Давай напишем эту историю вместе?

На самом деле, написание книги — невероятно сложный процесс, несмотря на то, что очень интересный и творческий. Для того, чтобы вышло хоть что-то стоящее, необходимо приложить максимум усилий: создать подходящую атмосферу (она действительно влияет на результат работы), отвлечься от внешнего мира или же сконцентрироваться только на одной его части, необходимой, собственно, для написания, к примеру, на кружащихся маленьких снежинках за окном и их изящных и плавных движениях, о которых хочется рассказать. Мысли, собранные в кучку, а не беспорядочно разбросанные, являются залогом успеха. Тэхен вечером того же воскресенья решил вернуться к своим наброскам, хранившимся в ноутбуке. Парень хотел еще раз перечитать свое незавершенное творение и понять, о чем он писал. Вообще, для любой работы главное — ее суть, главная мысль, способная научить чему-то очень важному. Тэхен считал так: если в его произведении не будет смысла, если оно не сможет показать читателям важность того, что он сам считал очень и очень важным, то не стоит даже браться за написание книги. Кому нужна простая сказка? Устроившись поудобнее на кровати, Ким, поставив перед собой ноутбук и чашку кофе, принялся перечитывать уже имевшийся материал. Как с этим работать? Тэхен часто размышлял о ценности свободы, и нередко его мысли оказывались перенесенными на экран ноутбука или на лист бумаги, смотря что под руку попадется. Он был невольным, он мог рассуждать о том, какова же эта самая свобода, но с точки зрения человека, которому никогда не позволено будет узнать ее вкус. Строки, когда-то давно напечатанные парнем, были пропитаны его надеждами и болью. Человек, писавший это, рвался к свободе, к счастью, но он не верил в то, что когда-либо обретет их. Такой вот своеобразный когнитивный диссонанс. Хотел, но не верил, что получит, а потом получил. Теперь размышлять как тот Тэхен было невозможно: его мир, внутренний мир поменялся.  — Что делаешь? — в комнату вошел Чонгук, до этого сидевший где-то на кухне.  — Да так, пишу, — сказал Тэхен, облизав пересохшие губы.  — Рад, что ты к этому вернулся, — улыбнулся Чон, подсаживаясь и смотря на экран, пробегая глазами по строкам, цепляясь взглядом за особенно красивые словосочетания и, чуть улыбаясь, кивая. — Ты сейчас это написал?  — Нет, давно, просто перечитываю.  — Это очень красиво, Тэ, — с нескрываемым восхищением в голосе произнес Чонгук.  — Не думаю.  — А тебе не нравится?  — Уверен, что могу лучше и… По-другому.  — Сотрешь это?  — Наверное.  — Не надо. Хочешь, можешь начать все заново, но не удаляй этот вариант, мне очень нравится.  — Да?  — Честно-честно, — снова улыбаясь, сказал Чонгук.  — Хорошо, — Ким быстренько перенес файл с этим наброском в только что созданную папку и, убрав ноутбук с пустой чашкой на письменный стол, вернулся к Чонгуку, сидевшему на кровати.  — Думал, что будешь делать завтра?  — Да… Хочу найти работу.  — Работу?  — Да. Не могу сидеть трутнем.  — Может, тебе поискать вакансию у нас в компании?  — Нет, нет, я хочу все сам сделать.  — Хорошо. У тебя определенно получится, — уверенно кивнул Чонгук, приобнимая за талию. — Уже решил, куда пойдешь?  — Не знаю пока… У меня нет особого образования, разве что неоконченное филологическое, но с этим никуда не подашься. Думаю над тем, чтобы сперва поработать в кафе, — Тэхен неуверенно запнулся, когда Чон улыбнулся. — Что?  — Ничего, — покачал головой Чонгук. — Просто меня поражает твое желание сделать все самому.  — Разве плохо?  — Наоборот, похвально. Тэхен действительно желал добиться всего сам, а иначе какой тогда был бы в его жизни смысл? Можно было бы попросить Чонгука найти для него местечко, дать ему немного денег. Но Ким твердо решил, что лучше будет получать небольшие деньги за работу в кафе у дома, чем будет зарабатывать деньги большие просто за связи. Путь и называется путем потому, что из точки А надо прийти в точку Б, а не начинать сразу примерно с середины, если и вовсе не почти с конца.  — А ты что завтра делаешь?  — Ну, как обычно: работа, встречи, дела.  — Значит, увидимся вечером?  — Да, — кивнул Чонгук. — Не соскучишься?  — Да я уже. Кстати… Хотел узнать… Ты ведь редко теперь бываешь дома, как к этому относится семья?  — Ох, отца и самого почти не бывает дома, а мама… Думает, у меня кто-то появился.  — Вот как… Слушай, а может переедешь? Ко мне.  — Предлагаешь?  — Предлагаю, — сказал Тэхен, прижавшись теснее к Чону и носом коснувшись его шеи. — И прошу.  — Я был бы рад, — улыбнулся Чонгук, поднимая голову выше, позволяя жаркому дыханию Кима опалять нежную кожу его шеи.  — Отлично. Тэхен, снова облизав губы, коснулся ими сначала подбородка, а потом неуверенно дотронулся до мягких чонгуковых губ, опасаясь сделать что-то не так. Тут ведь не как с клиентами. Не просто секс ради удовлетворения желаний каких-то чужих людей, а проявление любви, желание сделать кому-то очень близкому и родному приятно. Чонгук, уверенно отвечая на поцелуй, убрал руки с тэхеновой талии и дотронулся ладонями до его лица.  — Щеки такие холодные… Замерз?  — Не страшно. Думаю, скоро согреюсь. Чон горячими губами коснулся нежной кожи, осыпая поцелуями нос, щеки, лоб и даже подрагивающие полузакрытые веки.  — Теплее, — тихо шепнул парню Тэхен, прикусывая мочку уха, ведя языком ниже, зубами впиваясь в аккуратную и красиво выпирающую ключицу. Чонгук руками пробрался под надетую на парне толстовку, пальцами касаясь выпирающего позвоночника и лопаток. Это шикарное тело невероятно возбуждает… Но Ким резко остановился, перестав отвечать на уже ставшие долгими и страстными поцелуи и убрав руки с головы Чонгука.  — Тэхен?  — Я… Блядь, прости… Я… Мне надо, — Ким поднялся с кровати, спотыкаясь о воздух, и, снова извиняясь, быстро направился в ванную, закрывая за собой дверь и включая воду, чтобы ничего не было слышно.  — Тэхен, подожди, — Чонгук вскочил следом за ним, дверь ванной комнаты захлопнулась прямо перед его носом. — Все в порядке? Ким опустился на холодный пол, снова зарываясь руками в свои волосы. Сердце отчего-то бешено стучит, становится очень страшно, до того, что становится тяжело дышать. Не могу этого сделать с Чонгуком, не могу… Зажмурившись, парень старался успокоиться. Чонгук не клиент, не обидит, с ним не противно, но Тэхен просто не может. Только дело доходит до серьезного, как сердце стучит как бешеное, но не от возбуждения, а от страха. Этот ужасный отпечаток ужасного прошлого врывается в тэхеново настоящее, мешая жить и радоваться. Ким и сам не знает, почему сейчас задыхается на полу ванной комнаты. Включив холодную воду, он наклонился к раковине и подставил голову под ледяную струю, бьющую из крана. Холод приводит в чувства, пожалуй, единственное действенное для парня средство. Отдышавшись, когда вода уже выключена, а за дверью слышится тяжелое дыхание волнующегося Чонгука, Тэхен вытер сырые волосы полотенцем, чувствуя, как медленно замерзает.  — Все в порядке?  — Да… Чонгук, иди, пожалуйста.  — Я беспокоюсь.  — Не нужно. Просто мне сейчас лучше побыть одному…  — Хорошо, — после недолгой паузы сказал Чон. — Я буду на кухне.  — Спасибо. Когда послышались медленно удаляющиеся шаги, Тэхен дрожащей рукой открыл дверь, оглядываясь по сторонам. Чонгук действительно ушел на кухню и встал около окна, спиной к парню. Ким, воспользовавшись этим, вернулся к себе в комнату и залез под теплое одеяло с головой, чтобы согреться, потому что холодная вода буквально превратила в ледышку. Что происходит, черт? Вздохнув и закрыв глаза, мысленно извиняясь перед места себе не находящим Чонгуком, считающим, что проблема в нем, Тэхен постарался просто провалиться в сон. Он не способен ни думать, ни говорить, ни даже просто лежать. Надо на время выпасть из этой странной реальности, если хочешь потом не ощущать себя бесконечно потерянным в пучине воспоминаний, которая теперь, кажется, станет идти за тобой по пятам, пока ты не сойдешь с ума. Должно быть, чертенку, сидящему на плече Тэхена, чертовски обидно от того, что он обретает свое счастье.