All The Attention, All These Intentions

Луи мог назвать себя счастливым, когда он проснулся и просто лежал в кровати, ощущение кудряшек Гарри на его щеке подавляло в нем желание к движению. Солнечный свет проникал в комнату — его лучи под правильным углом падали прямо на скулы Гарри. Луи не боялся признать то, что во сне Гарри выглядел очень мило. Наблюдение за ним очень успокаивало Луи. Луи планировал проваляться в постели чуть дольше, но его планы оказались разрушены, стоило кому-то постучать в дверь. Первые два стука он все еще лежал, но потом раздался третий, затем — четвертый… Поэтому он уже знал, что это Найл. Луи закатил глаза, вылезая из-под одеяла, отчего Гарри немного дернулся, но все так же продолжал спать. Луи не спеша направился к выходу из номера. – Доброе утро! – радостно сказал Найл, как только Луи открыл дверь. В ответ Луи широко зевнул. – Почему ты жив в такую рань? – пробормотал Луи. Найл посмотрел на свои наручные часы, приподнимая бровь. – Уже два часа дня, приятель. – Будь проклят Гарри и его способы втянуть меня в такой же сон, как у него, – пробурчал Луи себе под нос, смотря вниз. Как Луи мог не знать, который был час? Обычно первым делом, когда он просыпался, он проверял телефон, то есть всегда знал время, но это утро (и большинство последних) было совершенно иным. – А? – спросил Найл, не слыша, что сказал Луи. – Ничего, – поднял взгляд Луи, пожимая плечами. Он скрестил руки на груди, облокачиваясь о дверной проем. – Зачем ты пришел? – Не будь таким грубым. Тебе понравится то, что я сейчас скажу, – ответил Найл. Луи приподнял бровь, сразу заинтересовавшись в том, что ему, по словам Найла, должно было понравиться. – О, правда? И что же это? – спросил Луи. – Чад и Саймон, менеджер Гарри, оба пришли к выводу, что вы сделали друг для друга все, что нужно было, – сказал Найл. Луи оттолкнулся от дверного косяка, выпрямляясь, но все еще скрещивая руки на груди. – Что? Что это значит? – Все кончено. У Гарри появилась своя фанбаза. Люди еще больше заинтересовались в тебе, фильмы с тобой срывают невероятные кассовые сборы! Больше нет причин продолжать ваши «отношения», – объяснил Найл. – В скором времени вам нужно будет выехать отсюда. Чад сказал, что сегодня. Ему кажется, что все это ты использовал в качестве отпуска. – Можно сказать и так, – кивнул Луи, ожидая продолжения речи Найла, нахмурившись. – Поэтому он хочет, чтобы вы закончили все это сегодня, и ты не расслаблялся. Луи непонимающе стоял, а Найл ждал хоть какого–то ответа от него. Но никаких слов не следовало, Луи отрешенно смотрел куда–то – явно не на Найла – потерянным взглядом. Он открыл рот, чтобы что–то сказать, однако слов не находилось. Поэтому Найл продолжил. – И это нужно сделать заметным, я думаю? Чтобы люди знали, что вы расстались. Внизу уже стоят папарацци, поэтому это не должно быть сложным, да? – усмехнулся Найл. Луи ничего не ответил, он на несколько секунд просто замер. Он бы соврал, если бы сказал, что у него не скрутило живот. Но почему? Это все было запланировано – он всегда знал, что это был всего лишь план. Может, потому, что это означало, что его «отпуск» подошел к концу, и ему придется вставать ужасно рано, приходить на съемочные площадки и интервью как зомби, чтобы всего лишь развлечь людей. Может, поэтому. – По крайней мере, Гарри теперь вне твоей жизни, да? – снова усмехнулся Найл, игриво подталкивая Луи. Луи слегка приподнял уголок губ, а потом, наконец, открыл рот: – Ладно. Я понял, – сказал он, держа дверную ручку. – Подожди, ты– – Спасибо, – сказал Луи, игнорируя Найла и закрывая дверь перед ним. Луи повернулся и прижался спиной к двери, пытаясь собрать все мысли в кучу и понять, почему же он так расстроился из–за этого. Он думал о всех ларри–шипперах. Они будут просто разбиты, а их ведь было очень много. Луи подведет тысячи людей из-за того, что никогда не было правдой. Это будет просто очередной вещью, насчет которой он соврет своим фанатам, ничего нового. Луи сжал зубы от этой мысли. Почему ему всегда приходилось лгать им? Почему основа голливудского успеха – это всегда ложь и скандалы? Ему придется расстроить людей, разрушить их блоги, а все потому, что ему нужно было больше славы, а Гарри – новое начало. Определенно, это не первый раз, но он жалеет об этих фиктивных отношениях. Он знал, что это не кончится добром, как только Чад поделился с ним этой идеей. Ему нужно было тогда настоять на своем и вовсе отказаться. Луи пошел в свою спальню, замечая там Гарри, который вот-вот собирался выйти из комнаты. Гарри был одет в спортивные штаны, без футболки, он замедлил шаги, когда проходил мимо Луи. – Привет, – глубоким и хриплым ото сна голосом сказал Гарри, смотря на Луи сверху вниз. Луи, не теряя ни секунды, повернулся, идя за Гарри в его спальню. – Почему ты только сейчас проснулся? Ты вообще в курсе, который час? – зло спросил Луи, замечая, что Гарри надел еще и пушистые носки. – Успокойся. Ты же знаешь, что я всегда просыпаюсь поздно. Особенно когда нам не нужно ничего делать, – ухмыльнулся Гарри. – Тем более, ты тоже начал это делать. – Только потому, что ты спишь в моей кровати и физически не даешь мне подняться раньше тебя, – фыркнул Луи. Взгляд Луи остановился на одежде на полу в комнате Гарри. Там валялись всякие футболки, рваные джинсы, грязные носки и нечто, похожее на нижнее белье. – Но ты–, – начал Гарри. – И почему все твое барахло на полу? – громко и с отчаянием спросил Луи, поднимая одну из рубашек Гарри. – Почему ты раздеваешься и бросаешь одежду на пол? Кто так делает? – Луи показал рубашку Гарри. Гарри быстро схватил ее, закусывая щеку. – Я ее как раз искал, – тихо сказал он. Луи все еще оставался напряженным, когда Гарри смотрел на него, думая, что же его так взбесило. Через несколько секунд вся радость с его лица исчезла, потому что он понял, что Луи был по–настоящему зол. – Слушай, прости. Я просто очень ленивый. Я думал, ты знаешь, что– – Что ж, меняйся! – крикнул Луи, проводя рукой по волосам. Гарри посмотрел на Луи, прищуриваясь. – Я знаю, что тебе хочется внимания, поэтому ты бесишься и строишь из себя королеву драмы. Гарри пытался спрятать свое раздражение, но попросту не мог – все было написано на его лице. – Боже, Гарри! Разве ты не понимаешь, что ты связан со мной и – это – мне это не нравится! Ты такой не профессионал, ты безответственный и–, – Луи начал запинаться, и знакомое чувство нехватки кислорода в легких вновь возвращалось. – Луи, это не так уж важно, – Гарри встал с кровати, а Луи отходил назад, в его глазах виднелась капля страха. – Еще как важно! Гарри, я не могу… – не глядя на Гарри, сказал Луи. – Я не могу… – он почти задыхался. Гарри с беспокойством смотрел на Луи, громкая и быстрая речь которого перешла в медленное и глубокое дыхание, он мягко прижимал пальцы к груди. – Луи? – спросил Гарри, подходя ближе и приподнимая голову Луи. Их взгляды не встретились, потому что Луи был как в тумане. Он тяжело и размеренно вдыхал и выдыхал. – Я не могу дышать, – прошептал он, задыхаясь и кладя руки на плечи Гарри. Луи посмотрел вниз, пытаясь не терять сознание. Он почти полностью повис на Гарри, чувствуя, будто вот-вот упадет на пол. У него и раньше случались такие панические атаки, но странно то, что она происходила сейчас, ведь этого не было уже десять лет. Луи даже не знал, была ли у него до сих пор та серьезная форма тревоги. Луи не сразу понял, что Гарри отнес его на кровать, пока не почувствовал под собой мягкий матрас и теплую руку Гарри на задней части шеи; голова Луи все еще лежала на плече Гарри. Луи знал, как это происходило: он просто сидел и ждал, пока его дыхание не придет в норму, и он не будет чувствовать, будто смерть поджидает его за углом. Луи закрыл глаза и ощутил аромат Гарри — его дыхание выровнилось. Очевидно, Гарри не знал, как справляться с подобной ситуацией, да и Луи, в принципе, — тоже, потому что когда это случалось, ему никогда не помогал профессионал. Это всегда был Найл. Из–за состояния, словно Луи вот–вот уплывет с земли, он не помнил, сколько они так просидели на кровати. Он лишь понял, что обратно его вернул голос Гарри. – Что? – спросил Луи, совершенно не обращая внимания на то, что Гарри только что сказал. Луи поднял голову с плеча Гарри и посмотрел ему в глаза впервые, казалось, за тысячу лет, хотя на деле это было, наверное, в первый раз за пять минут. – Ты… в порядке? – спросил Гарри, хмурясь и с беспокойством смотря на Луи. – Да, – ответил Луи, понимая, как близко он находится к Гарри и отодвигаясь немного назад. – Иногда такое случается. Но вообще этого не было уже около десяти лет, так что, – сказал Луи и провел рукой по волосам. – Тебе нужен ингалятор или что–то еще? – через некоторое время спросил Гарри. – Да блять, у меня же не астма! – сказал Луи, вставая с кровати, но у него сразу же закружилась голова. – Я просто пытаюсь помочь… – Ты сможешь помочь мне, если уберешь все в этой гребаной комнате, – фыркнул Луи, стремительно идя по комнате, чтобы наконец выйти из этого бардака. Он не успел дойти до двери, как его остановила крепкая хватка на руке. – Почему ты ведешь себя как последний мудак? И что только что произошло? – спросил Гарри, притягивая Луи ближе к себе. – Ты должен объяснить мне, что это было. С каждым предложением голос Гарри становился все отчаяннее, и Луи ненавидел это. Ненавидел это беспокойство. Ненавидел то, насколько его волновало это. Ненавидел то, как он серьезно хмурил брови, будто Луи на самом деле стоило это переживать. Луи выдохнул, сдерживаясь, чтобы не разозлиться из–за того, как Гарри его касается. – Ты сказал, что я делаю это для привлечения внимания, так какая тебе разница? – спросил Луи, прищуриваясь. – Я думал, что ты так и делал, пока это все не стало серьезно. – Что ж, мне не нужно твое беспокойство, – прошипел Луи, отталкивая от себя руку Гарри. – Мне не нужна твоя гребаная помощь, Гарри Стайлс. Можешь прекращать вести себя так, будто тебя это волнует, потому что, в конце концов, все это не было настоящим. После этого ты будешь заниматься своими вещами, а я с радостью вернусь к своим, поэтому хватит вести себя так, словно ты переживаешь за все. Гарри непонимающе смотрел на Луи, пытаясь найти в голове подходящие слова. И это непонимание превращалось в чистое разочарование. – Почему ты ведешь себя так? Неужели это из–за моих грязных носков на полу? Из–за этого у тебя чуть не случился инфаркт? Ты всегда делаешь это, ты всегда возвращаешься к началу с чистого листа. – Какого еще, блять, листа? – спросил Луи, желая опровергнуть сказанное. – Я имею в виду начало наших отношений, когда мы постоянно ссорились, будто у нас было соревнование, кто кого сильнее обидит, – сказал Гарри, подходя ближе к Луи. – Это все еще так– – Даже не пытайся, Луи. Наши отношения друг к другу изменились по сравнению с началом, и ты знаешь это. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил Луи тихим голосом. – Просто… да. Я разозлился из–за беспорядка в комнате. Поэтому я чуть не упал в обморок. А теперь, пожалуйста, дай мне уйти, – сказал он, поворачиваясь, чтобы покинуть комнату. Но его снова остановили. На этот раз не рука и не какая–либо форма физического контакта. – Носки, – пробормотал Гарри. Луи медленно повернулся обратно, смотря на Гарри так же непонимающе, как и когда вошел в эту комнату. – Носки. Мы не скрываем наших чувств, рисуя сердца на рукавах, наши носки немного ниже колен. Они бывают в разных местах – иногда на полу. От этого болит твое сердце, или от чего–то большего? Луи медленно склонил голову в попытке игнорировать то, как его сердце вырывается из груди с каждым шагом Гарри. – Как я завидую грязной одежде, потому что она заводит тебя больше, чем я. – Гарри– – Я чувствую, что должен сказать тебе больше, но не думаю, что тебя будет волновать это, ведь я не носки на полу, – продолжил Гарри, беря в руки запястья Луи. – Я не знаю, что я могу сделать еще, как стать для тебя самым важным. Кажется, мои слова бесполезны, но я постараюсь, чтобы ты понял их. Гарри глубоко вдохнул и закрыл глаза, будто устал. – Как я завидую грязной одежде. Когда Гарри закончил, он смотрел в глаза Луи так близко, насколько это возможно. Он легко держал запястья Луи. Луи чувствовал себя, как кукла потому, что не мог сказать ничего толкового, потому, что Гарри только что сочинил стихотворение буквально из ничего? Гарри сочинил стихотворение, и оно было таким красивым? В голове Луи крутилось множество слов, которые он мог бы сказать, но с губ слетели лишь три: – Мы должны расстаться. Выражение лица Гарри изменилось, Луи даже не мог описать его. Гарри шагнул назад и ослабил хватку на руках Луи. – Что? – Найл приходил утром. Сказал, что мы должны расстаться. Что мы должны расстаться сегодня, – продолжил Луи. Гарри удивленно открыл рот, медленно кивая и отпуская руки Луи. – Круто, – сказал он через некоторое время, снова кивая. – Круто, – ответил Луи, так же кивая в согласии. – Нам нужно будет сделать это публично, чтобы все были уверены в том, что мы расстались. – Папарацци больше обычно ближе к вечеру, думаю, мы можем сделать это тогда, – сказал Гарри, почесывая шею. – Я тоже об этом думал, – ответил Луи, играя со своими кончиками пальцев. – Хорошо. Я думаю, мне надо собрать вещи, и все такое, – Гарри отошел, чтобы начать собираться. – Мне тоже, – сказал Луи. По непонятной причине он оставался на месте, когда Гарри уже складывал гитару в чехол. Однако через некоторое время он повернулся и вышел из комнаты, чтобы собрать свои вещи. Луи попытался заставить себя улыбнуться, потому что это было просто. Он даже не знал, почему повел себя так, когда Найл доложил ему новости, ведь все было хорошо – даже замечательно. Он даже довольно мурчал что–то себе под нос, собирая в чемодан десять скрабов для тела. Он закончил складывать вещи раньше, чем предполагал, и просто сел на кровать, рассматривая большие пальцы на руках. Он знал, что мог бы посидеть в телефоне, ожидая времени выселения, но по какой–то причине телефон его не привлекал. Вместо этого он решил сделать то, что люди обычно делают, когда им скучно и они хотят куда–то сбежать, – принять душ. Луи пробыл в душе долго, пытаясь не замечать то, как он глупо себя чувствовал из–за того, что уже сложил свои скрабы. Да, ему нужны были все десять потому, что он был нерешительным, и иногда температура воды наталкивала его на выбор, как должно пахнуть его тело. Луи вышел из душа и высушил, а затем и уложил челку феном, ведь на него будут смотреть очень много людей. Он надел черную футболку и спортивные штаны, чтобы это не выглядело так, будто бы он готовился. В итоге Луи подготовился всеми возможными способами и просто сидел на кровати, смотря в никуда, а Гарри все еще складывал вещи. «Ох уж этот парень», – думал Луи. Он не мог дождаться, когда освободится от него, его отношения, пытливой и прекрасной музыки, возможности сочинять стихи на пустом месте, потому что он был музыкантом. От его глаз, которые видели в Луи те задворки души, о которых он поклялся себе больше никогда не вспоминать. Луи все–таки встал с кровати, направляясь в комнату Гарри и становясь в дверном проеме. Гарри лежал на кровати, листая что–то в телефоне. По комнате были разбросаны вещи, которые явно никто не складывал. – Рад видеть, что ты готов идти, – пожал плечами Луи. Гарри повернулся в направлении голоса Луи, не замечая, что тот вошел в комнату. – Ох. Мне стало скучно. Складывать вещи утомляет. И всегда сложно закрыть чемодан. – А я всегда удивляюсь, как в мой все влезает, – ухмыльнулся Луи. – Да. – Я могу помочь тебе, если хочешь, – предложил Луи, пожимая плечами. – Меньшее, что я могу сделать. После того ада, через который я проводил тебя во время всего… этого. – Ты не проводил меня через ад, – сказал Гарри. – Ладно, – пожал плечами Луи. – Все же, я могу помочь? – Конечно, – ответил Гарри, садясь в кровати. Луи помог ему упаковать вещи, они двигались по комнате в полнейшей тишине. Луи нечего было говорить, и он не был уверен, надеялся ли он на то, что у Гарри была такая же причина. Они справились с вещами Гарри в два раза быстрее, чем Луи со своими, и комната выглядела нетронутой. Луи прикусил язык, когда Гарри забирал полотенца, мыло и шампунь из ванной, хотя в обычной ситуации он бы не стал этого делать. Ему больше нечего было говорить Гарри. Гарри больше не был его, он не мог осуждать его или пытаться им манипулировать. Все закончилось, и Гарри, вроде как, был отчасти рад этому, поэтому для Луи казалось логичным вести себя точно так же. – Я буду в гостиной, когда ты будешь готов, – сказал Луи, когда все вещи были собраны, и вышел из комнаты Гарри. Он пошел в свою спальню, чтобы вывезти оттуда чемоданы и сумки. Это получилось с трудом – как ему удалось вместить все это перед приездом сюда? Луи сидел в гостиной, рассеянно смотря телевизор, его ноги болтались потому, что не доставали до пола. Через полчаса Гарри вышел из спальни, выкатывая за собой чемодан. На нем была чёрная кожаная куртка, причем надета она была явно на голое тело. – Ты готов? – спросил он. – Конечно, – сказал Луи, вставая и поправляя волосы. Последнее, что ему было нужно, – ужасный вид на фотографиях папарацци. – Ты меня бросаешь или я тебя? – спросил Луи. – Я думаю, это было и так понятно, – ответил Гарри, задумчиво смотря на Луи. – Зная тебя, я подумал, что ты захочешь бросить меня, – объяснил Гарри. Луи на минуту задумался. А ведь это было правдой. Он был до ужаса напуган тем, что вселилось в него, и почему бы он вдруг позволил Гарри унижать себя на публике? По какой–то причине эта идея не казалась таким кошмаром, каким должна была бы быть для Луи. – Ну… нет, – сказал Луи, в его голове больше не было подходящих слов. – Ты можешь бросить меня. Ты лучший актер, чем я, – усмехнулся Гарри, в ответ на что Луи даже не улыбнулся. – Идем? – сказал Луи, указывая рукой на дверь. – А ты не понесешь свои вещи вниз? – спросил Гарри, выкатывая чемодан к двери. – Найл написал мне, что одному из нас нужно уйти первому, а другому – ночью, когда все уже уляжется, – Луи закрыл двери за ними, выходя в коридор. По дороге Луи планировал, как бы он мог расстаться с Гарри, чтобы это не было таким очевидным и показушным, и он придумал, стоило им зайти в лифт. Он мысленно похлопал себя по спине за хорошую идею. Они сдали ключи, и девушка за стойкой регистрации даже не пыталась скрыть грусть в глазах из–за того, что они уезжают. Луи был уверен, что она будет скучать по невероятным объемам публичности этого места после их отношений. Луи уже видел папарацци на входе с готовыми камерами — они жаждали ухватить каждый кусочек драмы. Перед самым выходом Луи остановил Гарри, потому что ему нужно было, чтобы он был в курсе плана. – Я возьму твои вещи и выброшу их на улицу, – прямо сказал Луи, смотря на Гарри, чтобы удостовериться, что он понимает. Гарри слегка приоткрыл рот в удивлении, но все равно кивнул, соглашаясь. – Я уже вызвал тебе такси, поэтому нам не придется много говорить, понял? – спросил Луи. Гарри понимающе кивнул, и Луи почувствовал удовольствие, поэтому он взял чемодан из его рук и начал разыгрывать драматичную сцену на виду у папарацци. Сейчас его актерские способности, достойные «Оскара», были нужны как никогда. Луи раскачал чемодан за ручку, а потом отпустил, и тот упал на землю, что даже проезжавшая мимо машина остановилась и посигналила. Но звука практически не было слышно из–за громких вспышек фотоаппаратов и людей, которые кричали «Луи!» и спрашивали его о Гарри. Он думал, почему все еще не оглох оттого, что слышит это каждый день. Затем Луи выхватил у Гарри его рюкзак и тоже кинул его на улицу. Папарацци буквально кричали от восторга, заинтересованности и жажды действий. Такси подъехало как раз в нужный момент, Луи не мог не радоваться тому, как все идеально проходило. – А теперь убирайся отсюда! – крикнул Луи, с силой выталкивая Гарри к такси. Гарри подчинился, и Луи заметил, что он достаточно убедительно играл, собирая сумки с улицы и засовывая обратно одежду, которая вывалилась. Гарри засунул все в такси, Луи наблюдал за ним со скрещенными на груди руками, притопывая ногой, понимая, что остались считанные секунды до окончания всего этого. Гарри открыл пассажирскую дверь, одна нога была уже там, но он остановился – почему? В глазах Луи все было размытым из–за вспышек и людей, но он точно увидел, как Гарри закрыл дверь такси не изнутри. Он подошел к Луи — его лицо выражало уверенность, Луи не успел даже вдохнуть, как Гарри притянул его к себе, кладя руку на его спину. Он настойчиво, с силой поцеловал Луи, их губы двигались в идеальном ритме, как и всегда. Луи был уверен, что не дышит, и единственный воздух, циркулирующий между ними, – ощущение дыхания Гарри на его губах, когда они отстранились. – Есть лишь одна проблема, – тихо начал Гарри. Гарри посмотрел Луи в глаза, и Луи не мог не смотреть на него в ответ. Если он все–таки и дышал до этого, то точно перестал, когда услышал слова Гарри: – Я влюбился в тебя.