В это время, в другой половине дома.
Саймон
Я не знал, что Ева доберется до неё так скоро. Я виноват, не нужно было тянуть время! Надеюсь, что всё пойдет по плану «Б». В комнате появился Клаус. Его хладнокровность меня немного насторожила. — Рад видеть тебя, Саймон, я давно хотел с тобой поговорить, — произнес он, присаживаясь в мягкое кресло. А я всё стоял у стола и крутил в руках стакан с бурбоном. — О чём именно? — спросил я его. — Мне интересно, почему Элизабет все это время была у тебя, можно сказать на курорте. Вместо того, чтобы быть здесь. Я смог бы получить то, чего хочу намного раньше. Я молчал, потому что знал — это ещё не всё. — А ещё Ева доложила, что ты защищал Лиз, даже помогал сбежать. Если бы не Женевьева, у неё бы это получилось. Чем же Лиз могла тебя так околдовать, что ты пошел против меня? — Не знаю, что могло помутнить мой рассудок, но… Да, я не отрицаю, что помог ей, мне стало её жалко. — Что за детские отмазки?! — Я подумал, что она ещё может быть нам полезной. — В каком плане? — заинтересованно спросил Клаус. — Лиз не сказала нам место, где спрятаны клинки, с помощью которых можно заполучить доверие Элайджи. Плюс — мы до сих пор не знаем, кто же всё-таки хотел найти Майкла. Вдруг она, знает что-то. — Неужели ты этим хочешь заставить меня оставить её в живых? Да что с тобой происходит?! Сам же знаешь, что Женевьева не поможет мне, пока Лиз жива! — А ты уверен, что Женевьева не кинет тебя? Вдруг она получит, что хочет и расторгнет сделку. У тебя должен быть козырь в рукаве, надо, чтобы Элизабет осталась жива. Ты сможешь манипулировать Женевьевой. — А не связана ли твоя чрезмерная забота с чувствами к Лиз? — Она для меня ничего не значит. — Докажи мне. Стоило Клаусу это сказать, как в комнату волоком притащили измученное тело Лиз. Она растеряно смотрела по сторонам, не зная, что её ждет. Я корил себя, но так было нужно. Клаус с ухмылкой, бросил: — Давай, чего ты ждешь? Лиз встала на ноги, ожидая действий с моей стороны. Как же мне хочется взять её в охапку и просто убежать. Я подошёл к ней и со всей силы швырнул в стену, чуть не сломав пополам. Лиз вскрикнула от боли — при каждом движении её кости с жутким треском ломались одна за одной. Когда Лиз совсем ослабела, после введенной вербены и её попыток мне противостоять, Клаус был доволен и… кажется, доверие между нами было восстановлено. Но какой ценой! Я приказал отнести Лиз в подвал и закрыть там. — Что ж, сын, думаю, ты прав. С помощью Лиз мы сможем манипулировать Женевьевой. Раз эта девчонка так озабочена местью, то стоит использовать это против неё. Не думай, что полностью восстановил к себе доверие. Пока что за Лиз отвечаешь ты, а Ева понаблюдает за вами какое-то время. В помощи моей сестры я не очень-то нуждаюсь. По правде говоря, совсем не хотел быть в её компании, мне и Элизабет хватает. Они чем-то похожи — у обеих иногда сносит башню! Через пару часов я пошел проверить Лиз. По дороге думал, как ей объяснить моё столь грубое обращение. Она наверняка подумала, что я предал её. Мои размышления прервала моя сестра, которая чуть ли не убивала охранника на моих глазах. Она заметила меня. Её глаза стали гореть ещё ярче, а безумная кукольная улыбка не сходила с лица. — Что, сестра, совсем не хватает мужского внимания? — с иронией спросил я. — Кто бы говорил о внимании! Дай угадаю, ты сейчас идешь к своей ненаглядной Элизабет? — Хватит домогаться до охранника, отпусти бедолагу, — перевел тему я. Она уже хотела свернуть тому шею, но я её опередил. Ева без сознания упала на пол. А я как ни в чём не бывало пошёл вдоль коридора.***
Я сидела в комнате, похожей больше на тюремную камеру и ждала. Что же всё-таки придумал Сай и почему он так поступил? Хотя, это понятно. Он наверняка понял, что мои чувства к Артуру явно превышают чувства к нему, поэтому решил присоединиться к Клаусу. Но ТАКОГО я от него не ожидала! С бессмертием время в заключении идет мучительно долго. Я уже успела посчитать количество трещин в стене и повздорить с охранником, который стоял около двери и слушал мои красноречивые возгласы. — Да сколько можно, отпустите меня! — канючила я, лежа на полу, глядя в потолок. — Заткнись! — рявкнул на меня охранник. Вдруг дверь камеры открылась. Из-за яркого света ослепившего меня, я не сразу смогла рассмотреть лицо того, кто стоял в дверном проеме. Когда глаза приспособились, я увидела Саймона, который что-то держал в руках. — Как ты? — спросил он, закрывая дверь. — А ты как думаешь? Ты сломал меня практически пополам, накачал вербеной и чуть не ввел волчий яд. Знаешь, такого предательства от тебя я не ожидала, тем более после твоих слов. Я думала ты говорил это всерьез, но твое поведение развеяло все сомнения. Саймон Майклсон — самодовольный, подлый папин любимчик. — Я понимаю, что ты теперь мне не веришь, но это было для твоего блага. Что?! То есть практически убийство меня было мне во благо?! Саймон, ухмыльнувшись, произнёс: — Ты сейчас жива благодаря мне, кстати… — кинув мне пакет с кровью, он продолжил, — Мне сказали тебя не кормить, но ты очень слаба. Я жадно впилась в несчастный пакет, чуть не разрывая его клыками. Покончив с едой, злобно смотрела на Саймона, всем видом давая понять, что хочу знать правду. — Я знаю и с удовольствием бы тебе рассказал, но Клаус может узнать всё через тебя. Единственное, я могу тебе сказать, что не позволю Женевьеве что-то сделать с тобой. Я лишь с недоверием посмотрела на него. — И когда я выйду отсюда? Он присел напротив меня и продолжил: — Тебя отсюда вряд ли выпустят. Закатив глаза, я издала звук похожий на волчий вой. — Знаешь, мне всегда было интересно, как ты с Клаусом познакомилась? — А он разве тебе ничего не рассказал, перед тем как отправлять ловить меня? — в недоумении спросила я. — Я лишь знаю, что вы были близки какое-то время, а потом ты слетела с катушек. Это кто ещё слетел! — Я жила какое-то время в его доме, была у него в подчинении. Это долгая история. Саймон сделал вид типа: «А ты куда-то торопишься?» Когда-то я и правда слетела с катушек, проще говоря, отключила человечность. Мне было очень плохо и это показался самым простым способом решения проблем. Я так думала! Но однажды, когда я проснулась в огромной луже крови с кучей трупов невинных людей, поняла кем я стала. Я долго пыталась забыть, загладить свою вину, чтобы только спать спокойно по ночам. В 1742 я осела в одном из детских приютов, ухаживала за больными детьми. С моей способностью вампиризма я могла излечивать их раны. Помогая им, думала, что смогу загладить вину. Потом этот дом закрыли и детей буквально выгнали на улицу. Те, кого не убил голод, стали просто скитаться. В 1768 я работала в одном из баров. Компании, мягко говоря, там были не очень дружелюбными, поэтому люди всегда удивлялись, как такая хрупкая и молодая девушка может работать в таком опасном и грязном месте. Как-то осенним вечером я выходила из бара, собираясь домой, но передо мной выросли пятеро лбов, с которыми я имела неосторожность перекинуться колкостями. Видимо, моя непокорность их привлекла и задела. Они решили меня проучить, правда, не зная, что я могу и ответить. Один из них ударил меня, я ответила. Тем вечером я немного выпила, поэтому наши шансы были не совсем равными. Как ни странно я проигрывала. Они уже держали меня за горло, тянули свои грязные руки, а я просто беспомощно пыталась освободиться. Собрав все силы, я оттолкнула их от себя и начала раздавать пинков направо и налево. Под конец я выдохлась, а те, кажется, стали лишь злее. Двое уже шли на меня. И тут то появился Ник. Он вырубил их одним движением руки. Клаус проходил мимо и увидел меня, точнее, то, как я пыталась проучить наглецов. Со стороны это выглядело вполне комично. Ну просто невысокая, худенькая, милая, молодая девушка пытается надрать зад здоровым лбам. Это выглядит смешно. Клаус помог мне, увидев, что меня загнали в тупик. При встрече он сказал, что был немного впечатлен. Ник предложил мне вступить в его команду. Не знаю, что он увидел во мне такого, но вскоре я стала лучшей из его людей. Каждый вечер я приходила к нему в комнату, мы долго о чём-то говорили. Не понимаю, как так вышло, но я влюбилась в него. Мне казалось, что это взаимно, но потом… Саймон смотрел на меня, не отводя взгляд. Мне не хотелось больше ничего рассказывать, да особо и нечего. — Клаус не говорил мне про то, что когда-то любил тебя, — начал Саймон, — он лишь сказал, что мне нужно тебя найти. — Твой отец — бесчувственное чудовище, по крайней мере, он хочет таким казаться. Только я могла видеть его настоящего… Но я не знала, что однажды, он захочет от меня избавиться. Спустя пятиминутное молчание, я продолжила: — Не стоит углубляться в эту тему. Лучше скажи, где Артур? С ним всё хорошо? — С ним всё будет нормально. Я позаботился, чтобы его отпустили практически сразу. — Значит ты восстановил доверие Клауса? — Нет, конечно. Клаус хоть и псих в каком-то роде, но так просто его доверие не заполучить. Я смог немного убедить его в том, что ты можешь быть нам полезной. Он поручил мне тебя, только потому, что знает какая ты милая и проворная. Проще говоря, я должен следить, чтобы ты не убежала. Обычно этим занимаются дуболомы из охраны. — А что насчет ведьмы? — О ней можешь не думать, как только Артур выполнит свою часть плана, мы сможем избавиться от неё. — Какую часть плана? Какого плана? — все спрашивала и спрашивала я. — Прости, милая, но тебе я об этом рассказать не могу. Тяжко выдохнув, вновь спросила: — И сколько мне ещё здесь торчать? — Отдыхай и наслаждайся, ты отсюда не скоро еще выйдешь. Кстати, будь готова к тому, что моя сестра может заглянуть к тебе. — Отлично! Помимо скучного охранника под боком, у меня появится психованная гостья. Может ещё Клаус на чай зайдет? Саймон взглянув на наручные часы, ответил: — Рад твоему появившемуся чувству юмора, но мне пора идти. Не успела я ему и ответить, как тот быстро усвистал. Круто я влипла! Буду гнить здесь и надеяться на лучшее. Класс! Хотя чего я ожидала, курорта?