Оленёнок Нара

      — Начали! — выкрикнула Учиха и резко отпрыгнула назад.       Пыль от её резкого прыжка в одну секунду затуманила арену. Учиха быстро удалилась с центра зала, потому что ожидала, что Ёшино Нара и Шикаку Нара точно вцепятся друг другу в глотки быстрее обычного. Все мы слегка расстроились, что на арене было ничего не видно. Этот бой, который пока даже и не начался, казался слишком непредсказуемо-интересным. Даже Нобу Учиха, не проявляющий особого интереса к дракам первогодок, с любопытством пытался разглядеть что-то в тумане пыли. Но та слишком медленно спадала вниз, а звуков с арены и не доносилось.       — Как-то это странно, — промычал Теру, сидящий за моей спиной, — Обычно драку Ёшино слышно и за километр.        Тишина воцарилась в зале. Все затаив дыхание ждали. И на всеобщее удивление, когда смог осел, все увидели, как оба Нара остались на своих позициях, не сделав даже шага вперёд. Ёшино казалась слишком спокойной и сосредоточенной. Она явно скрупулезно обдумывала свои последующие шаги, медленно крутя в руках кунай. В то время Шикаку лишь сонно смотрел ей в глаза. Он не был напуган или растерян. Он также продумывал тактику.       — Неужели, ты тоже умеешь думать, Ёшино? — лениво пробормотал Шикаку, достав из-за пазухи кунай.       — Если бы я была глупой, я бы делала всю работу сама, — дерзко ответила Ёшино, так же выставив кунай вперёд. — А так за меня её делают всякие балбесы типа тебя, Шикаку.       И опять с полминуты они просто молча стояли, сверля друг друга взглядом. Всем уже начало надоедать это зрелище. Теру Инудзука громко зевнул, нарушив тишину. Кохаку, что сидела справа от меня, смотрела на то, как остатки пыли витают в воздухе. Возможно, она продумывала наш последующий бой. Сарутоби со скуки начал крутить в руках сюрикен, любуясь как солнечные лучи падают на глянцевые грани его любимого оружия. Нобу же перевёл взгляд в сторону окна, где и Минато, и Кин так же смотрели на арену с такой скукой, что уже почти засыпали. Одна лишь Кушина с невероятным вниманием смотрела в сторону двух оленей, которые словно боялись нанести ошибочный удар.       Но внезапно оба Нара сорвались с места, словно по выстрелу, синхронно понеслись друг навстречу другу. И раздались неприятные раскаты ударов металла. Звон наполнил всю арену. Они дрались быстро и резко. В их движениях не было скованности, как то было в бою Иноичи и Чоузы. Они дрались так профессионально, как могли, отбросив свои собственные я. В тот момент и Шикаку, и Ёшино вели себя словно настоящие ниндзя — а точнее как люди, у которых нет жизни, но есть лишь цель и задание. Всё внимание было обращено лишь на них двоих. Я даже не замечала, как и когда они успевали наносить друг другу раны. Но в тот момент, когда они остановились, отпрыгнув друг от друга, каждый из нас был слегка удивлён. Их одежда местами была порвана. У Шикаку на плече была глубокая кровоточащая рана, в то время как у Ёшино алело противно-красное пятно на штанах возле правого колена. Кровь стекала с обоих кунаев детей.       И внезапно мне стало страшно не по себе. До этого никто из детей не дрался, как они. Все были в какой-то степени нежны друг с другом. И хоть, тумаков получил каждый, но всё же только у них двоих, глаза были затуманено-стеклянными. Это пугало не на шутку.       Они вновь остановились на мгновение, смотря друг другу в глаза. Ни Ёшино, ни Шикаку не сказали ни слова больше. Они исследовали возможности каждого, оглядывали поле и строили план своей жестокой игры. В этот раз все не могли оторвать от них взгляд. Теперь каждая минута их боя, даже немая и статичная, казалась в каком-то смысле познавательной. Нара скрестила пальцы и её тень начала быстро плыть вперёд. Она перемещала её сквозь все опрокинутые на землю кунаи и сюррикены, вылавливая каждую тень. Это помогало ей продвигаться быстрее за убегающим Шикаку. Он в свою очередь не стал отвечать той же монетой, а потому просто убегал от тени Ёшино, метнув в неё пару сюрикенов. Она ловко увернулась, не остановившись.       — А что будет, если тени двух Нара встретятся? — резко спросила у меня Кохаку.       Вопрос был ожидаем. Я сама не раз думала об этом. Как оказалось, если верить научным статьям Конохи, то почти ничем интересным подобные ситуации не заканчивались. Однако исключения из правил всегда есть и будут в этом мире. И в клане Нара слыли разные легенды, о необычным случаях при драках соклановцев.       — Сложный вопрос, Кохаку. Чаще всего выигрывает тот, у кого сильнее техника и больше запас чакры, — безынтересно ответила я, не раскрывая все секреты нашей техники. — Тот, кто слабее, тот поддаётся захвату. Но дело не только в чакре. Проиграть можно даже с большим запасом чакры, но при сильных ранениях.       — Но что если соперники равносильны? — с долей интереса уточнила Кохаку.       Я усмехнулась на проницательность Шимура. Но только я хотела ответить, как внезапно Инудзука дал Кохаку подзатыльник, сказав, что кто-то всегда будет сильнее, а кто-то слабее. Я не стала на это никак реагировать. Пусть лучше и правда думают подобным образом. На деле же, соперники вполне могут быть равносильны друг другу. Кто-то выигрывает в технике, у кого-то больше запас чакры. Кто-то устал и вымотался, кто-то сильно ранен. И в итоге ниндзя становятся равны друг другу по силе. В такой ситуации ни первый, ни второй боец клана Нара не может выиграть и взять оппонента в плен. И кажется, что подобно двум положительным магнитам, ниндзя будут отталкиваться друг от друга. Но нет, все происходит иначе. Техника переплетается и оба Нара теряют весь запас чакры. И произойти может даже что-то действительно интересное, ведь по легендам, в некоторых случаях тени Нара не просто отлипают от соперника. Они переносят вместе с собой чакру опонента, а так же и его или её чувства, воспоминания и даже отрывки из будущего. Таким образом некоторые истории гласят, что Нара в такие моменты могут лучше узнать своего оппонента, почувствовать себя в его шкуре. Примерить чужую тень — как говорит Харета. А некоторые истории гласили, что оба Нара теряли память на время.       Но это были лишь легенды, у которых не было реальных подтверждений. И мне было понятно с первых секунд, что сегодня мы не увидим доказательств чего-то по истине волшебного. Ёшино в разы превосходила Шикаку в контроле и запасе чакры. Она превосходно для её возраста управляла своей тенью, что поражало меня ни на шутку. Да, она хитрила, подхватывая тени от уроненных ранее кунаев. Это облегчало задачу, уж поверьте. Но это всё равно впечатляло, ведь она была моей ровесницей. Я даже начала немного завидовать. Шикаку мог бы победить, только в том случае, если она поддастся или сильно поранится.       Шикаку убегал, лишь кидая в Ёшино сюрикены. А она ловко уклонялась от них, периодически и сама метая в мальчика кунаи. Внезапно она кинула сразу три сюрикена. Они летели близко друг к другу, и казалось, что их траектория была бессмысленной, ведь летели они и не совсем в сторону брата, но внезапно два из них ударились и поменяли траекторию. Шикаку, ловко увернулся от всех, не заметив, что Ёшино кинула четвёртый в ту сторону, куда он уклонился. Выбор у брата был невелик, либо бежать на сюрикен, либо отступить в сторону тени Ёшино, которая все так же преследовала его. Он бежал дальше, ведь попасться в тень — значило проиграть. Сюрикен сильно поранил щеку Шикаку под глазом. Пол лица его в момент залилось кровью. Но он непоколебимо продолжал бежать дальше.       — Почему Шикаку не атакует? — спросил Теру, наклонившись к нам с Кохаку ближе.       — Он хочет, чтобы Ёшино истратила как можно больше чакры, — предположила я.       Но на моё высказывание Кохаку слегка улыбнулась, что удивило меня.       — Что? — переспросила я, вскинув правую бровь вверх.       — Присмотритесь, — ответила она, кивнув на поле.       Мы с Теру синхронно уставились на Ёшино с Шикаку. И внезапно заметили маленький нюанс на поле боя. Шикаку резко, но медленно начал складывать печать. Ёшино навострилась и оглядела поле боя. Рядом с ней в землю был воткнут кунай со взрывной печатью. Она резко отпрыгнула назад к окну, всё так же хорошо контролируя свою тень.       — Какие глупости, думал, я на это поведусь? — съязвила Нара, глядя на спокойного как удав Шикаку.       — Вообще, да, я знал, что ты попадёшься, Ёшино, — тихо ответил Шикаку и сложил ещё одну печать.       Раздался ужасный грохот. Печать взорвалась не только в том месте, где все мы её заметили, но и на стене, позади Ёшино. Огромный бетонный кусок, отделившийся от стены, быстро полетел на девчонку, и она еле успела увернуться. Оконное стекло тоже с треском разбилось. Радовало то, что Минато с Кушиной и Кин быстро отбежали назад при взрыве. И теперь их любопытные носы были не видны нам. Солнечный свет стал ярче проникать в здание. Шикаку стоял в центре зала, и со сложенной печатью нашего клана резко схватил Ёшино в теневой захват. Та тоже успела сложить печать теневого захвата при падении и метнула в брата кунай, задевший его плечо. Ёшино приземлилась крайне неудачно на стекло, сильно подвернув ногу, которая и без того была ранена в рукопашном бое.       Тени сомкнулись. Они оба стояли неподвижно. Все затаили дыхание, чтобы понять, кто же в итоге выиграл.       — Я готовилась к бою с тобой, Шикаку, — со смехом произнесла Ёшино.       — А я готовился к бою с Сарутоби, — спокойно ответил Шикаку.       Они оба медленно шли друг навстречу другу. Было не совсем ясно, кто из них управляет тенью другого. Когда они приблизились на расстояние вытянутой руки все стало в момент ясно. Один ребёнок держал у горла другого острое лезвие куная. В то время как другой смиренно держал руку впереди, повторяя движения другого.       — Ты достойный соперник, Ёшино. Более непредсказуема, чем Ичиро, но все же, — произнёс Шикаку, подведя к её горлу кунай ещё ближе, — Шах и мат.

***

      — Эй, Кокоро, — незнакомый мужской голос тихо звал меня. — Кокоро, просто скажи мне, что ты спишь. Пожалуйста, Кокоро.       Этот хриплый голос показался мне странным образом знакомым и чужим одновременно. Что-то внутри подсказывало, что мне не стоит отзываться на зов этого человека: то ли слишком сильно я утопала в сон, то ли не желала узнавать того, кто находился рядом. А может я просто боялась. Страх одолевал меня в эти секунды и я не знала, как могла бы справиться с той паникой, которая, казалось, текла в моих жилах холодным ручьём. Я абсолютно не понимала где я, не осознавала сколько времени и что я делала не то чтобы вчера, но и даже сегодня. Лишь одно волновало меня — это упущенный момент. Но я не могла вспомнить — что же я забыла или не успела сделать. К моему лбу прислонилась чья-то грузная рука. Она была горячей и от неё неприятно пахло горелым деревом. Я сразу вспомнила лицо Наваки в ту секунду в заброшенном доме, когда мы оба должны были умереть. Но нас спас Деми. Почему-то мысли о нём вызывали у меня такую печаль, что хотелось взвыть и закричать от боли. Но сил не хватало даже на то, чтобы поднять веки и посмотреть на того, кто продолжал со мной говорить.       — Знаешь, я всегда старался равняться на тебя. И всегда хотел быть похожим на тебя, — говорил он это явно со слезами на глазах.       Он сжал мою хрупкую ладонь в своих руках с такой силой, что я бы вскрикнула, если бы только могла. Я чувствовала, что его руки были в чём-то скользком, теплом. Я знала, что это была чья-то кровь. Может быть и моя. Ведь вокруг был лишь мрак, который внезапно перешёл в гробовую тишину. И почему-то я больше не ощущала на своём лице той горячей руки. Не чувствовала запаха прожжённого дерева, смешенного с горьким металлическим запахом крови. Все исчезло. Но вместо этого я почувствовала, как по лбу бьют мелкие и холодные капли дождя.       Я открыла глаза и поняла, что нахожусь в родной Конохе. Серое небо, по которому медленно ползли огромные мрачные тучи, не пестрило обилием живых красок. Хотя обычно здесь погода не была настолько печально пасмурной. Я стояла в первой линии толпы. На кладбище. Все были в черном, многие плакали. Рядом со мной стоял высокий парень двадцати лет с нелепой острой рыжеватой бородкой. Он угрюмо смотрел вперёд в сторону недавно вскопанных могил и крепко сжимал ладони в кулак.       — Я не смог уберечь их, не смог спасти, — чей-то вопль раздался где-то позади.       Я оглянулась на крик. Но того человека не увидела. Вместо этого я увидела сотню, а то и тысячу потерянных людей, у которых, казалось, отобрали всё: и жизнь, и счастье, и любовь. Осталась лишь безысходность. Даже вся печаль была выжжена из их сердец. Я обернулась вперёд. Пожилой мужчина медленно шёл в нашу сторону. В нём я узнала старика Сарутоби. Ему было явно больше пятидесяти лет. Рядом с ним стоял юный мальчишка, отдалённо напоминавший мне Ичиро. Но то был не он — это был Асума. Повзрослевший Асума.       — Ты как, Кокоро? — внезапно спросил у меня тот самый высокий парень с рыжеватой бородкой.       Взглянув в его глаза я, к своему ужасу, узнала в нём самого Ичиро. Только взрослого, не того маленького ребёнка, коим я привыкла его видеть. Резко оглянувшись на свои стопы, я, к ещё большему удивлению, поняла, что и сама не ребёнок.       — Я не понимаю, — произнесла я, оглянувшись на Ичиро.       Почему-то из глаз непроизвольно полились слёзы. Я запустила руки в волосы и оглянулась в сторону новых могил, земля на которых ещё не скоро обрастёт травой. Ичиро резко притянул меня к себе и, уткнув мой нос в свою жилетку, небрежно похлопал меня по плечу.       — Всё позади, Кокоро. Всё позади.       Мысли в голове путались, я абсолютно не понимала, что происходит. Каким образом я очутилась в этом месте? Кто был тот человек, который хочет на меня равняться? Ответ был лишь один — это всё сон, иллюзия. И я скачу сквозь сны осознанно. Такое случилось со мной впервые.       — Заткнись!       Чей-то ор вновь отрезвил меня от мыслей, скопившихся в кучу. Я оказалась в другом месте. Дождь больше не капал и на улице было душно. Я лежала на чём-то не слишком приятном. Было ощущение, что подо мной вовсе была солома. А судя по звукам и шорохам, мы были в небольшом шатре в лесу. Назойливый ветерок неприятно дул мне в ноги и спину. Я приоткрыла глаза. Носом я почти упиралась в зелёную ткань палатки. Никогда не любила походы, хотя мне, к сожалению, доводилось бывать в них слишком часто. И судя по всему, даже в этой жизни от меня не отстанут с суровыми будничными днями на природе.       Но всё же интереснее мне было — кто позади. Тот человек явно был не один, я чувствовала лёгкий запах их чакры. От одного пахло чем-то подгоревшим, а другой талой водой. Странно, но я знала, кто подходил под эти описания. Однако голос у того человека, который, прямо сказать, проревел угрюмое «заткнись», был глубокий и слишком печальный. А мне же казалось, что эти чакры подходили моим друзьям, чьи голоса ещё даже не сломались. Парень тем временем медленно ходил из угла в угол, судорожно щёлкая пальцами.       — Я тоже многое потерял, Нобу. Не затыкай меня.       Сомнений быть не могло, эта манера общения принадлежала всё тому же Сарутоби Ичиро. И сейчас его голос был ниже и ещё более хриплым. Мне казалось, что из него словно выжали всё счастье, которым тот никогда и не пестрил. Нобу, который судя по топоту был сильно выше ростом, всё продолжал щёлкать пальцами не в такт своим шагам. Эти звуки раздражали не только меня, но, как мне казалось, и его самого. Я спиной чувствовала, как он злился. Как ненависть кипела в его жилах. Запах его чакры становился всё ярче и ярче, и это в какой-то степени пугало меня. Ведь он был самым спокойным человеком, которого я когда-либо знала. Но в то же время он всегда был и будет Учиха — а потому я ждала от него именно таких эмоций — мрачных, тёмных, злых.       — Да иди ты к чёрту, ублюдок, — произнёс он, остановившись и пнув что-то под ногами. Пройдя пару шагов к выходу и приоткрыв занавес он на долю секунды замер. — Я любил её, Ичиро.       Я удивлённо поморщилась, задумавшись, о ком может идти речь. Что-то позади щёлкнуло. Ичиро, судя по всему, всё же перенял вредную привычку всех Сарутоби. Запах никотина медленно начал заполнять пространство палатки. Но его будто и не волновал тот факт, что вскоре всё, находившиеся поблизости, провоняет табаком.       — Так вы действительно встречались последнее время? — слегка удивлённо переспросил он.       — Да, — быстро ответил Учиха и громко уселся позади меня. — Давно.       — Ясно, — коротко ответил Сарутоби, выдохнув очередной клубок дыма. — Я догадывался.       В комнате повисла странная тишина. Она вовсе не была напряжённой или неловкой. Просто время будто замерло. И даже я почувствовала это, хотя и пыталась осознать, сон это или реальность, в которой у меня случилась амнезия и я забыла кто я и сколько мне лет. Я не знала, что происходит. Но одно я чувствовала точно: на щеках кожу стягивали следы от высохших дорожек слёз. И это было неприятно.       — Помнишь, как в детстве она смеялась? — резко спросил Нобу, закрыв за ладонями лицо. — Помнишь, как на нашей совместной миссии в детстве на берегу моря она ела яблоки? Помнишь…       — Она никогда не любила яблоки, Нобу, — резко оборвал его Ичиро, — Она их ела лишь потому, что их любил я.       Обстановка кардинально накалилась. Кто-то схватил бутылку и налил алкоголя в стакан. Они и правда стали взрослее раз начали не только курить, но и пить саке. Выпив залпом всё до дна, Нобу со всей силы бросил рюмку в сторону, где она с треском разбилась о кунаи.       — Ты никогда не понимал её, — отчеканил Учиха. — Ты только делал вид, что понимал. А я любил её.       — Я понимал её, — резко парировал Ичиро, потушив сигарету.       — Но ни черта ты не любил её, Сарутоби, — ответил Нобу и резко встал со стула, от чего тот слегка пошатнулся и упал. — Я даже порой не понимаю, почему она была так добра к тебе, ведь ты всегда только и делал, что ранил её. Ты так делаешь со всеми. И со мной, и с Кокоро, и со своей семьёй. И с ней в том числе! Ты в итоге останешься один, Ичиро, и я не желаю в очередной раз тебя вытаскивать из этого дерьма. С меня хватит. Я больше не твой друг на побегушках.       С этими словами Нобу быстро вышел из палатки. Если бы он мог, он бы возможно хлопнул дверью, но вместо этого он лишь оставил последнее слово в разговоре о незнакомке за собой, оставив Ичиро наедине со своими мыслями.       — Ты прав, Нобу, — грузно ответил он и закурил следующую сигарету, — это я виновен в её смерти.       Внезапный оглушительный звон раздался тревожным эхом в моих перепонках. С каждой секундой боль от окружающего гула лишь усиливалась. Я упала на колени и закрыла уши. Мои руки были влажными. Я открыла глаза и увидела вокруг себя то, чего боялась больше всего — войну. Красное небо застилало горизонт. Вокруг меня бежали ниндзя: кто-то из Конохи, кто-то из страны Тумана. От металлического звона бьющихся сюрикенов сбежать было некуда. Бой был повсюду. Лес, окружавший нас, горел. Я опустила руки и увидела, что они у меня по локоть в крови. В чей-то крови, явно не в моей. Испуг переполнял мой разум и мне хотелось закричать, как вдруг слева я почувствовала как кто-то быстро приближался в мою сторону. Неизвестный мужчина замахнулся своей катаной и я даже не успела среагировать, как внезапно оказалась за чьей-то спиной. Враг был повержен, а мой спаситель, резко обернувшись, со всей силы влепил мне пощёчину.       — Соберись, Кокоро! — приказал высокий мужчина, чьё лицо было всё в ожогах и шрамах.       — Наваки? — лишь успела спросить я с непониманием.       — Соберись! — крикнул он ещё раз и кинул мне в руки блестящую катану.       Каким-то образом я ловко поймала её и рефлекторно встала в стойку.       — Так-то лучше, Нара, — закричал Сенджу и побежал на чужака, бегущего позади меня.       Странным образом, но, когда на меня напал следующий вражеский ниндзя, я с уверенностью смогла отбить все его удары с такой легкостью, что это даже пугало. Многие техники, которые само собой я складывала друг за дружкой я и вовсе не знала, но было очевидно, что тот мне не ровня. Я уклонилась от каждой его попытки ранить меня, и в конечном счёте пронзила его лезвием катаны. Это было одновременно и пугающе страшно и в то же время просто. Я не смогла посмотреть ему в глаза. Его безжизненное тело упало мне на плечо.       Вдали я увидела, многих своих друзей, сражающихся бок о бок против врагов: того же самого Наваки, который с лёгкостью использовал техники своего деда, Ичиро, дерущегося рядом с Шикаку и Кохаку, Кушину, сплетающую огромные цепи вокруг толпы врагов. А так же там был Нобу. Он был высоким и статным. Его глаза горели красным светом, сливаясь с безумно алым закатом позади. Он легко передвигался на поле боя. Словно порхал в смертельном танце, быстро и точно убивая одного врага за другим. Он был неподражаем. Но вдруг один из убитых им врагов вскочил и полетел на него с катаной.       — Нобу! — громко закричала Кин Като и ринулась в его сторону, что есть сил.       Я испугалась и непроизвольно закрыла глаза. Тишина. Мёртвая тишина.       — Как-то так и произошло, — произнесла я, сидя напротив Цунаде. — Видимо, Ичиро с козлиной бородкой и синяками под глазами меня так сильно напряг, что мозг решил просто проснуться обратно.       Я нервно засмеялась, запрокинув руку за голову. Цунаде медленно что-то писала в свой отчёт, изредка кивая головой, но не смотря мне в глаза. Почему-то она выглядела расстроенной и поникшей.       — Что-то произошло, Цунаде-сама? — моё любопытство не смогло сдержаться.       — Не волнуйся, Кокоро. Всё будет хорошо, — она наигранно улыбнулась и захлопнула кипу бумаг, на лицевой стороне которых были написаны мои инициалы.       Её ответ напряг меня ещё сильнее прежнего. Семь дней я лежала в больнице после боя с Кохаку. При этом пять дней из них я была в коматозном состоянии. За это время ни Харета, ни Шикаку так и не соизволили прийти ко мне. В моём мозгу уже витали разные теории о том, почему никто из близких так и не соизволил прийти ко мне. Самой лучшей теорией мне казалась та, в которой меня посчитали опасной после драки с Шимура и решили проверить откуда у меня берётся та странная чакра. Цунаде тщательно расспрашивала меня обо всем, что произошло на экзамене. Даже сном, которым я бредила в коме, она слишком сильно заинтересовалась.       — К тебе сегодня придёт твоя тётя, ей надо тебе кое-что сообщить, — отчуждённо произнесла Цунаде.       — Я думала, меня здесь заперли из-за той чакры, — я решила не прятать свои размышления ни секундой больше.       Цунаде даже бровью не повела. Она продолжала что-то заполнять в своих бланках.       — Это уже не проблема, — Сенджу ответила коротко на мою фразу и медленно подняла на меня свой взгляд. — Я не собираюсь от тебя скрывать что-либо Олеся-сан. Но в ходе опыта, который мы проводили пока ты была в коме, в твоём теле были выявлены несколько типов чакры. Как ты и сама знаешь, Кокоро принадлежит только к двум кланам — Учиха и Нара. Следы их чакры были выявлены почти сразу без каких-либо проблем. Но кроме них мы так же обнаружили чакру клана Яманака. Думаю, ты знаешь к чему я клоню. Но самое интересно дальше. Мы так же обнаружили постороннюю, нечеловеческую, — на этом месте Цунаде слегка запнулась, — эта чакра, схожая с чакрой звериной, как у призывных животных.       Я тяжело вздохнула, оглядывая комнату. Сомнений не было — речь шла о Деми. Он-то как раз и был причиной настороженности врачей после драки с Кохаку. Ведь так нагло заявляться посреди боя — это в его заносчивом стиле.       Цунаде вновь продолжила безынтересно писать что-то на листах. Она продолжала говорить, что я — собирательный образ из искусственной души и той мёртвой Яманака, который сгенерировал талантливый учёный Иша-сан. А так же, что с той неизвестной чакрой они встретились впервые. И пока она затрудняется ответить, что это такое.       — Это лишний раз доказывает, что мой сенсей перешёл границы дозволенного, — добавила Цунаде со злостью в голосе. — Скорее всего и животная чакра — это его рук дело.       Я решила никак не комментировать её слова. Единственное, что мне хотелось в эту секунду — это увидеть Деми ещё раз. Он хорошо прятался от меня, но знал, что рано или поздно ему придётся выйти на свет и поговорить со мной по душам. Я лишь ждала его. И это он тоже наверняка знал, но игнорировал.       — Цунаде-сан, вы что-то недоговариваете мне, — произнесла я, глядя на Сенджу. — Что-то важное, я вижу.       Грузно вздохнув, Цунаде отложила бумаги на стол. Постучав пару раз по деревянной поверхности как всегда идеально красными ногтями, она озадаченно оглянулась на меня. На её лице читалась тотальная усталость. Было видно, что она не спала уже несколько дней к ряду. И мне было очевидно, что я этому вовсе не причина. Ответ был мною уже разгадан, но я хотела, чтобы кто-то подтвердил мне мои опасения. И судя по всему, Цунаде собиралась и без того начать этот сложный разговор.       — Будем разумными, Цунаде-сан. Вы явно уже давно не спали. Это видно по вашим дрожащим рукам. Как и видно, что вы чего-то боитесь. И уж поверьте, но я знаю, что этот страх вызван вовсе не мной и моей чужеродной чакрой. Вы боитесь другого. Я права? Скажите мне, насколько всё плохо. Я должна знать.       Цунаде сложила руки у подбородка, прямо так же как и старик Сарутоби. Она грузно нахмурила брови и тяжело выдохнув произнесла слова, которые я ждала уже давно.       — На Страну Огня напали. У нас война.