All The Attention, All These Intentions

Луи никогда не думал, что тишина может быть такой громкой. Она звенела в его ушах, когда он спал в номере Найла. Зайдя к нему в номер, Луи умолял его ничего не спрашивать. Было сложно игнорировать отсутствие шума, поэтому он просто смотрел в потолок, жалея о том, что никаких звуков, кроме его дыхания, в комнате не было. Обычно рядом был громкий телевизор или какой–нибудь надоедающий человек, который не давал ему спать, но в этот раз в своей бессоннице он мог винить только тишину. Гарри даже не пытался бежать за Луи, когда он ушел, и явно не собирается делать этого на следующее утро, когда Луи просто соберет свои вещи и уйдет навсегда. Луи не знал, почему ему было так больно от этого, ведь именно такого исхода он и хотел. Он хотел простого ухода, и проклинать Гарри казалось единственным способом сделать это. Гарри в любом случае вел себя ненормально, крича бесполезные слова вроде «люблю» и другие бессмысленные фразы. Луи был в ярости, потому что даже после того, как он доверился Гарри и рассказал ему о своей матери и Джордане (а об этом знал только Найл), он все равно осмелился сказать ему в лицо такое, зная, что это напомнит ему о тех ужасных временах. Даже крохотная мысль о том, чтобы остаться с Гарри друзьями после этого, испарилась из головы Луи. Время шло, а мысли Луи не останавливались ни на секунду. Когда через шторы стал пробиваться свет, Луи взял в руки телефон и посмотрел на время – было шесть утра. Луи разблокировал телефон и провел рукой по волосам, которые, вероятно, были похожи на последствие торнадо. Он нажал кулаком на диванную подушку от злости и бессонницы. Ему нужно было поспать перед отъездом, иначе он не сможет отдохнуть вообще. И в итоге от злости он скажет что–то Гарри, а в данный момент говорить что–то Гарри может привести лишь к худшим последствиям. После пятнадцати минут провальных попыток заснуть, Луи сел и включил телевизор, бездумно смотря «Время приключений». Конечно, Найл смотрел Cartoon Network до этого. Он думал о том, понравилась ли Найлу вчерашняя церемония, остался ли он до конца. Он думал о том, закончил ли Гарри свое выступление и видел ли, как Луи ушел на середине. Он думал, как отреагировали на его уход Джемма и мама Гарри. Не было никакого смысла нервничать или паниковать по этому поводу, потому что все уже прошло. Луи все равно не пытался их впечатлить – он не встречался с Гарри на самом деле. Луи бездумно пялился в экран еще около получаса, а потом услышал звуки из спальни Найла. Найл предлагал Луи место в своей кровати ночью, но ему не хотелось быть рядом с кем–то. Луи думал притвориться спящим, чтобы его никто не трогал, но в нем не было сил на это. Он поднялся с дивана, когда дверь спальни Найла открылась. – Доброе утро, – зевнув и потирая голову, сказал Найл. – Доброе утро, – ответил Луи, пытаясь звучать так, будто на самом деле отдохнул. – Могу я воспользоваться твоим душем? – Тебе не нужно спрашивать, – сказал Найл, и Луи прошел мимо него. Найл остановил его за руку. – Хочешь поговорить о чем–нибудь? – спросил он, потирая глаза. – Нет… – начал Луи, раздумывая, стоит ли объяснять вчерашние крики. – Я тебе потом расскажу. – Хорошо, – устало усмехнулся Найл. – Там будто третья мировая начиналась в соседней комнате. – Безумно, я знаю, – сказал Луи, идя в ванную. Луи принял очень тщательный душ и был безмерно благодарен Найлу за то, что он взял с собой фен. Уложив челку, он даже надел одежду Найла, потому что тратить время на одевание в одном номере с Гарри ему не хотелось. Совсем. Он хотел сократить свое пребывание в одной комнате с Гарри до минимума. Он натянул первую попавшуюся под руки черную футболку и пару спортивных штанов. – Я сейчас вернусь с вещами. У нас забронирован полет? – спросил Луи, выходя из спальни и смотря на лежащего на диване Найла. – Да, в десять отправление, – сказал Найл, съедая чипсы. – Ты будешь моим «источником», – Луи сделал кавычки в воздухе, – который расскажет ТМЗ о том, что мы расстались с Гарри по переписке? – Да, – жуя, ответил Найл. – Хотя я уверен, что Чаду это абсолютно не понравится. Это разочаровывающе. – Честно говоря, мне похуй, понравится ему или нет. Он меня втянул в это, поэтому я хочу самостоятельно хотя бы выбрать способ, как выбраться из этого, – Луи пошел к выходу из номера. Он знал, что чуть позже застрянет в еще большем дерьме, но сейчас злость и опустошенность взяли контроль над его действиями. – Ладно, – сказал Найл, поднимая руки. – Ладно, – на выдохе ответил Луи, берясь за дверную ручку. Он колебался одну секунду, потом она превратилась в две, а две - в три. – Луи, – вздохнул Найл, но Луи не повернулся к нему. – Просто не делай… или не говори чего–нибудь глупого. Я слышал, что ты вчера наговорил очень много всякой ерунды. – Я не говорил никакой ерунды, – опустил голову Луи, все еще держа руку. – Если ты внимательно слушал, то именно он говорил какое–то дерьмо. Луи не нужно было поворачиваться, чтобы знать, что Найл смотрит на него, как на глупого ребенка. – Он все равно, наверное, спит, – добавил Луи, открывая дверь. Он сделал два необходимых шага, чтобы дойти до номера Гарри, и без слов вошел в комнату. Конечно же, Гарри не спал, потому что вселенная очень сильно ненавидела Луи. Гарри сидел на краю большой кровати в той же одежде, что был вчера на сцене, но без шляпы, и смотрел в стену. Он сразу же перевел взгляд на Луи, когда тот вошел в спальню, но Луи не смотрел на него в ответ. Луи опустился на колени, чтобы убрать весь беспорядок с прошлого вечера, но чувствовал на себе прожигающий взгляд Гарри и боль полной тишины. Сложив одежду, он пошел в ванную, чтобы забрать мыло, зубную щетку и другие необходимые предметы, с которыми он всегда путешествовал. Он вел себя так, будто Гарри в комнате не было. Луи надел свою кожаную куртку, беря чемодан и выкатывая его в коридор. Луи чувствовал, как его руки дрожат, вероятно, от ожидания освободиться от Гарри. Он не мог дождаться конца. Он был так близок. Он вернулся в спальню, чтобы забрать два рюкзака, и игнорировал то, как Гарри медленно мотал головой, опустив взгляд. Когда он вернулся в комнату, чтобы забрать последнюю сумку, Гарри стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Луи все еще не смотрел на него и наклонился, чтобы починить застрявшую молнию в рюкзаке. Гарри стоял прямо около двери, поэтому он явно собирался сделать то, что Луи и предполагал, – усложнить все. Луи уже был готов – он починил молнию и встал, чтобы уйти из жизни Гарри навсегда, но его остановила рука на его локте. Внезапно Луи потерял способность двигаться. Он вдохнул и выдохнул, смотря вперед. – Просто… – дрожащим голосом начал Гарри. Он отпустил руку Луи, но тот все еще не воспользовался возможностью убежать. – Просто скажи, что ты ничего ко мне не чувствуешь, – сказал Гарри, его слова резали воздух, словно ножом. – Скажи, что ты меня не хочешь в том же смысле, что я хочу тебя, и я оставлю тебя. Навсегда. Луи медленно повернулся лицом к Гарри, который держался за дверной проем, смотря на Луи. – Я оставлю тебя одного. Обещаю, – продолжил Гарри, напрягаясь. Луи просто смотрел на него, непроизвольно открывая рот, а Гарри выглядел до боли уязвимым. Они оба молчали, и Луи не планировал говорить что-либо. – Я просто не могу… – начал Гарри, сжимая губы на несколько секунд. Он нахмурил брови, смотря в пол. – Я не могу быть другом для того, в кого я влюблен, – пожал он плечами, поднимая взгляд. Его глаза были влажными и блестящими, отчего казались изумрудно–зелеными. – Не могу, – повторил Гарри, едва ли не задыхаясь. Посмотрев Гарри в глаза, Луи знал точно, что ему нужно было делать. «Не говори ничего глупого, не говори ничего глупого», – повторял он себе и отошел на шаг назад, как и прошлой ночью. – Этого не было в контракте, Гарри, – сказал Луи, поворачиваясь и выходя из номера. И Луи ушел. В каком–то смысле ушел и Гарри, ведь его больше не будет в жизни Луи. Гарри мог бы продолжать жить своей жизнью, развивая свой потенциал в качестве исполнителя, который был бы известен по всему миру, в независимости оттого, были бы они в подставных отношениях или нет. Позже Луи найдет время, чтобы уйти в себя и злиться на себя за то, что он отдал Гарри свое тело в том смысле, в котором он это сделал, но сейчас ему нужно было уйти. Найл уже ждал Луи в машине на улице, и, оставляя определенные истории где–то далеко, Луи пытался думать о том, каким спокойным будет полет домой. Съезжая на лифте вниз, он думал о том, как мягкие подушки около шеи буквально убаюкают его. Он думал о прекрасном вине, которое будут подавать в самолете, как оно успокоит его, и о том, что все будет хорошо. Но была одна проблема. Ничто не будет хорошо, на самом деле. Когда двери лифта открылись, Луи прекрасно знал, где находится, хотя это было не тем местом, где он должен был быть. Он бросил все свои сумки на пол лифта, и его абсолютно не волновало, украдут его вещи или нет, он побежал обратно в коридор, из которого вышел всего пару минут назад. И там был он. Он стоял в коридоре около своего номера, прижимаясь спиной к стене и опустив голову, кудри закрывали его лицо. Он скрестил руки на груди и выглядел потерянным. – Да, – выдохнув, ответил Луи, стоя в полуметре от Гарри. Гарри поднял голову, смотря Луи в глаза, и в нем все перевернулось за несколько секунд. Обычно в такой момент Луи бы просто убежал, но сейчас он ни капли не жалел о сказанных словах. – Блять, да, – повторил Луи, тяжело дыша. – Ты мне нравишься. Очень. Я чувствую влечение к тебе, к тому, как твои кудри развеваются на ветру, как твои маленькие ямочки на щеках делают тебя более невинным, чем ты есть на самом деле. Гарри выпрямился, уже не прижимаясь к стене, и безмолвно смотрел на Луи. – Я, блять, думаю о тебе все время, хотя постоянно пытаюсь остановить себя, но просто не могу, – сказал Луи, сглатывая комок в горле. – Знаешь, как меня это раздражает, Гарри? Тот факт, что мой мозг постоянно оккупирован мыслями о тебе? Причем даже неважно, с тобой я или нет. И в независимости оттого, хочу я думать о тебе или нет. – Я вижу все, что я хочу в человеке, в тебе. Боже, я мечтаю о том, чтобы выйти за тебя замуж, воспитывать вместе детей, потому что я знаю, каким милым ты с ними будешь, и, черт, Найл сказал мне не говорить ничего глупого, но я уже подвел его. Я просто не могу… я не уйду от тебя, не поставив тебя в известность, что… да. Я люблю тебя. И вот. Все нужное было сказано. Если бы правда не вышла на поверхность сейчас, то она определенно открылась бы когда–то в будущем, но было бы уже слишком поздно. У Луи будто камень с души упал. После этого Луи остановился, пытаясь отдышаться, чтобы не упасть в обморок. Ему казалось, что он не владеет своим телом, казалось, что все его внутренние органы валялись на полу, чтобы Гарри по ним потоптался. Но сейчас Луи это не волновало, потому что правда должна была быть сказана. Он знал, что влюбится в Гарри, еще тогда, когда увидел его впервые на съемочной площадке, когда он пытался втихаря съесть пончики. Ему нужно было отказаться сразу от всего этого, знал, что нужно было, но он убеждал себя, что сможет справиться и заглушить в себе чувства. Заглушить так же, как боль и предательство прошлого. – Я люблю тебя, – снова сказал Луи, пожимая плечами и смотря на Гарри, как бы извиняясь. Однако он абсолютно не считал себя виноватым. Он чувствовал то, что чувствовал, и неважно, что он говорил или делал до этого, потому что правдой было именно это. Луи посмотрел на Гарри; он боялся тишины, но в то же время хотел, чтобы она осталась навсегда. Он вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоить в себе приближающийся шторм. – Я тоже люблю тебя, – наконец, ответил Гарри, но его эмоции нельзя было прочесть. – Но ты уже знаешь это, – он сделал шаг навстречу Луи, но все еще не был достаточно близок. – Мне все еще трудно в это поверить, – закрыл глаза Луи. Он знал, что Найл скоро начнет сигналить ему из машины, а в итоге убьет за то, что они пропустили вылет. Ему просто нужны были хорошие последние воспоминания о Гарри, а не те, где он яро собирает вещи и уходит, не обращая на него внимания. – Но, знаешь, сейчас это уже неважно для меня. Просто… блять, поцелуй меня. Луи держал руки по бокам, пока не услышал шаги Гарри, потом почувствовал теплую руку на пояснице. Он обнял Гарри за шею, чувствуя его губы на своих, и даже не сразу осознал, как давно они в последний раз целовались. Они целовались медленно и настойчиво, едва касаясь друг друга, в отличие от того, как они делали это обычно, будто боялись, что потеряют друг друга. В этот раз что–то меняло весь поцелуй к лучшему, и Луи точно знал, что это было – любовь. Он любил Гарри, а Гарри любил его, и они оба знали это, их поцелуй был невероятно мягким и сладким. Луи понимал, в каких местах он касается Гарри: спина, шея, их губы тянулись друг к другу в медленной страсти, будто в какой–то сказке. Везде, где Луи касался Гарри, он чувствовал огонь на своей коже. Луи был уверен, что земля уже не вращалась, а существовали в мире лишь губы Гарри. Только это имело значение, и Луи не мог понять, почему он убеждал сам себя, что может быть что–то лучшее, чем это. Когда их губы отстранились, Луи посмотрел на губы Гарри еще и быстро чмокнул их. После этого последнего поцелуя, они прижались головами друг к другу, и Луи наслаждался ямочками на щеках Гарри. Луи чувствовал себя легким, как перышко. Он чувствовал, что может сделать что угодно в мире, потому что был влюблен, и этот красивый зеленоглазый кудрявый парень с очаровательными ямочками на щеках был влюблен в него тоже. Видя улыбку на лице Гарри, чувствуя его дыхание на своих губах, Луи чувствовал, насколько комфортно ему становится. А комфорт никогда не был хорошей вещью – по крайней мере, для него. Раз он уже начал быть честным, то остановиться уже не мог. – Я люблю тебя. Пожалуйста, знай это, – прошептал Луи, чтобы только Гарри услышал это. – Не смей думать, что ты влюбился, а я – нет. Я хочу, чтобы ты помнил, что ты любил меня, и я любил тебя тоже. – Любил? – мягким голосом спросил Гарри. Луи положил свою руку поверх руки Гарри, которая лежала на его спине, и перевел ее вперед, чтобы взять обе ладони Гарри в свои. – Что? – спросил Гарри, и его улыбка медленно исчезала. Он поднес одну руку Луи к своим губам, целуя костяшку. – Я не готов, Гарри, – сказал Луи, смотря в огромные зеленые глаза. Гарри ничего не ответил, и, казалось, что он и не собирался этого делать. Поэтому Луи и любил его, поэтому он начал плакать снова. Гарри не собирался противиться, потому что он не мог заставить Луи быть готовым к этому. – Я не то, чего ты заслуживаешь в данный момент, – продолжил Луи. – Я очень люблю тебя, и я не хочу, чтобы тебе приходилось справляться со мной, парнем, который постоянно не уверен в себе. – Ты не помеха, Луи, – сказал Гарри, сжимая руки Луи. – К сожалению, так и есть, – ответил Луи более тихим голосом, который дрожал с каждым словом все больше. – А ты заслуживаешь намного лучшего. Ты прав. Я – это не я, и я пока не готов быть самим собой. Может, когда–нибудь. Я просто не хочу начинать что–либо с тобой, зная, что я не могу отдавать себя на сто процентов, а ты заслуживаешь именно этого. Луи глубоко вдохнул, держась за руки Гарри, будто от этого зависела его жизнь. – Я боюсь, Гарри. Гарри вытянул руку, вытирая слезу на щеке Луи и переплетая их пальцы снова. Они смотрели друг другу в глаза, принимая все то, что только что произошло. Восстание и падение любви, все за десять минут, и, как всегда, все разрушилось из–за Луи. Может, однажды Луи перестанет все портить своими проблемами. Но не сегодня. – Ладно, – сказал Гарри, медленно кивая, но не сводя глаз с Луи. – Ладно, – прошептал Луи, тоже кивая. И это его устраивало. Даже более чем устраивало, потому что если отнять все проблемы, которые он только что вызвал, предстоящее прощание и другое, что будет во время их расставания, он наконец–то обрел взаимную любовь, что немаловажно, не с Найлом. Даже если это успело закончиться еще до начала, даже если Гарри, наверное, забудет о Луи через неделю, он мог с уверенностью сказать, что он был влюблен в того, кто влюблен в него тоже.