Save me

— Джису, ты просто невыносима! — Тэен недовольно морщится, не скрывая возмущения в своём тоне, когда девушка заливается издевательским смехом и тянет его обратно к себе, чтобы тот сидел смирно и не мешал творить ей искусство.  — И как только я согласился на это? — раздраженно бурчит Ли, спрашивая скорее самого себя, да и его вопрос звучит с неким риторическим смыслом. — Потому, что я очень хорошо умею убеждать, — Джису вновь смеётся с сердитого вида Тэена, отмечая себе, что со скрещёнными руками на груди и поджатыми губами он выглядит как дитя малое. В такие моменты его внушительный образ «холодного принца» испарялся вместе с темной аурой, окружавшей парня. Он был таким только рядом с ней и только для неё. На других это не распространялось. Это был их личный мир и ничей больше. Тэен понимает, что Джису выдвинула бесспорный аргумент. На самом деле, он не совсем уверен, что смог бы устоять перед сияющими глазами девушки, смотревшие на него с надеждой. Как он мог сказать ей «нет», видя просящую улыбку на её тонких губах? Верно, он не смог. И теперь, кажется, начинает жалеть об этом. Поначалу Тэену просьба брюнетки не казалась такой уж нелепой, не смотря на полную ее абсурдность. Просто в кои-то веки Джису приспичило попробовать себя в роли визажиста, а подопытным кроликом в этом эксперименте стал как раз таки сам Ли. «Сейчас все айдолы носят такой макияж, мол, чем ты хуже» — говорила она. И если на фото это смотрелось ещё более-менее прилично, то с уровнем мастерства Джису Тэен скорее был похож на главного антагониста фильма «Оно». Клоун Пеннивайз точно описывал теперешний вид парня. — Готово! — взмахнула кисточкой для теней Ким, довольная своим творением. — Теперь можешь посмотреть на себя, — приподнявшись на носках, она взяла зеркало и протянула его Тэену. Тот был итак не доволен всей этой ситуацией, а когда увидел смотревшее на него через зеркало «чудовище», коим сам и являлся, его лицо исказилось недовольной гримасой. Тэену захотелось волком выть от собственной глупости. Как он мог доверится Ким Джису, которой нет равных в рукожопстве? — Джису, — спокойно выдохнул пепельноволосый, — что это? — нервная улыбка на губах и дёргающийся правый глаз из-за того, что Ли пытался изо всех сил сохранять спокойствие, хотя это было выше его сил на данный момент. — А, по-моему, вышло очень даже неплохо, — закивала девушка, находясь в восторге от своего «шедевра». Сама же Джису никогда особо не красилась, ограничиваясь гигиенической помадой и слегка подкрашенными ресницами. — Неплохо?! — звучит слегка грубовато. — Да я пальцами ног могу сделать это лучше, а я, заметь, — парень. Девушка слегка расстроилась, что ее старания не оценили должным образом, поэтому с кислой миной на лице начала складывать всю косметику, бурча при этом: — Вот тогда и красься пальцами ног, если я так плоха в этом. — Да я вообще впервые в жизни крашусь. Интересно, по чьей же инициативе? — укоризненно выгнул брови Ли, наблюдая за детским поведением девушки. Та лишь хмыкнула, а потом приглушенно добавила. — Прости, что заставила тебя. Я и вправду тупица. Пепельноволосый прикрывает глаза, не зная, что делать в такой ситуации. Голос Джису звучит достаточно тихо, а поведение выглядит так, будто она обижена. Но на что? Он всего лишь сказал ей правду. По его мнению, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Тэена никогда особо не волновало, может ли он своей правдой причинить боль или быть слишком грубым. Порой мы думаем, что поступаем правильно, но в итоге оказывается так, что лучше бы мы вообще ничего не делали. — Джису, — говорит он тем же тоном, каким всегда начинал открывать ей своё сердце или делился самым сокровенным, — прости меня. Ты вовсе не тупица. Он придвигается ближе к девушке, сокращая то расстояние между ними до минимума. У Джису перехватывает дыхание, когда Ли кладёт голову ей на спину и аккуратно обнимает за талию. Сердце начинает биться в три раза быстрее, потеряв счёт размеренных ударов. — Я такая дура, — щеки девушки разливаются легким румянцем, — влюбилась в того, кого терпеть не могла. — Тогда хорошо, что ты была такой дурой. Джису не видит его лица, но она уверена, что Тэен сейчас улыбается. Не ухмыляется или не растягивает губы, как обычно, а улыбается по-настоящему. — Я соглашусь, — вдруг говорит Ли, — я соглашусь сделать операцию. Уж лучше сейчас попробовать сделать хоть что-то и потерпеть неудачу, чем потом сожалеть об упущенных возможностях. Джису поворачивается к нему лицом и обвивает его шею руками, улавливая уже родной запах. Их лбы соприкасаются, Джису чувствует его горячее дыхание у своих губ. — Ты полетишь со мной в Лондон? Ким нет надобности отвечать, она никогда не сможет сказать ему «нет». Тэен стал ее реанимацией, искусственным дыханием, ее запасным сердцем. В следующее мгновение их губы соединяются в трепетном поцелуе, и весь мир уходит на задний план, перестаёт существовать. И все, что было до встречи с ней/ним я больше не помнил/помнила. *** — А Джэхен и Наен не поедут с нами? Они же твои друзья… — говорит Джису, слегка поднимая голову и смотря на парня взглядом своих влюблённых глаз. В свою очередь, Тэен крепче скрепляет их соединенные пальцы, и признаётся ей в давно задуманных планах. — На самом деле, я хочу устроить встречу друзей, прежде чем отправится в Лондон. Приглашу всех знакомых. Не хочу держать на них зла из-за обид прошлого. Ты тоже можешь пригласить своих друзей, Су. — Правда? — удивилась брюнетка, сразу же подумав о Рози и Джинене, с которыми давно не общалась по душам. — Тогда, давай так и сделаем, — улыбается Ким, кладя голову на плечо Тэена. — Су, видишь ту коробку на столе? — вдруг спрашивает Ли, указывая на него пальцем. — Достань ее. Джису недоумевая встаёт с кровати и направляется к письменному столу, позже беря красиво упакованную коробку в руки. — Открывай. Она с любопытством разглядывает ее, прежде чем последовать приказу Ли. Внутри Джису обнаруживает на вид очень дорогое белоснежное платье, после чего ее  охватывает нежность по отношению к парню. Она не настолько глупая и сразу смекает. — Это мне? Тэен только согласно кивает. — Я хочу, чтобы ты надела это на завтрашнем вечере. Примерь ее. — Сейчас? — А когда же ещё. После этого Джису удаляется в другую комнату, чтобы переодеться. Девушка закружилась от счастья, обнимая подаренное платье и так по-детски глупо улыбаясь. У неё не было никаких задних мыслей, что за ней может кто-то наблюдать, пока она снимала свою одежду. Уже переодевшись в новое платье, Джису никак не могла справится с молнией на спине, как вдруг у дверного проема раздался мужской голос: — Тебе помочь? Ким от неожиданности аж попятилась назад, позже оборачиваясь назад и видя отца Тэена, направляющегося прямо к ней. Она неловко улыбнулась от смущения и попыталась как-то прикрыться руками, ведь платье ещё было не до конца застегнутым. — Н-нет, я как-нибудь сама справлюсь, — еле выдавила она из себя, надеясь, что мужчина поскорее покинет комнату. После всего, что наговорил Тэен о своём отце и о его пристрастиях к молодым девушкам, ей было не столько страшно, сколько противно находится в его обществе. Во взгляде господина Ли, так она называла его из-за уважения к старшим, было что-то неприятное и интимное, словно ее раздевают глазами. Джису отметила, что мужчина хорошо сохранился для своих сорока шести лет. — Не волнуйся, я тебя не трону, — усмехнулся Ли Сухек, после чего, словно наперекор своим же словам, сделал ещё один шаг к ней. — Кажется, теперь я понимаю, почему мой сын так влюблён в тебя, медсестра Ким. Ты явно не похожа на всех девушек, с которыми Тэен встречался. — Мне нужно идти, — быстро пролепетала Джису, тут же накидывая на себя пиджак и, как можно быстрее, вылетая из комнаты. Оказавшись за дверным проемом, брюнетка опёрлась о стену и часто задышала. Что это вообще только что было? Неужели она все правильно поняла и мистер Ли почти домогался до неё? Или это только ее больное воображение? Джису хочется верить во второе. Надо об этом забыть и с этого момента стараться изо всех сил избегать Ли Сухека. Вряд ли Тэену или, тем более, госпоже Ли все это понравится, если Джису расскажет обо всем случившемся. Джису обратно направляется к Тэену и, достигнув порога его комнаты, за дверью слышит голоса самого парня и Ли Миен. — Мама, прекрати уже говорить об этом! — Что прекратить? Что она совсем тебе не подходит? Сынок, Ким Джису изначально была только способом заставить тебя вернутся в привычную жизнь. Три месяца уже прошли, и теперь ей нет надобности быть твоей сиделкой. Я сегодня же уволю ее! У Джису сердце сжалось от боли. Казалось, как обычные слова могут ранить человека, но за все сказанное госпожой Ли Ким испытала боль хуже огнестрельного ранения. — Мама, хватит! — взмолился Тэен. — В этот раз я не позволю ни тебе, ни отцу распоряжаться моей жизнью. Я. Люблю. Ее. Понимаешь, люблю! От его признания Джису прикрыла рот ладонью, пока горячие слёзы покатились из глаз одна за другой. — Хотя, откуда тебе знать, что такое любовь. Вы же с отцом никогда не любили друг друга, только играли на публику счастливую семейную пару, я прав? Никто из вас даже не волновался о том, как чувствовал себя я среди этой битой посуды и проклинающих друг друга родителей. Даже когда остался жив после аварии, отец только сказал, что выделил мне лучшую ВИП палату. Серьезно? Какая, блять, ВИП палата, когда его сын стал инвалидом? Я даже не жил, когда попал в больницу. Существовал и не больше, находя утешение в девушках на одну ночь. Она спасла меня, мама. Джису вытащила меня из того дерьма, в котором я тонул. Дальше Джису подслушивать не могла. Слова Тэена отдавались в ушах на повторе: «Она спасла меня. Она спасла меня. Она спасла меня». Нет, это вовсе не было правдой. Она никого никогда не спасала. Это ее спасли.