Драбблы под первый снег

      Старое фермерское пугало с торчащим отовсюду соломой неуклюже спрыгнуло со своего положенного пугальской работой шеста и, напевая под нос ему одному понятную песенку, задорно побрело в направлении маленького городка. — Здравствуй, тётя Салли! — поздоровался Ворзель и снял перед старой ярморочной куклой шляпу, роняя стебельки той самой соломы со своей лохматой головы тёте Салли прямо в чай. — это тебе! — он достал из-за спины большущий куст вырванных около соседнего магазинчика бархатцев. Ворзель торжественно протянул цветы ей — любви всей его жизни, она могла бы храниться в музее прикладного искусства или же служить отличной мишенью для яблок и помидорок на деревенском празднике, но предпочитала изображать из себя леди. Делала губки бантиком или же вечно строила капризное лицо, укоризненно следя за тем, как это глупое и навязчивое создание по фамилии Гаммидж в очередной раз приходит к ней и мямлит что-то невразумительное. Обычно он предлагал ей выйти за него замуж, чуть реже — прогуляться по прекрасным окрестностям или же съесть с ним кусок пирога. Тётя Салли пару раз громко хлопнула своими деревянными веками, ведь она и сама, мягко скажем, раскрашенное полено с намалёванными на выбеленном лице багровыми щёчками, затем встала из-за стола и вылила содержимое своей чашки прямо на нос Ворзелю, и с сеном, и цветочной землёй, также угодившей в чай. Пугало едва скривилось от кипятка, обычно для него всё оборачивалось куда более серьёзно, например, тортом на лице. Но торта рядом не было, даже на соседнем столике. Ворзель с удовольствием ответно запустил бы им в наглую куклу.       Тётя Салли демонстративно развернулась к пугалу задом и поправив платье, неуклюже зашагала прочь, довольно громко поскрипывая. Пугало тут же засеменило вслед за ней, оставив злополучные цветы на белой скатерти того самого стола летнего кафе, где тётя Салли только что обедала. — Эй, а расплатиться! — из дверей заведения тут же выскочил его хозяин и замахал вслед удаляющейся парочке счётом. – а, это снова ЭТИ, — внезапно остановился он, вглядываясь в две эти грубоватые фигуры, — наши разлюбимые сумасшедшие… — он ещё помнил, что эта компания натворила в его кафе, чуть не разнеся его месяц назад в дребезги. — Джек, я же сказал, больше не обслуживать их, — пробурчал директор кафе своему единственному официанту, виновато сжавшемуся чуть в стороне с подносом. — Но, к нам пожаловала только эта леди, и я же не мог не обслужить её… она же… — Это не леди, балбес, ты знаешь из-за чего уволилась твоя предшественница Энна? Из-за них! Они… они же поломали тут всё, распугали всех гостей, кидались едой, а потом чуть не убили её чайником! Она не может теперь пользоваться чайником, видеть чайники и думает, что чайники даже ночью следят за ней, бедная девушка! Ей приходится посещать врача, и официанткой ей больше совершенно точно не быть, ведь это не работа, а одни сплошные чайники! Я не хочу их преследовать, боюсь представить, что будет, если они вернутся и снова устроят тут шарум-бурум. Мне больше не хватит денег, чтоб снова всё починить! Ты понимаешь это?       Официант с сомнением покосился на бархатцы и большой голубенький чайник на своём подносе, он не внушал ему доверия. — А вызвать полицию, что, нельзя? Это же просто парочка каких-то бездомных или хулиганов, мужик так вообще тянет на одно из пугал, каких в избытке на соседних фермах, не удивлюсь, если он своровал у какого-нибудь из них одежду. Бомж бомжом! — О, дорогой, думаешь я настолько глуп, что не догадался об этом, — нервно засмеялся хозяин кафе, — вот только когда я направился в кабинет к телефону, я обнаружил, что шнур его кто-то аккуратно перерезал, не удивлюсь, если это сделал чайник, или тортик, милые мальчик и девочка в шортиках и юбочке, они часто тут бегают. — Хм… Бредово это всё как-то, можно было бы найти другой телефон и вообще… Глу-по! — сказал официант, — не проще ли разобраться, зачем они всё это делают? — Ну хорошо, раз тебе так неймётся, могу дать тебе 10 минут перерыва, сбегай, посмотри. Джек запихнул бархатцы в синий чайник и, оставив своего печально вздыхающего начальника с тремя обедавшими бабулями, других клиентов всё равно не было, побежал на соседнюю улицу, где и скрылись загадочные бездомные. «Леди» он увидел в старом замаранном автомобиле, одиноко, стоявшем на углу дороги, прохожие прогуливались мимо и не особо то смотрели на машину, Джек подбежал к окну и хотел поздороваться с загадочной незнакомкой и расспросить, кто же она такая, но на его приветствие она не среагировала, и стекло опустила не она на заднем сидении, а какой-то джентльмен за рулём. — Что тебе надо от моей тёти Салли, негодник? Она не продаётся! Это же такая редкая и ценная кукла! — Но… Она должна нашему кафе фунт! — возмутился официант. — Сказал же, не продаётся, даже за 100 фунтов! Я готов её подарить только музею. Нет, не нашему, Лувру! — продолжал свою странную речь джентльмен. - Сэр, она только что не очень удачно выпила в нашем кафе чашку чая с каким-то бездомным, и теперь должна заплатить фунт, а ещё её приятель наносит вред общественной территории, да и вообще они оба… - Да, жарковато сегодня, не находите? Вам в вашем кафе по форме должны полагаться шляпы, а то головы припекает неимоверно. — Нет, сэр, я, конечно, уточню мистера у Блейка, но, по-моему, весь бюджет уходит на новую посуду и на чайники, синие. Ваша тётя Салли очень любит разбивать об головы официантов именно их, как мне говорили. — Чушь, вздор! Убирайтесь прочь от моей машины и идите лучше займитесь своей работой! — погнал Джека прочь загадочный владелец тёти Салли и нажал на газ. Автомобиль резко дёрнулся с места, поднимая в воздух пыль. — Да постойте вы! — закричал официант вслед, закашлявшись, — стойте, вон он бежит! — и впрямь, прямо под колёса автомобилю из-за поворота внезапно выскочил тот самый бездомный. — Тётя Салли, выходи за меняяяяяяяя! — едва услышал Джек его голос сквозь рёв мотора, но водитель был так ослеплён злостью и даже не сбавил газ, удар был не громким, машина так и не затормозила, а фигура бомжа буквально растворилась в дорожной пыли, и когда та улеглась, не было видно никаких его следов, лишь куча соломы, распластанная на десяток метров и старое тряпьё. Официант протёр глаза, нет он не ослеп, теле бомжа действительно куда-то исчезло. — Врача… — неуверенным голосом произнёс он, несколько зевак тоже удивлённо таращились на дорогу, остальные прохожие словно бы не обратили внимание на происходящее.       По сену уже проехала пара уже следующих машин, а Джек всё стоял и в нерешительности смотрел на него и пытался понять, сам не зная, чего. Он чесал голову и думал, что ему и впрямь нужна какая-нибудь кепка. Почему вообще эта тётя Cалли была одета как барышня XIX века и так странно накрашена, почему этот бомж был закутан в такую жару с ног до головы? Почему этот водитель говорит, что она кукла? Откуда, блин, эта чёртова солома?       Он так и стоял с открытым ртом, и очнулся, только когда загорелся зелёный свет светофора, он вышел на дорогу и пару раз ткнул тряпьё и сено ботинком. Он нащупал в нём два каких-то предмета, когда он поднял один из них, то понял, что это копна соломы на палке, обмотанная верёвкой и с перчаткой на конце, второй был чумазой головой бомжа, при ближайшем рассмотрении оказавшейся слепленной из каких-то овощей. — Мать моя, *? *: %… — только и смог вымолвить официант. — Что-то здесь ищете, молодой человек? — кто-то тронул Джека за плечо и помахал перед его ошарашенным лицом рукой. — Э, вообще да… — он бросил взгляд на нового незнакомца. Это был худощавый мужчина, странноватой наружности, одеяние его немного напоминало костюм того бомжа, но выглядел куда опрятнее, и всем своим видом этот человек напоминал ворона, даже на голове его на жидкие светлые волосы был натянут цилиндр с пером ворона. Он хитровато смотрел на Джека из-под очков-половинок, тот и не заметил, как этот чудак незаметно подъехал к нему на своём странном трёхколёсном велосипеде с тележкой, на корзинке впереди с ним вообще прибыла маленькая мохнатая собака. — Вы что-то видели? — спросил его незнакомец и внимательно посмотрел ему в глаза. — Конечно же видел, а вы видели? — ответил Джек этому человеку и сделал один шаг назад.       Человек сделал один шаг вперёд, и наблюдая за тем, как у Джека трясутся ладони, вытащил из них странную руку и голову.       Позади них просигналила машина, и незнакомец толкнул Джека на тротуар. — Хочешь выпить? — сказал он, — сейчас жарко, мы оба медленно сходим с ума под солнцем. — А вы, похоже, что-то знаете. — заупрямился официант. — Иногда в такие дни можно поверить, что и пугало может ходить и говорить. — незнакомец возобновил визуальный контакт с Джеком и впился свободной рукой в край его жилетки словно коршун. — Я, пожалуй, выпью. — медленно проговорил Джек. — Выпей, — сказал человек-ворон и отпустил официанта, у меня как-раз есть одна вещь. — очень, очень древний и действенный напиток, а теперь открой-ка рот.       Джек послушно открыл рот, видя перед собой то ли два бесконечных колодца, то ли два зрачка незнакомца, и он падал и падал в них. Что-то жгущее и маслянистое потекло ему в горло, а потом неожиданно он услышал щелчок пальцев, и колодцы в миг пропали. Он снова стоял на тротуаре и видел перед собой этого мужчину. — Что-то здесь ищете, молодой человек? — спросил тот у Джека. — Я? Нет. Я просто шёл по улице, а вы кто? — Меня зовут мистер Кроумэн, я делаю и чиню пугал на местных фермах. Чрезвычайно тяжкая и ответственная работа, никогда не знаешь, когда одному из них вздумается погулять, а его собьёт автомобиль. — Что? Какой автомобиль? Так, кажется я уходил на обед… — опять почесал голову Джек. — Сегодня очень жарко, очень жарко…. — Пойду я, — сказал Джек, развернулся и зашагал прочь. — Глупый, глупый Ворзель, когда же ты начнёшь вести себя по-разумному? — тяжело вздохнул мистер Кроумэн и снял шляпу. Пока машины снова стояли, он быстро сгрёб всю солому и тряпки, погрузил это всё в тележку и покатил на своём велосипеде к себе в мастерскую, чтобы снова собрать многострадальное пугало, в очередной раз сожалея, что по ошибке он даровал ему сердце, но не мозги.       В следующий раз тётя Салли подавилась пирогом.