Бдителен. Надёжен. Маг

Осенний воздух Шотландии был чист и прозрачен, словно просветленная оптика прицела. Если неспешно брести по едва начавшей увядать траве, любуясь мрачной красотой Запретного леса, можно полной грудью вдыхать этот зябкий и обманчиво теплый воздух и просто наслаждаться, бездумно, но счастливо. Но если бежать, бежать изо всех сил, чувствуя, что того и гляди отнимутся ноги, что мышцы, кажется, вот-вот лопнут, как перетертая веревка - тогда воздух жжет легкие, а дыхание обдирает горло, словно наждак. Ноги пытаются запнуться, и каждый шаг по каменистой земле превращается в пытку, перед глазами порывается появиться пелена, сдерживаемая лишь привычным сосредоточением, а вместо утренней тишины в ушах стоит шум крови в сосудах. Кочка, что словила мою ногу, умело пряталась в траве, словно Крот в его лучшие годы. Ноги подкосились, а колени и руки врезались в землю, отдаваясь болью в суставах. С трудом поднимаясь, я всеми знакомыми и не очень словами проклинал Гарри Джеймса Поттера, его померших родителей и семью Дурслей. Левая рука сама легла на страдающую печень, пытаясь облегчить ее мучения, а я, потихоньку перебирая ногами, пошел вперед, просто чтобы не останавливаться. Как можно было не научиться нормально бегать? Что, не было друзей, чтобы играть в догонялки? Да хоть бы и недругов, чтобы бегать просто от них. Что за люди, а? Нагонять придется долго. Быть может, годы. Это удручало. Один, в чужом мире, с ополовиненными силами и совершенно детскими средствами самозащиты - я был почти беззащитен. Практически полностью в руках тех, кто здесь власть. И все же почти. Как же я любил это слово и как часто его слышал, а. Почти невозможные цели, почти непознаваемые тайны, почти неуязвимые враги... Небольшая поправка, но всегда - катастрофическая. Тяжело дыша, я подошел к дереву и тяжко на него оперся. Одна только мысль о растяжке вызвала чуть ли не физическую боль. Пока я искал хоть какое-нибудь оправдание для лени, мой взгляд упал на хижину, мимо которой я пробежал сомнительных три раза. Судя по ее размерам, жить там должен был аккурат Хагрид. Громадный добряк, знающий местные леса как свои пальцы - для меня было странно, что почти никто не обращал на него внимания. А ведь у него можно было надеяться узнать столько всего. Лично меня интересовало то, что происходило десять лет назад. Хотя нет, не так - из того, что меня интересовало, уж это-то он должен был знать. Остальное, к несчастью, знал разве что Дамблдор, которого спрашивать я как-то не собирался. Бросив взгляд на восходящее солнце, я все же решился, даже несмотря на то, что пахнуть от меня должно было зверски. Но, думается мне, Рубеус будет последним, кто поставит мне это в упрек. Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, тарам-парам, тарам-парам, на то оно и утро. Хе-хе. Мои надежды оправдались: из-за тяжелой деревянной двери раздавались типичные утренние звуки - постукивания ложки о стенку кружки, порыкивания довольной собаки и потрескивания огня в очаге. Как только Хагрид открыл дверь на мой стук, меня на мгновение захлестнуло чувство зависти - столь идиллической и невозможно мирной выглядела картина деревенского холостяцкого дома. Спокойный огонь в очаге, любопытно выглянувшая из-за колена лесника псина, запах трав, мяса и чая - все то, чего я никогда не знал. - Гарри? - недоуменно прогудел второй ранний птиц в замке. - Ты чегой-то так рано гуляешь? - Привет, Хагрид. Бегал, - добродушно выдал я, картинно выдыхая. - Пустишь? - Дак, заходи, конечно, - спохватился великан и слегка посторонился. - А чего ты это, бегал-то? - Говорят, полезно для здоровья, - крякнул я, забираясь на исполинскую табуретку, стоящую рядом со столом. - А то зима близко, а болеть не хочется. - Эт дело хорошее, - подумав, согласился Рубеус и гостеприимно плеснул чаю в ведро-кружку. - Но, если что, лучше иди к мадам Помфри. Волшебнику болеть не пристало.

***

Блокнотик. Сколько же всего в этом слове. А сколько слов в нем самом... Если бы я вел дневник, то все происходившее можно было бы описать в нескольких скучных строчках - я смотрел, слушал, спрашивал и записывал. Очень много записывал. В какой-то момент стало очевидно, что сам я все не запомню, а это еще и помогало структурировать весь тот хаос информационного шума, что меня накрывал. Раз в два дня сова приносила мне новые отчеты Эми, а уносила обратно мои, а иногда - и немного вещей, типа волос всех моих соседей и еще пары случайных человек для анализа. Щелкая диктофоном на одной из пробежек, я нащупал удобную полянку для связи с базой, но пока что в этом не было необходимости - нечего было толком обсуждать. Эми писала о предположениях, теориях, догадках, проверках и неудачах - все это было занятно, но не более. Главным было то, что почти все упиралось в отсутствие хотя бы одного подопытного мага, и это нужно было исправлять. Лучше - быстро. А совсем хорошо, если это буду не я. Интересной была история этого мира, которую совершенно заунывным голосом выдавал призрак, но уж к чему-чему, а к скучным парам мне не привыкать - в ячейках Сопротивления далеко не всегда были профессиональные педагоги. А учитывая, что на этих самых парах я с пером наперевес листал самый обычный учебник немагической истории, они дополнительно приобретали глубину и самосогласованность, о которой мирно дрыхнущие соседи, что синие, что красные, могли только мечтать. Исключением была разве что любовь Макгонагалл с первого взгляда, Грейнджер, но та, казалось, была готова записывать хоть все доказательства теоремы Пифагора подряд, если начнут диктовать. Интересным было зельеварение, которое, в теории, могло дать возможность облегчить работу медикам или создать гранаты такого действия, что лунатики удавились бы от зависти. Если бы еще преподаватель не кидал на меня время от времени крайне странные взгляды, то все вообще было замечательно. Полеты на метлах меня впечатлили не сильно - вот если бы на подобную технологию посадить истребитель, то может быть, а так - слишком медленно, без защиты и с необходимостью тратить на управление целую руку - не-а, спасибо, сами летайте. Тем более, что Лонгботтом умудрился сломать запястье на первой же паре, а это говорило о не самой большой надежности. Ну либо Невилл был просто невероятным рукожопом. С другой стороны, этот инцидент имел и положительные стороны - мне, как единственному посетителю горе-летчика в обители стерильности и тишины второй версии Макгонагалл, не составило особенного труда стать парнишке хорошим знакомым, если не другом. Капля сострадания, щепотка лжи, отжатая у расхваставшегося Драко напоминалка, конспект пропущенной лекции и протянутая рука - что еще нужно детям? Конечно, многие хотели подойти и познакомиться со "знаменитым Гарри Поттером", но большую часть сдерживал замечательный детский страх быть осмеянным, а от остальных я нагло ускользал, если они не были мне нужны. Если же были - то я подходил и знакомился, разве что стараясь подбирать наиболее удачные моменты. Социализация, мать ее за ногу. Именно после этого я начал понимать, насколько улыбнулась мне удача, когда считалочка остановилась на Когтевране - будь я на Слизерине, я никогда не смог бы познакомиться с развеселыми долбоебами Уизли, которые, казалось, могли достать вообще что угодно и кого угодно, будь я на Гриффиндоре - меня бы сторонился Малфой, который был просто неоценимым источником информации о местной высшей касте, а окажись я на Пуффендуе - считали бы за простака. Что самое характерное, именно желтый факультет, по моему мнению, мне подходил больше всего, но чего не сделаешь ради светлого будущего. Хотя, должен заметить, зеленые меня все же сторонились, и я их, в общем-то, понимал. Однако легче от этого не становилось. Да, все это было именно что интересно, но никак не удивительно. А может, это просто меня, старого барсука, уже ничто не могло удивить. Веселье пришло тогда, когда его и ждали - на Хеллоуин, местный праздник живота и мертвых. И я бы с радостью набивал брюхо дефицитными куриными запчастями, но, как говорил Дамблдор, дела, дела. Я уже успел стать маленькой легендой за свои странности вроде вечного шкарябанья в блокноте, недетских шуток, нетривиальных знакомств и полного отсутствия некоторых добродетелей наподобие скромности, поэтому никто особенно не удивлялся тому, что находились люди, которые сообщали мне самое интересное - будь то все тот же многострадальный Драко, Лонгботтом или Меган, которой я помогал с учебой, в том числе и за это. В этот раз отличился Невилл, выхвативший меня около входа, кивнувший в сторону младшего Уизли и шепнувший что-то вроде "Гермиона, плачет, второй этаж". Я благодарно кивнул парнишке и с грустью покинул торжество запаха и вкуса. Я не мог упустить подобный шанс сблизиться с лучшей ученицей Гриффиндора. Вот только где ее искать-то? Искать пришлось по звуку и, в традициях жанра, мне это удалось. Поэтому пришествие громадной гуманоидной туши мяса, размахивающей угрожающего размера дубиной, я застал, сидя над плачущей Грейнджер и втолковывая ей, что Рон - мудак, а она просто слишком близко к сердцу принимает слова случайных мимокрокодилов. Появление новой действующей рожи вынудило меня околомгновенно свернуть психотерапевтическую практику и заняться практикой боевой. Рефлексы меня не подвели, и еще до того, как тварюга сумела сориентироваться в тесном помещении туалета, я приложил ее на всякий случай аж двойным Выжиганием. Та ожидаемо завопила и схватилась за непропорционально маленькую голову, выпустив из рук дубину. Ну, а чтобы это не выглядело так, как оно было, я Левиосой подхватил дубину и резко протаранил ею голову неведомой хрени, отправляя ее в нокаут. Красота. Издалека убедившись, что вставать тварь не собирается, я повернулся обратно к девчонке, осматривая внезапно зародившуюся идею со всех сторон. - Ну? - потребовал я от нее реакции. - Что? - как-то глухо и неубедительно откликнулась Грейнджер, не слишком успевшая понять, что произошло. - Эт-то тролль. Горный. Они и-известны своими одинаково большими силой и тупостью, часто жестоки и-и непредсказуемы. Устойчивы к магии... - Я за них счастлив, - прервал я чуть было не начавшуюся истерику в форме лекции. - Что делать с ним будем? - А-а что с ним делать? - Он скоро очнется, - слукавил я. Очнуться этой твари было не суждено. - Не будем же мы его ждать. - М-может, побежим за профессорами? - предложила девочка логичный, но совершенно не устраивающий меня вариант. - Что бы он еще на кого напал, пока мы шароебимся хер знает где? - скосил я бровь и скрестил руки на груди. - Плохая идея, мисс Грейнджер. - Ну так придумай лучше, мистер Поттер. Это ведь ты у нас с Когтеврана, - съязвили мне в ответ. Ну, наличие реакции это не отсутствие реакции. - Можно оставить его так и пойти за помощью, но тогда он может напасть еще на кого-нибудь, - начал я загибать пальцы. - Можно остаться здесь, но не факт, что когда он очнется, мы снова с ним справимся... - Ты справишься, - резко поправила она меня. - Ты же его уложил только что. - Он поскользнулся, а я лишь воспользовался его дубиной, - нагло соврал я, зная, что она почти ничего не видела из-за моей спины, и продолжил: - Или же... Здесь я сделал паузу, жалея, что в таких делах нельзя пользоваться псионикой - потом наваждение развеется и возникнут вопросы, а мне они нужны прямо как шило в заднице. Поэтому приходилось изворачиваться. - Убить его? - неожиданно выдала нужную идею гриффиндорка. Я думал, это займет больше времени. - Да, - жестко согласился я, встречая испуганный и растерянный взгляд. Постепенно моя показная решимость и мрачность передались и ей. - Н-н-но как? - Дубиной по голове. Левиосой. Но вместе. Согласна? - Я-я-я... - Быстрее, Гермиона, - поторопил ее я. Сжав губы, словно младшая копия Минервы, девчонка рывком, не давая себе передумать, встала и направила палочку на будущее орудие преступления. - Вингардиум Левиоса! - вместе произнесли мы. - Раз-и-два-и-три! - отсчитал я и вместе мы, словно тараном, ударили по голове несчастной твари. Раздался мерзкий влажный хруст. Дело сделано. - А вот теперь пошли за преподавателями, - сказал я и поспешил утащить гриффиндорку подальше от воняющего, как десять выгребных ям, трупа.