Save me

Так незаметно проходят дни, а потом и недели. Дни, сменяющиеся друг за другом, постепенно приносят долгожданный покой и становятся частью монотонной жизни. Жизнь. Что значит жить? И если раньше Наен ответила бы, что жить — значит быть любимой и соответствовать требованиям, то сейчас она понимает, как ошибалась. В первую очередь, жить — значит принять саму себя. Принять себя такой, какая ты есть. Со всеми достоинствами и недостатками. И только после того, как ты полюбил себя, ожидать от других, что они полюбят тебя в ответ. Как же поздно она это поняла… Целых два года она заблуждалась в себе, в родителях, в своих чувствах — во всем. Этим же она тянула вниз Тэена и Джэхена. Но из них троих Тэен первым вышел из этого круговорота. Именно он был тем, кто открыл ей глаза и привёл в чувства. И почему это было так трудно сделать — отпустить? Сейчас, когда ее ничего не тянет вниз, Наен может сказать, что, наконец, чувствует свободу. Это необъяснимое чувство, когда даже приём к психиатру приносит своё удовольствие. — Ты закончила? — цепь ее рассуждении прерывает Джинен, который возник рядом и посмотрел на неё взглядом своих карих глаз. Брюнетка только согласно кивнула. — Доктор Кан тебя не сильно утомляет? Порой он бывает очень любопытным, хотя психиатр из него отличный, — Пак зашагал рядом, пока Наен слушала его с интересом. — Вовсе нет. Благодаря ему я, наконец, могу сказать о том, что меня волнует. Я чувствую свободу, — ответила честно Им. — Наен… — вдруг перестал шагать Джинен и схватил девушку за запястье, заставляя ее остановится и взглянуть на него в недоумении. — Ты можешь рассказать все мне. Чтобы это ни было, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе, ведь… Ведь я люблю тебя. — Ч-что? — голос Наен снижается до нервного шепота и она пытается отдернуть руку, пока не поздно. Она не хочет вновь утонуть в чужих глазах, когда только выкарабкалась на свободу. Не хочет снова катится вниз по наклонной, не имея возможности выползти. — Ты же меня совсем не знаешь… — слегка нервная улыбка, застывшая на ее лице, отражала всю суть ее замешательства. — Мне не нужно ничего о тебе знать, ведь все, что я хотел бы о тебе знать, я уже знаю. Ты прекрасна, не важно когда, где и как. Будь со мной и я обещаю, что буду заботится о тебе до конца своих дней, — искренне говорил Джинен, выглядя очень серьезным, когда заглядывал в глаза брюнетки. Наен чувствует слезы, скатывающиеся по ее щекам, но она уверена, что это правильно. Поэтому она ничуть не жалеет, когда аккуратно высвобождает свою руку и отрицательно качает головой, давая понять, что на этот раз не пожертвует своей свободой. — Спасибо тебе и прости. Прежняя я без никаких задних мыслей ухватилась бы за шанс быть любимой, но я выросла, Джинен. Сейчас я могу сама позаботится о себе, вытереть слезы и встать на ноги без чьей-либо помощи. Я больше не та беспомощная девочка, которая нуждалась в опеке. Сколько я себя помню, обо мне всегда кто-то заботился, и я была благодарна им за это. Не хочу снова спутать это чувство с любовью, — улыбается Наен, а ее глаза напоминают полумесяцы. Она протягивает Джинену руку: — Если однажды мы снова встретимся и ты все так же будешь любить меня, то давай попробуем быть вместе. — Не забудь. Ты пообещала, — улыбается Джинен и пожимает ее руку, закрепляя данное обещание. Джинену совсем не жалко потому, что любить значит не только брать, но и отдавать. И он готов отдать ей все. *** 20:30 Увидев долгожданную цифру на настенных часах, Рози облегченно вздыхает и, сонно зевая, встаёт с рабочего места. Она бросает усталый взгляд на висевшее напротив неё зеркало и ужасается, когда видит собственное отражение. И если растрепанные рыжие волосы еще можно было как-то причесать и привести в более-менее приличный вид, то избавится от заспанных глаз, под которыми красуются тёмные круги, будет уже достаточно проблематично. Розанне хочется верить, что все ее коллеги уже разъехались по домам и никто не увидит ее в таком убитом состоянии. А если даже и увидят, то ей будет глубоко все равно, ведь после двух дежурств подряд, ей хочется только одного — крепкого сна. Да и нежданный телефонный звонок от крайне разговорчивой Джису оказался довольно-таки утомительным. Рози успела вставить только пару коротких фраз, которые ещё и были прерваны Су, пока сама Ким продолжала тараторить о возможном восстановлении Тэена. В последнее время Джису только и твердит о Ли Тэене. Сейчас даже как-то не верится, что эти двое когда-то терпеть не могли друг друга. Комбинация веселого характера Джису и крайне раздражительного Ли Тэена кажется уму непостижимым и до банальности нелепым. Но на то она и судьба — превращать несовместимое в совместимое. Рози, конечно же, счастлива за неё. Джису, наконец, нашла того самого человека, который принимает ее такой, какая она есть. Порознь они кажутся серыми и унылыми, а вместе выглядят так, словно жили, чтобы встретить друг друга. Но с другой стороны Пак до жути завидно. Рыжеволосая понимает, что это паршиво чувствовать зависть к лучшей подруге, но романтичная натура Рози ищет такую же необыкновенную любовную историю, как и в случае Джису. Рози пытается выкинуть из головы такие нелепые мысли и расторопно снимает с себя белый халат, который, казалось бы, почти врос в ее тело, становясь с ней одним целым. Без него казалось, что чего-то не хватает. Она вешает его на гардероб и, взяв оттуда своё пальто, спешит оказаться отсюда как можно дальше. Предварительно ещё раз оглядев свой кабинет, Рози выключает свет и закрывает дверь на замок. Она уже начинала с трепетом в груди размышлять о том, как вернётся домой и сразу же погрузится в царство Морфея, а там уже увидит своего прекрасного принца на белом коне. — Ты сегодня поздно, госпожа Розанна Пак, — неожиданно послышавшийся голос заставляет Пак подскочить назад и с недоумением обернуться на его обладателя. — Джэхен? — удивилась она, видя его сидячим прямо на полу в скрученной позе и, кажется, слегка перебравшим. — Ты что здесь делаешь? — Я не знаю… — Чон поджал губы и, пошатываясь, встал на ноги. — Мне некуда идти. — В смысле? Вдруг шатен не удерживается на ногах и падает, но Рози успевает схватить его за талию. От него не несёт перегаром, но все равно, кажется, что Джэхен выпил достаточно. — Знаю, это звучит очень эгоистично и глупо, но я хотел бы, чтобы она никогда не выздоравливала. Никогда… — последнее слово Чон почти проговаривает шепотом. Он кладёт голову на плечо рыжеволосой и тихо всхлипывает. Рози широко раскрывает глаза и не знает, куда деваться и где спрятаться, чтобы сердце перестало так стучать. — Все хорошо, — Пак несмело гладит его по спине и так же интересуется: — Что-то случилось? Джэхен медленно отстраняется и смотрит на неё своим бездушным, пустым взглядом, а потом грустно усмехается. — Я всегда смотрел на неё только со спины, не имея возможности идти рядом. Но когда она заболела и забыла всё… Те дни, когда у неё был только я, когда она зависела от меня… Я думал, что это будет нашим миром. Но сейчас она сама начала идти вперёд и оставила меня позади! Я не могу вступить в ее мир, не могу все отпустить, как это сделала она. Из-за этого дистанция между нами кажется все больше невыносимой. Я бы хотел, чтобы она снова сошла с ума! Не успел Джэхен договорить все вскипевшее, как почувствовал сильную пощечину. Держась за покрасневшую щеку, парень удивленно поднял лицо на Рози, которая сердито на него смотрела. — Ты ужасен… — прошипела она, сжимая пальцы в кулак. — Ты… только о себе и думаешь! Как ты можешь говорить такое, когда знаешь, что пережила Наен? Зная ее страдания, ты хочешь, чтобы она снова испытала эту боль и одиночество? Когда ты по-настоящему любишь кого-то, ты делаешь все, чтобы этот человек был счастлив. Ты отдаёшь всего себя, ничего не прося взамен. Но то, что ты сейчас говоришь — это не любовь, Джэхен… Чон поднял на девушку мокрые от слез глаза и прокричал: — Я не знаю! Не знаю, что это значит — любить! У меня никогда не было человека, который научил бы меня этому. Ни отца, ни матери! Только она. Только эта глупая девчонка, которая сама того не понимая заменила мне весь мир. Любовь или одержимость, где разница? Джэхен тяжело дышал, заглядывая в растерянные глаза Рози, и вновь облокотился головой на ее худое плечо. — Научи меня любить. Пожалуйста…