Оленёнок Нара

      Нежно-розовые стены. Почти цвета жвачки. Светло-бежевая мебель, пол, сделанный из вишнёвого дерева. В светлой комнате был полный порядок до того, как мы ворвались в неё. Я сидела в центре на полу. Несуразно, не женственно. Моё кимоно было скомкано под ногами. Волосы, некогда красиво зачесанные тётей Харетой, торчали во все стороны. То ли от ужасающего удивления, то ли из-за недавнего бега. В руках у меня раскрытая папка, на первом листе которой приклеена маленькая чёрно-белая фотография малышки Кокоро. Я сжала пальцы сильнее, слегка порвав документы по краям. Меня знобило. Холодно? Жарко? Я взглянула вперёд. У окна стоял испуганный мальчишка Яманака. Он неуверенно оглядывался по сторонам, сжав руками край своей синей рубашки. Его хвост за спиной слегка развивался по сторонам из-за холодного сквозняка. По коже пробежались мурашки. Я словно попала в странную игру, сюжет которой запутался слишком сильно. Мне не хотелось быть здесь, я была бы не прочь сбежать.       Что со мной? Что всё это значило?       Я перевела взгляд вперёд, к двери, где стоял невысокий мужчина с аккуратно подстриженной седой бородкой и мутно-серыми глазами. Он виновато смотрел на меня. Думал, что лучше сказать в подобной ситуации.       А я молчала, словно рыба в воде. И даже не знала, с чего начать.       А начну я, пожалуй, с самых первых минут того злосчастного дня.       Был морозный майский день в Конохе. И, да, вы не ослышались. На улице было невыносимо холодно. Мощный ветер выл так сильно, что я проснулась раньше времени. Потянула руки вверх и широко зевнула. Той ночью мне ничего не снилось. Впрочем, как и всегда. Я встала с кровати и подошла к окну. Серое небо, слегка наклонённые деревья. Наши дворовые коты спрятались под фундамент, не вынося ветра.       — Мда, прекрасный день, чтобы отметить День Рождения, — уныло произнесла я и отошла к столу.       На маленьком календаре я отметила последний крестик — сегодня мы праздновали юбилей Мито Узумаки — легендарной женщины. Я сонно улыбнулась и медленно подошла к гардеробу. На вешалке, в огромном мешке, висело моё красное кимоно в белый цветок. Я сама выбрала его на праздник, когда мы с Харетой ходили по рынку.       Я сняла пижаму, сложила её под подушку и надела на себя футболку с синим комбинезоном. Было ещё рано наряжаться к празднику. Ведь пробило только пять тридцать утра. Честно, я так и не смогла понять, как умудрилась прижиться к такому недолгому режиму сна, но, в конечном счёте, я чувствовала себя на отлично, поспав лишь пять часов. Видимо, чакра, бурлящая в жилах жителей деревни, каким-то образом способствовала более долгому бодрствованию и меньшей необходимости во сне.       — Удобно, — произнесла я, улыбнувшись себе в зеркале.       За дверью раздались тихие шаги. Видимо и брат с тётей тоже встали пораньше. Я не знала почему, но в тот день я проснулась с приподнятым настроением. Всё вокруг радовало меня, я чувствовала себя счастливой. И казалось, что ни одна вещь на этой планете не сможет меня огорчить.       Ох, как же я ошибалась тогда. Но обо всём по порядку.       День у меня не заладился сразу. Перед завтраком я споткнулась и упала, ударив и расцарапав колено. Харета, благо, была рядом и быстро обработала мою рану.       — Узнаю, Кокоро, — тихо промычал Шикаку, жуя хлопья с молоком.       Я лишь улыбнулась. Повторюсь, мне казалось, что ни одна вещь не сможет испортить мне настроение. И это правило распространялось и на ссадины с падениями.       — Хорошо, что не лицом упала, — пошутила я, усмехнувшись.       Но Харета юмор не оценила. Лишь встревожено взглянула на меня. Я подмигнула ей и запрыгнула на стул рядом с братом.       — Как спалось, Шикаку? — поинтересовалась я, потянувшись к тарелке с хлопьями и молоком.       — Нормально, — лаконично ответил мальчишка, оглянувшись в окно. — Сон, правда, приснился странный.       Я заинтересованно взглянула на него, вскинув бровь. Мальчишка меланхолично смотрел куда-то вдаль, не особо обращая на меня внимания.       — Не уж-то приснилось, что ты на Ёшино поженился и у вас родился сын? — ехидно добавила я, не спуская глаз с Нара.       К сожалению, в отличие от Иноичи, Шикаку было очень сложно вывести из равновесия подобными подколами. Он качественно игнорировал любые шутки, проговаривая одну и ту же фразу:       — Ну что за морока.       Харета подошла к столу и присела напротив.       — Это вы о той разбойнице из третьего дома? — заинтересованно спросила тётя, уперев подбородок в кулаки.       Я усмехнулась и кивнула Харете. Женщина удивлённо взглянула на сына. Шикаку опечалено и протяжно вздохнул и, взяв пустую тарелку, понёс её к раковине.       — Милый, я, конечно, указывать тебе не должна, но она правда тебе нравится? — с сомнением уточнила женщина.       — Какая морока, — повторил мальчишка, игнорируя и мать в том числе.       Он быстро вышел с кухни, чтобы больше никто его не мучил вопросами по поводу будущей невесты, и направился в свою комнату. Харета взглянула на меня, поправив волосы за ухо.       — Она его за хвостик дёргает, а он и не сопротивляется, — пошутила я.       Харета несколько секунд удивлённо смотрела на меня, а потом добродушно засмеялась. Признаться честно, за последнюю неделю наши отношения с тётей достаточно сильно наладились. Нам удалось подружиться во время беготни по магазинам в поисках подарка и одежды. Я даже забыла, что меня зовут Кокоро и мне восемь. И я не ровесница Хареты. Жаль, что мы не встретились с ней при других обстоятельствах — думаю, мы смогли бы стать хорошими друзьями.       Весь оставшийся день прошёл мирно и спокойно. Но, да, я пролила на свой комбинезон чай из-за того, что он оказался слишком горяч, и обожгла язык. И, да, Шикаку случайно ворвался в ванную, в которой я в тот момент нежилась в горячей воде. Благо он ничего не увидел из-за обилия пены вокруг меня. Иначе его крик был бы на порядок выше и громче. Да и мне было бы совсем уж неловко.       В общем, день — как день. Неловкий, странный, но всё ещё спокойный. И я всё так же была счастлива и весела. Ведь сегодня мне предстояло встретиться с Наваки Сенджу — а этого момента я ждала отчаянно давно.       Харета долго приводила нас с братом в порядок: мне зализала волосы назад, прицепив к уху маленький цветочек, брата же она расчёсывала больше часа, потому что сам он запустил волосы настолько, что его хвост на макушке стал одним запутавшимся месяцами колтуном. Поняв, что время поджимает, а сама она ни капельки не готова к выходу, Харета, бубня ругательства в сторону всех нас, быстро надела своё золотистое платье в пол и побежала к зеркалу на втором этаже, чтобы хоть как-то накраситься.       Шикаку оценивающе взглянул на меня, прищурившись.       — Что-то хочешь сказать? — спросила у брата.       — Миленько, — спокойно произнёс он, подойдя к лестнице.       — Спасибо, — добродушно ответила я, подойдя к брату и взяв его под руку.       Он усмехнулся и мы вместе спустились по лестнице вниз.       Через тридцать минут наша маленькая семья прибыла в поместье Сенджу. Перед нами было красивое деревянное здание, из которого доносились радостные голоса гостей.       — Опаздываем, — грустно сказала Харета, подходя к входной двери.       Только она схватилась за ручку, как радостный мужчина вышел к нам на встречу из дома.       — О, Харета-сан! — весело прикрикнул он, заключив женщину в крепкие объятия.       Тётя искренне улыбнулась и похлопала знакомого по плечу. Мужчина казался на порядок старше Хареты. У него были тёмно-красные волосы с сединой и чёрные глаза. Кожа была загорелой, а на лице были заметны мелкие морщинки. Особенно их было много возле уголков глаз. Я предположила, что они образовались потому, что он постоянно улыбался.       — Привет, Акайо! — тепло ответила Харета.       Мужчина отпустил подругу и, присев, взглянул на нас с братом.       — А это должно быть малыши Шикаку и Кокоро, — с этими словами он резко ущипнул нас за щёки.       Было слегка неприятно, и я поморщилась. Этот мужчина мне не понравился. Слишком фамильярно вёл себя, и Харета, судя по всему, это знала, так как быстро подскочила к нам.       — Да, — тётя суетливо одёрнула мужчину и нервно засмеялась. — Дети, это Акайо-сан — сын Первого Хокаге и Мито-сенсей.       Я распахнула глаза шире, поняв, что раньше никогда не видела этого человека. Целое поколение пропустили в манге. «Так вот ты какой — северный олень», — подумала я, глядя на беззаботного мужчину в небрежно завязанной хаори лилового цвета. Он выглядел странно, нелепо. Такое ощущение, что он собрался ехать отдыхать на море, где единственной заботой являлся вопрос: лучше ли купить пина коладу или мохито? Я, поклонившись, сказала:       — Добрый день, Господин Акайо.       На что мужчина громко и задорно рассмеялся. Он опустил свою увесистую ладонь на мою голову и только хотел растрепать мне волосы, как Харета буквально подскочила к нему, подняла и перевела его руку в сторону.       — Смотри, кто там! — вскрикнула она.       Мужчина резко обернулся, и тётя, схватив нас за руки, быстро сбежала в дом. За дверью раздались громкие приветствия. Видимо, новые гости подоспели вовремя.       — Ты чего? — удивлённо спросил Шикаку.       Харета, поправляя волосы на моей голове, тихо забормотала:       — Акайо немного доставу… эксцентричный, — похлопав сына по плечу, тётя направила нас вперёд по коридору.       Признаться честно, их дом был весьма уютным и изысканным. Три этажа, просторные и светлые комнаты. На полках стояли необычные фигурки, которые, по словам Шикаку, были привезены из заграницы. Светлые стены, преимущественно тёмный пол. Старик Первый построил своей семье весьма приятную «усадьбу».       Пройдясь по нескольким комнатам на первом этаже и выслушав приветствия от многочисленных, неизвестных мне гостей, мы, наконец, добрались до главного зала, в котором стояли фуршетные столики с кучей закусок. За одним столом стояли знакомые мне Чоуза с Иноичи. Акимичи, заметив нас, махнул в знак приветствия рукой. Я улыбнулась в ответ, а брат апатично кивнул головой.       — Идёмте, — Харета похлопала нас по плечам и повела вперёд.       Как я и предполагала, мы направились к имениннице. Мито Узумаки стояла к нам спиной и весело смеялась над историей незнакомой мне блондинки. Как я предположила, это была женщина из клана Яманака.       — Мито-сенсей, — тихо произнесла тётя, подойдя к женщине.       — Харета-чан? — радостно воскликнула Узумаки, повернувшись к нам.       Она нежно схватила свою ученицу, обняв её за плечи. Все её движения были плавными, аккуратными. Её сын вёл себя абсолютно противоположно, в его манерах не было той же естественности, присущей Мито. Возможно, Акайо был весь в отца. Ведь, насколько я помнила, Хаширама был достаточно бесцеремонен и инфантилен.       Мито отпустила Харету из объятий и перевела оценивающий взгляд на нас с братом. Моё впечатление о главе Сенджу? Она была высокой. По крайней мере, в отношении остальных женщин этой страны. Может её рост и был бы среднестатистическим в России, здесь же она казалось достаточно статной особой. К примеру, тётя была на голову ниже её.       — Здравствуйте, Мито-сама, — первым поклонился брат.       Я поспешно, сложив руки перед собой, тоже наклонилась, как и Шикаку. Женщина, улыбнувшись, кивнула нам в знак приветствия.       — А ты очень вырос, Шикаку, — тихо заметила она, разглядывая мальчика. — И ты, Кокоро.       — Спасибо, — учтиво ответил Шикаку.       Я улыбалась в ответ. Из-за спины Мито показалась та самая блондинка, рассказывающая ей какую-то историю.       — О, так ты Кокоро? — изумлённо спросила она, внимательно глядя на меня.       — Да, — тихо ответила я.       — Мой сын многое о тебе рассказывал, — затараторила она. — Не ожидала, что ты возьмёшь её с собой, Харета.       Честно признаться, я была удивлена тому, что моя персона не была ранее знакома женщине. Кокоро Нара — это некий бренд, который в этой деревне знал буквально каждый уважающий себя человек. И пока мы ходили по дому Сенджу, кто-то всё же умудрялся посмотреть на меня косым взглядом. И блондинка, хоть и не знала меня в лицо, по всей видимости, тоже не доверяла нервишкам девочки-Нара.       Сын… неужто это была мать Иноичи?       — Не оставлять же её дома, — тихо произнесла тётя, улыбаясь.       — Ну да, — заумно произнесла блондинка, глядя на меня. — И всё же она так похожа на свою… — но не успела Яманака договорить, как Харета резко вскрикнула, чуть не выронив подарок из рук.       — Мито-сенсей, это вам! — она суетливо вручила Узумаки подарок. — Я вас люблю, и желаю крепкого здоровья!       Именинница усмехнулась, глядя на испуг тёти. Я удивлённо взглянула на Харету. На кого я, чёрт возьми, так похожа? И почему тётя постоянно перебивает всех на этой фразе.       — Спасибо, Харета-чан, — добродушно произнесла Мито. — Пускай дети отнесут подарок на вон тот столик, — женщина указала ладошкой в противоположный угол. — А мы пока немного посплетничаем.       Мито подмигнула брату и передала ему коробочку, в которой лежал красивый чайный набор бежевого цвета. Шикаку взял меня за руку, и мы вместе отошли от взволнованной Хареты. Она глядела на меня с тревогой, но Мито, положив руку на плечо ученицы, что-то спросила её, и тётя печально закивала.       Шикаку аккуратно положил наш подарок на край стола и, всё ещё не отпуская моей руки, повёл меня к столику, где стояли наши одноклассники.       — Привет, — радостно произнёс он, махнув рукой.       — Шикаку! Вы опоздали, — с усмешкой произнёс Чоуза.       — Привет, — я выглянула из-за спины брата на мальчишек.       — Кокоро, какая ты сегодня миленькая, — добродушно сказал Акимичи, прикрыв глаза от улыбки.       — Спасибо, — ответила я и взглянула на Яманака, стоявшего рядом.       Иноичи внимательно смотрел на меня, и, поняв, что я поймала его удивлённый взгляд, застыл, не говоря ни слова.       — Ты чего, Иноичи? — простодушно спросила я.       — Ничего, — строго произнёс он, отвернувшись к столу, и залпом выпил стакан с апельсиновым соком.       В зале раздался громкий гул. Я обернулась к входу и увидела необычайно высокую женщину с копной белоснежных волос, развивающихся за её спиной. У неё была достаточно странная внешность. Худощавая, с широкими плечами, что говорили о её слишком крепком для девушки телосложение. Кожа была бледно-персикового цвета, отличительной особенностью её было наличие огромного числа родинок, усыпанных по всему её лицу. У неё были пухлые, красивые губы, но при этом сломанный и припухший нос. Я не понимала: красотка она или наоборот. Всё в ней вызывало во мне смешанные чувства. За ней следом вышел знакомый мне мужчина.       — Неужели это жена Сакумо-сана? — спросила я брата, глядя на держащуюся за руки пару.       — А, это Тсукико-сан, — безынтересно произнёс Шикаку, взглянув в сторону лишь на мгновение.       — Правда, она красотка, — блаженно протянул Чоуза.       — Красотка? — удивлённо переспросила я, не сводя взгляд с пары.       — Её все любят, — произнёс Иноичи. — Тсукико-сан просто невозможно не полюбить.       Я удивлённо хмыкнула. Судя по улыбкам людей, с которыми она здоровалась, все действительно были ослеплены ею. Может, она была до безумия очаровательна? Я пока не знала, но почему-то мне казалось, что она на кого-то сильно похожа. Но на кого? Я так и не смогла понять, потому что меня отвлёк чей-то назойливый взгляд со стороны.       Увидев этого человека, я впала в ступор. Его внешность была до безобразия знакома мне. Я уставилась в его сторону и не могла оторвать взгляд. Невысокий, несуразный мужчина с седой бородой и чёрном костюме, не подходящем ему по размеру. У него был крупный нос картошкой и хитрый, но добрый взгляд.       — Что за… — тихо произнесла я.       Мужчина помахал мне рукой и улыбнулся.       — Кокоро, ты чего? — удивлённо спросил Чоуза, взглянув в ту же сторону, что и я.       — Да ничего, — нервно произнесла я, отвернувшись от непрошенного гостя, в лице которого я узнала никого другого как самого Деми.       Мужчина вальяжной походкой подошёл к нам и медленно заговорил хриплым высоким голоском:       — Ну как тебе я, Олеся? — он добродушно улыбался, почёсывая свои усы.       «Чайковский? Серьёзно, Деми?» — подумала я, улыбаясь и притворяясь, что слушаю с интересом заунывный рассказ Чоузы о чипсах.       — А что, тебе не нравится? — тихо протянул мужчина, оглядев себя. — Я хотел выбрать кого-то особенного для подобного мероприятия.       «Кого-то особенного, но, может, выбрал бы кого с куда более приятным голосом?» — я усмехнулась, притворяясь, что над шуткой Иноичи.       — А я читал в твоём досье, что ты любишь Чайковского, — удивлённо сказал Деми, смахивая с пиджака пыль.       — Знаешь, любить можно чипсы, но создатель чипсов — это уже другое, — произнесла я и нервно засмеялась.       Мальчишки удивлённо уставились на меня, не понимая, к чему была сказана эта фраза. Деми тоже с непониманием уставился на меня, скрестив руки.       — Забейте, — добавила я, оглядываясь назад.       В толпе людей я увидела много знакомых лиц: мелькнул малыш Кохаку с отцом и матерью, Ичиро стоял у окна, пока его родители поздравляли Мито Узумаки, Цуме Инудзука была непривычно опрятно одета в нарядное платье. Харета в то время стояла возле невысокой женщины с седыми волосами и большими чёрными глазами. Я внимательно смотрела на неё: невысокая, преклонного возраста в синем кимоно, на спине которого был нарисован знак клана Учиха.       — Постойте, а где Нобу? — спросила я у мальчишек.       — А что ему здесь делать? — удивлённо спросил Иноичи. — Его родители никак не связаны с Мито-сама, да и никак не связаны с главной ветвью.       — Но Цуме…       — Цуме — дочь лидера клана Инудзука, — пояснил Шикаку, глядя на мать.       — Из младших Учиха здесь только Фугаку, — Чоуза кивнул в сторону, где стояли двое мальчишек.       В одном из них я узнала Наваки, которого так жаждала увидеть. Он громко смеялся, схватившись за живот. В то время Учиха лишь улыбался краешками губ, стараясь сильно не показывать своих эмоций.       — Тебе бы как-то поговорить с ним, — произнёс Деми, отпивая шампанское из воображаемого бокала.       — И без тебя знаю, — шёпотом произнесла я, оглядываясь по сторонам.       Внезапно мой взгляд зацепился за скучающую у окна Цуме. Она, заприметив меня, быстро подскочила в нашу сторону.       — Кокоро! — задорно произнесла она, схватив меня за шею. — Какой у тебя цветочек в ухе! — она принюхалась. — Как пахнет!       — Да, Цуме, и я рада тебя видеть, — тихо произнесла я сдавленным голосом.       Шикаку хотел что-то сказать, но Инудзука злобно оглянулась на него так, что тот на секунду замолчал. Я тяжело вздохнула и невинно спросила:       — А давайте подойдём к внуку Мито и поздравим его с юбилеем бабушки?       Все удивлённо уставились на меня, не понимая, зачем это надо. Лишь Цуме нагло улыбнулась.       — Ах, ты, хитрюга-Кокоро! — произнесла она. — Небось, хочешь познакомиться с Фугаку-куном!       Все ещё больше удивились, но лишь Иноичи позволил спросить.       — А с чего это ей знакомиться с Фугаку?       — Потому что он красавчик, Иноичи, в отличие от некоторых! — грубо рявкнула Инудзука. — У него такой голос, такие волосы, а как от него пахнет! — с восторгом произнесла девочка, всё также сжимая мою шею правой рукой.       Яманака слегка покраснел и поражённо посмотрел на меня. Я вылезла из захвата собачницы и схватилась за Шикаку.       — Просто по традиции было бы неплохо поздравить Наваки, — ответила я, поправляя цветок в волосах.       — Здесь разве есть такие традиции? — удивлённо спросил Деми, сторонясь Чоузы, который громко чихнул и закашлял. — Брр, — произнёс он, спрятавшись за моей спиной. — Пусть он всё это в другом месте делает.       — Ну-ну, традиции, — деловито добавила Инудзука.       — А вот и традиции! — рьяно ответил Иноичи.       — Что-то я себя неважно чувствую, — произнёс Чоуза, от чего Деми ещё больше сжался за моей спиной.       — Ты просто далёк от Фугаку-куна, — едко подметила Цуме, высунув язык.       — А вот и нет! — прокричал Яманака.       — Ну и морока, — протянул Шикаку.       — Так! — сама не зная зачем, рявкнула я.       Все вокруг замолчали и внимательно уставились на меня.       — Цуме, перестань нервировать Иноичи. Он славный парень, не надо говорить глупости!       Инудзука удивлённо посмотрела на меня, скрестив руки у груди. Яманака покраснел и отвернулся к столу, будто пытался найти, что ему поесть. Я повернулась к Акимичи.       — Чоуза, ты, возможно, и правда заболел. Подойди к маме, — я оглянулась назад. — Или вон, к Цунаде-сан, она тебе поможет. А то мало ли кто тут у нас окажется, внезапно, — я укоризненно посмотрела на Деми, — ипохондриком.       Полубог нервно сглотнул и свесил руки, словно кукла. Чоуза с ребятами удивлённо оглянулись друг на друга.       — Я так и знал, что гения лучше не брать! Почему я решил выбрать кого-то столь необычного, — проскулил «Чайковский», едва не заплакав. — Надо было выбрать того рыжего Ван Гога, которого ты тоже любишь. У художников, наверняка, никаких проблем не бывает.       Я тяжело вздохнула и схватилась пальцами за переносицу. Меня в крайней степени раздражал Деми в данный момент. Мало того, что он нёс сплошную чушь, так ещё и не сказал, зачем явился в этот момент.       — Я знаю, что ужасен! — истерично вскрикнул он, отбежал на несколько шагов к стене и, запустив руки в волосы, замер в депрессивной позе.       Я закатила глаза и досчитала до трёх.       — Шикаку, нельзя на всё отвечать морока. Традиции надо уважать! — с этими словами я схватила его ладонь и направилась в сторону мальчишек.       Иноичи с Цуме, злобно переглянувшись, зачем-то последовали за нами. Я подошла вплотную к Наваки и, поклонившись, сказала.       — Здравствуй, я Кокоро Нара.       Наваки удивлённо оглядел всех подошедших и неуверенно поклонился в ответ. Фугаку же слегка наклонил голову вбок, прищурившись.       — Наваки Сенджу, — представился мальчишка. — А это Фугаку Учиха.       С этими словами братишка Цунаде широко улыбнулся, внимательно посмотрев на меня. У него был высокий голос и очаровательный румянец на щеках. Глаза были серо-зелёные, не такие, как у его старшей сестры. Чем-то отдалённо он был похож на своего отца, но волосы не были красными, как у бабули.       — Можешь не представлять нас, мы знакомы, — спокойно ответил Фугаку, глядя на меня.       Я не стала ничего отвечать на его слова, ведь понимала, что нахожусь в теле Кокоро чуть меньше года, а потому девочка могла узнать его до моего появления. Фугаку не выражал ко мне никакой агрессии. Его взгляд был лишь слегка надменно-апатичным — примерно так же выглядели большинство Учиха, которых я встречала на своём пути.       — Мы бы хотели поздравить тебя, Наваки, с днём рождения Мито-самы, — радостно произнесла я. — Она, безусловно, великая куноичи.       Наваки добродушно улыбнулся.       — Странная ты, Кокоро, зачем меня поздравляешь с Днём Рождения бабушки? — усмехнулся он.       — Ничего и не странная, это хорошие манеры, — бойко вступился за меня Иноичи.       — Ты чего это, Иноичи? — удивлённо спросил Фугаку.       — А ему просто нравится эта малявка, — хриплый мальчишеский голос раздался из-за моей спины.       Я обернулась и увидела наглого Ичиро, держащего в зубах зубочистку. Рядом с ним стоял одетый как с иголочки Кохаку. Он, слегка ссутулившись, неуверенно махнул мне рукой.       — Ничего мне она не нравится, — обиженно произнёс Яманака, покраснев как рак. — Просто чту традиции.       Сарутоби усмехнулся, вскинув правую бровь.       — Похоже, у тебя тут появился маленький поклонник,— заинтриговано заметил подошедший Деми.       — Ну если тебе, Иноичи, Кокоро не нравится, то тогда я буду отвечать сегодня за эту миленькую милашку, — ответил Наваки, хитро улыбнувшись. — Не против?       Яманака оглянулся на остальных. Все внимательно смотрели на него, ожидая ответа. Но он молчал, не зная, что сказать. Поэтому просто пожал плечами, пробубнив: «Да какая мне разница?»       — Какой кошмар, — удручённо произнёс Ичиро, закатив глаза. — Почему все сегодня только и говорят, что об этой ненормальной.       Он развернулся и пошёл в обратном направлении от нашей компании.       — Идём, Кохаку.       Шимура неуверенно взглянул на меня, как-то неуклюже кивнул, и мигом понёсся за другом. Цуме быстро подскочила к Фугаку и начала рассказывать ему какую-то историю про собак. Учиха сдержанно слушал её, но по лицу его было ясно, что компания Инудзуки его более чем не устраивает. Иноичи в расстроенных чувствах отошёл обратно к столу. Шикаку тяжко вздохнул. Харета, стоящая рядом с женой Сакумо, подозвала сына рукой, и он, недовольно пошёл к маме, попросив меня никуда не отходить.       Я огляделась по сторонам. Мы остались почти вдвоём с улыбающимся Сенджу. За моей спиной всё также стоял Деми, припевающий незнакомый мне мотив.       — Странный у тебя юмор, Наваки, — усмехнулась я.       — А я не шучу, — поражённо сказал мальчишка. — Будешь сегодня моим особым гостем, Кокоро!       Я удивлённо уставилась на него. Деми присвистнул.       — С чего это? — поражённо спросила я.       Наваки усмехнулся, запрокинув руку за голову.       — Потому что ты единственный человек, которого я здесь не знаю, — радостно пробормотал мальчишка. — И единственная девочка среди детей нашего возраста.       — Но Цуме… — ответила я, кивнув в её сторону.       Наваки оглянулся на Учиха, который тактично поддакивая, явно думал, как ему избежать разговора с девчонкой.       — Ну, Цуме… — неуверенно начал Сенджу. — Она меня пугает, — прошептал он, прикрыв лицо за ладонью, и умилительно засмеялся.       Я улыбнулась в ответ.       — Она может, — тихо добавила я.       Наваки засмеялся чуть громче. Я огляделась по сторонам в поисках брата. Шикаку стоял в стороне, возле мамы и Цунаде, которая что-то серьёзно объясняла ему. Странно, что меня оставили совсем одну. Может, они хотели проверить, как я буду вести себя без их постоянного присмотра? Да и Наваки был братом Цунаде, так что, возможно, она его подговорила присмотреть за мной.       — Любопытно. Думаю, что так и есть, — тихо добавил Деми, подкручивая кончик усов.       Я оглянулась на Наваки.       — Расскажешь мне про этот дом? — с интересом спросила я.       Мальчишка довольно улыбнулся и, взмахнув руками, начал рассказывать мне всё, что знал о родном поместье. Было в Наваки что-то обворожительно милое, доброе. Он чем-то напоминал мне Минато, но был более открытым и раскованным. Наваки не боялся меня. Он не шутил и не припоминал того, что я не такая, как все. В нём не чувствовалось злости по отношению ко мне, как в Ичиро. Наваки не подтрунивал надо мной, как Шикаку. Он не чрезмерно давил на меня опекой, как это периодически делал Чоуза. И в его взгляде не было ни капли грусти или сожаления, как в глазах Кохаку с Иноичи. Наваки просто дружелюбно водил меня по первому этажу, показывая разные безделушки и рассказывая, как они появились в их владение.       Маленькая статуэтка, привезённая из Страны песка погибшим на войне дядей, старая кукла, передающаяся по наследству от бабушки Мито-самы, несуразная картина, нарисованная самим Первым. В этом доме можно было найти много интересного — и с каждой вещью была связана невероятная история. И Наваки знал на зубок каждую из них. Он с восторгом описывал жизнь своего деда, печалясь тому, что не видел его лично, с азартом вспоминал историю сестры, как та однажды выиграла у Тобирамы-самы в карты в четырёх летнем возрасте. Наваки был невероятным рассказчиком. И меня повергло в шок, что мы с ним проговорили больше часа.       — Наваки! — из-за спины раздался громкий голос Цунаде, подбежавшей к нам впопыхах.       — Что? — спросил мальчишка, не вставая с места.       — Бабушка хочет сделать объявление в зале, быстро собирай людей! А ты, Кокоро, за мной! — скомандовала девушка, схватив меня за руку.       Я послушно побежала за ней, оглянувшись на мальчишку. Он, улыбнулся и махнул мне рукой. Цунаде отвела меня к тёте с братом. Харета нежно улыбнулась и поправила пояс моего кимоно.       — Как твои дела, Кокоро? — спокойно спросила она.       Я немногословно ответила: «Хорошо», — и оглянулась по сторонам. Все в зале расступились по периметру так, чтобы каждому была видна Мито-сама. Она стояла в центре противоположной от нас линии с гордо поднятой головой. Когда шум в комнате стих и все гости были собраны, Узумаки начала говорить:       — Как вы знаете, не так давно я ездила на свою родину в Страну Водоворота, — громко произнесла Мито, выйдя вперёд на один шаг. — Но никому до этого момента не были известны мотивы моего визита. Всё достаточно просто. Я искала следующего Джинчуурика Кьюби.       В зале поднялся гул. Я огляделась по сторонам. Кто-то был встревожен словами Мито, кто-то не выражал никаких эмоций. Как я предполагала, многие в деревне боялись той мощи, живущей в теле Узумаки и, возможно, были напуганы, что она уже не способна его контролировать.       — Прошу тишины! — скомандовала женщина, строго оглядев толпу.       Все в момент притихли.       — Так вот, — Мито огляделась по сторонам. — Цунаде, где Кушина-чан? — спросила она, глядя на внучку.       — Я здесь, — тихий и неуверенный девчачий голос раздался из-за спины младшей Сенджу.       Мито тепло улыбнулась и подозвала девочку к себе. Кушина медленно вышла из-за спины Цунаде и подошла к Узумаки, озираясь по сторонам. Привычная дерзость «Кровавой Хабанеро» полностью отсутствовала в глазах девчонки. Она была слегка напугана. Шла неуверенно. Мито приобняла её за плечо, и та слегка успокоилась.       — А она милашка, — раздался шёпот Деми рядом.       Я еле заметно кивнула, продолжая смотреть на главу Сенджу.       — Это Кушина Узумаки — она теперь будет жить в Конохе и осенью пойдёт учиться в Академию шиноби, — уверенно произнесла Мито. — Прошу хорошо к ней относиться и помогать во всём.       — Но что с Кьюби? — чей-то неуверенный голос раздался из толпы.       Мито тяжело вздохнула и произнесла:       — Когда придёт время, она станет Джинчуурики девятихвостого. До тех пор, она будет вести обычный образ жизни.       В зале опять раздался шум. Все начали громко обсуждать заявление Мито.       — Хорошо, — устало произнесла именинница. — Наваки, отведи детей на второй этаж, займи их. А взрослые остаются здесь, мы обсудим все вопросы.       Шикаку взял меня за руку и повёл из зала. Все дети, включая генинов, вышли в коридор и последовали по лестнице за младшим Сенджу, который рядом с собой держал слегка напуганную Кушину.       — Так ты, получается, Узумаки? — громко спросил Ичиро у незнакомки.       Она неуверенно кивнула.       — По тебе видно, волосы прямо как у бабу… — Кохаку дёрнул Сарутоби за рукав, — как у Мито-самы, — недовольно произнёс он и замедлил шаг, чтобы отстать от остальных на два шага.       — Так, — Наваки остановился в коридоре на втором этаже и огляделся по сторонам. — Может, вы хотите во что-то сыграть? — спросил он, глядя на остальных детей.       Все замолчали, задумавшись.       — Может в прятки? — неуверенно спросила Кушина, глядя на Сенджу.       Мальчик радостно улыбнулся.       — Хорошо, прятки — так прятки, — довольно произнёс он.       После недолгой считалки, проигравшими оказались: Шикаку с Чоузой. Брат недовольно нахмурился.       — Я не хочу выпускать Кокоро из виду, — недовольно произнёс он.       — А я думаю, что надо разбиться на группы, чтобы никто не потерялся, — добродушно произнёс Наваки. — Не беспокойся, Шикаку, я присмотрю за…       — Нет, — внезапно выкрикнул Иноичи.       Все удивлённо уставились на него. Он смущённо покраснел и невнятно произнёс:       — Тебе надо за Кушиной присматривать, разве нет?       Сенджу добродушно засмеялся.       — Ты прав, Иноичи! — он положил руку блондину на плечо. — Тогда ты следи за сестрой Шикаку.       Яманака слегка покраснел и показательно покачал головой.       — Ну раз меня просят, — пробубнил он.       — Тогда договорились, — резко выпалил Ичиро. — Я с Кохаку, Яманака с Нара, Сенджу с Узумаки, а Учиха, получается, с Инудзука.       — Чего? — недовольно произнёс Фугаку, оглянувшись на счастливую Цуме.       — Да, — ответил радостный Акимичи.       Шикаку недоверчиво взглянул на друга и тяжело вздохнул.       — Хорошо, игра пошла, — произнёс он, закрыв вместе с Чоузой глаза и начав обратный отсчёт.       Все побежали в разные стороны.