***
Вот уже третий день рейф с наслаждением терпеливо наблюдает за медленно приближающейся смертью этого человечишки, последнего из троих. С садистским удовольствием слушая музыку для его ушей: жалкие крики и мучительные стоны этого отброса, именуемого человеком, с каждым мгновением становящиеся всё тише и вызывающие у Тодда издевательскую ухмылку на губах. Да, рейф нашёл их всех до единого, выследил свою добычу, охотясь на них и загоняя в угол, как крыс. А поймав, привёз сюда, на безжизненную планету, сплошь покрытую песком, без воды и растительности. Ему и в голову не придёт сделать такую же глупость как они. Он не уйдёт от сюда, пока не убедится в смерти последнего из них, что доставит ему неимоверное наслаждение. Конечно, оставались открытыми вопросы: зачем они пытали Шеппарда и что хотели от него добиться? Но рейф не стал спрашивать. Достаточно и того, что последний из этих троих вот-вот испустит дух. До сих пор, даже спустя две недели, воспоминания всё так же свежи в памяти и нет — нет, да так и встают перед глазами рейфа неприятными картинами, вгоняя в щемящую тоску и разъедая изнутри. Тодд ждал, что Шеппард сам расскажет ему, хоть немного доверится, чего именно хотели добиться люди пытая его. Но, нет. Он промолчал. А то, как человек отшатнулся от его ладони, когда он по прилёту на Атлантиду на прощание хотел дотронуться до его лица, причинило ему и душевную, и физическую боль. Ведь человек знал, что он не нанесёт ему вреда, и всё же отшатнулся, а в его глазах читались неприязнь и… Отвращение?! Рейф мотнул головой из стороны в сторону пытаясь прогнать неприятные ему воспоминания, понимая, что это действие, совершенно безнадёжно, и сосредоточился на мужчине, ожидая его последний вздох.***
Прозрачные струйки холодной воды скользят по сильному, тренированному телу мужчины. В последнее время долгий ледяной душ стал нормой для Шеппарда, но и он уже не помогает. Не бодрит, не развевает сны, не проясняет мысли. А разговор с рейфом так и звучит в ушах, терзая его, а ставшие слишком долгими последние две недели изматывают, выворачивают всю душу наизнанку: — Так всё же расскажешь, как я оказался на твоём корабле, Тодд? — Тебе не понравится ответ на этот вопрос, Шеппард. — Говори! — Ты звал меня, и я пришёл. — Что значит «звал»?! — Вот то и значит! Сильное беспокойство гнало меня куда-то. Мне всё время казалось, что я могу не успеть, что будет слишком поздно. Противиться этому чувству я не стал, да и не смог бы. И кого я обнаружил в итоге?! Правильно! Всего израненного и полуживого тебя, время от времени произносящего моё имя. Я же говорил, Шеппард, ответ тебе не понравится. Джон тогда недоверчиво смотрел на Тодда и его самодовольную, ехидную ухмылку, желая любым способом стереть её с лица. Но в глубине души зная и боясь признаться в этом самому себе, что всё, что он сказал ему — правда, от первого и до последнего слова. А от осознания всего этого сейчас ему хочется биться головой о стену. Да вот только не поможет. Сны, после которых он просыпается в возбуждённом состоянии, так и не оставили его в покое. Но и этого оказалось мало и, как в насмешку, теперь ещё добавилась тоска по рейфу, разъедающая душу. И та немыслимая, неподдельная боль, которую он увидел в нечеловеческих глазах Тодда, преследует его постоянно, горечью оседая в душе. А ведь он искренне считал, что рейфы не способны на проявление таких сильных эмоций и чувств. И что с этим всем делать, он не имеет ни малейшего представления. Выключив воду и одев мягкие домашние брюки, Джон, выйдя из душевой, так и застыл в дверях. Мужчина застонал и хлопнул ладонью себя по лбу, пытаясь таким образом отогнать видение, пробормотал: — Мало мне было того, что эта помесь жука и человека каждую ночь во снах ко мне является, так теперь ещё и наяву мерещится. Как же я устал бороться с собой… — Так может и не надо, Шеппард? Мужчина вздрогнул от звука чужого голоса. «Не показалось, и это неимоверно радует. А то до сумасшествия не долго осталось такими темпами». Джон смотрел на Тодда, невероятным образом оказавшимся в его комнате. А впрочем, почему невероятным? После возвращения в Пегас он ходит на Атлантиду, как к себе домой и это уже не новость. Только сейчас всё окончательно прояснилось для Шеппарда. Всё стало на свои места: и отношение рейфа к нему, и его к рейфу. Он действительно устал бороться с самим собой, окончательно и бесповоротно принимая всё как есть. Признаваясь самому себе, что чувства есть, невероятные и неподдающиеся пониманию, но есть. Бесполезно и дальше лгать и убеждать себя, что это бред и всё пройдёт со временем. Нет, не пройдёт. С каждым днём становится только хуже. — Ты прав. Не надо, — окончательно сдаваясь воле чувств, мужчина замер в ожидании ответа. Он и так невольно сказал больше, чем следовало, оставляя следующий шаг за рейфом. Нет. Отказа он не боится, но не хотелось бы, чертовки не хотелось бы, его услышать. Особенно после того, как сам осознал и принял свои чувства. И всё-таки оставался шанс, что он неправильно понял рейфа, ведь не так просто понять человека. А не человека, совершенно другое и отличное от него самого существо, шансы понять — равны нулю. Да и для рейфа это может быть всего лишь очередным развлечением, игрой. Такого поворота событий Тодд вот точно не ожидал. Всё что угодно, но только не это. Прекрасно понимая, насколько тяжело далось Джону такое непростое решение, и в глубине своей нечеловеческой души восхищаясь этим сильным человеком. А ведь он шёл сюда, чтобы увидеть Шеппарда и пообещать, что больше не будет беспокоить его и досаждать. — Я не смел надеяться, — рейф облегчённо выдохнул. Он и сам не заметил, что всё это время стоял, затаив дыхание в ожидании действий своего человека, опасаясь сказать что-то не то и не нарушить этот хрупкий, едва зародившийся между ними, мир. Рейф отбросил все сомнения, терзавшие его, и вплотную приблизился к Джону, смотря в его глаза и отмечая печать усталости на лице человека. Пытаясь прочесть в них правду тот говорит или это какое-то утончённое издевательство. Тодд видит в них борьбу с самим собой, непонимание, сменяющееся смирением с этой непростой ситуацией, и окончательно принятое решение быть с ним, с рейфом. Человек смотрит на него с теплотой, без неприязни, без отвращения, просто тепло. А ведь это то, что он и хотел в них увидеть ранее, сам того не понимая. Да и от куда взялось бы понимание, ведь для рейфов люди всегда были пищей и ничего более. О таком рейф и мечтать не смел. Мужчина взял правую руку рейфа, медленно провёл кончиками пальцев по слегка приоткрытой пищевой щели на ладони и прижал его ладонь к своей щеке. Чувство гадливости она больше не вызывала, но только с этим рейфом. — Шеппард, не отталкивай меня больше. Ты не понимаешь, что делаешь со мной. — Я же сказал! — с нажимом произнёс мужчина и уже тише добавил, — Больше не хочу и не буду с собой бороться. Тодд вдыхал свежий, с ноткой горчинки, аромат мужчины, будоражащий его сознание и разжигающий неимоверное чувство голода. Не стоило ему так близко подходить к нему. А ведь он «поел» перед тем как прийти сюда, но этот человек пробуждает в нём невыносимую жажду. Он тяжело задышал, борясь с чувством голода, опасаясь не сдержаться и накинуться на Шеппарда, чего тот точно никогда ему не простит. Даже несмотря на то, что он всё вернёт сполна и даже больше. Рейф прижал ладонь к обнажённой груди человека: — Позволишь? Джон хмыкнул, насмешливо глядя на рейфа. — Не сложно было догадаться, что легко не будет. Да давай уже, не тяни. Тем более, что на твой фермент*, как оказалось, у меня выработался иммунитет, — и мысленно настроился терпеть уже знакомую и в какой-то степени привычную боль. Присоски на пищевой щели рейфа вспороли кожу на груди, глубже впиваясь в плоть Джона, заставляя его поморщиться от мимолётного и неприятного ощущения. Энергия жизни, тоненьким ручейком, покидая тело Шеппарда, потекла к рейфу, заполняя его. Тодд застонал от наслаждения: как же давно он желал ощутить этот вкус, вкус — его человека. Полковник не испытал ожидаемой боли, возникающей при кормлении рейфом, а напротив: по телу пробежала мелкая дрожь возбуждения, наполняя каждую клеточку его организма сладостным блаженством, что вызвало неподдельное удивление у обоих. Они оба чувствовали круговорот жизненной энергии. Она поступала к рейфу вся, без остатка, полностью насыщая его, не отбирая года человека, оставляя после себя восхитительный вкус и ненавязчивый аромат обоюдной страсти. Рейф с изумлением смотрел на своего человека, словно видя того впервые, лаская его взглядом. Он и помыслить не мог, что такое вообще возможно. А тем более, что и его тело отреагирует сильнейшим возбуждением на человека. О таком рейф и не слышал за много прожитых им тысяч лет. И тут же, усиливаясь во стократ, жизненная сила возвращалась к Джону, сладкой негой разливаясь по венам, заполняя его целиком и полностью. Шеппард голову дал бы на отсечение, что не он один испытывает возбуждение. Тяжёлое, прерывистое дыхание рейфа, напряжённое тело, которое Джон ощущал под своими ладонями, пульсирующая венка на шее, — всё говорило об этом. Тело мужчины, не согласное с разумом, предавало его, плотнее прижималось к Тодду, ища более тесного контакта с ним и подрагивая от наслаждения. Но мужчина нашёл в себе силы отстраниться от рейфа. Как только ладонь Тодда исчезла с его груди, Джона разом покинули все силы. Словно из него выдернули стержень, в глазах потемнело и он с трудом устоял на ногах от накатившей слабости. Шеппард обессилено прижался лбом к плечу рейфа, пытаясь побороть не только слабость, но и смущение охватившее его. Тодд на мгновение прижался губами к макушке человека и, чувствуя его состояние, обнял его, поддерживая. — Тебе надо лечь. — Надо, — мужчина мотнул головой в подтверждение своих слов. Это действие вызвало головокружение, и если бы не поддержка рейфа, то точно бы упал. Прикрыв глаза и собравшись с силами, продолжил: — Да, да. Я уже понял, что твоя физиология в этом отношении не отличается от моей. Но к большему я пока не готов. Рейф рассмеялся. Ненавязчиво подталкивая человека к кровати и поддерживая того под локоть, помог ему сесть, а сам расположился в рядом стоящем кресле. — Ты неподражаем, Джон Шеппард. Скучно с тобой точно никогда не будет. Понимаю и не настаиваю. Всему своё время. Мужчина откинулся на подушку, устраиваясь поудобней. Так он почувствовал себя весьма неплохо, хоть его и клонило в сон. Превозмогая себя, решил разом расставить все точки, ну или по крайней мере прояснить некоторые моменты, мучившие его. — Объясни мне, Тодд, что сейчас, чёрт возьми, произошло? Как ты питался не отбирая мои года, да и эта моя слабость непонятная? — Я не знаю, Шеппард. Правда не знаю. Но обязательно со временем узнаем, вместе. А по поводу твоего состояния, могу лишь предположить. Ты каким-то образом потянул мои силы и тебе надо время, чтобы моя энергия усвоилась в тебе. В идеале, предположу, что тебе надо поспать. Поэтому оставлю тебя, а ты отдохни, — и, встав с кресла, стремительно направился из комнаты. — Тодд… Мы не закончили! Усади свой зад! — рык человека настиг его возле двери и заставил остановиться. Рейф усмехнулся. Говорить о собственном нежелании уходить он не стал, да и с уверенностью мог бы сказать, что человек об этом знал наверняка. — Да-а-а?! Не закончили, говоришь?! — Тодд состряпал удивлённое выражение лица, — Конечно же, раз ты так просишь, я побуду рядом, — как же Тодду это нравилось и приводило в восторг дразнить Шеппарда. — Я на это и намекаю, если ты ещё не заметил, — Джон хотел произнести это язвительно, но не выдержав, рассмеялся. Он признавался самому себе, что наслаждается этими мелкими перепалками с рейфом. Мужчина потёр виски отгоняя сонливость, хоть это и не особо помогло, и настраиваясь на серьёзный разговор. — Тодд, что такого ты наобещал на Земле, что тебя приняли как дорогого друга? А потом ещё и отправили вместе с Атлантидой назад в Пегас. Да ещё и приказали тесно сотрудничать с тобой и отдали тебе один МНТ. Рейф хмыкнул, в нём боролись противоречивые чувства. С одной стороны и скрывать вроде как нечего, но с другой, не так давно он так же задавал Шеппарду вопросы, но тот не ответил на них. Но так же он понимает, что если сейчас откажется отвечать, то те хрупкие отношения, зародившиеся между ними, в мгновение ока лопнут, так толком и не начавшись. А такого допустить Тодд точно не имеет желания. — Насчёт МНТ всё просто. Я провожу исследования в своей лаборатории и согласись, у меня гораздо больше шансов разобраться с этой технологией до конца, так как знания рейфов намного превышают человеческие. — Лаборатория? МакКей обрадуется, когда ты его туда впустишь, — Шеппард ожидал продолжения, не давя на рейфа, но глаза выдавали его нетерпение и любопытство. Тодд усмехнулся. — Я знал, что ты это скажешь. А насчёт остального… — рейф наклонился и задумчиво провёл кончиком когтя по щеке человека, — Кресло, Джон. Всего лишь кресло**. Шеппард едва не подпрыгнул на кровати после этого заявления, с силой сжав кулаки до боли и хруста в костяшках пальцев, и попытался собраться с мыслями. Пребывая в полном замешательстве с ошеломлением и недоверием уставился на рейфа. — Всего лишь?! Знаешь, Тодд… У нас таки огромные проблемы с доверием. Давай выясним раз и навсегда, можем мы друг другу доверять или снова окажется, что ты чего-то там не договорил, по твоему понятию, а по моему — солгал. У тебя действительно есть кресло? Этот разговор тяжело давался рейфу, но его в любом случае не избежать. Он шумно выдохнул и на мгновение прикрыл глаза. «Человек прав. У нас действительно с доверием сложности. Рейфы людей воспринимают только как пищу, но здесь и сейчас всё совершенно по—другому и стоит сделать первый шаг навстречу». — Не совсем. Я знаю, где затонули обломки крейсера лантийцев и так же знаю, что кресло точно там есть, целое и невредимое. Как только придёт корабль с Земли мы попробуем его поднять, а когда его доставят по назначению, то помогу его установить. И настаивал, чтобы вы все так-же вернулись в Пегас, я видел, что ты и твои друзья любите свою планету, но ваш дом уже здесь. О чём и поведал твоему руководству, а, услышав о кресле, они естественно согласились. Сказать, что Шеппард удивился, это ничего не сказать, но то что рейф сейчас говорит правду, он точно знал. Но что-то всё равно было определённо не так, чего-то, а вернее многого, явно не хватало в рассказе рейфа, но сейчас он всё выпытывать не станет. Всему своё время, как ранее ему сказал Тодд. — И ты хочешь сказать, что не преследуешь свои интересы? — Ну, почему же? Преследую. Давай начнём с того, что ты же, человек, не простишь мне, если с твоей распрекрасной планетой что-то случится, а она сейчас беззащитна. И не важно, что я в этом совершенно не виноват, — Джон возмущённо хмыкнул и только отрыл рот чтобы высказаться, но рейф не дал ему. — Не перебивай. Это так, Шеппард и не спорь. Я знаю, что сигнал о координатах Земли пришёл не из этой реальности, и ты лучше меня знаешь, что путешествия между мирами вполне реальны. И это только вопрос времени, когда сюда заявятся не только рейфы из других миров, но ещё и не известно кто. А этого никому не надо: ни людям, ни рейфам. У твоей планеты итак врагов, как грязи, а технологии и знания примитивные. Вы молодая раса и едва встали на путь развития, и многое из высоких технологий, которые имеете — позаимствовали. — Мне нечего на это сказать. Твоя правда. Хотел бы, да не поспоришь, — мужчина обессиленно откинулся на подушку, его нещадно клонило в сон. Этот разговор отнял у него последние остатки сил. — И не надо ничего говорить. Я помогу тебе, всем чем смогу. Я не играю с тобой, Джон. Спустя пару минут, проваливаясь в сон, Шеппард услышал тихий шёпот рейфа: — Спи, мой человек, спи. Я никому не позволю потревожить твой покой. Джон усмехнулся. Конечно ему ещё о многом хотелось расспросить Тодда: слишком много оставалось вопросов, на которые пока нет ответа. Но не сейчас. У них много времени впереди. Он знает, с какими трудностями им приведётся столкнуться в будущем. И отвращением людей, и ненавистью, а может даже и с предательством. Но так же он знает, что его самые близкие друзья поймут и поддержат их неподдающиеся пониманию отношения. И что бы не случилось в будущем, он ни за что не откажется от своего рейфа.