Давай напишем эту историю вместе?

Чонгука, а вместе с ним и Тэхена, прижимавшего во сне парня к себе крепко-крепко, разбудил в три часа ночи звонок. Чон, сонно потирая глаза и глядя на телефон в недоумении, все же протянул руку к тумбочке и ответил:  — Алло, — голос совсем хриплый. — Это Чон Чонгук.  — Господин Чон, вам нужно срочно приехать в офис!  — Ли Юми, это вы? Что случилось? В такой-то час!  — Господин Чон, это срочно! Офис подожгли! Чонгук вскочил с кровати словно ошпаренный.  — Что?  — Прошу, приезжайте! Мы не можем решить ничего без вас.  — Я сейчас же буду, — Чон бросил трубку и подскочил к шкафу, став судорожно рыться в куче одежды, ища что-то, что можно надеть.  — Что случилось? — еще совсем сонный, но не на шутку перепуганный Тэхен сел на кровати, потирая глаза.  — Кто-то поджег офис, — Чонгук был мрачнее тучи.  — Поджег? — раскрыл рот Ким, но тут же поджал губы, видимо, догадавшись, кто мог совершить подобное.  — Мне нужно уехать.  — Я с тобой поеду, — Тэхен тоже поднялся и, схватившись за голову, стал взглядом искать более-менее приличную одежду.  — Нет.  — Не обсуждается. Мы оба понимаем, кто мог сделать это, а еще понимаем, из-за кого.  — Тэхен!  — Чонгук! Я еду — и точка. Попробуй удержать меня дома, если сможешь, — Тэхен с вызовом взглянул в глаза парня. — Ты не заставишь меня сидеть здесь в то время, как ты там бегаешь, решаешь проблемы и места себе не находишь, понятно?  — Понятно, — Чон тяжело вздохнул, собираясь.  — Вот и не спорь со мной впредь. Чонгук не ответил. За окном еще совсем темно, парни уснули только часа два, быть может, два с половиной назад, усталость волнами накатывала, буквально сбивала с ног, но ни Чонгук, ни Тэхен не допускали мысли о том, чтобы остаться дома. Дело даже не в том, что пострадала компания, а в том, кто и с какой целью это совершил. А цель может быть только одна. Хочу, чтобы и ты потерял что-то очень ценное. Будет ли это твоя компания? Или это будет Тэхен?  Водитель Чонгука, очевидно, каким-то образом сам узнавший о произошедшем, уже был готов забрать парня и его спутника, когда тот позвонил. Примчавшись к офису, Чонгук выпрыгнул из машины и, резко остановившись перед зданием, открыл рот и застыл, не в силах пошевелиться. Первый этаж был буквально выжжен. Все, что на нем находилось еще несколько часов назад — столовая, проходной пункт, кухня и два кабинета — было стерто, превратилось в пепел, пыль. Чонгук, обезумевший, замотал головой, закрывая рукой рот, не в силах поверить в произошедшее. Самое печальное в том, что пострадал его отец, утекли сквозь пальцы миллионы, а преступник так и не будет наказан, несмотря на то, что Чон прекрасно знает, кто это, ведь на почерневшей стене отчетливо виднелась написанная красным надпись: «Ты знаешь, Тэ». Ким, конечно, обративший внимание на это, присел на корточки, так же, как и Чонгук, закрывая руками рот. Теперь из-за меня будет страдать такой хороший человек как Гук. Блядь, Тэ, что ты делаешь? К Чонгуку подбежала разбудившая его секретарша, схватила за руку и потащила куда-то к «эпицентру» трагедии, но парень, бросив, что сейчас придет, подошел к Тэхену, наклоняясь и касаясь его спины.  — Тэ…  — Чонгук, пожалуйста, прости меня, — Ким замотал головой, а из глаз выкатились маленькие слезинки. — Я не хотел, правда, я не знал, что он так может…  — Не плачь, пожалуйста, тут нет твоей вины, абсолютно никакой, — Чонгук, вытирая парню слезы дрожащей рукой и как-то глупо улыбаясь, даже не обращает внимания на то, что около них подчиненных пруд пруди, и все всё видят. — Пойдем. Нужно подняться в мой кабинет. Надеюсь, тот человек не добрался до него. Сейчас все ценные бумаги в опасности, да и надо решить, что делать дальше. Сказав секретарю о том, что он с «другом» поднимется в свой кабинет, Чонгук, не убирая руки с плеча Тэхена, вместе с ним по лестнице стал подниматься на девятый этаж, в глубине души молясь, чтобы ничего ценного не пропало, и чтобы все было на своих местах. Дрожащими руками открыв дверь в помещение, Чон простонал от облегчения, ибо до этого места преступники все же не добрались. Тэхен сразу же прошел в свой уголок, сел за стол, который не был виден из первой половины кабинета из-за перегородки, и закрыл глаза, поворачиваясь на стуле то вправо, то влево. Было так чертовски стыдно перед Чонгуком. Из-за него первый этаж офиса превратился в пепелище. Все из-за него, из-за его чертовой свободы. Слишком уж огромная цена за нее уже уплачена. А продавец продолжает забирать все больше и больше. Чонгук, проверивший, что с его рабочего стола ничего в действительности не пропало, тут же позвонил какому-то человеку, должно быть, сотруднику фирмы, и попросил явиться в кабинет.  — Я сейчас пообщаюсь со своим дядей по поводу произошедшего, — сказал он, когда Чонгуку сообщили, что господин Чон уже в пути. — Ты уверен, что не поедешь домой? Я не знаю, сколько времени проведу здесь.  — Уверен. Я хочу быть тут, с тобой.  — Хорошо, — вздохнул Чон, уже не пытаясь спорить. — Можешь вздремнуть пока что.  — Да нет, я просто посижу.  — Ладно. В дверь кабинета постучали, и Чонгук, вернувшись из тэхеновой половины кабинета в свою, позволил пришедшему войти. А Тэхен в это время, только услышав голос человека, появившегося в комнате, сполз со стула на пол.  — Ох, Чонгук! Что же произошло? Кто мог поджечь офис? Этот голос парализует. Заставляет конечности дрожать, сердце болезненно сжиматься. Дышать нельзя, воздух постепенно выходит из легких, но не поступает в них. Тэхен хватается за горло. Он, конечно, слышал о подобных столь сильных панических атаках, но чтобы вот так, испытать на себе, вживую…  — Дядя, боюсь, нам не обойтись без отца. Он должен приехать и дать необходимые распоряжения. Я тут бессилен. Дядя… Дядя? Черт. Они… Родственники.  — Я уже позвонил брату. Он в пути. Чонгук, ничего не пропало? И ты не знаешь, кто совершил это?  — Догадка есть, но оглашать ее я пока не собираюсь. Тэхен уже беззвучно плачет. Одно осознание того, что его бывший клиент, отличавшийся невероятной жестокостью, тот, кто наказал его за отгул так, что Ким не мог подняться с кровати почти неделю, здесь, приводило в такой дикий ужас, что казалось, будто Тэхен потеряет сознание в сию же секунду, не в силах больше выносить присутствие этого человека. Проползя по полу, парень, оказавшийся у края арки, скрывавшей его от глаз беседовавших, осторожно выглянул из-за нее. Та же самая фигура, те же самые руки, то же самое лицо. Снова скрывшись за перегородкой, Тэхен, не сдерживая собственных слез, закрыл рот рукой, чтобы не издать каких-либо звуков и не обнаружить свое здесь присутствие. Боль прошлого исчезает навеки только в сказках.  — Боюсь, оставаться здесь опасно, раз преступники смогли каким-то образом остаться незамеченными охраной и совершить подобное масштабное злодеяние.  — Это верно.  — А что насчет надписи?  — Надписи?  — На стене здания. Уверен, это не просто проделки подростков, так сильно обожающих портить постройки своими каракулями.  — Я знаю, что это, — Чонгук не может соврать, но может сказать не всю правду. — Но не собираюсь пока говорить. Извини.  — Чонгук, от этого может зависеть будущее этой компании!  — Будь уверен, от этого не зависит будущее этой компании, — Чон сказал как отрезал, повернувшись лицом к окну. — Нужно, в любом случае, начать разбирать всю эту грязь и отстраивать этаж заново.  — Отстраивать этаж? Чонгук, если ты не заметил, эти люди не просто совершили поджог, а ясно дали понять, что способны на большие злодеяния! Они могут постараться просто уничтожить фирму, нам нужно заняться ее спасением, а не отстройкой этажа!  — Позволь решать это моему отцу тогда, раз мое решение не устраивает. Если ты не заметил, все, что я реально могу сделать, это, черт возьми, просто взять и отстроить этаж! Сперва старавшийся быть дружелюбным Чонгук вдруг похолодел.  — Что ж, тогда я отправлюсь в свой кабинет и подожду господина Чона.  — Хорошо, — парень снова поменял свой тон на уравновешенно-спокойный. Дверь хлопнула.  — Тэхен? — Чонгук сразу после этого направился к парню, но нашел того рыдающим на полу, а не сидящим за своим рабочим местом. — Тэхен!  — Кто это.., — всхлипывая, произнес Ким. — Кто это…  — Что? — Чонгук непонимающе замотал головой.  — Этот человек, который только что ушел… Кто он?  — Мой дядя. А что? Что не так?  — Это он.., — Тэхен зажмурил глаза, пытаясь остановить поток слез и не выглядеть перед парнем таким слабым и уязвимым, однако голос выдавал с головой. — Это он.  — Он? Кто он?  — Тот клиент, — захлебываясь слезами, произнес Ким. — Это он… В том отеле.  — М-мой… Дядя? — Чонгук оторопел от услышанного, глядя на пытающегося прекратить эти глупые наивные рыдания Тэхена. Последний кивнул, сглотнув. Дыхание совсем сбилось, стало частым-частым. Мокрое от слез лицо странно блестело в свете включенной настольной лампы. Некогда красивые и наполненные светом и радостным теплом глаза сейчас источали адскую боль, невероятно холодную и ужасно горячую одновременно. Боль, душившую, хватавшую прямо за горло и не отпускавшую, пока ты совсем не задохнешься, не утонешь в этом непрекращающемся омуте страданий. Чонгук, тоже дышавший чаще нормального и пытавшийся переварить сказанные Тэхеном слова в своей голове, без слов прижался к парню всем телом, позволяя его слезам падать на новую рубашку, даря свое, кажется, никогда не кончающееся тепло, рукой зарываясь в мягкие волосы и стараясь успокоить.  — Прости…  — Молчи. Пожалуйста, молчи. Сейчас в груди Чонгук с гневом боролась боль. Боль от того, что на подобное зверство способен родной дядя. Гнев от того, что Тэхен страдает, мучается только от того, что видит и слышит этого человека. Битва длится все то время, пока Чонгук сидит рядом с Тэхеном, уже почти успокоившимся, сжимавшим мокрую рубашку парня в своих руках так крепко, что она, казалось, вот-вот порвется. А потом она заканчивается, в тот самый момент, когда Чонгук поднимается на ноги со словами: «Я его убью».