Падение с Олимпа

«Если бы я сделал выбор, То выбрал тебя. Но когда выбирала ты, Ты просто ушла» - Мы остановились на том, что ты сказал, что знаешь меня, - она медленно отпила немного обжигающего напитка, боясь сделать глоток больше. Чай был на удивление душистым. Почти что таким же, как делала её бабушка из свежих трав. Ханако невольно задалась вопросом, зачем её бабушка переехала в Токио когда-то давно, когда сама Ханако ещё была маленькой девочкой. В Токио не росли травы. И деревьев здесь тоже было очень мало. «Неужели и в этом были виноваты мои родители?» - она знала, что не найдёт ответ на этот вопрос, да и сейчас в нём не было смысла. Сейчас надо было найти ответы, чтобы как-то разрешить эту ситуацию. Девушка внимательно посмотрела на своего ночного собеседника. - И я даже могу в это поверить, - добавила Ханако к своей фразе, оставшейся без комментария. - Судя по всему, что ты мне рассказала, я знаю тебя дольше, чем ты сама, - буркнул он с какой-то лёгкой насмешкой в голосе. - Давай не будем ходить вокруг да около. Я не люблю всё это лишнее, - девушка слегка отодвинула кружку с чаем от себя, кладя руки ладонями вниз на деревянный коричневый стол. - Аоминэ-кун, мне сейчас совсем нет дела до моего прошлого. Я уже давно не пытаюсь узнать что-либо. Мне легче не искать. Забыто, значит – не было. И поверь, это решение я приняла не вчера и не за пару секунд. Я на самом деле ничего не могу вспомнить. Вообще ничего. Я только верю в то, что мне рассказывают другие. Но это мне совсем не нравится, - призналась Ханако в том, что ей противно просто запоминать истории, которые ей рассказывали о какой-то мистической Ханако, которая ей совсем не была знакома. – Поэтому я больше этого не хочу. «Потому что я – это я, а не истории других людей», - добавила она мысленно про себя. Парень горько улыбался. Особенно ему не пришлось по вкусу то, как она его назвала. Вовсе не то, что Ханако не собиралась искать своё прошлое. Только её отношение к нему. - И что ты посоветуешь мне делать? А? Ханако? – обратился он к ней более открыто с лёгкой претензией. - Что ты посоветуешь человеку, жизнью которого ты была? С самого детства и до сих пор. Может, я говорю сейчас как какой-то дурак, но я ждал тебя каждый год. Ждал твоих писем, звонков, наших коротких встреч. И знаешь что? - Что? - тихо выговорили её губы. Ханако была готова к любого рода атакам и не собиралась молчать. - Ты всегда приезжала. Всегда писала мне, всегда была со мной в отличие от остальных. Мы строили планы на будущее, мы собирались провести эту жизнь вместе. И я до сих пор собираюсь это сделать, - он выдохнул, чтобы сбавить темп своей речи. - Пойми, я верил, что ты жива до самого конца. А сейчас знаю, что всё это просто чертовски поганое стечение обстоятельств, которое развело нас в разные стороны. И я не сделал ничего такого, чтобы на мою голову свалилось всё это, - в его глазах остро дрожали синие огоньки. - Ничего не сделал, чтобы ты стала мне чужой! Он был прав, когда говорил это. Они оба это понимали. Другие бы, наверное, не поняли. - А что сделала я, чтобы со мной всё это произошло? - Ханако потупила взгляд, понимая, что спрашивать такое, наверное, глупо. Раньше она часто задавалась этим вопросом. Но с небес не спускались ангелы, чтобы объяснить ей всё. Она снова открыто посмотрела на Дайки: - Знаешь, мне всё равно на то, какими могут быть ответы на эти вопросы. Всё так, как есть. И ничего более. Мне всё равно, что вокруг, и кто рядом. Я всё равно вас всех не знаю! – Ханако чуть повысила голос, понимая, что к ней возвращаются её старые эмоции, которые, как ей казалось, она уже успешно пережила, переборола и забыла. - И я не хочу... не хочу знать вас! У меня не было никакой прошлой жизни, где я была с кем-то или любила кого-то. Сейчас мне хватает моей жизни. Хорошей или плохой. Пусть даже такой короткой. Но она моя, потому что я её помню. «Но меня в ней нет», - подумал он, и на душе стало темнее. «И тебя в ней нет», - подумала она с каким-то сожалением. Снова повисло молчание. Однако Дайки пришёл сюда не для того, чтобы молчать. - Даже если ты не помнишь, это не повод отрицать то, что происходит. Скажи мне, что ты сможешь сделать против самой себя, Ханако? - он поднялся со своего места и приблизился к собеседнице. - Может, ты делаешь вид, что не понимаешь или отрицаешь то, что с тобой происходит, когда мы остаёмся одни? Она не двигалась, пытаясь сохранять внешнее спокойствие. Но внутри бешено колотилось сердце. Дайки склонился над ней, и сейчас его лицо было слишком близко к её. «Он раскрыл меня, или же просто блефует?» - терялась она в догадках, зная, что Дайки задаёт самый коварный и ужасный вопрос, на который можно лишь соврать, чтобы всё осталось как прежде. Но Ханако не знала, хочет ли она, чтобы всё было как прежде. Так же напряжённо, так же коротко, так же неопределённо. Так же одиноко. - Ты боишься ответить на этот вопрос, ведь так, Ханако? Боишься смотреть мне в глаза и быть ближе. - Мне не до этого. Мне сейчас нет до этого никакого дела. А тебе... Дайки резко поднял девушку и притянул к себе, с жадностью впиваясь в её рот. Его руки с нетерпением сжали её нежную плоть, которая дрожала от напряжения. Он не ослаблял хватку, не смотря на то, что девушка постепенно начинала расслабляться, допуская его к себе всё ближе и ближе. Ему становилось труднее дышать, но это не могло стать причиной для того, чтобы оторваться от неё. Её губы были такими же мягкими, как тогда, когда он впервые целовал их. Воспоминания нахлынули с новой силой, заставляя его сердце биться быстрее. Кровь прилила к лицу, отчего смуглую кожу покрыл лёгкий румянец. Хотелось просто утонуть в этом моменте и забыть о прошлом или будущем. Воздуха стало не хватать и пришлось на несколько секунд оторваться от неё. Но это не продлилось достаточно долго, чтобы она успела передумать или сконцентрироваться на какой-либо мысли. У неё не было необходимости думать в каком-либо направлении, по мнению Дайки, потому что девушка не была согласна с происходящим. Ханако не понимала того, что происходит и гнала от себя прочь ощущения того, что ей очень приятно, а его тело и присутствие так желанны. Она дрожала сильнее и сильнее, прижимаясь к нему, желая его объятий и ласки. Он целовал её шею, лицо и губы. А она бессильно поддавалась его наваждению. Ей хотелось гладить его в ответ, задыхаться им и быть его прямо сейчас, в эту самую секунду. Но это должно было закончиться. Её руки уверенно легли поверх его ладоней и остановили их на пути к её округлым формам, не стянутым специальным бельём. Она попыталась отстраниться, но он всё ещё крепко прижимал её к себе. Ей удалось отвернуться и разорвать поцелуй. - Убирайся, - зло выговорила девушка, совсем не ощущая гнева в должной степени, чтобы это звучало убедительно. - Убирайся из моего дома. Сейчас же. - Ханако... - Отпусти меня! – потребовала она, собирая всю свою волю, которой у неё было предостаточно. Эта воля породила четырёхкратную чемпионку мира, которая знала, что совсем скоро получит олимпийское золото. Потому что этого желала её чертовски жестокая и несгибаемая воля. Потому что именно так должна была закончиться эта долгая и болезненная история между чемпионкой и спортом. Дайки не хотел этого делать, но её крик словно лишил его сил. Руки разомкнулись сами собой и повисли словно плети по бокам. - Но ты не можешь отрицать этого! - перешёл парень в некоторое подобие нападения. - Я и не пытаюсь! – внезапно призналась она, желая оставаться прямолинейной и точной в своих высказываниях, чтобы ни у кого не осталось сомнений в её словах. - Мне это не надо! Понимаешь? Не надо! Вы все мне не нужны! Когда я нуждалась в вас, никого не было. Никого. Никто не остался со мной! И теперь мне не нужен никто! Вы мне только мешаете. И всё. Я не знаю тебя. Я не знаю! И не хочу знать! Не делай со мной этого! Он недоумевающе смотрел на любовь всей своей жизни, и что-то тяжёлое и чёрное сжималось в груди. - Ты просто напугана, - предпринял Дайки последнюю попытку к разговору, прекрасно понимая, что происходит с Ханако. Почему-то он это осознавал, видя, как сильно она на самом деле нуждается в помощи. - Наплюй на это. И просто уходи. - Хана.. - Убирайся! Кому говорю! – на её глазах заблестели слёзы. – Я остаюсь одна! Я это выбираю! – первая слеза скатилась по щеке, а за ней вторая с другой стороны лица. Перед этим Дайки точно был бессилен. Сказать, что ему было обидно, это словно промолчать. Парень громко хлопнул не только входной дверью, но так же дверью своей машины. Ему стоило больших усилий в эту тихую ночь окончательно не съехать с катушек и не начать гонять по пустым улицам в поисках случайных столбов, с которыми хотелось бы поцеловаться бампером. Дома отыскались несколько бутылок со спиртным, а утром всё-таки пришлось купить ещё. Каким-то чудом удалось избежать встречи с родителями. Может, они что-то и заметили, но не сказали. Подозревали, что что-то не так. Не вмешивались. Ему этого и хотелось. Он хотел, чтобы все оставили его в покое. Он тоже выбрал прямо сейчас одиночество. На какое-то мгновение пришло понимание, что из-за этой всей ситуации, такой случайной встречи, этих разговоров, ей тоже могло хотеться побыть одной, чтобы привести свои мысли в порядок. Но его нетерпение отмело подобные рассуждения, и злоба затопила последнюю ясность сознания. Он сидел в своей комнате и ненавидел свою любовь, потому что было тяжело дышать, и не было сил выбросить всё то, что его много лет связывало с ней. - Если бы я мог, я бы забыл это, - накрывая глаза рукой, бормотал он в пьяном бреду. Ему казалось, что Ханако стоит где-то рядом и смотрит на него. – Но тебя я не хочу забывать. Хотела ли ты забыть меня? Если бы тебе надо было выбирать, стал бы я тем, кого бы ты хотела забыть? Или ты сделала это специально? Зачем? Зачем ты так?