You know

Глубокой ночью Юна, пребывавшая в тревожной усталой полудреме, пришла в себя оттого, что автобус резко дернулся и остановился. Она была измотана тем, что они попали в длинную пробку при выезде из Сеула, а затем поехали в объезд из-за дорожных работ. Нервы дребезжали словно истончившиеся струны. «Мы точно еще не приехали», - сейчас она приподнялась с места, силясь увидеть и услышать водителя, который открыл двери. По сидящим на передних местах людям, она поняла, что их просят покинуть транспорт. Началось общее возмущение. Многие из пассажиров тоже направлялись в Чинхэгу по той же причине, что Юна. - Для тех, кто едет в район землетрясения, дальше мы не поедем. Дорога перекрыта. – голос водителя долетел-таки до задних рядов. - То есть, вы развернетесь и поедете в Сеул? – взволнованный женский голос. - Да, если через пару часов оцепление не снимут, мы вернемся в Сеул через Тхонъён. За окном бензозаправочная станция и кафе. Можете расположиться там. Утром, скорее всего здесь будет патруль, вы сможете расспросить их о своих родственниках. Голос водителя снова потонул в рассерженных голосах. Юна достала телефон. Он оказался разряженным. «Черт!». Зарядки с собой не было. Как бы то ни было, она не собиралась возвращаться в Сеул. Никаких вещей с собой, кроме бесполезного теперь телефона и бумажника, не было. Поэтому она, не задерживаясь, начала продвигаться к выходу. Хозяева кафе великодушно разрешили расположиться пассажирам внутри. Помещение было небольшим, столов и стульев еле хватило на всех, создавая ощущение больше вокзала, чем милого ресторанчика. В другое время она могла подумать, что тут уютно, но сейчас запах кофе и свежей еды раздражал, от него подташнивало. Никто не разговаривал друг с другом, кроме официантов и повара. Находящиеся в тревожном напряжении, люди изредка перекидывались страдающими обеспокоенными взглядами. Потянулись мучительные часы ожидания хоть каких-то новостей. Некоторые пассажиры заказывали кофе, хотя было понятно, что никто не собирался засыпать, слишком обстановка была наэлектризованой. Тишину, царившую в кафе, нарушали лишь проезжавшие с сиренами машины скорой помощи и МЧС. Десяток испуганных взглядов провожал огни этого транспорта сквозь окна помещения. Юна сидела сцепив пальцы, которые просто одеревенели от напряжения. На её столе располагался маленький радиоприемник, издававший сейчас тихий шебуршащий звук, похожий на прибой. Этот звук предательски возвращал Юну в те теплые весенние дни, когда мама водила их с сестрой к морю. Утреннее солнце ласково заливало весь влажный воздух молочным чистым светом, пахло йодом и солью, ветер обнимал за плечи. Мама ходила под зонтом, опасаясь загара, другой рукой держа ладошку еще маленькой Юны. Сейчас эти приятные воспоминания казались еще более идеальными и причиняли тянущую боль в области груди. Так они провели эту ночь. В тихом напряжении, не знакомясь, не общаясь, каждый в своих мыслях. Новостей все не было. Изредка из темной дали до кафе долетали звуки похожие на снежные лавины, от которых сжималось сердце. Со светом дня многие стали бродить по дороге, в надежде, что встретят или смогут остановить транспорт, идущий от района бедствия, чтобы хоть что-то узнать. Однако встретить машины сегодня казалось сказочным. Погода была ужасной, резкий ветер почти сбивал с ног, забивая глаза мелким снегом, пылью и мусором, которые принесло с той стороны. Температура упала на несколько градусов. Хозяин кафе, проведший ночь вместе с ними, был очень чуток и подкармливал сладостями пару детей, оказавшихся в том автобусе вместе с матерью. Они, на всеобщее удивление, были тихи и только изредка шептались друг с другом, рассеянно перекладывая свои игрушки на столе. Около часа ночи, когда в кафе снаружи тоже зажгли свет, рядом внезапно припарковались две машины, пришедшие со стороны Чинхэгу. Несколько темных силуэтов быстро зашли в кафе. К радости всех пассажиров, вошедшие оказались патрульными с места проишествия. Все бросились узнавать подробности, разбивая тишину шквалом вопросов. Юна вскочила с места и неосознанно схватила подошедшего офицера за руку. -Скажите, известно что-нибудь про район Добон??? - голос не слушался и был хриплым. Уставшее выражение лица не изменилось, мужчина просто кивнул. -Прогнозируют, что толчков больше не будет. Но этот район и соседний разрушены полностью. Жертв много. Вернее, их гораздо больше, чем в остальном Чинхэгу. Тяжелые ранения и смерти. - он все же не сдержал тяжелого вздоха. - В этом районе по статистике большинство одиноко проживающие люди, большей части некому было помочь во время землетрясения. За двое суток из-под завалов были вытащены многие, но.. Большая часть из них найдена, к сожалению, слишком поздно. Ужас охватывал постепенно, но прочно. Руки затряслись, она на автомате поблагодарила офицера и медленно двинулась к столику. Села почти на ощупь, не видя ничего кроме серой пелены перед глазами. Её словно мутило, как при высокой температуре, в мышцах была слабость. Она не понимала, сколько времени провела так. Пальцы замерзли от прохладной поверхности стола. Ей показалось, что перед глазами что-то промелькнуло. Она сглотнула, еле заставив себя сфокусироваться на картинке перед собой. Оказалось, офицер снова подошел к ней, спрашивая о её самочувствии. Она попыталась кивнуть, но получилось, что она просто посмотрела на него. -Девушка, может... я сообщу кому-нибудь из ваших родственников о том, что вы здесь? - взволнованные слова, он коснулся дисплея её телефона. "О чем.. Зачем. Бессмыслица". Она шевельнула губами, чтобы отказаться. Но он не оставлял попыток. -Он разряжен. Все в порядке. Спасибо за помощь. - голос как чужой. Мужчина молча достал зарядку из сумки и оставил на столе, понимая, что она ничего больше ему не скажет. Юна безэмоционально смотрела за его действиями. Он вернулся к другим пассажирам, чтобы ответить на их вопросы. Равнодушно медлительно воспользовавшись зарядкой, она включила телефон. Он сразу разразился повторяющимися звуками сообщений и сообщил ей о куче пропущенных звонков. «Джинен. Ким Югем. Ким Югем. Ким Югем. Ким Югем, Ким Югем». 15 пропущенных от макнэ. Он, Джинен, компания, жизнь в Сеуле и вообще все казалось далеким сном. Все волнения даже вчерашние казались каким-то глупым красивеньким рассказом плохого писателя. А сейчас она будто проснулась, оказавшись в реальности. Горечь медленно жгла где-то в груди. Захотелось расплакаться. До боли и от боли. Рассказать тому, кому не все равно. "Помоги, помоги мне". Онемевшими от долгого отсутствия движения руками она начала открывать одно за другим сообщения. Смысл слов доходил до неё медленно, не хотя. Она посидела немного отчужденно, разглядывая экран, так внезапно и нежданно, и немного неловко, кричащий и шепчащий о волнении и заботе одного человека. Которому бы лучше беспокоиться о себе. В уголках глаз защипало. От жалости к себе, от отчаяния, от бездействия. От обиды на все, что случилось. Она судорожно обхватила себя руками, разумная часть её ума все еще призывала не терять контроля. Но это не помогло. Дрожь пробрала тело, с губ сорвался судорожный, полный отчаяния всхлип. Слезы полились, подобно прорванному крану. Она схватилась за голову, понимая, что готова закричать, лишь бы что-то изменить. Руки потянулись к телефону, она набрала первый номер, остро желая услышать хоть чей-то родной голос. Трубку подняли после второго же гудка. Глубокий вздох на том конце. -Алло? - прозвучало так трепетно, что Юна закрыла рот рукой, чтобы не разрыдаться вслух сильнее. -Юна? Ты здесь? - нежный встревоженный голос Югема затрагивал и без того саднящую жалость к себе и к своему горю. И она спокойно, как ей показалось, зашептала: -Югем-а...… Я не могу добраться до мамы… Дороги перекрыты.. Меня не пускают дальше… Я, я не знаю, что мне делать! Она услышала, как он резко втянул воздух. Голос зазвучал иначе, слова вылетали радостными пулями, торопясь, стараясь успокоить её, ожидая её реакции. -Все хорошо, все хорошо!! Мы нашли твою маму, с ней все в порядке! Она жива, я разговаривал с ней сам. Все в порядке, с ней все в порядке! Она, задерживая дыхание, слушала какой-то волшебный бред, который он тараторил. Когда поток его слов, заряженных восторгом, остановился, он, словно затаившись, терпеливо стал ждать её ответа. Юна молчала около минуты, проживая весь смысл его слов. "… я с ней сам разговаривал!... то есть? Она.. Правда... жива..." - целебные необходимые слова медленно согревали её. Прилив благодарности, словно теплый прибой, накрыл, наполнил её своей щекочащей пеной. Рой слов и вопросов поднялся в сознании, подкатил к горлу и неожиданно застрял комом. Она будто бы задохнулась этими словами и чувствами, которые обязанна была сказать Югему. И, неожиданно для самой себя, она расплакалась еще громче, не сдерживаясь, пожалуй, впервые за долгое-долгое время. Чувствуя, что он радостно улыбается на том конце сигнала. -Где ты? Ты поела? Я заберу тебя... - все, что он хотел узнать было таким верным, таким нужным, таким заботливым. Запрокидывая голову, чтобы хоть как-то унять без конца идущие слезы, она проговорила: -Нас оставили в кафе на 120-м километре от Сеула... Я даже названия не знаю... - кто-то в зале, прислушивающийся к её разговору, выкрикнул название, помогая ей. Она всхлипнула, набирая воздух. - Тут сказали, что название "Колорадо"… Он привычно хихикнул. -Сложная вы женщина, учитель Им. Недоступная и загадочная, далеко же вас занесло. Хорошо, надо выдвинуться из Сеула на другой материк, чтобы вернуть учителя. Она поджала губы, сквозь слезы. -Шути лучше, макнэ. Что-то совсем уж плоско... - его смех, наполненный облегчением, раздавшийся в трубку, наполнял теплом. Когда он попрощался, она еще посидела немного вступоре, чувствуя, что слезы все еще бегут по щекам. Она прилегла корпусом на стол, вытягивая руки. "Будто в моем организме бездонный колодец воды". Перед глазами стояло смеющееся лицо, длинные ресницы, растрепанные густые волосы, его родинки, все знакомое, близкое. Краем сознания она немного удивлялась, что это он был так обеспокоен, но, с другой стороны, её это будто бы и не удивляло. Ожидание, раздумья над всем, что случилось, что она увидит маму довольно скоро были наполнены светом, радостью. Она поняла, что проваливается в сон, как вдруг кто-то легонько тронул её за плечо. Почему-то испытывая волнение, она подняла взгляд. Несколько секунд она пялилась на этого человека, медленно понимая, что разочаровывается. Подошедший мужчина оказался водителем фургона компании. Она отчитала себя мысленно за такую реакцию. «А кого ты, собственно, ожидала увидеть? Ты должна быть самым благодарным человеком на свете в любом случае!». Водитель накрыл её пледом, помог подняться на ноги. Она оглядела всех, кто остался в кафе, понимая, что их неизвестность протянется еще до утра, когда дороги, наконец, разблокируют. Прохлада воздуха освежила её. Водитель открыл дверь переднего сидения, но Юна качнула головой, отказываясь. Ей привычнее было в другом месте. Затем, войдя в большой салон, она оглядела сидения. Память подбросила картинку, когда все гаты ехали вместе с шоу, после победы своего главного танцора. Они были так счастливы, что губы сами растягивались в улыбку от этой атмосферы. Она пробралась в конец салона и села справа у окна, ощущая себя немного глупо, но ей было весело от этого. Юна откинула голову на спинку, скрестила руки на груди и прикрыла глаза, как это делал макнэ, всегда сидящий на этом месте. Внезапно она поняла, что кожа мягкого кресла пахла его духами. Она сознательно чуть повернула голову, чтобы лучше ощущать этот запах, глубоко вдыхая. Так, поджав колени, она начала засыпать под мерные покачивания мчащегося фургона, словно в уютных объятиях этого большого мягкого сидения.