Чонгук чувствовал себя загнанным в клетку зверьком. Не способный покинуть тэхенову квартиру (впрочем, тот факт, что это была квартира Кима, радовал до невозможности, и будь у парня воля, он бы, пожалуй, никогда из нее не выходил), он понял, как на самом деле слаб, ведь в данной конкретной ситуации все, что он мог сделать, это сидеть и ждать, пока его отец или полиция найдут Хосока.
А Тэхен, чье настроение тоже, конечно, немного испортилось, вечером этого же дня решил попробовать его поднять.
— Чонгу-у-ук, — томно прошептал парню, сидящему на кровати и что-то ищущему в интернете, Ким.
— Что? — слегка улыбнувшись, спросил Чон, не отрываясь от экрана.
— У нас ведь много времени?
— Ну да…
— Не хочешь отложить свой ноутбук в сторону и заняться чем-то более интересным?
— А что ты мне можешь предложить? — хитро прищурился Чон, быстро убирая ноутбук на стол и возвращаясь на кровать.
Тэхен тут же заключил парня в свои объятия и припал губами к его нежной шее, сперва только целуя, но потом впиваясь зубами, желая чувствовать постепенно ускоряющийся пульс.
Прижимаясь к Чону, сидящему, правда, пока еще в футболке, так крепко, как только возможно, ловя кайф от ощущения теплого и живого тела, Киму крышу сносит, когда Чонгук, лежащий под ним, тихо просит: «Хочу попробовать… Снизу».
Откидывая его голову назад, с силой хватаясь за черные пряди цвета воронова крыла, кусая кадык, оставляя ярко-алый след, зализывая укус, словно извиняясь, опускаясь ниже, к изящным ключицам, прикрывая глаза от приятного запаха чонгуковой кожи, ерзая на бедрах парня и лукаво поглядывая в его темные, помутневшие глаза, Тэхен, пожалуй, куда более сексуальный и возбуждающий, чем обычно, нахально хитрый, жаждущий увидеть в любимых глазах озорные огоньки страсти и похоти, выбивал из тела парня все более и более громкие стоны, даже нет, скорее не стоны, а жалобные просьбы: «Пожалуйста, это выше моих сил, выеби уже».
— Как тебе не стыдно, — усмехнувшись, укусил Чонгука за губу Ким. — Материшься…
— Да, блядь, потому что получаю визуальный оргазм и умираю от возбуждения.
Тэхен, уже привыкший долго мучить, изнурять желанием, заставлять молить о пощаде, сейчас был крайне рад проделать подобное и с Чоном. Медленно стаскивая с уже чуть дрожащего тела футболку, снимая толстовку и с себя, прижимаясь сильно, желая чувствовать
чужое свое тепло, рвано дыша, ибо и сам уже на пределе, Ким медленно ведет языком по груди к животу, зацеловывая скульптурный пресс, помечая каждый видимый участок кожи алыми метками, кусаясь и царапаясь, парень хватается за пряжку ремня, раздраженно шепча себе под нос что-то вроде: «Зачем ты носишь такую одежду дома?».
Уже и сам сгорая от нетерпения (ну ясное дело, там-то клиенты, а тут Чонгук, долго играть невозможно, особенно если учесть, что это только второй их раз), Тэхен стаскивает с парня штаны сразу вместе с нижним бельем, про себя отмечая, насколько чудесный вид открылся теперь.
Ким, теперь уже более подготовленный и купивший наконец небольшой тюбик со смазкой, отодвинулся от недовольно промычавшего Чонгука и потянулся к тумбочке.
— Ну, я, конечно, могу и так, но это больно, — сказал он, после чего быстренько вернулся обратно, выдавил содержимое тюбика на руки и шепнул, тихо, будто желая успокоить. — Раздвинь ноги.
А Чонгук отчего-то чувствовал неловкость, правда, она мгновенно компенсировалась нескрываем восхищением, проскальзывающим во взгляде Тэхена, когда он глазами пожирал разгоряченное тело парня и мысленно уже имел на всех поверхностях, какие только вообще можно было найти в его небольшой квартирке.
— Не стесняйся, ты идеален, — Ким поцеловал Чонгука, дабы отвлечь от дискомфорта, когда первый палец протолкнулся внутрь.
Чон издал короткий стон, приоткрывая рот, даже не подозревая, как адски сильно возбуждает Тэхена, облизывающего то и дело мгновенно пересыхающие губы.
Зацеловывая мягкие губы, щеки, лоб, нос, даже подрагивающие реснички, отвлекая от неприятных ощущений, Ким медленно добавил второй и третий палец, сцеловывая выступающие на глазах слезинки. Хотелось подарить как можно больше приятных ощущений, потому что его первый раз с клиентом вспоминать даже не хотелось: адски больно.
Тэхен мгновенно скинул с себя оставшуюся одежду, когда Чонгук, рвано выдохнув, прошептал в ухо томным голосом свое тихое: «Пожалуйста», не давая возможности сохранять ясность мыслей.
Ким вошел медленно, вбирая в себя первый болезненный стон, ощутимой вибрацией почувствовавшийся его горлом. Прекрасное чонгуково тело выгнулось практически идеальной дугой, когда боль отступила на второй план, а Тэхен подался вперед, полностью заполняя, выбивая из легких этим несильным толчком весь имеющийся воздух, заставляя рот открыться.
— Ты… Я… Черт, я очень сильно люблю тебя, — простонал Чонгук, чувствуя, что Тэхен сразу же попадает точно по простате, заставляя волну неописуемого наслаждения разлиться по телу, отчего пальцы с силой сжимают простынь.
А Ким и сам, улыбнувшись, едва ли не пускает слезу, когда слышит в свой адрес признание в любви, а не грязное: «Шлюха». Для кого-то в кайф подобное, сродни кинку, но для Тэхена это просто обзывательство, словно печать, поставленная прямо на лбу, на самом видном месте, и стершаяся только после встречи с Чонгуком.
Буквально втрахивая Чона в поскрипывающую кровать, дыша часто-часто, прикрывая глаза от удовольствия, но не теряя из виду парня, сейчас адски сексуального, заставляющего глаза пылать, ибо они не в силах вынести того, на сколько тот горяч, Тэхен, чьи стоны сливались со стонами Чонгука и заполняли комнату, почувствовавший скорую разрядку, вцепился зубами в чонгуково плечо, заставляя того вскрикнуть и кончить следом, даже к себе не притрагиваясь.
Обмякнув на теплом теле парня, Ким, не в силах привести сбившееся дыхание в порядок, носом уткнулся в мокрую от пота шею, рукой зарываясь в такие же влажные пряди волос и тихо-тихо шепча:
— Я тебя люблю…
***
Уставшие парни легли спать довольно рано.
Тэхен, закинув ногу на Чонгука и рукой прижав его к себе, требовательно переплетая пальцы своей руки с его, не желая отпускать и показывая, даже не просто показывая, а крича о том, что Чонгук только его. Только его любовь, его счастье, его радость, его воздух и его жизнь.
Чон, спиной ощущавший ребра Тэхена, покачал головой: Ким настолько худой, что мгновенно пробуждает странное желание накормить поскорее. Правда, прекрасное тэхеново лицо еще больше похорошело, скулы перестали выступать столь сильно, как раньше.
А пальцы… Черт, Чонгук до сих пор помнит, каково чувствовать в себе его поразительно шикарные, длинные пальцы. Они идеальны.
Тэхен уснул раньше парня, поэтому Чонгук, повернувшийся к нему лицом, улыбнулся, когда увидел столь прекрасную картину: спящий Ким похож на ребенка, которого очень хочется ото всех защищать. Тэ говорил, что до сих пор ему снятся кошмары, поэтому Чон не стал тревожить парня, вцепившегося в его руку, прижимающего ее к себе так крепко, что она, казалось, вот-вот станет частью его самого. Запястье неприятно ныло, но отнимать у Кима этот щит было жалко, поэтому Чонгук, просто найдя более удобное положение, пальцем другой руки убрал с лица, освещенного одним лишь тусклым лунным светом, прядь волос, взглядом пробегая по закрытым глазам.
Парень, пожалуй, так и пролежал бы вечность, любуясь на самое великое в мире произведение искусства, образец красоты, неповторимый, уникальный, единственный в мире, такой хрупкий, что боязно даже прикоснуться.
В нашей жизни все то, что мы любим, особенно легко ломается, уходит в небытие, исчезает так, словно никогда не существовало…
Звонок телефона заставил Чонгука вздрогнуть, а Тэхена испуганно открыть глаза и заморгать, прогоняя сон.
— Спи, — Чон, севший на кровати, шепнул Киму, а потом взял в руки телефон.
Звонок завершился сразу же, как только Чонгук на него ответил. В недоумении посмотрев на экран своего телефона, парень, решив, что кто-то просто ошибся номером, отложил мобильник в сторону, снова на тумбочку, но тот завибрировал.
— Что такое? — сонным голосом поинтересовался Тэхен, с трудом разлепляя веки.
Чонгук опять взял в руки телефон:
— Сообщение пришло…
Парень, жмурясь от яркости экрана, ткнул пальцем на нужную иконку в виде желтого конверта, открывая письмо.
Ким почувствовал, как в низу живота болезненно заныло, а ужас стал разливаться по телу, когда лицо Чонгука исказилось гримасой не то боли, не то отчаяния, не то гнева.
— Это Хосок.
— Что он хочет? — Тэхен мгновенно подполз ближе, заглядывая в телефон.
Уверен, нам нужно решить кое-какое дело, Чонгук.
Ты придешь, если заинтересован в том, чтобы Тэхен остался жив.
Жди СМС с адресом.
Твой любимый дядя
— Чонгук, ты ведь не пойдешь.., — тихо и измученно пробормотал Ким, когда парень молча поднялся с кровати и стал одеваться.
