Я Сакура? Сакура - это Я!

***

      Проснулась я под утро, Сарада заплакала требуя к себе внимания. Ни памперсов, ни распашонок. Вот что значит экстренные роды. Я даже не знаю, почему у Сакуры ничего нет? Надо будет у Карин спросить. Интересно, в какой момент все блага цивилизации появятся здесь. В Наруто еще нет, в Боруто уже есть. А я застряла посередине. Ох, депресняк начинает одолевать. Кричу, чтобы позвать Карин, прикрывая уши Сараде. — Карин! — а в ответ тишина, мда, как в песне прям. Тш, тш, качаю в руках дочку, знаю милая, кому понравиться лежать в мокром. Сейчас я поменяю. Ну же! Где эта повёрнутая на Саске? Надо было крикнуть его имя, она была бы тут как тут. — Карин не придет, — тягучий, чуть насмешливый мужской голос. Интересно кто это? Из-за поворота выходит. Орочимару? Что этой змеюке здесь надо? Ах, я же к нему, что-то вроде как в гости напросилась. — Орочимару-сама? — «сама» говорю чуть позже. Не знаю, хоть убейте как Сакура к нему обращалась. А вдруг вообще никак? Что делать? Рискну. — Эм, моя сумка, не могли бы вы ее подать? — ох, ну что я несу! Но есть ли у меня на самом деле выбор? Успокаиваю себя, делая дыхательные упражнения и покрепче прижимая к себе свой комочек счастья.       Орочимару медленно идёт ко мне. Что ему надо? Расстояние между нами около двух метров, берет с табуретки сумку и кладет ее передо мной. Черт, она лежала здесь! Она моя? — Спасибо, — говорю сконфуженно. Неужели он сейчас поймет, что я не Сакура? Сарада опять начала плакать. Отбросив лишнее, я открываю сумку, и… слава богу, Сакура все предусмотрела. Ниндзя-врач, как-никак. Тут аккуратно лежат пару распашонок и ползунков, бутылочка, детское мыльце, ну, судя по обложке с ребенком, и самое желанное — памперсы и влажные салфетки. А еще лежит бутылочка с пилюлями, наверное, противоядие от большинства ядов. — Ты с собой и таблетки Цунаде носишь, хм, правильно.       За спиной раздался голос этого змея. Я аж подскочила, когда он подкрался сзади. Недаром Санин, я сейчас слаба как никогда, да еще и не Сакура, и в случае чего не смогу применить супер приёмчик, крушащий все вокруг. Оборачиваюсь, но ничего не говорю. Положив все необходимое на кушетку, аккуратно кладу Сараду и провожу очистительные процедуры. Сарада издает такие милые и интересные звуки, я улыбаюсь. — Хм, — этот Орочимару уйдет или нет? — Как назовёте ребенка? Интересный экземпляр, с кровью Учиха и с твоим взрывным дзюцу, думаю, это будет довольно занятно.       Что? Он что, снова за своё? Жизнь ничему не учит? И что за вожделеющий взгляд в сторону моей дочки! Стараясь как можно быстрее, одеваю дочку и прижимаю к себе, подальше от этих жёлтых, страшных глаз. — Спасибо, что помогли Орочимару-сама. Дальше я сама. Подскажите, где можно сполоснуть одежду? — да сейчас прям, бегу и спотыкаюсь, говоря тебе имя моей богини, не до светских бесед сейчас. — Я покажу, — снисходительно улыбаясь, разворачивается в сторону двери змей. Идёт он медленно, это хорошо, потому что я тоже ползу за ним, как гусеница. В постоянном страхе за Сараду, что он отнимет ее у меня для экспериментов, и потом уже за себя, если поймет, что я не я и, что драться совершенно не умею, да и сил после родов нет.       Мы шли довольно долго, я насчитала двадцать одинаковых дверей и десять поворотов, прежде чем Орочимару остановился, открыв дверь, он показал кухню. Тут и раковина с проведенной водой, далее душ, здорово, не помешало бы и мне помыться. Но с кем оставлять Сараду, не представляю. — Спасибо, — говорю спине змея. Он поворачивается с его неизменной снисходительной улыбкой «аля, я такой офигенный, больше всех знаю» и пропустив меня вперёд, сам удаляется. Оставшись одна, шумно выдыхаю воздух. Уф, это было нечто. Если я перед ним так пасую, что будет когда вернётся Саске? Он-то меня в два счета раскусит. Положив Сараду на стол, иду к раковине, взяв стакан наполняю ее водой, от стресса, голода и родов в горле образовалась Сахара, выпиваю залпом. Тело странное, комплекция не моя. Более спортивная и моих пышных грудей нет. И молока нет, но это поправимо, главное чаще прикладывать ребенка к груди. Утолив жажду иду к холодильнику. Раньше я любила готовить, самые любимые блюда были манты и плов, е-мое, они-то таких блюд не знают. У них тут все в японском стиле, кухня не исключение. А из нее я знаю только роллы и то, знаю как их есть, а не готовить. Ладно, о проблемах буду думать по мере их поступления. Пока продолжу притворяться дурой. В холодильнике почти ничего нет. Какие-то овощи и соевый соус, узнала по запаху. И что мне делать с этим? Как-то раз прочла меню в суши-баре, что мисо-суп — это овощи в соевом соусе. Попробуем. Быстренько постирав постирушки Сарады, вешаю их на спинку стула, так как здесь просто больше некуда. Взяв овощи, покрутив их в руках и так и эдак, сначала промываю в проточной воде. Затем очищаю от кожуры, нарезаю кубиками, те в чьих сердцевинах есть семена, очищаю от семян. Все движения до боли знакомы, это успокаивает. Представляю, что варю овощное рагу. Поставив кастрюлю на огонь, кладу туда сначала что-то наподобие капусты, так, теперь масло, где же оно? А вот, нашлась пропажа! На дверце во внутренней стороне холодильника нашла подсолнечное масло и приправы. Соль, перец. Уже хорошо. Кастрюля начала шуметь, иду я, иду. Медленно подхожу и вливаю немного масла, затем кладу туда лук, длинный и странный, благо как в каноне, видела, что это лук. Немного обжарив, добавляю остальные овощи попеременно. Запах поднимается с паром, довольно-таки съедобно, как по мне. Поперчив и посолив, наливаю немного воды и накрываю крышкой, пусть тушится. Сарада завозилась, конечно, кому удобно спать на жёстком столе, аккуратно беру на руки, садится еще не могу, лечить себя тоже, ведь я вообще не знаю как у них тут все устроено. Сакура-то лечила чакрой. А я даже представить себе ее не могу, не то что применить на деле. Прикладываю ребенка к груди, щекотно, сосательный рефлекс в норме, причмокивая так смешно сосёт грудь, хотя там нет еще молока, только молозиво. Но ничего, скоро молоко прибудет. Мое рагу вскипело, открываю крышку, пар валит аж до потолка, добавляю соевый соус, чисто для цвета. И выключаю газ. Положив хорошую порцию на тарелку, жду когда остынет. Слюни безбожно текут. Сарада спит. Не выдерживаю и двадцати секунд, беру ложку и зачерпывая мой самодельный мисо-суп. Подув от нетерпения на ложку, начинаю жадно есть. Ноги устали, есть стоя не очень удобно, но делать особо нечего. Наконец наелась, сразу жить стало как-то легче. И мои опасения насчёт смерти Сакуры начали снова одолевать меня. Однозначно, говорить, что я попаданка — это вверх глупости. Хорошо что Саске нет. Он бы меня своим фиолетовым глазом мигом раскусил. Хотя кто его знает. Может его глаз не показывает души. Ведь я точно Сакура, тело и аура ее и чакра тоже. Единственное, что изменилось, это душа, разум и память. Я знаю о ней лишь по аниме. Надеюсь этого будет достаточно. Ведь в конце концов эта моя фантазия, а значит я как-нибудь да выкручусь.       Ну почему у человека всего две руки? Напасть прям какая-то! Вот в одной Сарада, во второй постирушки. А еще я хотела захватить немного еды и воды, чтобы не ходить взад-вперёд. Пока я раздумывала над этой дилеммой, на кухню словно вихрь влетает Карин. В руках увесистая сумка. Посмотрели мы друг на друга одновременно, с вопросами во взглядах. Первой решила нарушить молчание Карин: — Я принесла немного продуктов, еще неизвестно когда Саске-кун придет за вами. — Спасибо, — отвечаю. Интересно, если попросить ее помочь мне, она согласится? — Ммм… — начинаю облачать мысль в слова, но она увидев на столе поднос понимает все без посторонней помощи. — Я принесу, можешь идти. — благодарно кивнув, заковыляла в сторону своей палаты. По-другому ее и не назовешь. Столько приборов и медицинской техники. Хотя… — Карин? — девушка оборачивается и смотрит на меня вопросительно. — Можно мне другую комнату, поближе к кухне? — а что? Если наглеть, так в особо крупных масштабах.       Девушка кивает, а потом запоздало понимает, что я жду её, чтобы она показала мне мой новый «пентхаус». Выйдя впереди меня, открывает первую же дверь. В комнате как в келье. Ничего лишнего. Лишь кровать, прикроватная тумба, стол и стул. Даже шифоньера нет. Хотя вещей у меня особо-то и нет, это я так, придираюсь. Мои вещи и в тумбочку поместятся. — Я принесу постельное белье, твои вещи тоже. Подождите здесь. — я киваю. А вдруг она не такая уж и плохая. Нет, она не плохая, просто жизнь у нее была не ахти.       Прислонившись у стены стала ждать. Что-то я от этого хождения туда-сюда и траты нервов подустала. А волноваться сейчас мне категорически запрещено, в противном случае, молоко может пропасть. А кормить ребенка с бутылочки в такое время, совершенно не приемлемо. Постоянно зависеть от этой смеси, смерти подобно. Карин вернулась когда я мысленно досчитала до тысячи. Принесла свежее постельное белье, мои вещи и пакет с гигиеническими принадлежностями для меня же. Вот тут я улыбнулась искренне. Пусть она и была соперницей в любви Сакуре, хотя Саске мне кажется вообще было не до них, но женская солидарность, она и в Африке солидарность. Застелив постель, я в первую очередь положила Сараду, укутав ее в одеяло. Не хватало простудить, я же не знаю из местной медицины ничего, да и в местных травах я профан. Сколько же мне придется восполнять пробелы медицинского образования. Думать страшно. Я обычная девушка, поступила в медицинский колледж, вышла с подругами на дискотеку и встретила его. Он, мой Аслан, такой красивый, высокий и статный. Был почти на десять лет старше меня. Мы встречались год, затем я вышла замуж. После положенного срока узнала, что беременна. Аслан уговорил меня взять академ, чтобы я могла полностью сосредоточиться на своём интересном положении. А мне это очень нравилось. Чувство защищённости и необходимости было непередаваемо. Каждый день муж баловал меня как маленькую, хотя наверное, я для него таковой и являлась. На пятом месяце беременности он уехал в горячую точку в командировку и не вернулся… опять слезы. Нельзя! Нельзя! Сейчас есть дела поважнее. Я же обещала, я просто обязана выдержать! Сколько бы я себе не твердила этого, сердце предательски екнуло. Мне страшно. Здесь я знаю только своего ребенка. Остальные если не враги, то точно не друзья. Они так, сторонние наблюдатели. Если сейчас попадусь на глаза друзьям Сакуры, будет еще хуже.       Пришла Карин, принесла мне еду, но там нет моего рагу. Там настоящий мисо-суп и жареная рыба. Отдельно от них рис, просто отварной. Вместо ложки — палочки. Как я буду есть, не представляю. Сейчас она сразу поймет, что я новичок по держанию палочек. Пока я думала, девушка расценила это по-своему и удалилась, сказав напоследок, что позже заберёт поднос. Уф, пронесло. Видимо эта фраза будет моим девизом, в этой новой для меня среде. С едой расправилась в два счета, и не говорите, что ела с полчаса назад. Организм требует, ведь мне нужно чтобы молочко вырабатывалось. Сарада снова начала причмокивать, вот-вот проснется, аккуратно ложусь рядом на бок и прикладываю ее к груди. Боже, это такой щемящий душу момент. Мой ребенок, моя кровиночка, глажу по маленькой головке, черные волосики, а сама красная-красная, сразу видно пошла в отца. От меня ничего нет. Но кто знает, может у нее будет взрывной характер Сакуры. Я-то в своей жизни и мухи не обидела. На препарировании лягушки тошнило, я даже плакала. Одногруппники смеялись, говорили, мол, быть медсестрой не мое. Но учителя наоборот, говорили, что сострадание тоже немаловажный фактор такой специфичной профессии. В таком положении я уснула. Проснулась от того, что Сарада начала ерзать. Тяжело встала и проверила памперс, все верно, надо менять. Памперсов у меня мало. Так что решила посмотреть на кухне, может, есть пакет. Поменяв памперс и переодев Сараду в чистое, оставила ее одну и «бегом» на кухню. Мой поднос уже забрали и помыли. Интересно, сколько я спала. Вроде еще день. Пакет нашелся в одном из раздвижных шкафчиков кухонного гарнитура, если его можно так назвать. Вернулась в комнату, там Карин. — Надо было позвать меня, не оставляй Сараду одну, пока тут бродит этот Орочимару-садист. Конечно он говорит, что изменился, но лучше уж тебе не рисковать безопасностью своей дочки. Он питает слабость ко всем Учихам. Подложив пакет, киваю. — Могу я отлучиться в душ? — спрашиваю. Надеюсь не откажет. Карин кивнула, я кивнула в ответ и со всей своей черепашьей скоростью вышла из комнаты. Надо быстренько помыться, чтобы успеть до пробуждения, моей крошки.       Правильно говорят, после душа, словно заново рождаешься. Хотя в моей ситуации, выражение принимает отнюдь не крылатый смысл. В комнате тихо, значит Сарада еще не проснулась. Захожу и кладу полотенце на стол. Все принадлежности были в душе и мне не пришлось мыться детским мылом, единственным, что было в сумке Сакуры. — Сакура, почему ты не лечишь себя? Ты же ниндзя-медик? — вопрос ребром. Что ж ответить-то, а?! У меня начали трястись руки. Надо соврать, пожалуйста, поверь, что это правда! — Я не могу Карин, при родах я истратила почти всю чакру и на лечение себя просто нет сил. — надеюсь эта правдоподобная ложь прокатит. — Хорошо, я вижу, что твоя чакра колеблется, я помогу тебе, — сказав, протягивает руку. Что она хочет сделать? Вижу на руках кучу шрамов от укусов. Ужас, она предлагает поделиться чакрой. Вспомнила, Саске так делал и не раз. Нет! Я же не умею. Я просто выпью ее кровь, а не чакру. — Спасибо, — заикаюсь, — но в этом нет необходимости, за пару дней я восстановлюсь. — А что если Саске-кун придет? Ты будешь его тормозить. Опять она о Саске! Достала. Боже, ну неужели она никогда не изменится? — Ничего, подождёт. Тем более, пока Сарада такая кроха — выходить наружу опасно. Да и Саске не садист. Не будет же он подгонять только что родившую жену и ребенка.       Карин молчит, кажется пронесло. Уже то, что она убрала руку, удача.       Да, удача мне как раз-таки не помешает. Надеюсь Саске не придет за нами так рано…