Женитьба Лорда Вейдера

Посреди огромной поляны, созданной специально для бракосочетания Лорда Вейдера и графини де Ано, как называли теперь Асоку, расположилось несколько сотен гостей, если не считать вездесущих журналистов, которые каким-то волшебным образом всё же пробрались сюда. Да, приглашены были только самые близкие друзья молодых, которых было не слишком много. Королевские четы Шили, Альдераана и Ласана, правящие особы Мандалора, Рилота, Набу и Панторы. А также многие другие, водящие тёплые отношения с кем-то из семей молодых. Правда, кто пригласил клан Скайуокер в полном составе и пятерых датомирских ведьм из племени Поющей Реки, никому неизвестно. А сейчас, за несколько минут до начала церемонии, дроиды-слуги срочно очищали насыщенно-зелёную ковровую дорожку от грязных следов, оставленных ножками рыжеволосого мальчика, гонявшегося по всему периметру за худенькой девочкой, судя по одежде, одной из ведьм Датомира. На столах, расположенных по краям поляны, стояло множество блюд, чьи крышки полностью скрывали, что же такое там лежит. И не давали самыми голодным съесть всю «провизию» до начала торжественного обеда. Но вот, по знаку Императора, отправленному сквозь Силу, заиграл романтический марш, а гости собрались по обеим сторонам дорожки, расположившись плечом к плечу две к другу и лицом туда, где вот-вот пройдёт невеста. В руках каждый женщины были цветы особого оттенка, отмечающего многие её качества. Например, замужние держали красные розы, вдовы — чёрные или тёмно-бордовые, юные девушки — цветы светлых тонов. Сначала по дорожке, держась за лапки, прошли двое детей, те самые, что так изводили бедных дроидов-уборщиков, пачкая кристально чистую дорожку. Видимо, родители уже поймали бузотёров и очистили от грязи белые туфельки. Девочка, смущённо оглядываясь по сторонам, несла в правой руке корзинку с охапкой бледно-розовых лепестков, которые дети по очереди бросали на дорожку. Как только они приблизились к жениху, одетому в чистый, с иголочки новый мундир генерала-джедая, у самого начала ковровой дорожки показались пять девушек, выстроившихся в виде четырёхлепесткового цветка, сердцевиной которого являлась невеста. Появление Асоки поистине ошарашило всех присутствующих. Даже те, кто имел смелость переброситься несколькими словами, удивлённо застыли с открытыми ртами. От её платья словно исходил свет, настолько оно было белоснежным. У подружек наряды были, конечно, менее пышными и яркими, но всё равно прекрасными. Велена, самая маленькая из них, была одета в длинное зелёное платье, подол которого струился тонким шёлком, а на лифе, изображая полоски, проходящие по груди, рассыпались мелкие кристаллы — светлые изумруды. У Мии, что была выше едва ли на пару сантиметров, по несколько широковатой талии скользила ткань розового, скреплённого под грудью широкой блестящей лентой, одеяния. А рукава, пышные в плечах, сразу переходили в светлые, почти белые перчатки. Тавинна, совсем юная девушка, решилась надеть несколько откровенное по меркам высшего общества, платье с разрезами по обе стороны почти, о, ужас, до колен. А чего там неприличного? У девушки восемнадцати лет только красивое. А Райо, уже взрослая женщина, обошлась без подобных изысков, надев парадное сенаторское одеяние, выполненное в нежных сиреневых цветах и лишённое всяческих ненужных деталей. Зато её ожерелье, собственноручно выпиленное из каменных глыб, покрывающих Орто-Плутонию, планету, вокруг которой вращалась Пантора, сверкало всеми цветами радуги, привлекая завистливые взгляды. Примерно за полтора десятка метров подружки разошлись в стороны, открыв гостям полный обзор на волшебное платье, и выстроились за ней в линию. Ах, какое это было платье! Пышное, в диаметре почти полтора метра, оно резко сужалось к талии, почти вся верхняя часть юбки была усыпана мелкими, не больше пяти миллиметров, кристаллами, сверкавшими в солнечных лучах. Лиф, крепко затянутый сильными руками добрых подруг, тоже был украшен драгоценными камнями, именно они, доходя до верха платья, создавали искусственную шероховатость, делающую наряд вроде бы неровным. Живым. Верхней части девичьих плеч нельзя было углядеть за тонкой, лежащей в несколько слоёв фатой. Она полностью скрывала лицо девушки, пропуская лишь лёгкие тени и полутени. От края отделилась радостная женщина в красном платье и, стараясь не наступить на подол, медленно взяла за руку и повела Асоку к алтарю. Самой главной чертой в ней было удивительное, просто невозможное сходство с невестой. От расположения полос на монтраллах, лекку и коже до черт лица. Будто это и была Асока, только лет на двадцать старше. Так и шли рядом две тогруты, почти одинаковые, но с разными сегодня ролями. По зелёной ковровой дорожке, мимо гостей, друзей, родных, к жениху, Лорду Вейдеру. Остановившись справа от Императора, девушка улыбнулась и, выпустив родную руку из ладони, повернулась к нему. Жаль, но сквозь несколько слоёв ткани понять, кто это, было совершено невозможно. Она только и поняла, что это достаточно молодой мужчина, ненамного старше неё, волосы русые, чуть ниже ушей, слегка волнистые. Черт лица, увы, рассмотреть не удалось, но было в нём что-то знакомое, нечто неуловимое, будто когда-то давно она видела его, стояла вот так близко, как сейчас. Да, они точно были знакомы. Но когда? На возвышение, предназначенное для регистратора, где лежали все свадебные принадлежности, взобралось нечто маленькое и зелёное. А*— Фигасе! Магистр Йода! — Возлюбленные падаваны бывшие мои! Начал он низким с небольшой гнусавитцей голосом. — Собрались здесь сегодня мы, соединить два сердца, чтобы. Любящих, наверное. На последних словах он многозначно поперхнулся, покосившись умными глазами на почти молодых. — Верность себе, своей родине — одно из важнейших качеств, присутствующее у каждого жителя Галактики. Особенно у джедаев. И она, эта верность, должна служить добрым делам, поддерживать свет. А*— Йода пьяный? Как можно говорить о свете на свадьбе ситха? — Но, чтобы не было никаких недоразумений, прошу вас лично заявить о своём согласии или несогласии. Жених, вы согласны? Вейдер, ласково посмотрел на невесту и быстро кивнул. Ощущения от него в Силе на один миг внезапно изменились, открывая Асоке его настоящее отношение к ней. Не просто к прихоти, желанию или необходимой наследникородительнице. Нежное, тонкое чувство. Истинное. — Согласен. Зелёный регистратор повернулся к девушке, задумчиво перебирая когтями страницы в какой-то книге. — Невеста, вы согласны? Согласна ли она? Наверное, да, но на что? Прожить жизнь рядом с ситхом, уничтожившим Орден Джедаев, её семью. Пусть и отказавшуюся, предавшую. Ну и что? Джедаи воспитали её, научили всему, что она умеет. А когда исключили её, всего-лишь поступили так, как им приказали. Как приказал Палпатин, Лорд Ситхов. А потом, потом она сама не вернулась, понимая, что не сможет жить рядом чужими людьми. Это был её выбор. Уйти и забыть о своём прошлом. И никогда не вспоминать, не бередить старые раны. Асока повернула голову к жениху и безэмоционально, совершенно спокойно, даже несколько зло, улыбнулась ему. — Я согласна. Йода трижды поплевал через левое плечо и, по-особому дёрнув ухом, подозвал тех самых весёлых детишек, которые несли перед молодыми цветы. Эта парочка, моментально прекратила тырить конфеты из заднего кармана Кеноби и, получив из его же рук маленькую подушечку с кольцами, медленным приличным шагом подошли к женику и невесте. — Обменяйтесь кольцами. Кажется, Йода немного всплакнул, когда сказал это. А Вейдер, взяв девушку за правое запястье, аккуратно снял белоснежную перчатку и, Силой притянув меньшее по размеру кольцо, нежно надел его на безымянный палец. А*— С ума сойти... Асока тоже, дабы не ударить в грязь лицом, подняла широкое кольцо в воздух и, удерживая его на весу, попыталась стянуть с суженого плотную чёрную перчатку. Не снимается. Вейдер удивлённо осмотрел её старания, а потом, беззвучно выругавшись, быстро отцепил крепление, удерживающие ткань сцепленно крепко накрепко. Невеста наконец смогла освободить его ладонь. Там был протез. Протез, то есть механическая кисть, должная выполнять функции живой, поставленная после её потери. Но могут ли существовать в мире два человека примерно одного возраста, бывшие несколько лет назад джедаями и потерявшие по локоть правую руку? Вряд ли. То есть, всё это значит, что Энакин стал ситхом, Дартом Вейдером? Не может быть! Он никогда бы не смог уничтожить Орден! Или смог? Бездумно шевеля руками, Асока надела на механический палец кольцо и, выпустив протез из ладоней, молча уставилась на лицо мужчины, выискивая подзабытые черты. Тот же цвет волос, тот же овал лица, та же фигура, что была у Энакина девять лет назад. Он? — Объявляю вас мужем и женой. А*— Ну, вот и всё. Вейдер легко откинул с лица теперь уже жены многослойную фату, наконец открыв ей свою истинную личность. А*— Энакин... Его лицо было напряжено, губы плотно сжатые, глаза уставились в одну точку, ожидая любой её реакции. Может быть, тогрута бросится бить его, крича о том, какой он лгун, не признавшийся той, которую любит, в том, что он и есть тот самый Энакин Скайуокер, человек, в которого она влюблена вот уже много лет. А может, не вынося сор из избы, молча соберёт вещи после церемонии и уйдёт в пустоту, не оставив ему никакой надежды. А если и не сможет уйти, он будет жить с ощущением, что сломал любимой жизнь, что морально убил её. — Может, ты всё-таки поцелуешь меня? Энакин непонимающе скользнул по губам девушки взглядом, мысленно проговаривая её слова. Э*— Поцелуешь, поцелуешь меня? Что? Нет, я не понимаю. Она, что, не ненавидит меня? Или... Его жена деланно недовольно повела глазами и, взяв всё в свои нежные руки, положила эти самые руки ему на плечи, притянула к себе и поцеловала. Сама, не думая о том, как это может смотреться. Она поцеловала того, кого любит всей душой. А объект этих чувств немного затормозил, да только и додумался, что обнять тогруту за крепко затянутую в корсет талию. Ну и что, что девушка двадцати пяти лет впервые поцеловалась на собственной свадьбе? Жених-то вообще почти десять лет ни с кем не целовался. Йода тихо хихикнул, смотря на слишком не по правилам целующихся молодожёнов, а Кеноби аккуратно закрыл стоящим рядом детям глаза, слишком маленькие ещё. — Энакин! Гад! Врун! Стоять! В голову Императору прилетел немаленький букет, из тех, что были расставлены по всем подоконникам и изящным подставкам. Отплевавшись от горьких листьев, он уклонился от мощной пощёчины и попытался сбежать от любимой жены. Не вышло. Впереди был тупик. Ну, не только был, но и есть. Стоит себе спокойненько стена и не знает, что она и есть тупик. Бедняжка. — Попался, забрак плешивый! Девушка как следует прицелилась очередными цветами по его бесшлемной лохматой голове и, опрометчиво слишком сильно приблизившись, заехала со всей силы. — Уй-й-й! Асокочка,... — Таракан ныкающийся! Хитроумный стратег, заметив расположение любимой, быстренько пригнул голову, успев получить букетом по шее, и прижался к ней всем своим ничуть не тщедущным телом. Достаточно таки крепким телом. — Солнышко моё, ангел мой. И на всякий случай, может, успокоится, погладил по тёплым оранжевым плечам. Удивительно, но она действительно не стала лягаться или кусаться, а тихо-мирно начала весьма ощутимо молотить его по спине кулаками. — Врун! Лгун! Обманщик! Лжец! Последние слова постепенно стали всё тише и тише, пока она совсем не замолчала, уткнувшись носом в его шею и беззвучно заплакала. — Асока, я клянусь, я никогда больше не буду тебе врать. Никогда. П-потому что я тебя люблю. Его голос дрожал от волнения, ведь все свадебные клятвы — ничто перед обещанием той, мысли о которой занимали его вот уже одиннадцать лет. И занимают до сих пор, каждое мгновение, каждый миг. Асока так и продолжала рыдать, и её муж, понимая, что даже не представляет способа, как её успокоить, бездумно наклонил голову и поцеловал. Поцеловал так, как не целовал никого и никогда. Сначала чуть несмело, медленно прикоснулся к губам, чувствуя лёгкий привкус соли из её слёз, всего лишь шевелил губами, ненавязчиво пытаясь расшевелить её, получить хоть какую-то ответную реакцию. И спустя несколько секунд после того, как она вроде бы дёрнула губой в ритм ему, проник дальше, ощущая тёпло, даже жар её несколько вялого языка. Несколько движений, мягких потираний о губы, нёбо и дёсны, и Асока уже стала более энергичной, сама изучает полость его рта, прижимаясь самым наглым образом всем телом, чувствуя всё крепче и крепче сжимающиеся на талии механические руки. Руки? Да, кажется, что вместо обеих его рук стоят прочные сильные протезы, настолько сильно молодой муж прижимает к себе молодую жену. В большом зале, куда плавно перетекло празднование, находилось множество гостей от мала до велика. И совсем маленькая Неара, и престарелая Тара, и даже непонятно откуда взявшийся полупрозрачный седой мужчина, без остановки болтающий с тогрутой в красном платье. И все они оживлённо общались, передвигались от стола к столу, не задумываясь о том, куда же делись главные виновники торжества. Нет, периодически эта тема проскальзывала, но сразу же затухала, не получив должной подпитки. Ушли, значит надо так. И не их, гостей, дело рассуждать об этом. Но всё же, появление молодожёнов более чем час спустя с несколько помятым видом, заставило чопорных и до зубовного скрежета приличных существ шумно зашептаться насчёт морального облика Императрицы. В особенности усердствовала непонятно как сюда попавшая набуанка Сола Наберри. Зато средних лет тогрута, незаметно подпнув Оби-Вана Кеноби, быстро положила себе путь сквозь толпу. — Где вы были? Асока оглянулась, проверив, не подслушивает ли кто, и как-то подозрительно ухмыльнулась. — Гуляли, нормально всё. И, подтолкнув муженька вперёд, изрекла поистине неожиданную новость. — Энакин, познакомься, это моя мама — графиня Айсалан де Ано. Это мой отец, его ты хорошо знаешь, Оби-Ван Кеноби. А это... За родителями невесты вырос, словно из-под земли, полупрозрачный высокий мужчина с седой бородой и характерно-недовольным выражением лица. — Мой дедушка, граф Дуку. Император задумчиво похлопал глазами, пытаясь переварить полученную информацию. Как-то отвык он за столько лет от общения с родственниками. И попытавшись найти хоть что-то нормальное в этом мире, перевёл взгляд на стол около стены, где темноволосая бледная женщина накладывала маленькой девочке салат, разговаривая с... ним самим! Э*— Что это за чертовщина??? Айсалан проследила, куда мужчина уставился ещё более безумнымы глазами, чем на неё. И внезапно, махнув рукой, подозвала этих людей. — Шимон! Март! Оглянувшись, как видимо, Шимон с быстро отдала дочери тарелку и, подхватив второго Энакина под локоть, подошла к подруге. — Здравствуй, Эни. Её глаза, её голос, всё это было прекрасно знакомого юному Императору, будто он разговоривал с ней только вчера. — Мамочка... Голос вдруг подвёл его, превратившись в какое-то тихое сипение с едва слышным намёком на нормальную речь. Но Шимон, Шми поняла, что вызвало такую реакцию и ничуть не удивилась, когда сын, рванувшись вперёд, крепко обнял её. Но резко повернул голову, с лёгкой ненавистью уставившись на слишком похожего на него мужчину. — А это кто? Тряхув русыми кудрями, едва тронутым сединой, тот представился. — Март Скайуокер. Энакин, я твой отец. Э*— Нет. Только не это. Нет! Энакин снова оглянулся, уже раздумывая над тем, куда бы сбежать и подробно расспросить любимую жену, откуда у них столько родственников. Но праздник должен продолжаться, поэтому придётся разбираться по ходу. Асока же хитро улыбнулась, несильно облокотившись на него, её сюрприз удался даже с учётом того, что она собиралась поразить жениха лишь своей семьей. Ну, что же, пока графиню Айсалан даже ей не переплюнуть. Кто-то громко закричал: «Танцы!», и тут же заиграла нежная медленная музыка. Вейдер надел свою самую вежливую маску и, поклонившись, пригласил Асоку на танец. — Может, расскажешь мне, что тут творится? Она, спокойно делая очередное па, светло улыбнулась и начала рассказ. Которого точно хватит на весь вечер.