Heaven's hung in black

"Я больше не могу  Наши стены мрачны и кровоточат  Я больше не могу  Для твоих криков здесь нет места... ...Нет, не оставляй меня умирать  Неужели оставишь меня умирать?  Ты же не оставишь меня умирать  Нет, не оставляй меня умирать"

В пустых серых глазах Шерлока поселился ужас. Многоголосое безумие впивалось острыми краями в сознание. Либретто Изысканных Пыток и Всепожирающая Похоть были уготованы для несчастного, оставленного страдать без меры. Они без умолку твердили ему, что никто не придёт спасти эту бренную оболочку от холода, стыда и боли. Сонм голодных чудовищ. Слюнявые рты вновь облизывали распятую плоть, пробуя на вкус, шепча со зловонием в уши.  "- Ты красивая шлюха, доставь мне удовольствие, - грубые ласки, бёдра обжигают прикосновения чужих рук, и это мучительно, потому что в том месте его касался только Джон. Лишь любимый человек мог дотронуться до него.  - Ты должен быть покорным! - Новый аккорд боли, распирающий тело изнутри, от которой никуда не деться. - Кричи громче! Кричи, тварь! Кричи, я сказал! -  Острый нож у тонкого горла. Шерлок с затаённой надеждой ждал, что лезвие вонзится поглубже, освободив его от мучений." Эти твари погасили холодную надменность и ум в глазах Шерлока. У искалеченого гордого человека глаза от боли потеряли и цвет, и лихорадочный, азартный блеск. Эти мерзкие существа теперь существовали у него в голове.  Он больше не хотел прятаться от пережитого ужаса в своих чертогах разума. Они бы добрались и туда. "Скорее, скорее, пока они вновь не зазвучали", - издевательски напоминая ему, на что, по их мнению, теперь может сгодиться его тело.  В глазах Шерлока зажглась одержимая решимость. Оборвав провод у капельницы, он прикрепил его к дверной ручке. Дрожащие от слабости, пальцы сплели петлю. Он затянул её на шее и рухнул на колени, натянув нить смерти. Голова откинулась назад и вбок, удавка захлестнула горло, разорвав связь между телом и дыханием.  "Сбросьте меня в пропасть. Оставьте в темноте. Разбейте фарфоровую кожу. Только больше, никогда, никогда не прикасайтесь!" *** - Заканчиваем реанимацию. Записывайте время смерти. - Нет. Ещё один разряд, - Джон оказался в палате вовремя, вынув тело Шерлока из петли.  - Джон, не мучайте его. Он не хочет жить. Врач-реаниматолог посмотрел на коллегу устало и с укором. Он много повидал и он реалист. Шерлок больше не станет нормальным после пережитого. Его мужская гордость разорвана в клочья, сознание воспринимает окружающих как своих врагов.   - Ещё один разряд. Он должен жить. Он справится, я его знаю.  - Разряд.  Кардиомонитор фиксирует скачок. Один. Два. Три.  *** Джон приходил в палату к Шерлоку каждый день. После попытки самоубийства он совсем не в себе.  - Вам не стоит сейчас говорить о том, что случилось. Его еле вытащили с того света. Его психика не выдержит.  Британское правительство смотрело, как всегда, сверху вниз, прямо в глаза Джону: карие, с золотистыми крапинками, в пронзительно-голубые. Джон согласно кивнул, не отводя взгляд.  Майкрофту подвластно многое. Но ему не подвластно время. Он не мог вернуть всё назад и исправить.  Сейчас он видел, как глазах Джона бушует боль, ярким костром горит отчаяние, с вихрем искр уносится надежда. - С Вами всё будет в порядке? - вопрос не ради интереса. Не соблюдение этикета. Чисто по-человечески, с усталой интонацией в голосе. Джон опять кивнул. - Джон. Я хотел сказать Вам спасибо. Вы спасли ему жизнь.  *** Джон теперь часами дежурил в палате Шерлока. Джон заранее готовился к разговору. Он не должен оправдываться и просить прощения. Он не сможет утешить, это невозможно. Он должен дать Шерлоку смысл и надежду жить дальше. И свою любовь.  Никто не знает, когда Шерлок очнётся, каким он станет и вернётся ли к нему голос. Джон просто верил в будущее, в их будущее.  "Ты сильный, ты справишься, а я помогу." ***  Шерлок всегда знал, когда придёт Джон. Он чувствовал его ненавистное присутствие. Он смыкал веки, притворяясь спящим.  Запястья Шерлока были теперь зафиксированы специальными ремнями по краям кровати. Он заметил, что и у Джона что-то с руками? Но ему не интересно, что с ним случилось. Его никогда не интересовали предатели.  Жаль, что его не убили, когда насиловали: сейчас бы ему не приходилось подавлять отвращение. Шерлоку противно всё: как Джон смотрит на него - то виновато, то с нежностью; как улыбается. Для Шерлока его улыбка - липкий, вонючий дёготь на лице. Хорошо, что Джон не пытался с ним заговорить. Его собственное горло как иссохший пустой колодец, как инструмент, лишённый звучания. Голос не хотел возвращаться. Если бы он мог вновь обрести возможность говорить! "Я ненавижу тебя, Джон, я ненавижу тебя! Я скажу это тебе, когда смогу говорить.  Скажу. А пока, приходи, лжец и предатель, смотреть, что со мной сделали по твоей вине. Одиночество хранило меня, но ты просил довериться тебе. Ты обманул меня. Но ты приходи ко мне обязательно, каждый день. Чтобы я не забыл про свою ненависть. Чтобы мог отшлифовать её, наслаждаясь своей работой, довести её до совершенства. Я люблю безупречность. Я покрашу ненависть в стальной цвет. Я заточу её, как лезвие кинжала и, когда придёт время, я воткну её тебе в сердце. Жестоко и хладнокровно. Как и ты поступил со мной. Когда оставил умирать, среди чужих рук, разрывавших на части моё тело, среди боли, ворвавшейся внутрь раскалённым вихрем, уничтоживший мою веру в то, что я только твой. Я был только твой, а теперь я наполнен, как шлюха." *** Джон клялся перед Всевышним, что сделает для Шерлока всё, что угодно. Поставит его на ноги, вернёт вкус к жизни, чего бы это ему не стоило. Даже, если тот не захочет больше быть с ним. И он клялся каждый день, пока Шерлок не пришёл в себя.