Heaven's hung in black

"Джон, возвращаемся. Опасно. Ш. Х".  Отправив смс, Шерлок спрятал сотовый в карман пальто. Напряг зрение, всматриваясь в темноту. Вроде бы тихо. В окнах обнесённого каменным забором двухэтажного дома было всё так же пусто, без признаков человеческого присутствия. Камера слежения на воротах равнодушно пялилась в ночь. Но для Шерлока было достаточно двух мельчайших деталей, чтобы понять: в доме творятся ужасные вещи. Шерлок поднял ворот пальто и осторожно сделал первый шаг назад.  Небольшая вспышка, звук выстрела через глушитель словно сухой плевок, левый висок опалила боль. Шея стала горячей от льющейся крови. Шерлок упал навзничь и потерял сознание. *** Сознание то медленно возвращалось, то уплывало в серый густой туман. Настолько плотный, что Шерлок не мог дышать. И тогда он закричал. Он кричал, изо всех сил, покрываясь мурашками, испытывая панику, но не слыша свой голос. Только в голове маленькими молоточками долбила мысль: "Джон! Джон! Джон!" - Шикарный подарок. Молодой мужчина, брюнет, безупречное телосложение. Да, думаю тебе понравится. Ходил тут, вынюхивал что-то. У меня осечек не бывает. Приезжай. Шерлок приоткрыл глаза. Пол-лица залила кровь. Вспухшая рана на виске пульсировала болью. Он почувствовал неприятный холод, пошевелился. Он был раздет и связан по рукам и ногам. Услышав конец разговора, у Шерлока от затылка по позвонкам пронеслись мурашки. Шерлоку стало страшно.  Дом на окраине. Предполагаемый подпольный бордель, для богатых ублюдков, которые любят извращение, садистские пытки и убийства реальных людей. Закрытый клуб для монстров.  Шерлока зафиксировали лицом вниз на холодном столе. Дёргаться было бессмысленно.  - У нас ты пробудешь очень долго, - мужской голос завис над головой. - Ты просто идеальный подарок!  - Развяжи меня, - потребовал Шерлок.  В лицо попала струя сигаретного дыма. В бок впился огонёк окурка. Зашипела сожжённая кожа, свернувшись в чёрный уголёк. Шерлок напрягся, вскрикнув от боли. Первый крик. Первая боль.  *** Шерлок каждый раз ждал как благо, когда у него темнело в глазах и уши забивались ватой. Он терял сознание и мог отдохнуть.    Его обнажённое тело растянули на хирургическом столе. Над ним глумились, не щадя беззащитную плоть: кожа спины свисала лохмотьями от ударов плетью, ягодицы и бёдра покрывали огромные синяки и ссадины. Внутренняя сторона бёдер была покрыта засохшими подтёками спермы и крови.  Его хлестали и насиловали, об него тушили сигаретные бычки, загоняли под ногти иголки. Он всё время ждал, ждал, что Джон придёт ему на помощь. Он же должен был вызвать подмогу, позвонить Лестрейду. Но проходили часы, проходили сутки, проходило время. Шерлок уже не помнил ни дней, ни чисел.  Унижение и нескончаемая боль, весь ужас его положения сломили его. Шерлок стал медленно сходить с ума. Его тело вынесло то, чего, казалось, вынести просто невозможно. Он уже не мог вспомнить, сколько человек его насиловало. Он сбился со счёта в первый же день. Первые нескончаемые часы он кричал от боли, рвал в кровь связанные запястья и щиколотки. Когда кожа лопнула и пропитанная кровью верёвка стала скрести по оголённым костям, а из сорванного горла не могло вырваться ни звука, тогда полуживое тело покорно замерло.  Перед каждым проникновением в распятое растерзанное тело, его обливали холодной водой, избавляясь от налипших кровяных подтёков между ягодиц, наспех вытирали какими то тряпками, а потом вновь долго и безжалостно насиловали по едва затянувшимся трещинам и разрывам. Он промёрз до самого последнего сустава и превратился в вечно дрожащий от холода кусок мяса. Если его не насиловали, то били. Скоро ему стало трудно дышать. Невыносимо хотелось пить. От постоянных холодных обливаний, у него болело горло, багровые синяки на вспухших рёбрах выдавали внутренние переломы, он хрипло кашлял, выхаркивая мокроту из свербивших лёгких. Но кричать больше Шерлок не мог. Голос просто пропал. Иногда в горле клокотало, из него вылетал стон разбавленный кровью, но голоса не было.   Шерлок впервые стал молиться. Он молился Смерти. Просил, умолял дать ему забвение. Он готов был принять её от всего - от удавки, от пули или ножа. Но каждый раз, когда он чувствовал на себе тяжесть чужого тела, когда твердокаменный член устремлялся в его растерзанный анус, сдирая засохшие струпья, устремляясь по липкой крови вглубь, когда он чувствовал похотливое дыхание у себя возле уха, а жестокие руки сжимали ему горло, больно хватали за волосы на затылке - он словно слышал Её издевательский смех.  *** - Он ещё жив?  Кто-то приложил пальцы к его шее, проверяя пульс.  - Да. Но если он тебе ещё нужен, то ему срочно требуется доктор. Давление на «нуле» и полное истощение. Он и так дольше всех продержался. Здание содрогнулось от взрыва. Вдалеке прозвучали несколько утверждающих выстрелов, крики и команда всем лечь на пол. "Джон..." - пронеслось в голове у Шерлока.  Мысли путались. Шерлок силился приподнять голову, пытался рассмотреть что творится вокруг него, но слипшиеся от пота и гноя веки не открывались. - Он здесь. Прозвучало совсем рядом. Послышалось учащённое от бега дыхание.  Потом что-то мягкое ласково укрыло тело Шерлока, словно защищая от пережитого кошмара, вену проткнул укол. Кто-то поднял его на руки.  *** - Грег, Шерлок... Он жив? Шерлок узнал Джона, в его голосе звенела только что разрезанная на части боль.  - Что за... Его волосы, Грег, ты тоже это видишь?  - Вижу, Джон, - послышался голос инспектора.  Двое мужчин смотрели на истерзанного молодого мужчину, привычные тёмные кудри которого стали полностью седыми.