All The Attention, All These Intentions

Честно говоря, Луи думал, что нервничать будет только Гарри, но на деле он тоже волновался. Ему бы помогло, если бы Гарри хотя бы сказал, что собирался пригласить особых гостей. На красной дорожке их встретили кучи приветствий и фотокамер, и это, наверное, самая раздражительная красная дорожка, на которой Луи удалось побывать. Гарри, казалось, было комфортно, и выглядел он очень хорошо. Луи даже заметил, что Гарри начал отвечать на вопросы в разы лучше, чем в начале их «отношений». – Я вижу, вы с Луи в сочетающихся нарядах, – девушка-интервьюер улыбнулась, направляя микрофон на Гарри. – Конечно, – с легкостью ответил Гарри, широко улыбаясь. – Должна признать, для большинства пар это выглядело бы, мягко говоря, не очень, но вы просто сражаете всех наповал, – продолжила она, и Луи закусил губы, чтобы сдержать улыбку. – Мы просто творим магию, – улыбнулся Гарри. Луи чувствовал, что это интервью скатывается в никуда, и морально поблагодарил Гарри, что он не дает всему этому вконец испортиться. – И все же, каково для тебя быть тенью Луи? – спросила она, цепляя на лицо показную улыбку. Гарри немного нахмурился, засовывая руки в карманы. – Я бы не назвал себя тенью, потому что я не стою за ним и не копирую каждое его движение. – Я бы возненавидел это, – добавил Луи, мотая головой. – Но быть с ним для меня – огромный опыт, поэтому, думаю, в какой-то степени, я все-таки тень. Я начал делать вещи, которых раньше не делал, и прохожу через некоторые препятствия, с которыми он сталкивается каждый день, – продолжил Гарри. – Что бы ты хотел сказать тем, кто твердит, что ваши отношения долго не продержатся? – спросила она, тыкая микрофоном ему в лицо. Луи сжал зубы, но пытался держать себя в руках. – Мне без разницы, что они говорят, – пожал плечами Гарри. Луи начинал замечать, что Гарри уже нервничает, но надеялся, что вся остальная Америка этого не заметит. – Наши отношения – это больше, чем просто милость и романтика, больше, чем просто фотографии, которые люди могут подписать словом «мечта», – сказал Гарри, смотря на Луи. – Это намного больше. И в основе наших отношений лежит прежде всего дружба. Наступила очередь Луи засовывать руки в карманы, поднимая брови оттого, как красиво Гарри выкрутился с ответом. Еще он почувствовал тепло внутри, хотя на них были направлены камеры и вспышки, а слова были всего-навсего ложью, слетающей с губ Гарри. – Это очень красиво, Гарри, – ответила девушка. – Луи, не упускай его! – сказал она, слегка подталкивая Гарри. – Мгм, – пробормотал Луи, улыбаясь и оборачивая свою руку вокруг руки Гарри. – Но нам уже пора идти. – Это здорово! Гарри, мы не можем дождаться, когда увидим тебя на сцене, хорошего вам вечера, – сказала она, уходя. – Это было–, – начал Луи, но Гарри его быстро прервал. – Луи, – резко сказал он, пытаясь быть тише. – Ммм? – Луи посмотрел на Гарри, чьи глаза были предельно расширены. – Я выступаю перед миллионами людей. Сегодня, – сказал Гарри, смотря в никуда. – Гарри. Все будет хорошо, – успокаивающе проговорил Луи, останавливаясь, чтобы Гарри смог остыть. – Все будет прекрасно. – А что, если нет? – спросил Гарри, теперь уже беспомощно смотря на Луи. – Гарри… – начал Луи, проводя рукой по руке Гарри, касаясь ладони и переплетая пальцы. Он сразу же почувствовал, как тело Гарри перестало быть в таком напряжении. – Это то же самое, как ты выступал на небольших концертах. Не думай об этом по-другому. – Но это и есть другое, – вздохнул Гарри, слегка сжимая ладонь Луи. – Смотри, Найл показал тебе тот альбом с фотографиями, да? – спросил Луи, поглаживая ладонь Гарри большим пальцем. Гарри кивнул. – Помнишь ту фотографию? На улице перед моим первым кастингом? Я до смерти боялся, потому что думал, что слишком уродлив, плохо играл и в целом был непривлекательным, но сейчас я здесь. Одно из них было правдой, – хотел добавить Луи, но прикусил язык, чтобы удержать эмоции в себе. Гарри улыбнулся уголком губ, смотря на Луи. – Ты ошибался. – А ты ошибаешься сейчас, сомневаясь в себе, – сказал Луи. – Соберись. Ты сделаешь все великолепно. Гарри широко улыбнулся и хотел что–то сказать, но услышал оглушающий крик «Гарри» из ниоткуда, и, да, это то, о чем он не предупредил Луи. – Гарри! – он услышал крик девушки, и Луи даже не успел повернуться в направлении звука, как Гарри очень крепко обняли. Луи наблюдал, как Гарри быстро обнял девушку в ответ, прикрыл глаза и по–доброму улыбнулся. Девушка была небольшого роста с блондинистыми волосами, и Луи не мог разглядеть ее лица из–за того, что она уткнулась в плечо Гарри. Луи удивленно смотрел на них, потому что он не понимал, почему какая–то непонятная девушка обнимает Гарри, но когда он увидел ее лицо, то все сразу же прояснилось. – О боже, Луи Томлинсон, – завизжала она, обнимая Луи точно так же, как и Гарри до этого. Это казалось странным, потому что Луи не хотелось отстраняться или возмущаться. Она обнимала его так, будто скучала по нему, хотя они никогда не встречались. Это было хорошим чувством. Луи не сразу догадался, что происходит, но в итоге обнял ее в ответ. – Можешь называть меня просто Луи, – сказал он, отстраняясь. – Хорошо, Луи. Не могу поверить, что я наконец–таки вижу тебя! – улыбнулась она, смотря между ними несколько раз. – О боже, не могу поверить, что вы на самом деле встречаетесь! Когда Гарри рассказывает мне по телефону, – это одно, но, когда я стою здесь и вижу, – это совершенно другое. – Прости ее, – сказал Гарри, кладя ладонь на ее плечо. – У нее небольшой звездный шок, и она не знает, как нормально представляться. Это моя сестра. – Джемма, – улыбнулся Луи, поднимая палец вверх. – Ой, прости. Я забыла обо всех этих формальностях, – сказала она, протягивая руку Луи. – Гарри очень много хорошего рассказывает о тебе, – добавила Джемма, пожимая руку Луи. – Это… – начал Луи, поворачивая взгляд на Гарри, – здорово. – Ага, он говорит, что– – А где мама? – вмешался Гарри, потирая шею. Луи был уверен, что его брови достигли линии роста волос. Если бы сейчас с ними не было Джеммы, то он бы ударил Гарри. Джемма повернулась, ища в толпе маму. – Она должна идти сюда – а вот и она! – воскликнула Джемма, показывая куда–то. Луи пытался вспомнить, что последнее он съел – две вафли и кофе на завтрак, и больше ничего, – поэтому он точно знал, что могло выйти обратно наружу через рот. Он знал, что, если бы его вырвало прямо здесь перед всеми этими людьми, это было бы самым большим позором века, но он чувствовал это и не мог ничего поделать. Он не был готов к этому, он был более неготовым, чем когда–либо. Луи проклинал Гарри, кладя руку на живот и ожидая боли в груди. Пока Луи успел подумать, Гарри уже не было видно, вероятно, он ушел встречать маму, а Луи даже не мог смотреть, куда он ушел. – Это все для тебя, наверное, непривычно и удивительно, – сказал Луи, пытаясь завязать разговор и отвлечься от ужасной ситуации. – Да. Я прошла мимо Бруно Марса и чуть в обморок не упала, – ответила Джемма. – К этому вообще когда–нибудь можно привыкнуть? – Поверь мне, когда ты живешь в этом, то понимаешь, что ничего особенного в этом нет, – пожал плечами Луи. – Все эти люди далеко не такие прекрасные и идеальные, как ты думаешь. Джемма непонимающе смотрела на Луи, но все равно улыбалась. И Луи видел в ней Гарри: она читала людей глазами и могла смотреть в разы глубже, чем было необходимо. – Пока Гарри не вернулся, я хочу тебе сказать, – начала она, и Луи заморгал, чтобы собраться, – Гарри выглядит очень счастливым, спасибо тебе за это. – Он был счастливым задолго до встречи со мной, – усмехнулся Луи. – Не всегда, – сказала Джемма. – Я частенько завидовала ему из–за того, что он оставался собой, несмотря ни на что, даже если ему приходилось проходить через то, что… не делало его счастливым. Луи сконфуженно посмотрел на нее, скрещивая руки на груди. – Он был счастлив до тебя, но ты сделал его лучше. Ты помог ему делать то, что он любит больше всего в мире, и он всегда говорит о том, как ты его поддерживаешь. Ты потрясающий, Луи. Луи стоял перед ней, перебирая пальцы и обрабатывая услышанное. – Это интересно. Спасибо. Она тепло улыбнулась Луи, перед тем как к ним подошли Гарри и еще одна брюнетка. – Ты, должно быть, Луи, – рассматривая его, сказала она, открывая руки для объятий. Луи отметил в голове, как все в их семье любят обниматься. Тем не менее, Луи обнял ее в ответ, хотя и с меньшим энтузиазмом, чем Джемму. Женщина пахла ванилью. Луи стоял среди двух самых важных людей в жизни Гарри, и мог лишь надеяться, что по его внешнему виду нельзя было сказать, насколько он нервничает. Он даже не понимал, что до сих пор не сказал ни слова матери Гарри, которая с ожиданием смотрела на него. – Ох, – засунул Луи руки в карманы. – Да, я Луи. Приятно познакомиться. – И мне приятно, – нежным и приятным голосом ответила она, отчего Луи стало немного легче. Он не был расслаблен полностью и думал, что в принципе этого сделать у него не получится. – Гарри всегда звонит, чтобы поговорить о тебе и всех интересных вещах в его жизни, – объясняла она, восхищенно смотря на Луи. – И сейчас все в разы лучше, чем когда он жил дома, верно? – Дом никогда не сравнится, – ответил Гарри. – Ты знаешь это. – О, я знаю, – сказала его мама, кусая губы. – Мы просто скучаем по тебе. Ты же знаешь это? Я не хочу, чтобы тебя очень глубоко затянуло в голливудское месиво. – Не затянет, – убедительно помотал головой Гарри. – Луи – один из лучших актеров в мире, и его не забрала фальшивость Голливуда. Я прав, Луи? Луи внимательно слушал все, но почему–то не смог сразу же ответить, когда к нему обратились. Для него это было слишком: взгляды, высокие ожидания, упоминания о нем в разговорах Гарри с его семьей – все это было слишком, и он чувствовал, что он далеко не такой прекрасный, как думал раньше. Если он не смог заставить даже свою собственную мать гордиться им, то как он мог сделать это с людьми, которых любит Гарри? Он знал, что когда–то, вероятно, очень скоро, блеск в их глазах исчезнет, и они поймут, что в Луи нет ничего особенного или достойного похвалы. – Луи? – спросил Гарри, не сводя глаз с него. – М? – приподнял бровь Луи. – О, да. Я не такой поверхностный, как большинство людей в этом бизнесе. Гарри, разве нам не пора идти? – Думаю, да. Я посижу только пятнадцать минут, потому что мне нужно будет потом идти и готовиться к выступлению, – сказал Гарри слегка дрожащим голосом. Он посмотрел на свое запястье, хотя там и не было часов. – Но мама и Джемма составят тебе компанию, они будут сидеть рядом с нами, – гордо улыбаясь, продолжил Гарри. – Отлично, – сказал Луи, потирая ладони. – Отлично, – более нежно и низко произнес Гарри. Он взял руку Луи в свою и переплел их пальцы, идя через переполненный холл в зал, где должно было проходить мероприятие. Сцена была большой, и Луи не был бы так поражен, если бы был в последний раз на премии не так давно. Он успел забыть, как экстравагантно все выглядело в живую, в отличие от трансляции по телевизору. Обычно он оставался в дали от таких шоу по двум причинам: во–первых, он не любил быть в кругу такого огромного количества знаменитостей, во–вторых, будучи тем, кого миллионы людей считают важным, он находил причины, по которым давал всем понять, что слишком занят для этого. Чад однажды дал ему такой совет, и ему удавалось придерживаться его несколько лет, кроме этого. Сотни людей занимали свои места в зрительном зале, Луи специально сел так, чтобы Гарри был своеобразным барьером между ним и его семьей. Гарри держал Луи за руку, и это было так инстинктивно для него, что он даже не заметил, пока Джемма не начала шутить над ним по этому поводу. Когда Джемма захихикала, Гарри покраснел, а Луи смог определить в себе новую эмоцию – зависть. Зависть оттого, что у Гарри была сестра, а у Джеммы – брат, и что они будут друг у друга навсегда. Несмотря на поток людей, которые будут приходить и уходить из их жизней, они будут рядом всегда и всегда будут поддерживать друг друга. Он чувствовал зависть, смотря на маму Гарри, потому что она была здесь, а мама Луи – нет. Не то что бы он хотел видеть на мероприятии, которое, в принципе, сфокусировано на Гарри, но она не приходила ни на одно шоу, где Луи награждали или одаривали признанием. Когда Луи выиграл свой первый «Оскар», он не мог по–настоящему радоваться, потому что отсутствие заинтересованности со стороны его матери всегда беспокоило его. Луи медленно расцепил их пальцы, провел рукой по плечу Гарри и остановил на шее. Он притянул его к себе, будто хотел рассказать какой–то секрет. – И… когда ты собирался предупредить меня, что твои мама и сестра будут здесь? – спросил Луи, его губы сомкнулись в улыбке, чтобы никто ничего не заподозрил. – Предупредить? – захихикал Гарри. – Они же не монстры. – Я знаю, но мне бы чертовски помогло, если бы ты сказал, – ответил Луи. – Почему ты не сказал мне? Гарри посмотрел на него, а потом закатил глаза. – Потому что я знал, что ты будешь вести себя так. Ты бы начал хныкать и умолять меня не приглашать их, а потом ты бы запаниковал. – Нет… может… да, но, – начал Луи, – я бы справился со своей паникой, и я был бы готов встретиться с ними, Гарри. – Конечно, был бы, – прошептал Гарри. Свет в зале погас, означая, что шоу вот–вот начнется. Луи отпустил шею Гарри и разрешил ему сесть обратно. – Правда, – мягко прошептал Луи. – Сейчас же я веду себя странно и понимаю, что я им не нравлюсь, – добавил он тихо, чтобы Гарри не услышал его. – Я им не нравлюсь. Шоу начиналось, и Луи столкнулся с третьей причиной, по которой он не любит посещать данные мероприятия – выступления. Некоторые из них были по–настоящему хорошими и давали Луи надежду на будущее, но некоторые были до жути неловкими, особенно учитывая то, как близко к сцене были его места обычно. Все было терпимым в этот раз, потому что Гарри сидел рядом, и Луи почти дрожал от ожидания увидеть, как он порвет эту сцену. Луи сидел и просто вздыхал около двух минут и, к его удивлению, смог расслабиться – пока не услышал свое имя. Какая–то новая и неизвестная ему модель, которая, наверное, получила модельный контракт от своего отца, объявляла номинацию вместе с Мэттью Даддарио, и сказала по сценарию шутку о том, что Мэттью заставляет многих мужчин «становиться геями» по всей Америке, так же, как и «Гарри заставил Луи». Луи знал, что камера была на нем и Гарри в этот момент, и издал напряженный смех на эти пять мучительных секунд, но внутри ему очень хотелось ударить что–то. По крайней мере, все были согласны с тем, что Чад повторял Луи множество раз – эти отношения должны быть лишь случайной гей–фазой. По крайней мере, в это будет не так сложно поверить, когда они расстанутся и Луи снова начнет встречаться с девушками. – Глупая шутка, – тихо сказал Гарри, наклоняясь к Луи и мотая головой. На лице Луи растянулась улыбка, и он, соглашаясь, кивнул. – Но мне уже пора идти, – добавил Гарри, смотря на запястье и вставая со стула. – Удачи, – сказал Луи, поднимая взгляд на Гарри. – И прекрати смотреть на свое запястье. Там ничего нет. Гарри застенчиво усмехнулся, выходя, и Луи повернулся, наблюдая за ним. Гарри в последнюю секунду повернулся, жестом показывая Луи пересесть на одно сидение. Луи делал вид, что не понимал, чего он от него хочет. Однако после, когда какая–то девушка, сидящая за ними, наблюдала за этим зрелищем, он сдался. Он пересел к Джемме, и она тепло ему улыбнулась. Луи не знал, почему нервничал, ведь выступал не он. До этого он переживал из–за семьи Гарри, но сейчас нервы были на пределе из–за осознания, что Гарри может появиться на этой сцене в любой момент. Это в любом случае будет потрясающе, без сомнений, но это будет неличным. Луи привык, что Гарри полностью его (не считая читателей в социальных сетях, папарацци и статей в газетах), но сейчас все смогут искупать его в лучах славы. Луи едва смог высидеть тревожное выступление Майли Сайрус, надеясь и молясь, что Гарри будет следующим и сможет компенсировать ее, но, когда он вышел на сцену, Луи замер. Гарри сидел на сцене на небольшом стуле, был виден лишь его силуэт. Он был в белой футболке и джинсах – ничего сверхъестественного – и шляпе. На колене была гитара, он был собран и был готов начать играть, но не мог, потому что все в зале громко хлопали. Аплодисменты были такими громкими и долгими, что Луи подумал, что перепутал Гарри с каким–то участником самого известного бойзбенда в мире. Было понятно, что это будет спокойное акустическое выступление, и для Луи это было хорошо, потому что он фактически никогда не слышал хриплого голоса Гарри в компании с гитарой в реальной жизни. Он имел представление о том, как это звучит, только из–за стонов, которые он слышал в темноте. Луи почувствовал, как Джемма сжимает его руку. Гарри начал играть вступление песни, и на несколько секунд Луи сконцентрировался на самой музыке, пытаясь понять, узнает ли он песню. Он знал, что рано или поздно все равно узнает ее, потому что знает всю дискографию Гарри, но даже после некоторого времени он не имел понятия, что это за песня. Потом Гарри начал петь, и прошло меньше секунды, когда Джемма и мама Гарри буквально закричали. Луи слегка дернулся, но не мог сдержать улыбки, которая красовалась на его лице, и смотрел блестящими глазами на них, а они, в свою очередь, завороженно смотрели на сцену. Они гордились, и это было тем, чего Гарри по–настоящему заслуживал. Голос Гарри парил в воздухе и прилетал прямо в уши Луи, для него это было, без сомнений, самой очаровательной песней, которую он когда–либо слышал. Голос Гарри был хрипловатым и в какой–то степени расслабленным и тем самым забирал из Луи всю тревогу и нервы. Он все еще не мог распознать песню, и это было странным, потому что она уже становилась его любимой. Песня была медленной и мелодичной, а в гитарных аккордах было что–то вроде темного оттенка. Когда Луи услышал знакомые слова, его сердце убежало куда–то в пятки. Голубые, как сила, о которой, я думал, могу лишь мечтать И именно так Луи понял, что именно Гарри исполняет. Это было финальной версией того сырого черновика, который прочитал Луи на его кровати, когда Гарри плакал. Песня, которую Гарри написал, когда его мысли о влюбленности в Луи начинали выходить на поверхность. Песня, слова которой Луи прочитал, когда пытался отвлечься от слабого голоса Гарри и убедить себя, что он не плачет. Не из–за него. Луи не стоил этого. Луи думал, что Гарри в итоге выкинет этот черновик куда подальше и никогда больше не вспомнит. Но сейчас Гарри пел именно ее. Луи даже не понимал, что по его лицу текли слезы, пока не услышал, как почти весь зал начал издавать умилительные звуки, потому что, блять, конечно, камера была на нем. Почему они просто не могли как обычно показывать Тейлор Свифт и ее глупые танцы? Мысли в голове Луи носились со скоростью тысяча в секунду, и единственное, что приходило ему в голову, – закрыть лицо руками и встать со стула. Игнорируя огромное количество людей, которые скандировали его имя, он быстро и решительно пошел к выходу. Все могло быть просто. Это мог быть их последний день вместе, они бы ушли друг от друга безо всяких проблем, но, казалось, Гарри прилагал все усилия, чтобы сделать это чертовски тяжелым. Если поначалу люди в зале могли и не догадываться, что эта до боли очевидная Песня О Луи была о Луи, то они уж точно поняли это, когда увидели слезы на его щеках. Луи шел и шел, опустив взгляд и вытирая глаза, пока мраморный пол не превратился в уличный тротуар. Он продолжал идти и собирался идти, пока лицо не высохнет, но это казалось невозможным. Ему нужно было перестать плакать до того, как он поймет, почему он вообще плачет. – Блять… – выдохнул Луи, поднимая голову и смотря на здание, в котором проходило шоу. К счастью, кто–то возле него только что вышел из такси, поэтому он решил не тратить времени впустую, садясь в машину. – О, ты же Луи– – Пожалуйста, – сказал Луи, смотря на водителя опухшими красными глазами. Водитель сразу же понял и кивнул головой, пока Луи смотрел на него, будучи беспомощным и уязвимым. – Не нужно ничего платить. Куда тебя отвезти? – спросил он, выезжая на проспект. – Просто… в мой… – начал Луи, сжимая в руке свои волосы и, вероятно, вконец растрепывая свой начес. Он чувствовал, что до сих пор был в своего рода изумлении, пока такси ехало по улицам города. Его мозг плохо соображал, воздух испарялся из легких. Луи указывал водителю дорогу к отелю, потом вышел из машины, оставляя таксисту очень хорошие чаевые, не дожидаясь каких–либо возражений. Он все еще плакал. Слезы не прекращались с момента их появления на щеках Луи перед тысячами людей, и, если он не уйдет прямо сейчас, они никогда не перестанут литься. Он резко ворвался в номер, сразу же морщась от запаха Гарри и даже одного вида его вещей. Боже, они здесь пробыли всего день, а Гарри уже захватил все своим противным запахом, как и обычно. Луи сорвал свою одежду с вешалок и запихивал их в чемодан, даже не заморачиваясь насчет того, чтобы складывать все по цветам, как он обычно это делал. Он стоял на коленях на полу, пытаясь сделать так, чтобы все вместилось, но у него не выходило. Разочарование и тщетные попытки заставляли его плакать еще больше, все в его глазах становилось размытым. Он провел рукой по волосам, потягивая за них, пока не почувствовал боль, потом сделал это снова. Он вдыхал и выдыхал, слезы падали на его костюм. Луи лег набок, продолжая всхлипывать и сворачиваясь в клубочек. Он не планировал засыпать, чтобы ослабить свою паническую атаку, но вышло именно так. Проснувшись, Луи запаниковал, потому что не мог понять, где он находится, но через несколько секунд пришел в чувство. Глаза все еще были опухшими, а голова болела, но он пытался не отвлекаться на это. Он не знал, сколько он проспал, но его волновало только то, что Гарри еще не вернулся и он сможет успеть собрать вещи до конца и убежать. Луи не имел понятия, где был его телефон, и такой была его удача. Он посмотрел везде, но нигде его не видел. Ничто, кроме телефона, не удерживало его от быстрого побега. Он вернулся в гостиную, чтобы убедиться, что не потерял его, собирая вещи. Из–за темноты все казалось черным, но что–то в голове Луи подсказало ему искать на полу что–то блестящее. Дыхание Луи было выбито, когда кто–то обнял его сзади, этот человек был сильным, но в то же время нежным. Луи дернулся от резкого прикосновения, но потом закусил щеку изнутри, фокусируясь на медленном и мягком дыхании Гарри возле его уха. Первая слеза скатилась по щеке Луи снова. Луи резко повернулся, отталкивая Гарри. – Отстань от меня! – прокричал Луи, чьи глаза уже успели привыкнуть к темноте. – Луи– – Почему ты вообще вытворяешь такое? Что с тобой, блять, не так? – спросил Луи строгим и злым голосом. – Ты драматизируешь, – спокойно ответил Гарри, делая шаг вперед. – Оставь меня одного, Гарри, – отошел назад Луи, в его голосе был слышен страх. – Я просто хотел спеть то, что мне нравится– – Это не только о тебе, Гарри! Когда ты уже, наконец, это поймешь? – кричал Луи. – Все, что ты делаешь, – это живешь своей жизнью, делаешь то, что нравится, сам принимаешь решения, но ты даже не пытаешься думать о том, как это может влиять на других людей! Отчасти Луи видел, как Гарри нахмурился. – Серьезно, Луи? Я пытаюсь думать о каждой мелочи, и ты вообще должен быть последним человеком, который имеет право обвинять кого–то в эгоизме, – начал он, указывая пальцем на Луи. – Извини, что ты, блять, заплакал из–за какой–то тупой гребаной песни– – Если она тупая, то почему ты тогда спел ее? – спросил Луи. – Чтобы показать меня с ничтожной стороны? Чтобы поиздеваться надо мной, потому что ты любишь смотреть, как я мучаюсь? – он сделал шаг вперед, чтобы тыкнуть пальцем Гарри в грудь. – Тебе нравится видеть меня на грани панической атаки, ты гребаный ублюдок! – добавил он, снова тыкая пальцем, но Гарри схватил его руку, опустил ее и прижал Луи к себе. – Прекрати, – строго сказал Гарри. – Это неправда, и ты знаешь это. Луи ничего не ответил, лишь пытался высвободить руку, но ничего не выходило. Он чувствовал, как жгло в глазах, но все равно смотрел на Гарри, будто совсем ничего не боялся. – Возьми себя в руки, Луи, – продолжил Гарри. – Все способы, которые ты находишь, чтобы ненавидеть себя, ты перекручиваешь, пытаясь доказать, что это я ненавижу тебя. Я не источник проблем, с которыми ты столкнулся в жизни. Я пытаюсь помочь тебе избавиться от них, но ты постоянно меня затыкаешь. Луи опустил взгляд, смаргивая слезы, а потом поднял глаза, смотря на Гарри со всей своей смелостью. – Я ненавижу тебя, – прорычал он сильнее, чем предполагал. Гарри на секунду задержал дыхание, но Луи не переводил взгляд в другую сторону. – Я, блять, тебя ненавижу, – повторил Луи, разрывая их руки и снова отталкивая Гарри, что его шляпа упала. – Ох, так теперь ты меня ненавидишь? – спросил Гарри, подходя ближе к Луи. Луи кивнул, хотя пятился назад, пока не врезался задом в спинку дивана. – Вот оно что! – воскликнул Гарри, и Луи пытался не паниковать оттого, что ему больше некуда было уходить, кроме как на всей скорости убегать из комнаты. – Я устал оттого, что ты ведешь себя так, будто я никогда не говорил, что люблю тебя! – прокричал Гарри, сжимая руки в кулаки. Луи мог поклясться, что его сердце остановилось. Единственное, что он слышал, – дыхание Гарри из–за громких криков, и громкий стук своего сердца. – Я говорил тебе, что люблю тебя, что я влюблен в тебя, и это, блять, ни капельки не изменилось! – продолжил Гарри. – И я получаю напоминания об этом каждый раз, когда смотрю на тебя, каждый раз, когда ты пытаешься вести себя, чтобы я возненавидел тебя, каждый раз, когда ты поправляешь свои гребаные волосы в зеркале, каждое утро, когда я просыпаюсь и вижу твое лицо в паре сантиметров от моего! – Ты маленький и глупый, Гарри, – прокричал в ответ Луи. – Ты сейчас говоришь все это, а когда я уйду, ты найдешь что–то еще новее и интереснее, потому что так делают все маленькие мальчики. – Луи, я всего лишь на два года младше тебя! – сжал зубы Гарри. – Послушай меня! – добавил он, делая шаг навстречу Луи, отчего тот схватился за диван. – Я, блять, люблю тебя. – Хватит говорить это! – крикнул Луи, костяшки на его руках стали белыми. – Я люблю тебя! – сказал Гарри еще громче, и Луи был уверен, что услышал стук в дверь. Ни за что в жизни он не позволит Найлу лицезреть сие действо. – Я люблю тебя! Я влюблен в тебя, и я люблю тебя, Луи! Тебя возможно любить, в независимости оттого, нравится тебе это или нет! – Я сказал хватит! – Пока ты не поймешь, – сказал Гарри, снова подходя к Луи, что между ними было всего несколько сантиметров. – Ты получаешь внимание по неправильным причинам, Луи, и ты знаешь это. Ты никогда не получал внимание, которого хотел, от своей матери, а сейчас ты думаешь, что оно у тебя есть, потому что ты один из самых обожаемых людей в мире. Ты пытаешься приспособиться ко всему: к тому, что так много людей в мире влюблены в тебя, даже не зная тебя настоящего, к тому, чтобы притворяться тем человеком, которым ты не являешься, – но это никогда не сработает. Луи чувствовал, что внутри него все переворачивается, и схватился за диван еще крепче. – Ты думаешь, я не знаю этого, тупой ты идиот? – сказал Луи, в третий раз за несколько минут толкая Гарри. – Я тебя ненавижу! – выкрикнул он снова, и по его щекам опять полились слезы. – Ненавижу! – Луи вытирал слезы, которые текли с огромной скоростью. – Просто уйди! Я ненавижу тебя! Все в глазах было размытым, и Луи не мог ничего видеть в темноте комнаты, но почувствовал, как сильные руки Гарри крепко держат его запястья. Луи пытался вырвать их, чтобы оттолкнуть Гарри опять, но он ему не позволил. Он дернул Луи за запястья, что тот коснулся спиной стены, и его колени подкосились. Луи сел на пол, зарыдав, и Гарри сел рядом с ним, не отпуская руки. – Я так сильно тебя ненавижу… – задыхался Луи, его голос становился все тише и слабее. – Почему? – спросил Гарри, опуская запястья Луи и ослабляя хватку, но не отпуская. Его голос был нежным, и от такой близости казалось, что ничего вокруг них не существует. – Луи, почему ты ненавидишь меня? – снова спросил Гарри, пытаясь выудить из него ответ спокойствием в голосе. Всхлипнув, Луи ответил: – Потому что в тебя слишком легко влюбиться.