Давай напишем эту историю вместе?

— Как давно?  — С неделю. Уже неделю, чертову целую неделю Чонгук каждый день получает письма. Сперва это была просто записка с просьбой остерегаться. Парень не обратил внимания, недоброжелатели пишут часто, желая запугать и приостановить работу компании. Но потом это были фотографии Чонгука. Вот он садится в машину, покидая офис, вот он в кабинете арт-директора просматривает результаты работы, вот он останавливается у магазина. На каждом снимке написано время и место, где тот был сделан. А еще предупреждение, всегда одно: «Ты сделал то, чего делать не надо было. Мне больше не с чем играть». Сегодня это были уже не только фотографии Чонгука, поэтому он не мог молчать. Сейчас и Тэхен был в опасности, потому что, очевидно, за зданием, в котором находились парни, хорошо следили, и в любой момент могло произойти что-то очень страшное. Да и текст на оборотной стороне снимков теперь поменялся: «Хочу, чтобы и ты потерял что-то очень ценное. Будет ли это твоя компания? Или это будет Тэхен?».  — Ты мне не говорил.  — Я не хотел зря беспокоить, Тэ. Пока это не касалось тебя…  — Это касалось меня с самого первого конверта! Как ты не понимаешь? Если это касается тебя, то и меня тоже, в первую очередь! А если бы что-то произошло? Ты отдаешь себе отчет в том, что я бы просто не смог с этим жить? Понимаешь?  — Прости, — Чонгук, походивший сейчас скорее на потерявшегося щенка, чем на руководителя крупной многомиллиардной компании, поджал губы, виновата глядя на свои руки, которыми опирался на рабочий стол.  — Этот человек.., — Тэхен ясно понял, кто угрожал. — Он ведь не играет. Ты и сам это знаешь. Он мстителен, и он наказывает.  — Но я не знаю, что тогда делать, — беспомощно опустился в кресло Чонгук. — Он не говорит ничего конкретного, просто присылает снимки. Никаких указаний и подсказок о том, как спасти твою жизнь.  — Наши жизни, — поправил Тэхен. — Отныне просто запрещаю тебе беспокоиться только обо мне. Хочешь волноваться — пожалуйста, волнуйся, но не обо мне, о нас.  — Хорошо, — кивнул Чон, грустно улыбнувшись, когда тэхеновы руки нежно коснулись головы, поглаживая и успокаивая. — Может, мне рассказать отцу?  — Ну… Тэхен ведь знал, что отец парня потребует объяснения причин, по которым его сыну теперь приходят эти конверты. А что скажет Чонгук? Да, папа, я просто помог мальчику по вызову обрести свободу, и теперь меня могут убить, но ты не волнуйся, просто скажи, что делать?  — Не знаю, — Ким пожал плечами.  — Если думаешь, что могут возникнуть проблемы из-за того, кем ты был раньше, то ошибаешься, мой отец не такой, он… Он поймет, я думаю.  — Я просто не хочу, чтобы на тебя ополчилась твоя же семья. Да и что может сделать твой отец?  — Не знаю… Как никак, в действительности это его компания, понимаешь, я просто управляю тут всем от его имени, а он мне всецело доверяет. На самом деле документов, по которым я являюсь владельцем фирмы, их просто нет. Если тот человек угрожает мне тем, что что-то сделает с компанией, пострадаю не я, а отец, а если мне захочется что-то исправить, у меня не будет полномочий.  — Ну… Тогда, пожалуй, расскажи, ведь твой отец не связан со мной никаким образом.  — А ты?  — А что я?  — Мы ведь не знаем, что могут сделать с тобой. Теперь ведь даже ходить по улице небезопасно, ты сам видел, они следят за всем.  — А что со мной можно сделать? Ничего. Мы сейчас словно марионетки, не можем ничего предпринять, пока они не дадут указаний или чего-то подобного. Тому человеку определенно что-то нужно.  — Тэхен, люди могут играть с людьми просто так, просто потому, что им нравится. Возможно, игра не принесет никакой пользы, но она удовлетворит их самолюбие и еще раз докажет их власть над другими. Ты уверен, что тому человеку в действительности что-то нужно? Ким промолчал. Потерянно глядя на сидящего в кресле Чонгука, он сел на стоявший рядом стул, а потом лбом уткнулся в чуть подрагивавшее плечо парня, сейчас размышлявшего над тем, как поступить.

***

 — Встретимся внизу? — Тэхен, сидевший в кабинете Чонгука и пытавшийся разобраться с кучей листочков, на каждом из которых он минутой ранее пытался собрать мысли в кучку и написать красивый текст, позвонил парню по телефону.  — Да. Встреча у меня заканчивается через десять минут. Просто подожди меня там, у машины.  — Хорошо. За окном уже стемнело, и небо было прекрасного сине-фиолетового оттенка. Фонари уже загорелись, и город стал похож на яркую рождественскую елку. Тэхен собрал свои вещи в рюкзак и, воспользовавшись ключом Чонгука, закрыл кабинет, после чего направился к лифту, спустился на первый этаж и, покинув здание, стал искать глазами машину водителя Чона. Напевая какую-то песню, услышанную в кафе, где работал, парень, вертя в руках рюкзак, стал оглядываться по сторонам. Около входа в здание стояло много черных машин вроде той, на которой ездил Чонгук. В каких-то уже сидели люди, только ушедшие с работы, а какие-то еще пустовали. Тэхен подошел ближе к ряду автомобилей, как вдруг резко обернулся, услышав совсем близко знакомый голос. Какой-то мужчина прошел мимо него, разговаривая по телефону, и сел в машину, стоявшую в нескольких метрах от Кима. Эта фигура надолго отпечаталась в памяти парня. Это ведь и вправду он… Не могу ошибиться, я уверен, это тот… Тот клиент, тот человек. Губы внезапно задрожали, а глаза стали наливаться слезами, несмотря на то, что Тэхен сейчас вовсе не хотел плакать. Все происходило само. Будто какой-то рефлекс. Когда Ким нервничал, он всегда хватался за волосы, запускал руку в копну светлых прядей. Сейчас, снова инстинктивно потянувшись к голове, он вздрогнул и испуганно отскочил, когда вышедший из здания Чонгук незаметно подкрался сзади и положил руку на плечо.  — Привет, — улыбнулся он, но потом, взглянув в покрасневшие глаза парня, спросил. — Все хорошо?  — Да, — кивнул Тэхен, оглядываясь на машину, в которую сел тот человек. Автомобиль уже отъезжал.  — Точно?  — Точно, не волнуйся.  — Тогда идем. Почему стоишь здесь? Машина вон там, — Чон махнул рукой куда-то в конец ряда автомобилей.  — Они все такие одинаковые, — пожал плечами Ким, приподнимая бровь. — Я искал нужную.  — Просто смотри на номер, — улыбнулся Чонгук. Тэхен потянулся к его талии, чтобы обнять, но парень отстранился, шепнув:  — Прости. Не забывай, где мы.  — Да.., — помотал головой Ким, виновато убирая руку в карман. — Извини. Парни вернулись домой к Тэхену, когда было уже совсем поздно, и входная дверь их квартиры (теперь уже их) была открыта только в одиннадцать часов.  — Извини, мы не всегда будем приходить так поздно, — сказал Чонгук, виновато глядя на падающего от усталости Кима, сперва работавшего в кафе, а потом не поднимавшегося из-за стола и думавшего над своей книгой.  — Ничего. Просто если я отключусь прямо в коридоре, тебе придется нести меня до кровати на руках.  — Хорошо, донесу, — улыбнулся Чон, наконец обнимая и целуя в щеку. Обязанность скрывать эти отношения в то время, пока Чонгук на работе, была ужасной, ибо Тэхена вечно хотелось трогать. Обнимать, целовать, а еще шептать на ухо признания в любви и наслаждаться теплом его тела. А не делать вид, что они просто друзья. Но уж лучше так, чем не видеться совсем. Тем более, вечера от подобного «воздержания» у парней становились красочнее. После быстрого принятия душа Тэхен, снова надев на себя кигуруми, забрался в кровать, снова с головой укрывшись одеялом, и задремал, пока ждал Чонгука, пошедшего в ванную комнату после него. А Чон тоже управился быстро, поэтому уже спустя пятнадцать минут Киму пришлось потесниться, чтобы парень мог улечься на кровати. Скользнув под теплое одеяло к Тэхену, Чонгук, рукой обхватив сонного парня за талию, губами коснулся его открытой шеи. Сейчас, несмотря на адскую усталость, отчего-то хотелось не спать, а проводить время вдвоем с некоторой пользой.  — Ты разве не хочешь спать? — промычал Тэхен, чувствуя теплое дыхание на своей коже.  — Хочу, но тебя хочу больше.  — Вот как…  — Ага. Ким повернулся к Чонгуку спиной, одновременно с этим скидывая с себя одеяло. Устало, но охотно отвечая на первый робкий поцелуй, прерываясь, чтобы впустить воздух в легкие, Тэхен прижался плотнее к любимому телу, желая сильнее ощутить его жар. Чон схватился за определенно мешавшее кигуруми, чтобы снять и кинуть куда-нибудь на пол, пока оно вновь не станет нужным (а это, парень надеялся, произойдет не скоро), но Ким, как и в прошлый раз, внезапно остановился и резко сел на кровати, отвернувшись от Чонгука. Снова трясущиеся руки, невозможность нормально дышать, головокружение и опустошающее чувство страха, сейчас теснившееся в грудной клетке, одолевавшее желание слиться с любимым человеком в единое целое, подавлявшее все остальные ощущения и требовавшее к себе особого внимания. Чонгук, открывая и закрывая рот словно немая рыба, не знал, что делать. Очевидно, Тэхен не может продолжить, очевидно, что ему снова нехорошо, но как помочь? И можно ли вообще помочь?  — Тэ…  — Извини, я… Схожу в ванную снова, ладно?  — Все в порядке?  — Да, просто… Я быстро, прости, — выпалил Тэхен, шмыгая носом и накидывая на голову капюшон, не позволяя заглянуть в глаза, должно быть, покрасневшие от мгновенно появившихся в уголках слез. Чонгук после его ухода тут же сел, адски волнуясь, и стал кусать губы, ожидая, пока Ким выйдет. Происходящее очень беспокоило. Нельзя было допустить, чтобы эта психологическая травма, этот страх, эти ощущения и воспоминания мешали Тэхену нормально жить, но Чонгук не всемогущ, и он не может ничего сделать, разве что подарить парню свою любовь, но даже она, такая невероятно сильная, сейчас мало чем помогала. Ким вышел спустя минут десять, с мокрой головой. За волосы зацепились не желавшие исчезать капельки холодной воды, а губы чуть дрожали. Чонгук поднялся, решив, что Тэхену лучше будет снова поспать одному, но парень остановил:  — Нет, не уходи, просто… Просто полежи, без…  — Я понял, — кивнул Чон, опуская глаза в пол и стараясь сдержать дрожь в голосе.  — Извини, — шепнул Тэхен, снова забираясь под одеяло.  — Ничего. И ты прости, — Чонгук, стараясь заставить болезненно сжимавшееся сердце биться так часто, отвернулся. Ким сам обнял его за талию, носом утыкаясь в спину и слабо, но часто дыша, пожелал спокойной ночи.  — Спокойной ночи, — Чонгук, закрывая глаза и выключая лампу, стоявшую на тумбочке рядом, прошептал те же слова в ответ. Завтра утром начнется новый интересный день, — подумал он. Если бы только парень знал, насколько интересный.