольфгангом фон Миттермайером (двоюродным дядей фройляйн капитана и командующим «волчьим» флотом) что-то горячо обсуждали. Ройенталь не расслышал, что именно сказал здешний Миттермайер, но друг рассмеялся, а командор улыбнулся, отчего его правый глаз стал ещё синее. Уже за одно это вице-адмирала следовало поблагодарить. А ещё была позавчерашняя беседа в кабинете командора, когда прибывшим из-за грани сделали предложение, от которого не стоит отказываться. Вопрос об автономии был делом решённым, однако на дальнем фронтире — недавно открытых и только-только колонизируемых планетах — остро не хватало рабочих рук и сильных молодых мужчин. Этот вариант выглядел более привлекательно, давая свободу манёвра. В конце концов, чем бывший мятежный генерал-губернатор отличается от беглого мятежника Але Хайнессена? И на фронтире он будет служить Нойе Рейху, а не демократам. Ройенталь улыбнулся своим мыслям и закружил фройляйн фон Миттермайер в танго.